***
— А ну, стоять! — женщина схватила мальчишку за руку и резко дернула на себя, заставляя его развернуться и посмотреть в ее кроваво-красные глаза. Она была в ярости, свободной рукой сжимала пальцы в кулак, но Чунмен, не был бы таким, каким он был в последнее время, он брезгливо одернул руку и посмотрел на своих друзей. Ведь именно его друзья стали теми, кто заменил ему семью. — Постойте на улице немного и возьмите ЛаНу, — проговорил Сухо и взглянул на женщину, которая стала явной заменой матери, а после и на отца. Он ненавидел этих людей, которые всячески портили ему жизнь. После смерти матери, Чунмен чувствовал себя никому не нужным, даже своему непутевому папаше, который редко вообще показывался дома, и думал, что о нем заботилась и любила его только мама. Хотя все так и было, Сухо не получал любви собственного отца, только матери, которая отдала себя сыну без остатка. Она старалась делать все возможное, чтобы сын рос хорошим и воспитанным, но… не успело стукнуть мальчишке и шестнадцати лет, как любимого человека, укусил чистокровный вампир, отравляя ее организм ядом, который медленно убивал. Чунмен, впервые, тогда познал вкус одиночества и боли, не смотря на остальных ребят из стаи. Именно тогда он познал вкус алкоголя и постоянного срыва, истерики. И именно в тот день, он начал выстраивать железобетонную стену. Именно смерть дорогого человека, заставило парня провести границу между ним и его друзьями, и терпеть всю боль в одиночестве. И он бы оставался таким, пока в их класс не перевели длинноволосую девушку, с сильным характером. Он хотел лишить ее многого, хотел, чтобы она сдалась и сломалась под его издевательствами. Он хотел, чтобы не он один страдал. Он хотел, чтобы кого-то еще чувство боли пожирало изнутри, но он и не догадывался, что девушка знакома с этим чувством. Ее защищали ЕХО-М, что бесило парня, но даже это его не останавливало, пока всю эту идиллию не нарушил вампир. Он до дрожи в коленях ненавидел этих существ. Он готов их пачками убивать, но что может сделать молодой волк этим тварям. Верно, ничего. И не прошло так много времени, это же волк, что постоянно дразнил и обижал ничем не повинную девушку, стал защищать эту девушку, начал узнавать ее совершенно с иной стороны. ЛаНа напоминала ему его мать, он решил ее защитить, не смотря ни на что, и не заметил, как она и начала разрушать стены, которые так усиленно строил Ким. Она вновь заставила его жить, и вновь быть таким, каким был шестнадцать лет назад. — Не смей ко мне прикасаться, мне противно, — прорычал Ким и развернулся лицом к выходу, как получил пощечину от отца. Голова парня была чуть опущена и повернута в сторону. Больно и невыносимо обидно, но Сухо привык к тому обращению к себе со стороны родителя, который ставит своего сына в ни что. — Я больше не слушаюсь тебя, — холодно проговорил Чунмен и грубо отпихнул от себя родителя. — Для меня, мой же отец умер вместе с матерью, а кто ты, я не знаю. Грубые… нет, жестокие слова слетели с уст мальчишки. Он даже не обратил внимания на удивленный взгляд мужчина. Тот явно не ожидал таких слов со стороны ребенка. С такими словами Ким-младший вышел из дома, оставляя людей, которые о нем заботились, и направился к машине, где уже сидела, укутанная, в огромный плед дример, а за рулем сидел Ифань. Все ждали только Мёна. Сев рядом с девушкой, машина тронулась в сторону аэропорта. Он полностью разделял желание любимой девушки — уехать отсюда. Он приобнял ее, отдавая живое тепло, чтобы хоть как-то согреть ее. Он не мог смотреть, как она дрожала и сжималась в его руках от боли. Ему было страшно смотреть, как паутинки вен на теле девушки становились отчетливее, а сама ЛаНа становилась бледной как сама смерть. — Я рядом, — тихо проговорил Чунмен и прижал девушку к себе. Она уткнулась носом в его грудь и сжимала кофту на спине. Видя страдания и боль любимого человека, заставляли страдать и самого парня. Он бы сейчас все отдал, чтобы снова увидеть ее улыбку. Он бы даже поменялся с ней местами. Сухо еще не готов терять того, кого только встретил и сильно полюбил. «Волки любят один раз» — он помнит эту фразу. И после этого, вряд ли сможет полюбить кого-то еще. Для него всю жизнь будет существовать только одна девушка.***
Машина подъехала к аэропорту, но их там уже ждал самолет, что принадлежал семье Ким. Они заехали сразу не взлетную полосу и поехали к небольшому самолету, где их встретит экипаж. — Звони, если что-то не так, я отправлю к вам Кая, — проговорил Ифань и похлопал Чунмена по плечу, Крис был рад, что они снова стали друзьями и больше нет этого разделения и теперь он очень рад за своего друга, который спустя столько лет, наконец разобрался в себе и понял, чего он хочет. Девушка уже сидела в частном самолете и ждала только своего волка, который коротко кивнул на слова друга и убежал в салон стальной летающей птицы. Он уже и забыл о своей ненависти к этому китайцу, и к другим. Желание защитить друзей. Она сменила свое положение и легла, положив голову на колени парня, и сжалась в комочек от озноба. Сухо видел, как сетка пораженных вен были видна на руках и ногах. Больно видеть такие мучения. Страшно осознавать, что теряешь то, что нашел только сейчас. Чунмен не хотел мириться с тем, что близится смерть еще одного дорогого ему человека. Он даже стал думать, что проклят: раз сначала погибла любимая женщина в лице его мамы, а теперь вторая женщина в его жизни — ЛаНа. — Как ты? — спросил Чунмен, хотя знал, что ей больно и очень плохо. Он просто хотел хоть немного отвлечь девушку от боли и просто услышать ее голос. Пусть тихий и практический не слышный, но он хотел, чтобы она чаще была в сознании и хотя бы эти дни была с ним, и хоть и болезненные, но теплые улыбки. Просто так, он не хотел ее отпускать. — Пока ты рядом, боли таковой нет, — ЛаНа слабо улыбнулась и в силу своего состояния, она переплела свои пальцы с пальцами Чунмена и сжала их. От такого действия, Чунмен сильнее прижал к себе девушку и поцеловал ее в висок. Без той девушки, которая буквально перевернула его жизнь, он сможет только существовать. Хотя он решил, что уйдет вслед за ней, так как не видел смысла жить дальше. — Прости, Сухо, что говорю такие вещи слишком поздно. Я только недавно поняла и разобралась в себе, — тихо проговорила девушка и грустно посмотрела на волка снизу вверх. Он с грустью и болью смотрел в эти янтарные глаза и заставил себя улыбнуться. — Я… я люблю тебя. От такого признание, сердце парня больно кольнуло и сжалось и в груди стало очень не приятно, появилась горечь, от которой уже не избавиться. Он только встретил ее, и только сейчас понял, насколько он ее любит. Он хотел продлить это время, чтобы побыть с ней дольше, но жизненное время девушки ускользает, словно песок, оставляя лишь отголоски и память о том, что она жила, любила, плакала и ненавидела, а сама она исчезнет как будто ее и не было совершенно. — Я тоже, люблю тебя, ЛаНа, — проговорил Ким и наклонился к ней. Он осторожно коснулся ее губ своими, целуя нежно, пытаясь передать все то, что он чувствует к этой девушке. Ведь первые дни знакомства с ней в школе были для него проблемой, а потом он и не заметил, как его сердце открылось, и он снова мог почувствовать эту самую любовь. Губы дриммера были холодные и сухие, и поцелуй смешался с его слезами. — Прости меня… я не смог тебя уберечь. По телу прошелся слабый разряд тока, но Мен этого даже не заметил, ему на это были совершенно плевать. Он хотел много тысяч раз извиниться перед ней, но поток его мыслей нарушил голос капитана, который говорил, что они уже идут на посадку. Ким прижал к себе девушку и уткнулся носом в мягкие волосы, вдыхая ее запах. Раз они едут к друзьям родителей девушки, может они знают способ спасения ЛаНы. Он не терял надежды, что у этих людей мог быть противоядие, и ЛаНа снова встанет на ноги и будет уже ярко улыбаться и то, эти улыбки будут только для Чунмена.***
— Идем, Чунмен, — со слабой улыбкой проговорила девушка и позвала его к небольшому зданию, где можно арендовать машину на время. Чунмен сейчас мысленно ругал себя, что отлынивал от занятий английского языка, учитывая, что ему давно не 18 лет. — Здравствуйте, мы хотим арендовать машину на пару дней, — ЛаНа говорила на чистом английском. В ее-то состоянии, она старалась улыбаться, хотя улыбка получилась кривая и вымученная. Молодой парень тут же спохватился и предложил небольшую машину, да и оплата не высокая. Хотя для волка деньги не проблема. Он бы все отдал, чтобы весь этот кошмар был лишь плохим ночным сновидением. Расплатившись, Ким посадил девушку на пассажирское сидение рядом с собой, и выехали на трассу, и ехали все время вперед, никуда не сворачивая. Хотя куда тут свернешь: если налево, то там обрыв, если на право — огромные скалы. Дриимер силилась не спать и хотела показать дорогу к лавандовому полю, где и находился дом. — Мы почти приехали, — тихо проговорила ЛаНа, спустя несколько часов езды, и указала пальцем, на поле, что было усеяно лавандами, а недалеко был еще и небольшой дом. — Не трать свои силы, — проговорил Чунмен и, наконец, он остановил машину у обочины. Он вышел из машины и стал прикидывать, как быстрее добраться до места назначения. И ничего другого не придумал: он снял с себя кофту и рубашку, оставаясь в одной майке. Он шумно и тяжело задышал, пока из уст не вырвалось утробное звериное рычание. Теперь рядом с машиной стоял огромный волк цвета спелой пшеницы. Он подошел к ЛаНе и ткнулся ей носом в руку. — «Забирайся на меня и крепче держись, так мы быстрее доберемся», — дриммер услышала голос волка в своей голове. Она коротко кивнула и с трудом, но забралась на спину своего волка и обняла за шею. Чунмен чувствовал ее боль и не знал, чем же помочь и он хотел забрать ее боль себе, но это было не возможно. Сухо старался бежать не слишком быстро и при этом по ровной поверхности, чтобы при тряске, ЛаНа не свалилась и не покалечилась еще больше. Но оборотню пришлось остановиться: — Стой, там дальше барьер, охотники… —, но девушке не дали договорить, так как появились сразу несколько охотников наперевес с дробовиками. Она сняли их с предохранителей и нацелились на волка, угрожая пристрелить, а Сухо в ответ ощетинился и начал рычать. — Стойте, не стреляйте, у волка на спине человек, — проговорил мужчина и сделал жест рукой, чтобы те убрали свои ружья, иначе спугнут оборотня или же еще сильнее разозлят. Все охотники были удивлены, настолько огромному волку, да и тому, что он не разорвал свою жертву. Он начал медленно подходить к волку, но тот продолжал рычать, правда, потом он прекратил, просто наблюдал за остальными и лег на землю. — Дядя, — ЛаНа с трудом слезла со спины Чунмена и хотела сделать несколько шагов, но чуть не упала, Мен вовремя поднялся и подставил свою голову, ловя совсем ослабевшую девушку. — ЛаНа, — мужчина подбежал к девушке и увидел, в каком она состоянии, а потом посмотрел на волка, который смотрел на девушку с грустью и болью в глазах. Такие эмоции оборотня поразили опытного охотника. Он поднял девушку на руки и хотел зайти, но кинул через плечо. — Волк, если хочешь переступить барьер, стань человеком. После этих слов, Ким стал меняться на глазах, принимая свой истинный человеческий облик, и побежал следом за мужчиной с его любимой на руках. Ким надеялся, что они знают способ, как вылечить ее, знают, как вывести яд из организма той, которая стала за такой короткий период самым дорогим человеком. — Не думал, что ее Хозяином станет Оборотень, — проговорил мужчина и зашел в дом, а Чунмен немного потоптался и тоже зашел внутрь. Дом был небольшой, но очень уютный. Даже Мен живущий в огромном особняке, поразился такому уюту в маленькой лачуге. — Вы знаете, что она Дриммер? — удивленно спросил парень, смотря на мужчину, тот кивнул и зашел в спальню. Он уложил девушку на кровать, и хотел повернуться к вроде и мальчишке, но взгляд был уже взрослого и зрелого мужчины. Охотник увидел, что парень уже был у кровати рядом с умирающей ЛаНой и держал ее за руку и что-то шептал и касался губами холодной ладошки дриммера, но в комнату зашла и женщина. — Дорогой, кто это? — спросила красивая женщина, которая явно была из индейского племени. Она увидела ЛаНу и удивилась ее состоянию. Она часто видела, как чью-то мучительную смерть, но чтобы настолько, даже ей стало больно. — Эй, парень, пошли за нами, пусть она отдохнет немного, — проговорил мужчина и кивнул головой в сторону выхода из комнаты. Чунмен не знал: отказаться от разговора и остаться тут, или же пойти с ними. Но ЛаНа тихо прошептала «иди» и прикрыла глаза.***
— Значит, ты не только ее Хозяин, но и возлюбленный? — спросила женщина, которую звали Эрика. Она была куда добрее, чем ее муж, но тот лишь фыркал и говорил, что волкам не место в его доме. — Госпожа Эрика, — начал говорить Чунмен и с надеждой посмотрел на шаманку. Та немного опешила от такого обращения, но ничего не сказала. — Вы… вы можете спасти ЛаНу? Можете вывести этот яд? Муж с женой были шокированы словами парня. Но он не переставал их удивлять: он опустился на колени и с мольбой на них посмотрел. Эрика не могла ничего сказать. Таким охотникам еще не доводилось видеть, чтобы существо из той расы, на которых они несколько лет уже охотятся — падал на колени и просил… нет умолял у них. — Мне, очень жаль, — женщина наклонилась к парню и погладила его по голове. Он поднял голове, и посмотрел на нее заплаканным взглядом. Она слегка отшатнулась. Никто им не рассказывал, что оборотни умеют плакать. Они за всю свою жизнь, впервые видят такой феномен. Влюбленный волк. — Яд вампира нельзя так просто вывести из крови, особенно если это дриммер. Лучшим лекарством для нее, будет если ты сам избавишь ее от боли. Столь жестокие слова были для Чунмена, словно удар пыльным мешком по голове. Его растоптали. Он посмотрел на них вымученным взглядом. Он знал, что не стоит ни на что надеяться, и лекарства от такого нет. Поэтому, ему нужно было сразу смириться с этим, но оборотень как последний дурак надеялся на даже на такое чудо, но и эту надежду жестоко растоптали. — Мне правда очень жаль, — проговорила девушка, как послышался шум из спальни, в которой лежала ЛаНа. Чунмен побежал туда, но картина, открывшаяся ему, заставила парня побледнеть. Девушку буквально скрутило, она с трудом стояла на четвереньках и изо рта текла кровь. Она мученически посмотрела на Чунмена, а тот подбежал к ней и поднял ее с пола. — Не умирай, ЛаНа, только не ты, — проговорил Ким и сел вместе с ней на кровать. В комнату вернулся охотник и протянул нефритовую шпильку с заостренным концом. — Избавь ее от боли, — проговорила женщина, которая тоже не стала скрывать своих слез, и просто уткнулась в плечо своего мужа. Было больно и невыносимо видеть чьи-то страдания, которые были осязаемы, и избавиться от них уже было невозможно. — У вас есть телефон? — спросил Мен. Он решил, что пусть все произойдет в его доме, в его комнате. Женщина кивнула и протянула свой мобильный. Ким набрал номер и подождал несколько гудков. Собеседник не заставил долго себя ждать и ответил сразу. — Крис, забери нас отсюда, — в голосе молодого волка было столько боли, что можно было подумать, что это не его боль. В комнате послышался хлопок и показался еще один парень. Охотники удивились, на сколько оборотни за столько времени, эволюционировали, и теперь имеют сверхспособности, о которых мало сведений. — Это тоже твой друг? — поинтересовался мужчина. Ким кивнул, и держа умирающую девушку на руках и подошел к Каю, кивнул и коснулся плеч старшего и снова послышался хлопок, оставляя легкий запах ментола за собой. Оба парня оказались в доме Чунмена, там все были, даже его родители. Те увидели разбитого Чунмена и хотели к нему подойти, но тот молча прошел в свою комнату и громко закрыл за собой дверь. Он лег на кровать, притягивая ЛаНу к себе. Она опиралась спиной на его грудь и тяжело дышала. — Прости меня, Чунмен, — проговорила девушка и резко схватилась за голову, боль была адской, волк чувствовал тоже, но не мог ничего поделать. — Не извиняйся, и лучше засыпай, передохнешь и мы пойдем в лес. Там мы устроим пикник, — проговорил Чунмен и прикрыл глаза девушки своей ладонью и достал ту самую нефритовую шпильку. Он нацелился на сердце девушки, и поднял руку, чтобы вонзить его и избавить уже любимую от боли. По его щекам катятся слезы, которые он запрет навсегда или же просто после смерти девушки последует за ней, чтобы перестать чувствовать, что ему без обезболивающего режут сердце ножом. — Чунмен, ты обещаешь, что если я посплю, то мы пойдем на пикник? — спросила девушка, и хотела убрать руку парня со своего лица, как ее сердце пронзило что-то холодное и острое. Она даже не успела сказать, что счастлива рядом с ним, как странное спокойствие заволокло тело бывшего дриммера. А Чунмен просто прижимал тело девушки к себе и громко плакал не сдерживая стонов боли. Он убрал руку с лица девушки и только после этого, он увидел, что в ее распахнутых глазах застыло недоумение, а потом скатилась и слеза. Он провел рукой по лицу, закрывая ее пустые и смотрящие в никуда глаза. — Прости меня, ЛаНа, — проговорил Сухо и зарылся носом в волосы девушки и начал громко плакать, а ребята и родители молодого волка сидели на первом этаже и вздрогнули от такого громкого плача и крика боли.