Жизнь за кадром: Свадьба

Надеюсь, вы все полюбите кого-то, кто никогда не перестанет выбирать вас.

POV Hande Раннее утро, в последнее время стало моим любимым временем суток. Отключаю будильник и смотрю на расшторенное окно. Тишина, только птицы поют из сада свои колыбели. Раннее утро, что может быть прекраснее? Ответ прост. Только любимый человек, который мирно спит на твоём плече. Убираю прядку волос Керема. Сонный, такой сладкий и родной, мой Пики бой. Я не знаю, как описать то, что я испытываю, не знаю, как выразить свои эмоции, если только на холсте. Оставляю невесомый поцелуй на лбу и прикрыв одеялом мужское тело, встаю. Спустившись вниз, достаю мольберт и листы для рисования. Мне хотелось выплеснуть свои эмоции, пока позволяло время. Говорят, невесты волнуются перед помолвкой, свадьбой, но это было точно не про меня. Я больше переживала не из-за того, что может что-то пойти не так, а за то, что об этом могу узнать. Конечно, в этом нет ничего такого, просто штраф и выговор, но я переживала. Мне хотелось самой рассказать об этом, с гордостью заявить, что теперь я замужняя женщина. Карандашом скольжу по гладкой, бумаге вырисовывая что-то непонятное. Стираю. Рисую снова. И так раз за разом. Я была словно весенний ветер, который с каждым разом становился всё теплее и теплее. Меня грела любовь. Слышу стук стекла и горячие руки, которые скользили по моим голым плечам, опуская плед. — Я тебя нашел. — тихий шёпот, самое интимное, что можно увидеть и почувствовать. — Тебя что-то волнует, душа моя? Он знал, что если я рисую, значит мне нужно выплеснуть какие-то эмоции, выплеснуть то, что накопилось. Приподняв меня, Керем усаживается на мое место, сажая к себе на колени. — Я волнуюсь, что кто-то может узнать про наши отношения раньше, чем мы об этом расскажем сами. — укрываю наши тела пледом. — Я так хочу сама выйти и сказать: «Это мой мужчина, моя опора и моя жизнь». Мне так сложно смириться с тем, что мы не скрываем, но и не подтверждаем. — Жизнь моя, это всё мелочи по сравнению с тем, что нас ожидает в будущем. — мягкие поцелуи обсыпают мои щеки. — Ты выйдешь и скажешь всё, что только захочешь, я обещаю, что не позволю никому сказать лишнее. Смотрю еще раз на лист бумаги, где были чётко выражены линии. Огни города, которые переливались яркой палитрой акварели и птицы. Свободные и такие красивые. Сейчас, я чувствовала себя птицей, которой дали полететь спустя долгое время. — Мне кажется, что здесь чего-то не хватает? — первые лучи стамбульского солнца озаряют нашу террасу. Как же всё-таки прекрасно просыпаться раньше. — Дай мне руку. Засунув карандаш в руку мужчины, его рукой вырисовываю два небольших тела. Внимательно наблюдаю за лицом Керема, который старался изо всех сил, чтобы всё было идеально. Ровные скулы, сосредоточенный вид и слегка приоткрытый рот. Блеск в глаза. Да, он не понимал ровным счётом ничего. Как правильно держать кисточку, какую краску лучше использовать. Но он старался. И я была этим очень горда. Не замечая сама, как на листе оказываются двое влюблённых, которые наблюдают за городом, находясь где-то вдали от всей этой суеты. Даже дождь им не помеха, они просто наслаждаются жизнью, наслаждаются друг другом. — Ты великолепен. — отложив карандаш, даю Керему кисточку. — Закончи её. Перехожу на шёпот, наблюдая за каждым ровным мазком, иногда внося коррективы. — Хандеми, это творение искусств. — на радостях, любимый поднимает и начинает кружить меня. На звонкий смех прибегают наши собаки, которые активно начинают прыгать на нас. — Конечно, любимый, ведь это рисовал ты. — вжимаюсь руками в крепкое тело и целую пухлые губы со вкусом карамели и ментола. — Пойдём, я приготовлю тебе завтрак. Опустив меня на ноги, беру свой остывший раф с кокосовым сиропом и иду на кухню, где было разложено так, как хотела я. Это странно жить с мужчиной, который не всегда уступает тебе, но в тоже время, он принимает твои решения и соглашается с ними. Я была счастлива. Включаю музыку, бодрую, но со смыслом, чтобы передать своё настроение и свои чувства. Как сказал Керем:"Я выбираю музыку под своё настроение». Не замечаю, как начинаю пританцовывать под песню «Pillowtalk». Нам нужен интимный разговор. Ставлю на плиту чайник, чтобы заварить свежий чай с ягодами. Пока крепкие руки сжимали моё тело. — Ханде Бюрсин, это так сексуально звучит. — от его шёпота бросает в дрожь, пока руки спускались к краю футболки, которую я благополучно забрала у Керема. — Не могу дождаться, когда я смогу тебя так называть. Остановив руку на бедре, резко оказываюсь прижата между столешницей и мужским телом. От неожиданности вскрикиваю. Но это было чертовски сексуально и то, о чем я мечтала сейчас. Скользнув длинными пальцами по тонкой обводке трусиков, упираюсь руками в белый мрамор. Внутри затягивается узел, который не хотел больше ждать, он требовал, чтобы его развязали. — Ты такая мокрая. — остановив руку по ту сторону бедра, на самом интимном месте, Керем целует плечо. — О, Аллах, что ты со мной делаешь? — Скорее, что ты со мной делаешь? — развернув меня, мужчина сажает на столешницу, воляя всё на пол. Не успеваю перевести дыхание, как мои ноги обвивают мужское тело, а губы вовлекают в новый страстный поцелуй. Звук чайника раздаётся на весь дом, рукой пытаюсь дотянуться до выключателя, но меня опережает Керем. — Керем Бей, вы чертовски привлекательны и я чертовски хочу вас, но мы опаздывает на работу. — мне не хотелось признавать тот факт, что нам нужно прекратить эти прекрасные телодвижения. — Плевать. — пододвинув к себе поближе, ощущаю жар, который исходит от нас обоих. Жутко медленно тянулись время. Мне хотелось ощутить его в себе. Сделай уже это, Керем. Горячая плоть скользнула в меня, не выдержав, хватаю за руки. Медленными движениями, мужчина проникал в  моё тело, доставляя неописуемое удовольствие. Бёдрами помогаю ему, когда узел почти развязался, закидывая ноги на плечи. Это наше самое лучше утро. Выкрикиваю его имя в момент наступления конвульсий. О, Аллах. Горячая жидкость заполняет меня, обжигая всё внутри. Сейчас мне уже было не важно, предохранялись мы или нет. Совсем скоро этот мужчина станет моим мужем. И я хочу подарить ему прекрасного сына, который будет похож на него. — Аккуратно. — сняв меня со столешницы, Керем целует в лоб. — Стоишь? — Да. — утыкаюсь носом в обнаженную грудь. — Доброе утро, любимый. Единственное, что я могу сейчас сказать, ведь мой разум всё еще был в оргазме, тело горело прикосновений, а на губах оставался этот прекрасный вкус карамели и ментола.