***
Ночь была беспокойной. Всё началось с того, что Намджун приехал за Чимином и не обнаружил парня. На телефон не отвечает, поэтому позвонил Чонгуку и попросил узнать у Тэ, но тот не понимал до конца, что творится. Уже утром, Чонгук собрал Намджуна, Тэ и Юнги. У последнего видок был помятый, снова пил как не в себя. В последние время Мина из дома не вытащить, сидит ниже травы и тише воды и что творится в мире, вообще похер. — Есть мысли, кому Чимин сдался? И право дело, кому сделся этот мальчишка. Чимин не из тех, кто будет кидаться в драку первым, да и главным врагом для него солнце является. А тут целое похищение. — У Хонджуна спрашивал? — спрашивает Тэ с намёком, взглянул на Юнги. — Может он утащил. — Зачем его утаскивать? — Намджун хмурится. — Я брата хорошо знаю и это не может быть он. Знает, как же. Тэхён уверен, что знает гораздо больше, чем все тут вместе взятые. Как-то Пак пробалтался про Хона и молил сохранить в секрете. И Тэ слишком привязался к змейке, чтобы чесать языком в разные стороны. — Вы камеры смотрели? — хмыкает Юнги, потянувшись за бутылкой воды. — Ща блевану. — Заканчивал бы ты пить, — Чонгук наблюдает за другом, которому становится легче от воды. — Я закадирую самолично. И записей нет. — Тогда вспоминайте, кому дорогу перешли недавно, — Мин опускает голову на стол и чувствует приятную прохладу. — Идей совсем нет? — Раут? — говорит Тэхён, но умалчивает и его осеняет, что этот гадёныш может мстить. — Может даже за то, что ты и Хонджун с советом тусуетесь. — Мне кто-то сказал, что он из больницы сбежал, — Джун поглядывает на Чонгук и тот кивает. — Я вышлю людей. Пусть проверят. Юнги хмурится, но не поднимает головы. Сдаётся ему, что что-то тут не чисто и дело в Тэхёне. Чонгук о чём-то переговаривается с Джуном, упоминая Хонджуна. — Если это всё, то я пойду, у меня дел полно, — Мин поднимается с места. — Ты, — показывает на Тэ. — Идёшь со мной, верну вечером. Тэхён поднимается и послушно плетётся за старшим, кивая Чону. Они покидают здание и садятся в машину, Мин заводит машину и едут по прямой. — Я знаю, что Раут сжёг детские дома, — начинает Мин. — Я ему ещё припомню за это. Но сейчас не об этом. Мне кажется, ты в курсе где и с кем Чимин. — Не так давно я избил Тони, — и Тэхён врать не будет, потому что они работали не первый день и хорошо сблизились. И Юнги — не Чонгук, он сможет выслушать и помочь с советом. — Чимин был со мной и Феликсом. Если Намджун сказал правду и Раут удрал из больницы, то это он похитил Чимина. И если я найду поганца, то оторву башку. — Решил сам навести порядки, — Мин поглядывает время от времени на Тэ. — Ты же понимаешь, что Тони не просто левый парень с улицы, просто так до него не добраться. — И ты тоже это понимаешь, но остаёшься спокойным. Ты как? У вас же что-то было. — Херово. Думал застрелюсь от горя, но в итоге врезался в стену и отрубился. Юнги провёл похороны, на них никого не было кроме него. На похоронах пытался убедить себя, что для этих детей больше ничего не будет. Мин винит себя, что не успел и тянул до последнего, на душе было больно. Через несколько дней, смог выбраться на улице, где и узнал, что Раут был той самой тварью. Зачем и за что. Эти вопросы остались без ответа. Мин был в бешенстве, разгромил квартиру, разбил весь алкоголь и нашёл пистолет, которым хотелось пристрелить себя, но остановился и хотел найти Раута, чтобы лишить головы. И в какой то момент, крыша поехала на столько, что разбежался и вписался в стену, отрубившись до утра. — Мне жаль, что так случилось, — Тэхёну не спокойно на душе, когда видит Мина. Мало того, что бледный и вид как у побитой собаки. — Раут должен ответить за это. Юнги разочарован. Его кинули, причём жёстко так, вот и верь людям после этого. Казалось, что у него в Тони появилась связь. Но оказалось, что это только фантазии. Что в голове у парня, который пошёл взрывать здания, где было столько детей? И ведь им памятник не воздвигнут, потому что акрабы. Мин считает себя виноватым, ведь мог что-то предпринять, но всё пошло по одному месту. — За Чимина переживаешь? Хотя не отвечай, — Мин поглядывает на Тэ. — Если у вас что-то есть, то не надейся, что он отпустит Намджуна. — Я знаю это, — отвечает он, смотря в окно. — Чимин слишком привязан, это видно. Если даже отрицать начнёт. История повторяется. — О чём ты? — останавливаются на светофоре, Мин смотрит на Тэ. — Чонгук же использовал меня, чтобы стать его оружием. Смекаешь? Тэхён так спокойно говорит об этом. У парня давно всё схачено, знает на какие нити нужно давить. Чонгук его недооценивает. У Мина мелькает мысль, что Тэхён может стать монстром. Это уже нет смысла отрицать — бакэнэко меняет парня. Что стоит ожидать от него, неизвестно. — Ладно, ты хочешь действовать без Чонгука. Я это понял. Ты зол на него. — Он умолчал, что находится в совете, — размахивает руками. — Смотрю и слушаю, все так хотят совет уничтожить, но никто не пытается даже. Хонджун может объявить их террористами, Чонгук натравить на них акрабов, да того же Хонджуна. Тони тоже узнал, что недавно шестёркой стал, мог подорвать к чертям собачьим. Но в место этого сидят и балоболят, как и куда. — Этому совету за сотню перевалило и раньше был за мир для акрабов, но цель немного видоизменилась. Я не знаю, как и что происходит. Да люди сменяются, не думаю, что ты так просто уничтожишь их. На место их придут другие. Хонджуна шантажируют и он может сесть в тюрьму, Чонгук сидит, потому что за проигрыш, может остаться без головы. А Раут придурок. Тэхён усмехается от последней фразы. С этим не поспоришь. — Если бы были другие обстоятельства, то вы были бы вместе, — не унимает Ким. — Но вечно идёт по одному месту. — Возможно есть шанс, встретить Раута быстрее, чем можем подумать, — Юнги достаёт телефон из кармана. — Посмотрим, на сколько этот придурок способен.***
Чимин бесится, что не может принять облик змеи. И он уже пытался, но его оставили на улице, пока полностью не обгорел. Было так больно, что хотелось кожу кусками сдирать. Люди издевались над ним. Раздели до гола, били плетью, до красных отметен и, кажется, вырвали клок волос. От него ничего не требуют, просто бьют и швыряют как не нужную игрушку по углам. Больно до слёз, но он ждёт и верит в чудо. За ним обязательно придут. Спасут, возможно не прям сейчас, но скоро. Завязывают глаза тёмной тканью и швыряют на стол, завязывай все конечности. Вокруг шаги, их много, разные голоса. Судя по тембору голосов, это были мужики, их можно назвать шкафами. В какой-то момент Пака начинают трогать, нахально и там, где эти уроды захотят. Щипают больно и шлёпают по бёдрам. А Чимин закричать не может из-за блядского кляпа. Он не дурак и понимает, что с ним хотят сделать. Всё ведётся к этому. Боль, которую пережил Чимин не описать. Ему задрали ноги и прязали, чтобы не мешались. Вместо кляпа нацепили непонятную штуку, чтобы рот был открыт всегда. Страшно, но даже крик заглушает чей то член, который пихают так, словно не в человека. Дышать через нос становится трудно, а слюна перемешивается со смазкой и спёрмой. В зад его имеют по двое, не особо заботясь о его подготовке. Плевать, что могут порвать парня. И поток не заканчивается. Чимину плакать нечем, да и не до слёз сейчас. Лишь бы сделать вдох, пока один член меняется другим. Ему помогут. Обязательно. Нужно просто потерпеть. Чимин справиться и постарается не откинуться здесь. Ко всему прочему, кто-то ударяет по животу, вибивая остатки воздуха. Больно. Физически больно и на душе погано. Им пользуются как куклой. И может к лучшему, что глаза закрыты, потому что после случившегося нужно постараться жить дальше. А сейчас нужно дожить до помощи. На грани потери сознания, всё прекращается и глаза открываются, но руки с ногами по прежнему связаны. Перед ним стоит Тони и рассматривает тело парня, судя по улыбки, результатом остался доволен. Сука, нашёл чем гордиться. — Больно, что-ли? — ещё и усмехается. — Чёт тебя не спешат искать. Если в таком темпе продолжат, то к концу недели верну тебя в качестве трупа. Тони поднимает бутылку с водой и медленно открывает её, наблюдает за реакцией. — Сильно не радуйся, там ещё полно парней. А тебе сейчас это нужно, — машет бутылкой. — Ну это нужно заработать. Чимин молчит. Ему не хочется тратить воздух на пустые слова. Раут радуется непойми чему, но это не надолго. За ним придут. Придут же? — Ты со своим дружком решили самосуд устроить? Но видимо, не поняли с кем дело имеете, — подходит ближе, противно улыбаясь. — У тебя есть шанс прекратить сейчас же, если встанешь передо мной на колени. Ещё этой твари служить. Чимин смотрит на него и пытается понять, на сколько у Раута крыша поехала. А главное, на фоне чего? — Ты же питомец. Подумаешь, хозяин поимел и бросил. У тебя смазливая мордашка, — подошёл близко и схватил за шею. — Не проблема найти нового. Тебя же разом двое имели. Как тебя братья Ким? Всегда задницу подставлял как нечего делать. Но как же обидно змейке, что не стала чей-то семьёй. Но братья Ким не так просты, хотя ты всё равно не поймёшь. Но это не важно. Хочешь воды? Попроси правильно. Чимин зло смотрит, но молчит. Поджимает губы, мечтая оторвать Рауту голову. Тот смотрит с таким превосходство, что плюнуть хочется в лицо. Переосиливая себя, тянется вперёд, но его останавливают. — Не, тебя целовать после всех... Гадость редкостная, но мне нравится ход мыслей. Чимин получает то, что хочет. Тони открывает бутылку и подносит к губам парня, помогая выпить воды. Бутылка маленькая, поэтому Пак выпивает до конца и довольно выдыхает, смотря на Тони. Раздаётся звонок и Раут закатывает глаза, доставая телефон. Когда видит, кто именно звонит, усмехается и поднимает трубку. — Какие люди, — довольно тянет и смотри на Пака. — Соскучился по мне. — Я бы башку прострелил тебе от радости, — если Тони не творил херни, то был рад услышать этот голос. Но они по разным берегам. — Чимин у тебя? — это прозвучало больше, чем утверждение. — А что? Ревнуешь? Не волнуйся, измены пока не случилось, но это вопрос времени. — Ты что там творишь? — Он пришёл по вкусу моим мальчикам, аж оторваться не могли, — улыбка пропадает. — Мин, даже не думай лезть в это дело. Я предупреждаю один раз, в следующий раз к друзьям в гробу приедешь. Мальчишка сам виноват, не полез бы с кулаками, то не сидел бы передо мной. И если попадётся мне этот кошак... — Я вспорю тебе брюхо и заставлю жрать свои же кишки, — это уже говорит Тэхён, а точнее бакэнэко. — Думаешь, что украл Пака и будешь довольствоваться. Не в этот раз. Не забывай кто я. — Я ведь убью его, хоть сейчас, могу по видеозвонку. — Ты меня услышал. Твой кошмар станет явью. Раут сбрасывает звонок и смотрит на растерянного Пака. — Твои спасители угрожают мне, жаль, что отыгрываться буду на тебе. Раут подходит к полке и берёт цепочку и возвращается обратно к парню. Чимин приглядывается и видит ошейник, который оказывается на шее быстрее, чем понять, что происходит. — Пошли, — дёргает цепь и идёт за Тони, словно так и должно. — Такой послушный, хорошо же воспитали тебя. Сразу видно, откуда ты выбрался. Чимин желал забыть своё прошлое как чёрное пятно. Но снова возвращается в ту же дыру, не имея никакого право. Снова послушный питомец без собственного мнения. Жил же с Намджуном и всё было хорошо. Намджун должен спасти его. Должен. Чимин никуда без него. И если вернётся домой, то обязательно извиниться перед Джуном и поблагодарит его. За ним придут. Обязательно.***
Найти и спасти Чимина сейчас важнее всего. Намджун уже отослал своих людей и ожидает звонка. Время близится к вечеру, но телефон молчал. Это напрягало и бесило. Полдня Кима бесило абсолютно всё, а к вечеру никакой вернулся в квартиру. В квартиру, где его всегда ждала любимая змейка, которая встречала, когда слышала хлопок двери. Привычно спрашил как прошёл день и обнимал, когда Джун снимал куртку, после плелись на кухню. Но сейчас в квартире даже свет не горит. Намджун словно не к себе домой пришёл. Где его Чимин? Его солнышко, что освещало путь. Хочется ломануться и самому бежать на поиски, но знает, что время зря потратить. И Раута пристрелит лично, если что-то сделает, хотя за похищение тоже пристрелит. Идёт на кухню, открывает верхний ящик, который Чимин никогда не мог дотянуться без стула или помощи Кима и достаёт коньяк и стакан под него. И направляется в гостиную, усаживаясь прямо на пол, возле кофейного столика. Открывает бутылку и наливает себе. Если бы Чимин увидел, то начал ворчать. Пак был той причиной, почему Намджун не пил. Знает, что парень неперенашивает запах алкоголя. Но сейчас Киму жизненно необходимо выпить, чтобы немного успокоить нервы. Его день и так не задался. Сейчас важно, что Чимин жив и обязательно вернётся, но нужно подождать. В дверь начинают звонить, но Намджун не открывает, продолжает сидеть и пялиться в одну точку. У него горе, ему не до мира сего. — Спасибо, что дверь открыл, — говорит Хон, заходя в гостиную и застывает, когда видит брата с виски. — Ты же не пьёшь дома, потому что Чимин обидеться. — Нет Чимина. Хонджун смотрит на брата и подходит ближе и дурные мыли появляются, стоит заметить замученное лицо брата. Сам же Намджун видит на младшем футболку и джинсы, значит из дома приехал. — Что с Чимином? — серьёзно спрашивает. Но в ответ тишина. — Оглох что-ли? Джун, блять, проснись, что с Чимином? — Его похитили, — такой тон, словно умер. — И поэтому ты тут бухаешь как конь, — вздыхает Хон. С одной стороны рад, что мальчишка не помер, но с другой. Это пиздец. — И мне ты не додумался позвонить. Есть мысли кто? — Тони Раут. — Этот пиздюк, — садится рядом и достаёт телефон и ищет нужный контакт. — Ало, Хван привет, дельце есть одно. Раут украл важного человека для меня. Намджун всё же отрывается от стены и смотрит на младшего, пока тот разговаривает с кем-то, описывая Чимина и вроде до него начинает доходить. Трезвость накрывает. — Раут поджёг зал для танцев, где Чимин занимался с Тэхёном, но в тот день, он был один. Камеры проверили, но ничего. Мы думаем, что это Раут. — Ты всё слышал, — Хон мычит. — Буду должен, всё давай. Десять минут и полиция будет на ушах стоять. — Погоди, это был начальник полиции? Хонджун кивает. И до Намджуна доходит, это видно по вытаращенным глазам. — Ахереть, ты поднял на уши Национальное агентство полиции. Ебать, слова закончились. Намджун недавно по новостям видел, как преведущего начальника НАП поймали на взятке и тот укатиль на пятьдесят лет в тюрьму, мэр Сеула Ким Хонджун сам занялся этим вопросом и через два дня с главным комиссаром стал некий Чхве Хван, который никогда нигде не попадал в СМИ, но при этом не первый год работает в полиции. Этот Хван у многих вызывает недоверие, а репортёры пытаются нарыть что-то, но тот чист как белый лист. Работа в полиции была мечтой с детства, так что в его интересах работать на совесть. И только дурак не поймёт, что Хонджун подсуетился и посадил Хвана на это место. Хонджун не дурак, чтобы непойми кого ставить на высокие должности, а после позорно оправдываться. Не для этого он мэром становился. — Я Раута предупреждал, не прекратит хуйню, закончит переездом в северную или на пожизненное. Слушать этот придурок не стал, ну это уже не мои проблемы. — Может, тогда расскажешь, что его так переклинило, — Намджун закрывает бутылку с виски и Хон довольно усмехается. Хватит пить, горе кончилось. — Раньше не лез и не взрывал здания. — Не знаю, — честно отвечает младший. — Значит, что-то случилось, раз начал так поступать. В любом случае, срок заработал не маленький. И замолкают оба. Есть тема, которую поднимать не хочется, обычно это заканчивается ругань. Не первый год это происходит и не закончится никогда. — Ты думал, хорошо ли жилось Чимину с тобой? — и снова начал Хон. — Не хочешь отпустить его. Сам же клялся, что когда он дойдёт до пика, то дашь ему денег и отпустишь. — Я не хочу его отпускать, — слишком резко говорит Нам. — Мне страшно от мысли, что он может жить и радоваться, пока я буду думать о нём здесь. Чимин мой. — Только для Чимина, ты просто хозяин. Джун, ты ему хоть раз говорил, то что он хочет услышать? А Намджун не решался, но думал об этом. Мысли остались неозвучны. Вместо того, чтобы поставить точки, до сих пор длится многоточие и нет чётких границ. Намджун не водит на различные рауты Пака, потому что знает как ему не комфортно. Свиданий нет, потому что работы непочатый край, а после приходишь уставший как собака, а выходные пролетают со скоростью света. — Когда я только приютили его, то были отношения как хозяин и питомец, но потом мне стало комфортно как с другом и выше по этой лестнице. — Вы должны поговорить. Он тоже мучается. Хонджун не будет озвучивать. Пусть и любит брата, но не станет говорить, про отношения с Чонгуком и как в последние время что-то происходит. А Чимин всегда был особенным. Самому нужно сидеть и осознавать, что твориться в башке своей, но сидит и учит старшего брата. Хон терпеть не мог акрабов, всей душой и сердцем, но в какой то момент появился Чимин, который был милым и чертовски недоступным. Младший привык, что акрабы могут быть рабами и выполнять все желания. Но Чимин не слушал его, потому что не боялся. У него был Намджун. Стало завидно и хотелось так же. Но так и не нашёл похожего на Пака, который запал в душу. Чёрт бы его побрал. — Надеюсь, он жив ещё, — говорит Намджун. — Я не прощу себе, если что приключится. — Я тоже. Никто не спорит, смысла в этом нет. Не сейчас.