***
Эмиль уже подходил к двери офиса. Снова надевая маску улыбчивого и жизнерадостного парнишки, кареглазый зашёл внутрь. Его поприветствовала вся команда, и ребята, спустя некоторое время, начали съёмки нового ролика. После съёмок все начали расходиться, вот только Эмиль не спешил, ибо ему нужно было поговорить с Димой. — Эмиль, ты чего не собираешься домой? — спросил шатен, подойдя к другу. — Мне нужно поговорить с тобой. Наедине. — тихо ответил Иманов, натянув рукава толстовки до самых кончиков пальцев. Масленников лишь пожал плечами и направился к двери, чтобы закрыть её за Артёмом, который вышел из квартиры последний. — Присаживайся и говори. — сказал Дима, указав на диван, после чего и сам сел на него. — Я ненадолго. — коротко проговорил Эмиль. Старший кивнул и скрестив руки в замок, начал смотреть на кареглазого, в ожидании того самого разговора. — Что-ж, Дим… — начал парень. — Я долго думал, говорить тебе об этом или нет, но сегодня всё-таки решился. Да и смысла дальше не было это скрывать. — голос начал дрожать, непонятно почему, но не обращая на это большого внимания, младший продолжил. — За всё это время начиная с нашего знакомства, я очень полюбил тебя, то есть как друга, как брата… Но потом. — ноги стали как будто ватные, было очень сложно стоять, из-за чего Иманов медленно присел на край дивана. — Но потом я начал замечать за собой то, что чувства к тебе увеличивались в что-то большее, чем братская любовь. В итоге я понял, что ты мне нравишься. — руки задрожали, сердцебиение ускорилось. — Дим, я не м-могу больше скрывать это. Я… я л-люблю тебя. — запинаясь сказал Эмиль, опустив взгляд. В офисе повисла тишина, было слышно лишь приглушённый шум дождя за окном и звук мотора, проезжающих мимо окна машин. Дима смотрел на Эмиля и не мог молвить ни слова, ведь был шокирован тем, что рассказал младший несколько минут назад. — Я не гей. Это не взаимно. — тихо произнёс старший, опустив взгляд в пол. Иманов тихо хмыкнул, и сдерживая слёзы, мигом направился на выход. Выйдя из здания, он заказал такси и поехал домой. Внутри всё было разбито в дребезги. Всё, чего на данный момент хотелось — это уйти. Уйти из этого мира и больше никогда не возвращаться. Не видеть никого и ничего. Просто уснуть навсегда.***
Закрыв за собой дверь, кареглазый наконец мог выплеснуть все свои эмоции, которые держал в себе всю дорогу. Всю жизнь. Облокотившись на стену, он спустился по ней и сев на пол, прижал колени к груди, и обвив их руками, громко зарыдал. Зарыдал настолько, насколько это было возможно. Ему можно, ведь он очень долго терпел. Но на этот раз сдался. Не выдержал такой прилив эмоций и просто отдался им. Еле-еле встав на ноги, Эмиль поплёлся к столу. Взял верёвку, не спеша сделал петлю, нашёл подходящее место, привязал её как можно надёжнее и написав посмертную записку, которую сто процентов кто-нибудь прочитает, пошёл к петле. Встав на табуретку, которую он заранее оставил здесь, парень надел петлю. И вот он стоит с петлёй на шее и понимает, что ещё один шаг и всё. На этой грёбанной табуретке, которая отделяет его от жизни и смерти. Он последний раз всё прокручивает у себя в голове и тысячи картинок, как хороших, так и плохих, мелькают у него в голове. Уходит на минуту из реальности в прошлое и взвешивает всё. Думает о будущем. А что в будущем? Ничего. Одна боль, страдание и ненависть со стороны Димы, которую Эмиль не намерен терпеть. Ещё один шаг и всего этого больше не будет. Не будет боли, слёз, страданий. Только покой. — Прощай, Дим. — последнее, что прозвучало из уст парня, после чего он без эмоционально, но уверенно сделал шаг вперёд и повис над запиской и упавшей табуреткой. Записка. «Моим дорогим друзьям и близким. Извините меня за то, что я натворил. Но поймите меня, я не мог больше терпеть эту боль. Простите, что ушёл, не сказав вам ничего. Просто не хотелось, чтобы вы расстраивались заранее и уговаривали меня не делать этого. Я бы всё равно никого не послушал, ведь это был единственный выход из моей ситуации. Если бы я остался жив, ничего бы не изменилось, а стало намного хуже. А я этого не хочу терпеть. Я и так держал всю эту боль в себе на протяжении года. Никому ничего не рассказывал, ибо никому не нужны чужие проблемы. Я очень сильно люблю всех вас. Извините, пожалуйста. Прости, Дим.Ваш Эмиль.»
***
Через день тело Иманова обнаружили его друзья. Все были шокированы тем, что такой весёлый и жизнерадостный парень, оказался человеком с разбитой жизнью. Все очень долго не могли смириться с этой трагедией. Никто не понимал, зачем он так поступил, только Дима молчал, понимая, что это всё было неспроста. Как же он винил себя. Каждую ночь он плакал, вспоминая все моменты с этим прекрасным кучерявым чудом, и чуть ли не крича, извинялся перед ним, смотря в пустоту. С каждым днём Масленников выглядел всё хуже и хуже. Красные глаза, опухшее от постоянных слёз лицо, синяки под глазами, бледная кожа, как у мертвеца стало обычным образом для Димы. Он не мог простить себя долгое время. Он не ел, не пил и даже нормально не спал. Лишь думал об Эмиле, который так сильно въелся в голову. Как же он хотел вернуть его. Но, ничего и никого уже не вернёшь. К сожалению.