Ненависть души васильковой

Ненавижу. Всех их ненавижу. Каждый день я смотрю в эти лица, читаю эмоции и желания, меняю маски и ненавижу. Все эти люди, прогнившие до костей, смотрят на меня, каждый со своими помыслами. Если подумать, то можно выделить несколько типов этих взглядов. Страх, отвращение, надежда и похоть. Страх я наблюдаю в глазах бояр. Мерзкие предатели, что трясутся за свою паршивую шкурку, но не перестают строить заговоры. Все они – разносчики измены на Руси. Каждый боярин знает, что не ровен час и въедем к нему во двор на гнедых конях и свершим опричное правосудие. Они, зная о моей силе и влиянии, стараются не смотреть мне в глаза, дабы не провоцировать. Но чаша рано или поздно будет подана каждому. Отвращение я вижу у моих «братьев» опричников. Некоторые пытаются его скрыть, но безуспешно. Какими словами меня только не называли: «колдун», «Федора-царская», «содомит». Это самое лёгкое и безобидное. Я смеюсь им в лицо, говоря как мне наплевать на все эти россказни. Маска самоуверенного, и самовлюбленного юноши на мне как влитая. Дерзостью и безнравственностью я заткну любого. Все они неровня мне и стоит лишь слово сказать, как полетят их мерзкие головы. Отец смотрит на меня с надеждой. Я его инструмент для продвижения по карьерной лестнице. Иногда, напившись до беспамятства, он начинает жалеть меня и просить прощенья. Говорит, как любит меня и что всё это для нашего общего блага. Как же тошно в эти моменты. Я ведь любил его и верил, что он заботится обо мне, своём сыне. Но за свою веру в отеческую любовь я получил нож в спину. Меня отдали на растерзание ради выгоды, наплевав на мое мнение. Теперь я ненавижу понятие семьи, ведь все это гнусная ложь. Ничего отец, радуйся своему тёплому месту, пока можешь. Однажды я сам воткну тебе нож в сердце и поверь, это будет не метафора. И последний взгляд. Самый отвратительный и ненавистный. Взгляд, из-за которого меня выворачивает наизнанку, а ведь когда то я смотрел в эти глаза с восхищением и непоколебимой верностью. Взгляд помазанника божьего, великого государя Руси – царя Ивана. Именно он сломал меня и опорочил мою душу. Именно из-за него я должен буду гореть в геенне огненной. И ради чего? Ради подарочков, да видимости власти. Да пропади оно всё пропадом. Каждый раз, когда получаю новые перстни с бусами, чувствую, будто горло ошейник душит. Разорвать бы всё это, да кинуть в него. Но страх сдерживает меня. Что не говори, а жизнь я люблю и прощаться с ней не хочу. Особенно после всего, что я вынес за столь короткий срок. А потому я и дальше буду танцевать в бабьем летнике, веселя людей на пирах, глядеть томно, будто сам желаю ночи страстной, да терпеть это мерзкое «- Федора моя», когда царь в очередной раз зовёт меня в опочивальню…