***
- Я целовалась с мальчиком! – миловидная девчушка вытерла тыльной стороной руки свой рот, что был измазан утренней овсянкой и широко улыбнулась. Другие девочки, что также сидели за круглым столом, удивлённо переглянулись. Похлопали своими большими цветными глазками и снова переместили всё внимание на гордую подругу. - В щёчку не считается! - воскликнула рыжая девочка, одновременно поедая кусочек хлеба с маслом. - А я и не в щёчку! Повторилось то, что было несколько секунд назад. Дети вновь переглянулись, разинули свои рты ‐ у одной из них изо рта потекла овсянка, которую она забыла проглотить - и придвинулись к виновнице переполоха поближе, будто от этого зависит вся их жизнь. - А куда? - Туда, куда целуются папа и мама! От их стола по всей группе прошёлся шокированный вздох. Воспитательницы, сидящие чуть поодаль их стола, кинули на воспитанников короткий взгляд, уже через секунду возобновляя разговор друг с другом, ведь девочки, заметив слежку, вновь принялись за поедание завтрака. - А с кем? - тихо начала одна из подруг. - Надеюсь, не с... этим? - голубоглазая слегка кивнула в сторону другого столика, а конкретно, на определённого мальчика. Он сидел на стуле в кругу мальчишек и показывал своим друзьям, как здорово умеет выпускать кашу из носа через пластиковую трубочку. Другие парни удивлённо восхищались этим трюком, в то время как у девочек проснулся рвотный рефлекс. - Фу, нет! - упрямо возразила хвостатая, засовывая в рот пару пальцев, высказывая таким образом своё отвращение к этой персоне. - С ним я не поцеловалась бы даже за сто пятьсот миллиардов миллионов. Другие девочки рассмеялись, глядя прямо на подругу, у которой вот-вот должен пойти пар из ушей. Когда дева отлепила от груди свои руки, а лицо её приобрело более светлый оттенок, она решилась продолжить. - Я поцеловалась... - начала она тихо, заставляя своих подруг придвинуться к ней ещё ближе, впритык, чтобы никто лишний не услышал такую важную информацию. -...с Лайтом! Девочки все мигом отодвинулись, а кровь отхлынула от лица. Их пары глаз одновременно повернулись в сторону Ягами. Тот сидел как ни в чём не бывало и читал объёмную книгу, название которой дети прочитать не способны. Они ведь не умеют, в конце концов.***
У Эл из рук выпала та самая папка, что он любовно берёг для Ягами. Всё, что он сейчас видит своими глазами, так это начало какой-то гетеро порнушки. И нельзя сказать точно, рад он этому или нет. Лайт, ради которого Лоулайт сюда и пришёл, весь красный и запыхавшийся прижимает к кровати знакомую для детектива девушку. Да не просто девушку, а самую настоящую модель. Она выглядит невероятно красиво - её глаза горят странным блеском, рот приоткрыт, казалось, что из него скоро потечёт тонкая струйка слюны, а её и без того короткое чёрное платье задралось выше некуда. Из-под него очень удачно выглядывала кромка кружевных чулков, рекламу которых сыщик видел совсем недавно. Они стоят недешево, но Эл знает, что ей они достались бесплатно – в той рекламе снималась именно она, поэтому и покупать их смысла нет, агенство отдало их даром, как реквизит для съемки. Глаза плавно скользнули с модели на Ягами, ради которого он между прочим и пришёл. Как оказалось, Лайт выглядел ещё более сексуально, чем блондинка – мечта всех гетеросексуальных парней в мире. Его причёска, что впервые за столько времени была не уложена, стала растрёпанной. Пускай и выглядела она крайне неаккуратно, но это только прибавляло привлекательности этому образу. Волосы будто специально падали в нужные места, чтобы причёска казалась более игривой. Губы подростка слегка распухшие - вероятнее всего, до прихода "учителя" они целовались и были готовы перейти к чему-то более взрослому. Почему-то Эл совсем забыл, что Ягами уже не ребёнок и по приходу к нему в комнату нужно обязательно стучаться. Если бы гениальный детектив побольше думал своей головой, этой нелепой и отвратительной ситуации можно было избежать. Сейчас Эл стоило бы быстро схватить с пола свою папку, быстро извиниться за вторжение, попросить закрыть дверь на ключ, а потом шустро ретироваться, по инерции пылая от стыда. Но что делать в том случае, если он не может двигаться? Мужчина смотрит на Лайта, в то время как Лайт смотрит на него. Карие глаза выражают океан эмоций: шок, частичку гнева, непонимание и, наверное, грусть. Другие чувства скрыты под толстой маской и увидеть их невозможно даже под сильнейшим микроскопом. Видимо там, глубоко в его глазах и спрятана любовь, нежность и возбуждение по отношению к Амане Мисе. Эл отмирает только тогда, когда блондинка хватает юношу за шею и целует в губы повторно, специально поглядывая на детектива. Девушка нарочно расстегнула рубашку юноши, нарочно побежала руками к ширинке парня и нарочно смущала детектива все сильнее. К слову, у неё это получилось. Вечно нездоро-белая кожа детектива приобрела розоватый оттенок. На лице появилась испарина и небольшая капелька пота покатилась вниз, прямо к тонкой шее. Пока Лоулайт нелепо кланяется в знак извинения и, шатаясь, пытается уйти, Ягами всеми силами старается отцепить от себя модель, что впилась в него ногтями, как пиявка. Они больно стукнулись зубами, и лишь с помощью этого у Лайта получилось оттолкнуть её. Парень быстро пошёл в сторону двери, где секунду назад стоял испуганный преподаватель и на последок кинул на девушку злобный, полный презрения и разочарования взгляд. Но голубоглазая всё ещё витает в облаках. Близких, но недосягаемых. Размышляет обо всём произошедшем, как о новом шаге. Новом шаге к романтике, счастью, любви, радостной жизни. Ведь, в конце концов, поцелуй же состоялся? Не приди этот фриковатый придурок, всё могло окончиться ещё более интересно. Лайт же даже не сопротивлялся. Не отвечал на ласки, но этого было тоже достаточно. Даже когда парень и оттолкнул её, отмерев от шока, то это придало лишь больше страсти данному моменту. Интересно даже подумать, как же неловко черноволосому ублюдку от такой ситуации. Захотелось даже улыбнуться. Возможно, вскоре всё случиться. Исполнятся мечты, обдуманные Мисой полностью от и до. Девушка знает, какие обои будут висеть у них в спальне. Сама она хотела бы нежно-голубые, но Ягами наверняка будет против - это точно не его стиль. Ему понравятся чёрно-белые стены, а Миса не будет возражать, ведь классика всегда в моде. Амане уже придумала, как будут выглядеть их приглашения на свадьбу. Вот тут решать будет полностью она - Лайту это безразлично, а значит, свобода выбора без всяких ограничений. Девушка остановилась на крафтовом конверте, обёрнутом белой полу-прозрачной бумагой. В интернете выглядит это неплохо, можно добавить несколько небольших деталей - будет оригинально и современно, как раз для свадьбы невероятно красивых людей. Миса уже знает когда, где и сколько детей будет рожать. Для фигуры роды, как фабричные отходы для окружающей среды - беременность может уничтожить прелесть ее тела за каких-то девять месяцев, что будет означать отказ от модельной карьеры. Но без детей нельзя, так решила Амане - если она не родит, то не сможет удержать рядом с собой Лайта. Да и от союза её и Ягами может родиться ребёнок невероятной красоты. Два человека с натуральной модельной внешностью - гениальная смесь. А СМИ будут просто в восторге. Решение проблемы пришло очень быстро. Миса возьмёт своё миллионное состояние и будет делать после родов пластическую хирургию. Такого требует мир. Но сейчас она сидит на почти самой ранней стадии развития их отношений. Был всего один небольшой поцелуй, лишенный всякой отдачи со стороны Лайта. Если Миса получала от этого удовольствие, то юноша нет, скорее наоборот, если вспомнить то, как он до боли сжимал свои руки. Это проблема. Но проблемы решаемы, правда, только если они не связаны со смертью. Всё требует времени и Миса подождёт. И вместо действий полежит на тёплой кровати возлюбленного ещё какое-то время, пока тот гуляет по всему зданию, догоняя странного мужчину.***
- Мой сегодняшний доклад на тему "Любимая книга" будет вещать о произведение с названием "Маг". - стоя в закрытой позе, пухлый зеленоглазый парень читал со своего листа, нервно поглядывая на всю аудиторию и слегка шатаясь из стороны в сторону. - Её написал... - маленькие глазки забегали по листу А4, стараясь найти нужного автора. - ... Сомерсет Моэм, в 1908 году. В книге идёт речь о влюблённой друг в друга парочке: Маргарет и Артуре. И о их эксцентричном, самолюбивом и невероятно странном знакомом, что на полном серьёзе рассказывает невообразимые волшебные истории об оккультных ритуалах и обо всём, что с этим связано, говоря о них, как о правде. Артуру явно... Дальше Лайт предпочёл не слушать. Книгу он уже давно прочёл, отчего может пересказать сюжет с начала до конца даже в бессознательном состоянии. А его "одноклассник" особенными ораторскими навыками и талантами не отличался, посему слушать и так известную информацию становится ещё скучнее. Вечные запинки, отвратительная дикция - казалось, что у него во рту манная каша, ведь из исковерканных букв с трудом можно было разобрать что-то связное - и абсолютно никакого взаимодействия с аудиторией. Никаких вопросов, никаких ответов или малейших невербальных сигналов. Парень просто читал всё с листа монотонным и вместе с этим ломающимся писклявым голосом, продолжая время от времени тыкать по доске пальцем, таким способом перебирая однотипные слайды. Презентация сделана на коленке, - оформление просто отвратительное и не совпадает с правилами создания презентации, а текст, что там написан, мелок и не читаем - но книга, что выбрал юноша, была довольно неплохой. Произведение "Маг" уже считается некой классикой, отчего не является плохой для современного читателя. Сам же Лайт выбрал для доклада "Три товарища" от известного всем Ремарка. Не сказать, что это была самая любимая книга подростка, но объяснить её сюжет легче простого, а на тему дружбы можно говорить бесконечно, поэтому молчать и импровизировать около доски не придётся. Мысли, правда, летели сейчас не в то русло и подготовиться к собственному выступлению просто-напросто не получается. Мозги плавятся по совершенно другой причине, а на то, что вызовут его буквально через несколько человек, уже откровенно плевать. Он не успел догнать его. Рьюзаки успел убежать в совершенно непонятном для Лайта направлении и бесследно исчез. Ежедневно Ягами наблюдал за Рьюзаки - мужчину с лёгкостью можно было встретить в библиотеке или столовой, причём и в том, и том месте черноволосый ел свои сладости. И если в столовой это считается совершенно обыденным, то в библиотеке первое время ему делали строгие замечания. В конце концов Ягами решил этот вопрос за учителя - юноше стало жалко Рьюзаки, которого выгоняли из обители книг, а смотреть на грустное и разочарованное выражение лица сладкоежки становилось просто невыносимым, то он решил действовать, посему пригласил местную жесткую библиотекаршу на чашку кофе за свой счёт. С женщиной средних лет найти общий язык было достаточно легко - она была разговорчивой, пускай на вид и злобной. Парень, состроив из своего лица а-ля "я-смущённый-всем-невинный-школьник-и-хочу-помочь-всем-в-этом-бренном-мире", сумел растрогать сорокалетнюю дамочку ценой длинного разговора и обещания прийти к ней в гости на пирожки. После этого придирки к фриковатой персоне прекратились, а Рьюзаки всё удивлялся с этого, но и сам вскоре догадался о причине внезапного изменения отношения к нему. Об этом служит тот самый благодарный взгляд, брошенный в библиотеке, от которого щеки загорелись, а в сердце что-то сильно затрепетало. Помощь помощью, а эта чёртова бледнолицая лягушка перестала появляться на виду и пользоваться теми удобствами, что ей любезно предоставили. Словно пропал совсем. Будто его даже не было. Уроки психологии заменял теперь какой-то молодой мужчина тридцати лет по прозвищу Джонсон, в талантах у которого было всё что угодно, кроме той самой психологии. В итоге на весь урок теперь включали фильмы, причём такие скучные, что вместо них Лайт предпочёл бы ненавистную математику, на которой детей чуть ли не сжирали с потрохами за одну невинную ошибку. Но всем ученикам было относительно плевать – преподаватель, конечно, хороший, они успели его полюбить, ведь Рьюзаки частенько делился с ними чем-то вкусненьким и никогда не ругал за ошибки, но в целом жизнь какой была, такой и осталась. Лайт же в этом аспекте сильно отличался от других, о чем сам невероятно жалеет. Ягами не может понять почему, но невероятно волнуется за учителя и чувствует огромную ненависть и неприязнь к Мисе. Целовать его, причём так грязно - по приходу в комнату Лайт несколько раз проблевался в ванной, очищая зубы и язык до блеска – очень невежественно и гадко. Постельное белье, на котором лежала Миса, к слову, он тоже поменял, закинув в стирку. Пришлось спать без него, укутывая себя в колючее и крайне неприятное одеяло. Но даже такие меры не помогли - Ягами чувствовал себя очень грязным, а, казалось, совсем давние события вновь заполнили голову. Он терпеть не мог такие моменты. Те моменты, когда он не мог даже здраво отреагировать на поцелуй. Юноша просто впадал в неконтролируемый шок, не осознавая, где и что происходит. И никого, кроме себя, он винить не может. Не выпендриваясь, не раздражай он своей строгой рожей людей, его бы тогда не тронули. Не грубя той троице, он смог бы сохранить свои остатки психики. В конце концов, не приди он в тот день в библиотеку, он не вёл бы сейчас себя как бесхарактерный мямля и сумел бы оттолкнуть от себя девушку и нормально ей объяснить, что так делать нельзя. Он сам виноват в своих проблемах. Он обязан расплачиваться за свои глупые действия. Лайт рыдал от таких обидных мыслей, что заполонили голову полностью - это он точно помнит с той ночи. Царапал своё тело ногтями, получая от этого странное удовольствие. Кусал губы до крови, опять истязал свою спину, специально бился головой об стену и царапал нежные запястья толстым впиванием отросших ногтей в чувствительную кожу, упорно оттягивая. Лишь спустя час он успокоился, замазал сильно ноющие ранки мазью, выпил стакан чая с лимоном и лёг спать снова, сбросив со своего сердца камень, появившийся за всю неделю. То, что сделала Амане было к лучшему. Девушка помогла ему выплеснуть все свои эмоции, давая сосуду снова наполниться. Порой такие истерики действительно дают хороший эффект. - Лайт Ягами, прошу, теперь Ваша очередь. - прозвучал строгий голос Мистера Давиль. Весь класс пялился на Лайта, видимо, ожидая его выступления. Почему? Им не надоело? До него уже было человек десять, почему всё внимания снова направлено на него? Хотелось крикнуть на них "Да приду я сейчас, приду. Засуньте свои глаза себе в задницу". Пока парень не заметил, что у него из носа потекли алые капли крови, с характерным звуком падая прямо на белоснежные тетрадные листы с важными конспектами. - Блять. - выругался он шепотом и никого не предупреждая, выбежал из класса, держа руку у носа. Так вот, что привлекло их внимание.***
- Эл, что произошло? - взволнованно щебечет Ватари, держа в руках поднос со сладостями и поглядывая на своего подопечного через тонкую щёлочку. Лоулайт лежал на кровати лицом в подушку, распластав по обеим сторонам свои руки и ноги, пародируя морскую звезду. Эл, казалось, даже не дышал - нельзя было заметить и малейшего движения, что было точно не на руку. Может, задохнулся? - подумал было Ватари, как Эл поднялся, опираясь на свои костлявые локти и кинул в дверь розовую подушку-сердечко, вновь обессиленно падая на кровать. Лоулайт, вернувшись в своё первоначальное состояние, опять напоминал труп. Да он и всегда так выглядел - бледная и очень холодная кожа, синяки под глазами, худоба и негустые волосы. А сейчас, когда он лежит и не двигается от слова совсем, любой ребёнок, что может заскочить сюда по ошибке, обмочится от страха, завидев труп в детском доме. - Эл, я не знаю, что с тобой там произошло, - Квилш старался говорить как можно спокойнее, не желая спугнуть двадцатипятилетнего ребёнка. - но я принёс пирожные с горячим шоколадом. Лоулайт резко - причём настолько, что у Ватари чуть не случился инфаркт - сел на кровати, животными дикими глазами ища заветную сладость. Его руки напоминали когти, как у самого настоящего тигра, поэтому старик не особо удивился бы тому, если бы воспитанник набросился на него, чтобы отбить десерт и сразу же вышвырнул его из комнаты. - С...- прошипел парень, медленно ползая в сторону опекуна -..зефирками? Старик немного отодвинулся от черноволосого, проглатывая вязкую слюну, что набралась от бессмысленного волнения. - Да, с зефирками. Сразу же после этих слов на Ватари напрыгнула сорокапятикилограммовая туша. Парень, сейчас больше напоминавший дикаря, выхватил из рук упавшего Ватари свои любимые сладости, подбегая к большой кровати и с пружинистым звуком прыгая на неё. Квилш знал, что у Лоулайта ломка, но чтобы такая...Сахарная зависимость определённо портит людей. Всю комнату заполнил чавкающий звук. Эл, сидя в своей любимой позе, поедал пироженые одно за другим, наслаждаясь приторным вкусом. Горячий шоколад слегка пролился на широкие джинсы, больно обжигая, но Лоулайт почти не обращал на это внимания и с удовольствием выпивал напиток практически до дна. Когда Ватари заметил то, что его подопечный занят едой и не следит за всем происходящим, то медленно пошёл к нему, чтобы захватить его в плен одеяла и заставить рассказать то, что происходит в последнее время, и почему парень почти не ест и не выходит из комнаты. Только вот план по захвату умнейшего детектива не вышел - Эл услышал звук шаркающих ботинок и быстро вбежал в ванную комнату, запираясь на несколько щелчков. Квилш мгновенно среагировал и подбежал к двери, но было уже поздно и вытащить Лоулайта против его воли уже не получится. - Эл Лоулайт, не ведите себя, как ребёнок! - строго и достаточно громко, чтобы его услышали, заговорил Ватари. - Сбегать от проблемы - это удел слабых. - Я никогда не претендовал на звание "Смельчак года". - сдавленно проговорил детектив, принявшись вновь поедать пироженое, что успел с собой захватить. - А ещё мне всего двадцать пять, дайте мне побыть ребёнком, Квилш Вамми. Поняв, что разговоры бесполезны, Ватари принял решение использовать куда более серьёзные меры. Эл всегда до ужаса боялся темноты и того, что в ней обитает. Это началось ещё с того момента, как он жил с родителями. Они были страшными алкоголиками, а в такой семье у Эл точно не мог не появиться букет психологических проблем и детских травм. Как оказалось, помимо алкогольной зависимости, Мистер и Миссис Лоулайт имели серьёзные садистские наклонности. Они, вечно желающие друг другу смерти, изменяющие на глазах у ребёнка, курящие дешевую траву прямо в доме, любили устраивать "уютные посиделки" в своём доме. Рассылали приглашения всем друзьям алкоголикам, прося скинуть деньги на выпивку. Только в день прихода гостей его родители убирались в квартире хотя-бы поверхностно и покупали хоть что-то съестное. Чаще всего это были сушеные закуски, но иногда они покупали даже сладкое, чтобы съесть это с чаем на ужин. Это были единственные счастливые воспоминания в детстве парня. Ребёнка, конечно, девать им было некуда. По началу они давали ему полную свободу, выгоняя из дома до самого вечера следущего дня. Ему приходилось спать на улице, что было просто отвратительно для мальчика, чье тело требовало тепла. Когда-то, в особо хорошие дни, они разрешали маленькому Эл остаться дома. Чаще всего лишь для того, чтобы тот таскал им пиво и служил в качестве прислуги. Но когда черноволосый неухоженный ребёнок пожаловался на то, что к нему пристают друзья папочки, ситуация усугубилась в разы. Мальчика запирали на темном чердаке, не включая даже малейшей лампочки. Эл стучал, плакал, но в ответ слышал лишь нецензурную лексику и крики родителей. С тех пор Лоулайт ненавидит мат, алкоголь и особенно темноту. Но, благо, эти воспоминания он помнит весьма смутно - мозг заблокировал происходящие с ним плохие события. Квилш - настоящий монстр, раз собирается использовать один из величайших страхов парня. Мужчина нажал на выключатель и отключил свет в ванной. Тихие шаги за дверью прекратились, чавканье тоже. - Эл, прости, я не могу поступить по-другому. - спокойно, но строго заговорил Ватари. - Я просто не могу наблюдать за тем, как ты грустишь, без всякой возможности тебе помочь. В ответ прозвучала лишь тишина. - Эл, я серьё... - Квилш, я не ожидал от тебя такого предательства. - перебил Лоулайт, как вдруг резко закричал. - Ватари, черт возьми, Ватари, открой дверь! В ванной комнате послышался бег и тихие вскрики, отчего опекун детектива вопросительно почесал затылок. - Эл, ты прекрасно знаешь, что я отпущу тебя при условии, если... - Ватари! - закричал Эл ещё сильнее. За ручку начали с огромным усилием дёргать. - Тут чёртов таракан! Таким способом план Квилша с треском провалился. Но Вамми точно узнает причину такого поведения Эл, пускай и не сегодня. Сейчас его главная цель успокоить своего ребёнка и искупить вину десятками пироженых.