Кровавая клюква: Последний репортинг Кирова - часть 1

Капитан Юрьев курил у окна на кухне и смотрел как жена готовит завтрак. На часах было 4.30 утра. Из семьи у Юрьева осталась только супруга Мария и бывший боевой волк Шакал. Домашний медведь Юрка сразу после развала СССР ушел в боевое программирование и работал над результатами выборов в США. Сын Юрка вырос хипстером, сменил имя на Евпатий и по старинной русской традиции уехал готовить партизанское движение на Бали. Так и остались Юрьевы втроем, капитан Юрий Юрьев, жена его Мария да боевой волк Шакал на пенсии. Мария жарила яичницу из перепелиных яиц на медвежьем сале. В самоваре заваривался чай на дубовой коре, а по старому советскому приемнику крутили речи Сталина. - Юрк, а Юрк? А плита то снова барахлит, посмотришь? Капитан затушил беломорину в массивной медной пепельнице, крякнул и подошел к плите. - Да что б его, опять наверно реактор барахлит. – выругался Юрий. – Тьфу. Развалили страну. Пойду посмотрю. - Ну не ругайся Юра. Огонек уже тридцать лет нам служит. Помнишь как по спецнаряду получили? Маша нежно погладила плиту. Огонек был бытовой плитой на ядерном реакторе. В мирное время на огоньке можно было приготовить любое блюдо, а в военное плита способна была разогреть своим жаром сталеплавильную печь. Юрьев накинул бушлат на мятую тельняшку, влез в старые кирзачи и пошел в подвал. - И мешок картошки захвати с подвала. – крикнула вслед жена. - Угу. – буркнул Юрьев и закурил новую папиросу. Он осмотрел реактор но не нашел проблему. Взвалив на плечо мешок картошки Юрьев вернулся на кухню и осмотрел плиту: - Святааая революция, Маруся? Ну кто ж так ручки крутит? Огонек нежность любит. На плите была сломана рукоять регулятора температуры. Юрьев снял ее приклеил обратно на тактическую смолу сосны. - Ну вот, еще 30 лет прослужит. – улыбнулся он и присел за стол где уже стоял завтрак. - Юрочка, а что же тебе сегодня снилось такое? – спросила супруга наливая чай из самовара. – Что – то страшное опять? На протяжении 30 лет после конца Третьей мировой Мария видела одну и ту же картину каждую ночь. Супруг после контузии каждую ночь летал во сне и в слух вел радиообмен с товарищами и базой. Эскадрилья дирижаблей Киров под охраной истребителей идет по маршруту Барстоу – Санта-Моника бомбить прибрежные корабли Альянса. Во сне капитан Юрьев каждый раз переживает события того дня и ведет реальный радиообмен с базой и товарищами. - Гнездо, я Воробышек. Высота – один пять ноль. Направление - два четыре ноль. Вижу штурмовиков. Разрешите разворот. – докладывает капитан Юрьев во сне. - Воробышек, я Гнездо. Разворот разрешаю. – отвечают с базы. Два звена Кировых уходит бомбить аэродром в Палмсдейл. Три звена вместе с капитаном Юрьевым поворачивают на Санта-Монику. - Гнездо, я Воробушек. Направление – два один пять. Высота – один пять ноль. Разрешите снижение. - Воробушек, я Гнездо. Снижение разрешаю. Дирижабли снижаются и медленно идут в направлении Санта-Моники, облизывая голливудские холмы. Через 20 минут показываются знаменитые буквы Hollywood. - Гнездо, я Воробушек. Направление – два один пять. Высота – ноль семь. До цели 10 минут. В это же время с одного из холмов срываются сразу несколько искорок и через пару секунд оба правых двигателя командирского Кирова, почти одновременно, поймали по стингеру. В бронированные стекла командирской рубки ударили осколки, резко запахло гарью а машину развернуло и повело в сторону соседнего корабля. - Лево руля! Лево руля! – кричал Юрьев на пилота. – Левый двигатель стоп! Пилот выкручивает штурвал до упора влево, механик выключает двигатели правого борта но Киров по инерции несется вправо. - Синица отворачивай, немедленно отворачивай! – кричит Юрьев в рацию. Но командир синицы не успевает отвернуть и начинает набирать высоту. Киров капитана Юрьева цепляется верхней, лишенной брони обшивкой аккурат за моторы синицы. Винты синицы распарывают обшивку и из дирижабля начинает выходить секретный клюквенный перегар, разработанный специально для замены водорода. - Штурман – сброс! Надеть парашюты! За борт! – успевает крикнуть Юрьев. В это время с земли, застывшие дирижабли начинает расстреливать зенитное орудие. Снаряды бью точно в командирскую рубку. - Есть сброс! - штурман наживает на педали и бомбы начинают сыпаться вниз одновременно с экипажем. - За борт я сказал! – кричит Юрьев и выталкивает экипаж в люк. Молоденькая комсомолка, стрелок, с животным страхом в глазах мертвой хваткой вцепилась в ручки возле люка. На учениях она много раз прыгала с парашютом, но тогда в рубку никто не стрелял. Командиру пришлось схватить ее за шиворот, несколько раз ударить ногой по рукам и пинком выкинуть за борт. Последними должны были прыгать штурман и командир но в это время зенитный снаряд ударил прямо в открытый люк. Снаряд разорвал штурмана пополам и взорвался в рубке. Юрьева отбросило к штурвалу, в ушах стоял звон через который пробивался женский голос компьютера: - Борт 666! Пожар! Борт 666! Пожар! Юрьев взялся за штурвал и поднялся. К дирижаблю быстро приближались те самые буквы Голливуд, которые Юрьев видел в фильмах. Раздался треск и сразу за ним последовал удар. Бронированная рубка выдержала приземление и смяв буквы киров капитана Юрьева медленно сползал с холма. - Киров репортинг! Продолжайте выполнять задание! – сказал Юрьев в рацию и выполз из горящей рубки. Изрядно обгоревший и контуженый он откатился от обломков дирижабля. В ушах все еще звенело. Дым и пыль от взрывов его бомб застилали небо и был виден только дирижабль с позывным синица, который поливал огнем турельных пушек холм с зенитками. Из дыма показалась еще одна хищная морда Кирова а за ней и тело дирижабля. Из люка на холмы посыпались советские штурмовые десантные медведи. Юрьев смотрел на небо и улыбался но в эот момент сна до него добирался дым из горевшего корабля, он начинал задыхаться и жена будила его. Иногда, во сне, выталкивая стрелка за борт, Юрьев скидывал ногой жену с кровати.       После госпиталя Юрьева демобилизовали. А потом закончилась и война и оккупация стран Альянса. Хитрые буржуи переиграли и уничтожили Советский союз. Армия стала никому не нужна. Миллионы едениц техники пылились на складах и в военных частях. Тысячи военных оказались невостребованными и капитан Юрьев выживал как мог. Он работал каменщиком, освоил специальность токаря, работал на мебельном производстве, даже пытался работать маркетологом. Но в 2010 году, страна начала вставать с колен и Юрьев пригодился. С Кировых сдули пыль, вывели из ангаров, посмотрели и поняли что они то еще огого. Капитан Юрьев вернулся на службу, с любовью взял штурвал изготовленный по спецзаказу в Голландии и вышел патрулировать небо и море над Сахалином.