***
Он бежит по длинному тёмному коридору дворца так быстро, словно тени и в самом деле преследуют его. Вэнь Чао почти молится про себя, чтобы человек, который один в состоянии успокоить его, сейчас был в своих покоях. Задыхаясь, юноша наконец-то достигает своей цели и не мешкая ни секунды стучит, что если мочи, в чужую дверь. — Вэнь Чжулю! Дверь открывается почти сразу же. — Второй молодой... — Чао, не дослушав явно не ожидавшего подобного визита Чжулю, отталкивает его с порога и залетает в комнату, как в спасительное убежище. — Что случилось? — Закрой дверь! Сейчас же! — голос у Вэнь Чао дрожит и в нем явно слышны истерические нотки, но сейчас ему плевать. Страшно, холодно, больно. Ему требуется несколько минут, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, и лишь потом Вэнь Чао оглядывается, рассматривая обстановку, в которой оказался. Комната Сжигающего ядра обставлена очень скромно, почти аскетично. Кое-где лежат книги, в углу на подставке покоится оружие, ровной стопкой сложены одежды. Сам же Вэнь Чжулю по-прежнему стоит на пороге комнаты, и на лице его написано что-то вроде растерянности. Чао хочет прочитать это выражение до конца, но взгляд невольно опускается ниже. Чжулю, кажется, готовился ко сну, потому что на нём надеты только нижние одежды, однако волосы ещё убраны в причёску. Только заколку заклинатель успел снять. Вэнь Чжулю расшифровывает пристальный взгляд Вэнь Чао по-своему и склоняет голову в виновато-вежливом поклоне. — Прошу меня простить за непристойный вид, я не ожидал увидеть вас здесь в столь поздний час. Молодой господин плохо себя чувствует? Чао сглатывает вязкую слюну и кивает головой. — Мне послать за лекарем? — Нет! "Никто не должен знать о том, что я здесь", — Вэнь Чао говорит это всем своим видом, и Чжулю, кажется, понимает его. Как же ему объяснить... — Что я могу сделать для вас? — Мне холодно. — Я должен... согреть вас? Теперь Вэнь Чжулю очевидно выглядит изумлённым, и эта эмоция смотрится так забавно на вечно неподвижном лице заклинателя, что Чао, не выдержав, прыскает со смеху. И лишь насмеявшись вдоволь, вновь смотрит на стоящего уже чуть ближе заклинателя, придавая лицу лукавое, но не насмешливое выражение. — А если я скажу да? Ты согреешь меня, Вэнь Чжулю? Сжигающий ядра хмурится, а Вэнь Чао сам подходит к нему, вставая почти вплотную. И смотрит уже серьёзно. — В моей комнате тени и ветер. Мне холодно. Холодно и страшно. Чёрные, бездонные глаза Вэнь Чжулю смотрят понимающе, но озвучить предположение заклинатель не решается. — Вы можете остаться у меня. Я не дам никому навредить Вам. И здесь довольно тепло. Вэнь Чао кивает в ответ. Они ложатся в одну постель, что непозволительно и непристойно само по себе. Чао помнит, что Вэнь Чжулю всё ещё его слуга, но не может ничего с собой поделать. Рядом с ним ему действительно тепло, а злая тень, словно чувствуя опасность, исходящую от Сжигающего ядра, не приближается к нему, даже когда Вэнь Чао засыпает. Впервые за долгое время на душе у Второго молодого господина Вэнь спокойно.***
В странном перемирии с собственным сознанием проходит недели две. Ван Линцзяо перестаёт быть постоянной ночной гостьей Второго молодого господина Вэнь, а сам Вэнь Чао почти поселяется у Вэнь Чжулю. Внутренне дрожа от страха быть замеченным, Чао пробирается в покои своего телохранителя по ночам, иногда даже не утруждая себя стуком. Засыпая со Сжигающим ядра, Вэнь Чао чувствует себя странно, словно дотрагивается до чего-то запретного. Он давно не невинен, его тело знало объятия и удовольствия от прикосновений многих женщин. Однако, чувствуя рядом с собой жар тела другого мужчины, сильного мужчины, Чао теряется и не может мыслить здраво уже не от страха перед тенью или теми, кто может его, их заметить. В то утро, когда Вэнь Чао просыпается в объятиях Сжигающего ядра (если быть точнее, это Чао опутывает его руками во сне), жар становится почти невыносимым, и Чао целует Чжулю. — Зачем вы это сделали? — в голосе Вэнь Чжулю нет осуждения или неприязни, только едва уловимое любопытство. Простой вопрос. Вэнь Чао не может ответить.***
Когда до Цишаня доходят вести о начале военных действий в Юньмэне, усыплённое постоянными страхами тщеславие Чао просыпается с новой силой. Это его шанс! Это шанс доказать отцу, что он достоин! Вэнь Чао готов прыгать от радости, как ребёнок. — Через 3 дня мы выступаем в Юньмэн, будь готов, — говорит он в одну из ночей, что проводит в уже привычных объятиях Чжулю. И слышит в ответ лишь тишину. — Вэнь Чжулю? — Как скажете. Голос у Чжулю снова бесцветный, без намёка на какие-либо эмоции. Зато резко напрягшиеся руки выдают заклинателя с головой. Вэнь Чжулю не нравится эта идея. Чао злится и вырывается из чужих объятий. — Ты тоже не веришь в то, что у меня получится? Ты тоже считаешь меня слабаком?! Вэнь Чжулю качает головой. — Не в этом дело. — А в чем же ещё?! Снова молчание в ответ. Вэнь Чао спрыгивает с кровати и покидает покои своего телохранителя так быстро, как только может, громко хлопнув на последок дверью. Прошло достаточно времени. Я не боюсь. Этой ночью злая тень и руки действительно не трогают Вэнь Чао. Не чувствует он и пристального взгляда на собственной спине. Потому что взгляд теперь обращен не к нему. В кромешной тьме Чао видит тело Чжулю, лежащее с неестественно повернутой головой и кровоточащими ранами на груди. Видит и злую тень, которая не давала ему покоя несколько месяцев. И узнает лицо этой тени. Вэнь Чао почти уверен, что ему не откроют. Он бы сам ни за что не открыл после такого. Но вот за дверью раздаются шаги. Чао не думает. Он просто бросается заклинателю на шею и обнимает так крепко, как только может. И чувствует сильное биение чужого сердца даже через слои одежд, отчего-то звучащее в ритм с собственным, загнанно стучащим. — Я останусь, мы останемся. Все будет хорошо, — Вэнь Чао судорожно шепчет, запутываясь пальцами в чужой шевелюре. — Мы останемся там, где тепло. — Хорошо, — горячие ладони скользят по спине Чао, успокаивая дрожь. — Мы останемся там, где тепло. Вэнь Чао чувствует виском его улыбку.