***
Спустя час, Минхао, наконец, собрался. Всё же умудрившись отмыть свои волосы от краски, намеренно растрепав их, он разделил их пробором посередине, а концы немного завил. Никакой душ не мог смыть тёмные мешки под глазами, но косметика, которую он всегда держал в шкафу на такой случай, спасала как никогда. Впервые за долгое время он задумался о том, что наденет, и остановил свой выбор на чёрных узких джинсах и повседневной черной кофте с узором из белых цветов и листьев. Не было никакой необходимости прихорашиваться, ведь он шёл к Мингю, но Хао всё равно надел пару своих более красивых сережек и тонкое серебряное колье; если он всё же собрался выйти в свет - выглядеть надо подобающе. На улице было тепло, но холодный ветерок взъерошил его волосы, когда он запер дверь и пошел по дороге, вытаскивая телефон из кармана. Как обычно, городской воздух не был даже близко чистым или свежим, но всё равно было приятно дышать чем-то другим, а не затхлыми запахами в его студии, поэтому он глубоко вдохнул и сунул другую руку в карман. — Алло? — Мингю ответил через два гудка, как всегда, его голос был полон надежды и восторга. — Привет, — отозвался Минхао, глядя на Луну, — я иду к тебе. Мне потребовалось некоторое время, чтобы смыть краску с волос. Местечко для меня ещё есть? — Для тебя всегда найдется место, чувак! — Я имею в виду в баре. — О, да, сейчас есть несколько свободных мест у стойки, но тебе, наверное, стоит поторопиться, сегодня много народу. — Ок. Скоро увидимся. — До скорой встречи, я так рад, что ты вышел из дома! Минхао повесил трубку, прежде чем его лучший друг успел сказать ему что-то ещё, но он не мог не улыбнуться, убирая телефон. Он всё ещё был уставшим, выгоревшим и страдал от арт-блока, но, по крайней мере, у него было другое занятие на сегодня.***
В баре, как всегда, было шумно, Минхао открыл дверь и слегка поморщился от громкости музыки, его головная боль все еще передавала привет, несмотря на таблетки, которые он выпил перед душем. После того, как он привык к звуку, а дверь за ним закрылась, он шагнул вовнутрь, осматривая помещение. Какая-то компания сидела за одним из столиков у окна и отмечала чей-то день рождения, все они уже были абсолютно пьяные, с праздничными колпаками на голове. На маленькой сцене в дальнем левом углу зала играли два музыканта — мужчина на гитаре и женщина на клавишах. Музыка пропитала воздух, и, рядом танцуя, покачивалась пара, держась одними руками друг за друга, а другими за свои напитки. Место было таким же оживлённым, как и всегда, и он был рад за Мингю. Ему вроде бы нравится тут работать. Проталкиваясь мимо группы пьяных девушек, хихикающих над чем-то в своих телефонах, он направился к бару, улыбаясь, когда увидел свободное место и Хансоля за стойкой. — Весёлая ночка, да? — Спросил он, садясь, и молодой человек кивнул, глядя на переполненный зал. — Довольно лихорадочна, — сказал он с улыбкой, — но иначе было бы скучно. Хочешь меню? — Надеюсь вы в нём ничего не поменяли. — Всё, что мы изменили с тех пор, как ты был здесь в последний раз — это фирменные коктейли. Но, эй, я рад снова тебя видеть. Мингю сказал, что у тебя какие-то проблемы с рисованием или что-то в этом роде, и поэтому ты пришел. Минхао смущенно рассмеялся и потер затылок. Было неловко, когда кто-то другой произносил это вслух. Что-то в этом роде. — Эй, чувак! — Громкий голос Мингю заглушил музыку, когда он скользнул обратно за барную стойку с огромной улыбкой на лице, — ты пришёл! — Я же сказал, что приду. — Да, но ты же знаешь, какие бывают художники, — говоря это, он налил себе стакан пива, почти не глядя. Это был отработанный прием после долгого управления баром. Минхао пришлось признать, что он немного завидовал. Он рисовал большую часть своей жизни, но никогда не смог бы расписать холст так же легко, как Мингю мог налить пиво или приготовить коктейль. — Наверное, — коротко ответил он и тут же почувствовал себя плохо. Мингю был не из тех, на ком можно вымещать свое разочарование, — извини, я думаю, что мне нужно выпить чего покрепче. — Нет проблем, я тебя понял. Твое любимое вино? — Мингю ухмыльнулся, протягивая кулак, и Минхао улыбнулся в ответ, ударив своего лучшего друга кулаком. — Именно. Спасибо. — Нет проблем. Я схожу за ним и сразу же вернусь! Мингю ушел, а Хансоль вернулся на свое место за стойкой перед Минхао, приподняв брови и вытирая стакан. Он многозадачный, подумал Минхао. — Итак, что ты делал с того момента, как в последний раз был тут? — Рисовал. Работал. Сомневался в своем существовании. Ничего нового, — парень, сидевший рядом с Минхао, посмотрел на него, но Хао проигнорировал это, сосредоточившись на добрых глазах Хансоля. — Для тебя? Да, вроде того. — Это странно, правда? — Немного, если честно. — Эй, никаких издевательств! — Мингю игриво ткнул Хансоля в плечо, когда проходил мимо, и молодой человек рассмеялся, — я единственный, кому позволено называть его странным. — Мой герой, — прокомментировал Минхао, улыбаясь и опершись подбородком на руку, прислонился к стойке, — ты решил проблему насмешек надо мной, теперь реши мою проблему под названием арт-блок. — Не думаю, что такое мне под силу, — честно признался Мингю, ставя бокал вина на стойку перед собой, — но я могу налить тебе вина и заказать жареную картошку. — Тогда, наверное, мне придется довольствоваться этим. Спасибо, — Минхао отпил вина и с минуту смаковал его, прежде чем показать другому мужчине поднятый вверх большой палец, — все прекрасно, как всегда. — Конечно, я выбираю только самое лучшее для тебя. Ты единственный парень, которого я знаю, который приходит в бар, чтобы выпить вино. — Что я там говорил про издевательства?.. — Шучу, шучу! — он наклонился через стойку и похлопал его по плечу, — не волнуйся, парень, все это скоро пройдет. Ты всегда побеждал эти твои блоки. Формально он был прав. Минхао и раньше переживал периоды арт-блока, но никогда не чувствовал такой сильной беспомощности. В прошлом ему удавалось рисовать, игнорируя его. Но сейчас это уже не работает, он пытался. Ему не хотелось спорить, поэтому он просто пожал плечами и отпил ещё вина. — Пожалуй, ты прав. Я думаю, что общение с людьми немного помогает. — Я всегда прав, — Мингю отвернулся, потом резко обернулся и хлопнул в ладоши, — О! Кстати, Вону хотел, чтобы ты кое с кем познакомился! Услышав это, Минхао поднял брови. Вону был поэтом, а его друзьями были в основном художники. И если его хотели познакомить с другим художником, то, возможно, он бы смог ему помочь. — Ты уверен? С кем? — Этого парня зовут Джошуа. Они познакомились пару недель назад, и Вону сказал, что он тебе точно понравится. — Он действительно так сказал? — Этот парень — учитель музыки. Ещё один вычурный тип, понимаешь? — Мингю пожал плечами, — я люблю музыку, но не могу играть на гитаре, как этот парень. Я думаю, что искусство просто выше моего понимания. — Точно так же, как бизнес и общение с людьми выше нас, искусных типов, — прокомментировал Минхао, — я сомневаюсь, что кто-то из нас мог бы управлять этим баром, как ты. Хотя ты был довольно хорош в искусстве, когда мы вместе ходили на занятия. — Неужели? Я просто валял дурака, я вообще не воспринимал эти занятия всерьез. Минхао усмехнулся и покачал головой. Его друг действительно был хорош во всем. — Прибереги немного таланта для остальных. Может, тебе стоит попробовать себя в рисовании? — Нет, спасибо. Я лучше буду работать барменом, — Мингю взглянул на часы и быстро вытер руки полотенцем, висевшим в кармане джинсов, — о, позволь мне позвонить и убедиться, что мы не упустим Джошуа, прежде чем он уйдет. Я не знаю, когда смогу снова вытащить тебя из студии. Когда парень ушел, направляясь к двери и лестнице, ведущей в его квартиру, Минхао поднес бокал к губам и медленно пил, глядя на барную стойку. Учитель музыки, да? Эти двое всегда знакомили его с новыми людьми. Всего несколько месяцев назад он познакомился с Дино, молодым танцором, которого Мингю взял под свое крыло, а до этого - с Сынчолем, татуировщиком Вону. Оба они были замечательными людьми, но он знал, что другим с ним подружиться сложно. Хотя с ними было здорово тусоваться в компании (когда он выходил из дома), в остальном они почти не общались. Сынчоль пытался, правда, он казался подавленным всякий раз, когда Минхао не отвечал на его сообщения или звонки, поэтому он солгал и сказал, что он предпочитает телефону живое общение. До сих пор единственным другом, с которым он постоянно общался, был модельер Сынкван, из-за их обоюдной любви к моде. Он все еще был слишком шумным по мнению Минхао, но с ним было весело. Может быть, он позвонит ему: весёлый Сынкван, вероятно, немного поднял бы ему настроение. — Парень, с которым я хотел тебя познакомить уже тут! — громкий голос Мингю вырвал Минхао из его размышлений, и, подняв глаза, он заметил своего лучшего друга, Вону и еще одного человека позади них. Как только парень вышел из-за их спин с лёгкой улыбкой на идеальном лице, у Минхао пересохло во рту. Друзья только что привели ему модель. — Привет, — сказал «модель», подтверждая, что он не плод воображения Минхао, — меня зовут Хон Джошуа, я преподаю музыку в PLEDIS. Приятно познакомиться, Вону много рассказывал о тебе, — волосы Джошуа были черными и с пробором посередине, кончики волос касались его темных и дымчатых глаз. Его кожа была загорелой, контрастируя с простой белой футболкой, которая натягивалась на груди, демонстрируя подтянутые под ней мышцы, и Минхао с трудом удержался, чтобы не посмотреть на руки парня. — О, — сказал Минхао, прежде чем прийти в себя и изобразить улыбку, стараясь не обращать внимания на то, как его сердце рухнуло в желудок, когда он встретился взглядом с Джошуа, — я тоже рад с тобой познакомиться. Я Минхао, но, думаю, ты уже знаешь это. Я художник, хотя сейчас мало что рисую, — надеясь, что он не сгорит от неловкости прямо там, он перевел взгляд на Вону, небрежно бросив, — эй, Вону. Давно не виделись. — Я рад тебя видеть. Кое-кто не умолкал о том, как он волнуется за тебя. — Он преувеличивает, — сказал Мингю, ударяя своим бедром бедро своего парня, когда тот проходил мимо, держа в руках напитки, чтобы поставить их на стол, — почему бы тебе не присесть и не выпить с ними? Я обслужу тебя на высшем уровне. — Мне нужно закончить некоторые дела, у меня скоро дедлайн. Но было приятно повидаться с тобой, Минхао. Удачи тебе с рисунками и не стесняйся звонить, если тебе что-нибудь понадобится, — Вону поцеловал своего парня в щеку и помахал рукой, — скоро увидимся, Шуа, спасибо, что пришел! — Удачи ещё раз, — ответил Джошуа с ещё одной улыбкой, и Минхао поймал себя на том, что Вону уже уходит. Как Джошуа может быть таким совершенным? Его лицо было таким гладким и мягким, несмотря на острый подбородок и чётко очерченные скулы, и Минхао никогда не хотел рисовать кого-то так сильно. Когда Шуа повернулся к нему лицом, молодой человек одарил его, как он надеялся, привлекательной улыбкой и указал на пустое место рядом с ним. — Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он, — к сожалению, я какое-то время был в затворничестве, поэтому ничего о тебе не знаю, но мне хотелось бы познакомиться поближе. Это было очень важно для него. Это первый день с новым человеком, и он предложил ему выпить, человеку, которого он не знал. К счастью, парень улыбнулся и принял его предложение, грациозно скользнув на свободное место. — Вообще-то выпить сейчас было бы неплохо. Хансоль? — Понял, — крикнул молодой человек, даже не поднимая глаз от напитка, который он готовил, и Джошуа повернулся к Минхао. Господи, как же он привыкнет к этой улыбке? — Итак, что бы ты хотел узнать? — Все, — честно ответил Минхао, и Джошуа рассмеялся, так искренне. — Тогда спрашивай, — сказал он, откидывая волосы назад, отчего у Минхао снова пересохло во рту, — я никуда не тороплюсь.***
Минхао никогда в жизни не проводил столько времени в баре. Время пролетело незаметно, пока он разговаривал с Джошуа, утопая все глубже и глубже в его темных глазах. Он узнал, что Шуа любит музыку, особенно игру на гитаре, и смеялся над его историями об учениках, которые ходили к нему, реагируя на всё, побуждая Джошуа говорить больше. В какой-то момент он поймал себя на том, что флиртует, и Джошуа, казалось, отвечал взаимностью, его улыбка становилась шире, и он, не скрывая, рассматривал Минхао, когда тот пошел за очередной выпивкой. В какой-то момент он похвалил колье Минхао и игриво спросил, не слишком ли оно тугое и протянул руку, чтобы дотронуться до него, его пальцы коснулись шеи и вызвали табун мурашек по спине Хао. Но дальше разговоров это не ушло. Когда на часах уже был час ночи, Шуа объяснил, что ему нужно идти, и дал свой номер Минхао. Когда он положил руку на его плечо, прощаясь, она задержалась там на мгновение дольше, чем это было необходимо, прежде чем он улыбнулся и ушел, оставив Минхао только смотреть ему вслед, а его сердце бешено стучать. — Ну что? — Голос Мингю был игривым, когда он склонился над стойкой бара, внимательно наблюдая за своим лучшим другом, — он тебе понравился? Минхао сглотнул и посмотрел на номер, который оставил ему парень, его сердце бешено колотилось в груди, мысли никак не могли собраться в кучу, а пальцы чесались нарисовать это прекрасное лицо, оставшееся в его памяти. — Да, — выдохнул он, улыбнувшись. Он встал и положил свою карточку на стойку бара, готовый мчаться обратно домой, пока его пальцы набирали сообщение, — очень. Хей, Джошуа, это Минхао. Было приятно познакомиться с тобой сегодня! Минхао! Мне тоже было приятно познакомиться с тобой, было очень весело ;) Я с нетерпением жду нашей встречи снова!***
Вернувшись домой, он первым делом схватил альбом и карандаши и бросился к столу, отчаянно пытаясь совладать с этим внезапным вдохновением. Его рука и пальцы, казалось, двигались сами по себе, выводя эту линию подбородка и эти мягкие губы на бумаге опытными, но беспорядочными движениями. Закончив, он глубоко вздохнул и начал рассматривать свою работу. Это было грязно, но страстно, и впервые за долгое время он почувствовал гордость, глядя на лицо, улыбающееся ему в ответ. Обычно он не рисовал портреты, и он знал, что мог бы нарисовать лучше, если бы Джошуа сидел перед ним, но набросок показывал все его чувства, которые он испытывал, думая об этом человеке, и улыбка появилась на его губах. Наконец-то он нашел вдохновение. И когда он рухнул в постель, лицо Джошуа всё ещё было перед его глазами. Чёрная полоса потихоньку превращалась в светлую.***
К сожалению, храбрость, которая была у Минхао в баре, длилась недолго. Несмотря на то, что смех Джошуа крепко запечатлелся в его сознании, пробираясь в его грёзы об этих мягких губах, когда Минхао смотрел на свой телефон (или, точнее, на сообщения с той ночи), его грудь болезненно сжималась, и миллион мыслей проносились в его голове. Что имел в виду Джошуа? Не будет ли слишком навязчиво с его стороны, если он напишет первым? Вероятно, парень был занят, он же учитель. Неужели у него действительно есть время поболтать с ним? Правильно ли Минхао понял все его намёки? Должен ли он перейти к более активным действиям? Сомнения не позволяли ему послать еще одно сообщение, вместо этого заставляя смотреть на диалог и обдумывать каждую мелочь их следующей встречи. Больше всего на свете ему хотелось сделать набросок и нарисовать этого человека, но не слишком ли многого он хотел от парня, с которым только что познакомился? Не покажется ли ему это странным? К счастью, Мингю всегда рядом, чтобы не дать ему снова впасть в отчаяние. — Я почти уверен, что он захочет увидеть тебя снова, если ты ему предложишь, — сказал Мингю, когда они разговаривали несколько дней спустя. На заднем плане Минхао услышал, как готовится завтрак, и в животе у него заурчало. Он давно не ел домашней еды: обычно просто заказывал фастфуд или ел рамен, — ты бы дал кому-нибудь свой номер, если бы не хотел, чтобы этот человек тебе написал после? — Ты прав, — Минхао думал, что в последнее время он часто говорит это своему лучшему другу, — но в последнее время я почти ни с кем не общаюсь, мне неловко. Кроме того, я не думаю, что флиртовал с кем-то после выпуска из колледжа. — Тебе действительно нужно почаще выходить на улицу, чувак. — Я знаю. Помоги, пожалуйста. — Хм. Ты просто хочешь увидеть его снова, верно? — Мингю прочистил горло, прежде чем сказать об этом Вону, который, похоже, стоял рядом. После минутного перешептывания он вернулся к телефону, — Вону предложил устроить званый ужин и пригласить всех, включая тебя и Джошуа, конечно. Он давно хотел устроить что-то подобное. Минхао задумался. Ужин и возможность увидеть не только Джошуа, но и всех друзей, которых он давно не видел? Звучит великолепно. — Супер. Я хотел бы повидать и других наших друзей. Но сможешь ли ты прийти? С твоей работой в баре… — Я хоть и владелец, но всё равно беру иногда выходные. Я сделаю несколько дополнительных смен для работников, и если им что-нибудь понадобится, Хансоль знает, где меня найти. Это будет так весело! Как насчет предстоящей пятницы? Ты свободен? — Я свободен каждый день, Мингю. — А, ну да. Это пока что. Вону напишет тебе попозже, ладно? — Ага. Спасибо. Я ценю вашу помощь. — Нет проблем, чувак. Все что угодно для моего лучшего друга. Повесив трубку, Минхао сел на кровать, оглядел комнату и вздохнул. В доме царил беспорядок — доказательство того, как плохо ему было за время арт-блока. Это было определенно не то место, куда можно привести парня (хотя он не был уверен, что сделает это в ближайшее время), и он провел рукой по волосам, сморщив нос от беспорядка. Ну, если он не собирается писать Шуа, то нужно хотя бы убраться, уж это ему было под силам.***
Несмотря на кучу одежды в шкафу, Минхао чувствовал себя так, словно там было пусто, когда он проснулся в пятницу утром и начал перебирать свой гардероб в поисках идеального наряда. Что надевают на званый ужин? Очевидно, он не хотел одеваться слишком просто, но он также понимал, что одевшись слишком вычурно станет очевидно, что он для кого-то прихорашивался. Кроме того, Сынчоль, вероятно, просто появится в майке без рукавов и рваных джинсах, и это просто заставит Минхао выглядеть неуместно, если он будет при параде. Так что же ему надеть? Где этот баланс между повседневным и нарядным? Он думал о своем наряде, когда завтракал, принимал душ, делал наброски, пока не почувствовал, что сходит от этого с ума. Он всегда заботился о своей внешности, но это было уже слишком. С тех пор как он встретил Джошуа, в его голове царил полный беспорядок. Он никогда не чувствовал себя так раньше. Конечно, ему нравились пару людей в колледже, но не так сильно, как Шуа, и он понятия не имел, как с этим справиться. В конце концов он обнаружил, что сидит в своем шкафу, пытаясь собраться с мыслями. Джошуа понравилось его колье, когда они впервые встретились, так что его он обязан был надеть. Но кроме колье, он понятия не имел, чего хочет. Было слишком жарко для многослойного наряда, но просто нацепить футболку было бы слишком. Вздохнув, он покачал головой и встал, наугад хватая горсть одежды. Он просто примерял вещи, пока в итоге не нашёл что-то более-менее подходящее. После почти часа примерки он, наконец, остановился на черных джинсах, и одной из своих красивых мешковатых рубашек, половина которой была с рисунком городского пейзажа, а другая — просто белая. Слегка заправив переднюю часть рубашки в джинсы, он оставил первые две пуговицы расстегнутыми, демонстрируя небольшой участок кожи и цепочку, чтобы её было заметно. Колье, которое он выбрал на этот раз, было белым, переходящим в красный, вместо цепочки был бисер, который лучше сочетался с его рубашкой и дополнял образ. Наконец, он закончил тем, что в очередной раз разлохматил свои волосы и нацепил несколько сережек из своей огромной коллекции. К тому времени, как он натянул ботинки, время уже поджимало, и он едва успел схватить сумку и сунуть туда альбом с карандашами, прежде чем бежать к Мингю, не желая опаздывать впервые в своей жизни.***
Когда он приехал, все уже были там. Мингю распахнул перед ним дверь и указал рукой на суету внутри, широко улыбаясь. Они крепко обнялись. — Ты пришел! Я уже начал думать, что ты передумал. — Обязательно, — усмехнулся Минхао, отталкивая высокого мужчину и закатывая глаза, — я просто немного задержался, вот и всё. — Верю. Кстати, хорошая рубашка! У нас почти парные наряды, — Мингю был одет в простую белую рубашку и черные джинсы, и Минхао фыркнул от смеха. — Ну, зато ты наконец-то сменил свой фартук на что-то другое, — пошутил он, и его лучший друг только рассмеялся, пропуская его внутрь. — Извини, это единственная хорошая рубашка, которая у меня есть. Вону сказал, что я не могу надеть футболку. — Напомни мне как-нибудь пройтись с тобой по магазинам, чтобы исправить это недоразумение. — Сынкван уже пытался. Я чуть не умер, а мы ведь выбирали только повседневную одежду. Оба рассмеялись, поднимаясь по лестнице в квартиру. — Похоже на него, — прокомментировал Минхао, следуя за Мингю в гостиную. Все повернулись, стоило им войти, и Хао помахал рукой, неловко улыбаясь и пытаясь притвориться, что его сердце не остановилось, когда он взглянул на Джошуа. — Привет всем. Извините, что опоздал. — Хао! — Сынкван вскочил со своего места и подбежал к нему, заключив его в объятия, которым он не посмел сопротивляться, рассмеявшись, обнимая его в ответ, — как давно мы не виделись! Прошла же целая вечность! — Я застрял в студии на какое-то время, — объяснил Минхао, позволяя Сынквану осматривать свой наряд, когда они прекратили обниматься. — Ты выглядишь не так плохо, как я думал. — Спасибо? — В хорошем смысле, не волнуйся. По крайней мере, у тебя всё ещё есть чувство стиля! Твой наряд напомнил мне, что я работаю над новой коллекцией курток, и ты обязательно должен прийти и примерить их. Ты единственный, кому я доверяю в этом деле. — Мне нравятся куртки. Есть ли у тебя оранжевые? — На самом деле… — Остальные тоже давно его не видели, Сынкван. Не держи его только рядом с собой, — перебил Дино, ухмыляясь, когда Сынкван обиженно надулся, — садись, Минхао. Расскажи нам, чем ты занимался? Я думал, ты исчез! Он застенчиво рассмеялся и последовал за Сынкваном к дивану, а Мингю подошел к Вону. — Да, вроде того. Но сейчас мне лучше, — он встретился взглядом с Джошуа, и тот улыбнулся ему так, что сердце у него зашлось в бешеном ритме. Сглотнув, он улыбнулся в ответ, — как у вас всех дела? — Сынкван бегает за нашим красавчиком барменом, — ответил Вону, смеясь, когда Сынкван бросил на него свирепый взгляд, — они мило смотрятся вместе. — За Хансолем? — Минхао поднял брови, но чуть погодя понял, что этого следовало ожидать. Эти двое, казалось, каким-то образом дополняли друг друга, и он мог представить, как краснел Хансоль, когда Сынкван флиртовал с ним. Это было мило, — у тебя хороший вкус. Молодой человек покраснел, но постарался скрыть это, надменно вздёрнув подбородок и делая вид, что поправляет волосы. — Я выбираю для себя всё самое лучшее, — Когда все засмеялись, он посмотрел на Сынчоля, — кстати, наш татуировщик по уши влюблен в визажиста, который, вероятно, и не подозревает о его существовании. — Эй! Я делал ему татуировки, конечно, он знает, что я существую! — Уверен? Или ты просто тоскуешь по нему, глядя через улицу в окна салона красоты? Минхао засмеялся, когда его друзья начали пререкаться, но его сердце снова сжалось в груди, и он не мог забыть, что Джошуа сидит прямо рядом с ним. На этот раз парень был одет в длинную блузу в бело-голубую полоску с закатанными до локтей манжетами, и хотя Минхао подумал, как жаль, что он не видит его бицепсы, он все равно выглядел потрясающе. Его лицо светилось добротой, а глаза сужались, когда он смеялся, очевидно, уже знакомый со всеми присутствующими, и Минхао не мог перестать пялиться, как бы сильно он ни старался. Он был взволнован и нервничал, просто сидя рядом с ним, и он задавался вопросом, каким образом он собирался позвать его в свою студию, чтобы попросить позировать для него, если он едва мог смотреть ему в глаза. Глубоко вздохнув, он мысленно выругался, приказывая себе взять себя в руки. Но когда рука Джошуа коснулась его руки, он не смог не вздрогнуть, умирая на мгновение.***
После вкусного ужина вся компания вернулась в гостиную. На этот раз, однако, все разбрелись по кучкам. Вону, Мингю и Сынчоль о чем-то активно спорили, в то время как Дино и Сынкван разговаривали с Хансолем — которому удалось вырваться к ним во время перерыва — и Джуном, который зашел поздороваться и в конечном итоге был поглощён разговорами о танцах. Минхао снова сидел рядом с Джошуа на диванчике, а тихая музыка играющая принадлежала одной из многочисленных пластинок Вону. Минхао было не по себе. Боже, как же давно ему никто не нравился. Ощущение, словно он вернулся в старшую школу и влюбился в горячего капитана баскетбольной команды. За исключением того, что он никогда раньше не влюблялся. — Ты разобрался со своими творческими проблемами? — спросил Джошуа, и Минхао, наконец, повернулся к нему лицом, позволив себе снова погрузиться в эти тёмные глаза. — Немного, — сказал он, не скрывая, — я сделал несколько набросков, но не приступал к отрисовке полноценных работ. Как твой класс? — Хорошо. Некоторые подростки еще не знают, как держать гитару, но у них всё впереди, — Джошуа рассмеялся, — наверное, не все дети музыкально одарены. Я боюсь, что они скоро переломают все гитары. — Похоже, твоя работа намного сложнее моей, — некоторая неловкость начала рассеиваться. Старший пожал плечами. — Как посмотреть. В основном я просто пытаюсь заставить детей полюбить музыку, но мне всё равно платят, даже если дети не могут понять, что такое аккорды, или они не хотят заниматься и сидят в своих телефонах. Я не создаю что-то новое, как ты. Я думаю, что это действительно впечатляет. — И все же я не уверен, что смог бы работать с детьми. — Это не так сложно, как ты думаешь. К этому привыкаешь. Джошуа был довольно забавным. Ему нравилось шутить, болтать и веселиться с друзьями, даже если он обычно тише остальных. Он расслаблен. Когда Минхао неловко объяснял ему, что не написал тогда из-за своей забывчивости, Джошуа рассмеялся и сказал, что все в порядке и не стоит беспокоиться об этом. Был бы на его месте Сынчоль, Минхао утонул бы в бесконечных вопросах: все ли у него нормально и т.п. Он всё ещё стеснялся, но чем дольше они сидели вдвоём, тем больше находилось тем для разговора. Когда они преодолели эту неловкость, он почувствовал искру между ними двумя, которую он почувствовал тогда в баре, и снова обнаружил, что изучает черты лица парня напротив, его пальцы покалывали от возбуждения. — Что ты успел нарисовать за это время? — спросил его Джошуа, ему было очень интересно, и Минхао ощутил прилив уверенности. — В последнее время я рисую портреты, — не совсем правда, но и не ложь, — вообще-то, я хотел спросить, могу ли я нарисовать тебя? — Меня? — румянец прилил к щекам Джошуа, когда он удивлённо раскрыл глаза, — Я… то есть, я не возражаю, но ты уверен? — Конечно! — Минхао был уверен, что хочет рисовать парня всю жизнь, — ты очень красивый, не сомневайся. — О, — на губах старшего появилась улыбка, и он огляделся. Остальные парни были погружены в разговоры, не обращая на них никакого внимания, и он повернулся обратно, одобрительно кивнув, — ну, если ты так считаешь, то я не против. Вообще-то мне немного любопытно взглянуть на твои работы. — Они не очень хорошие, — предупредил его Минхао, не желая обнадёживать, — но спасибо. Мне приятно. Я только выхожу из арт-блока, поэтому мне нужно работать ещё усерднее. Он быстро вытащил свои вещи из сумки и открыл альбом на чистой странице, затем он подтянул ноги к себе, чтобы полностью повернуться лицом к Джошуа. Его сердце подпрыгнуло и рухнуло в пятки, особенно от румянца на коже Джошуа, но он сосредоточился, не желая упускать эту возможность. — Может, мне попозировать? — пошутил Джошуа, и Минхао впервые за долгое время широко улыбнулся, качая головой. — Нет, ты и так совершен, — это звучало словно признание, и оно зависло в воздухе, но Джошуа только улыбнулся и поправил волосы, наблюдая за Минхао с каким-то очарованием, сверкающим в его глазах. Наброски никогда не были сильнейшей стороной Минхао. Он всегда делал темные, более абстрактные работы, но он упорно рисовал, решив, что этот рисунок должен быть идеальным и аккуратным. Его муза была перед ним во всем своем загорелом, мускулистом великолепии, и он лихорадочно выводил каждую линию, его глаза запоминали каждую деталь в чертах лица Шуа. На мгновение ему показалось, что они только вдвоем, пространство вокруг словно исчезло и воцарилась абсолютная тишина, не считая звука карандаша на бумаге. Он не слышал, о чём разговаривают другие его друзья, хотя они были рядом, и он не хотел их слышать, почти забыв, что они вообще в гостях, погрузившись в работу. Наконец он откинулся на спинку дивана и посмотрел на рисунок перед собой, анализируя каждую из своих линий. На этот раз он просто нарисовал лицо Джошуа, а не его тело, и хотя это было не совсем реалистично, это был Джошуа - таким, каким его видел Минхао: мягким, но подтянутым, милым и игривым, идеально красивым для Минхао. Возможно, это было слишком откровенно для него, и он почувствовал себя немного похожим на Бэзила из книги «портрет Дориана Грея», пока он рассматривал свою собственную работу. — Всё? — Тихо спросил Джошуа, выводя Минхао из транса. Кивнув, молодой человек передал ему портрет, уже готовясь к критике. — Вроде бы да. Ну как? Секунды казались минутами, пока парень рассматривал рисунок, и Минхао снова почувствовал, что его сжирает беспокойство, его сердце болезненно громко стучало, когда он смотрел, его руки потели, а дыхание сбилось. — Это прекрасно, Минхао, — наконец сказал Джошуа, его голос был ещё мягче, чем обычно, он снова улыбнулся, его глаза все еще были прикованы к альбому. Минхао выдохнул, — и это по-твоему не очень хорошо? — Ну, моя специальность — живопись… — Я все еще думаю, что это здорово. Мне нравится. Ты потрясающий! Настала очередь Минхао покраснеть, и он почувствовал, как горят его уши, когда он отвел взгляд, нервно стуча пальцами. С каких это пор он стал таким застенчивым? Обычно у него не было проблем с выражением своих мыслей, но сейчас слова застревали у него в горле, пока он обдумывал каждое из них, и в груди возникало странное чувство. — Спасибо, — сказал он, его голос был таким же мягким, немного смущенным, когда он улыбнулся и посмотрел вниз, его волосы упали на глаза. Его друзья постоянно делали ему комплименты, но сейчас все было по-другому, совсем иное чувство, — но я мог бы сделать лучше, если бы мы были в студии. — Лучше, чем это? — Джошуа улыбнулся и склонил голову набок, снова смотря на альбом, — хотел бы я на это посмотреть. Это был его шанс. Сглотнув, Минхао выдохнул и изо всех сил старался казаться невозмутимым, хотя на самом деле это было далеко не так. — Если тебе интересно, то ты можешь прийти ко мне в выходной день, и я нарисую тебя. Однако это занимает некоторое время, так что только если ты хочешь… — сказал он немного быстрее, чем обычно. Старший усмехнулся и поднял брови. — Ну, это первый раз, когда кто-то просит меня позировать. Я польщен, — глаза Шуа пылали, выдавая его, но Минхао не мог понять, что это значит. И все же он наслаждался этим вниманием, — когда тебе удобно? — В любой день, я работаю из дома, — возможно, он ответил слишком быстро, но это вызвало смех у сидящего напротив него парня, так что ему было все равно. — Тогда как насчет завтра? Сегодня как раз суббота, я уже закончил все свои дела. Сердце минхао подпрыгнуло. Так быстро? Он был рад, что убрался в студии сегодня. — Отлично. Просто напиши мне, и я пришлю тебе адрес. — Я так взволнован, — сказал Джошуа, усмехаясь, касаясь коленом колена Минхао, и сердце художника остановилось. — Я тоже.***
На следующее утро Минхао вылез из постели удивительно бодрым и полным энергии. Поставив холст и вытащив краски, которые ему понадобятся, он принялся наводить порядок в студии ещё тщательнее, чем раньше, не останавливаясь, пока вся квартира не блестела. Чёрная полоса почти исчезла из его жизни, его мысли теперь были полностью заняты одним учителем музыки, чья улыбка и глаза покорили его, чей смех эхом отдавался в его голове, прогоняя сомнения, которые он чувствовал, когда касался бумаги. Конечно, он все еще нервничал, потому что хотел создать идеальный портрет, и задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь запечатлеть то совершенство, каким являлся Джошуа, но волнение, которого он не чувствовал уже несколько месяцев, нахлынуло на него, и эти нервы тормозили его в рисовании и живописи, он сходил с ума. За последнюю неделю он создал столько работ, сколько не сделал бы и за месяц. Он заваривал кофе, когда в дверь постучали, и этот звук заставил его улыбнуться, а сердце радостно подпрыгнуть в груди. Его муза пришла. Джошуа стоял за дверью в футболке (к большому удовольствию Хао) и с гитарным футляром, перекинутым через плечо, с улыбкой на губах, которые каждый раз гипнотизировали художника. Каким-то образом он отвел глаза и, усмехнувшись, шагнул в сторону, пропуская парня внутрь. — Не ожидал, что ты принесешь свою гитару. Неужели я наконец-то услышу, как ты играешь? — Я подумал, что это будет справедливо, раз уж я видел твои работы, — прошло немного времени с тех пор, как они виделись в последний раз, но Джошуа, казалось, был счастлив снова увидеть Хао, его глаза изучали его лицо, прежде чем осмотреть его одежду, — я не думал, что у тебя есть футболки, — пошутил он, и Минхао поймал себя на том, что смеется, глядя на свой наряд. Он был одет в свою типичную одежду для рисования: джинсы с пятнами краски и мешковатую зелёную футболку, но они были лучшими из всех его перепачканных красками вещей — Я не могу рисовать в дорогих нарядах, смекаешь? — Пожалуй, ты прав. Куда мне положить гитару? — Джошуа огляделся, следуя за Минхао внутрь, восхищаясь многочисленными картинами, украшавшие стены. — Куда угодно. Я только что сварил кофе, хочешь? — Было бы здорово, спасибо. Неловкость, которую Минхао испытывал накануне, исчезла. Вместо этого он чувствовал себя так, словно знал Джошуа всю свою жизнь. Нервозность от присутствия в его доме парня, который ему нравился, была налицо, и он все еще обдумывал свои слова, прежде чем заговорить, но все это оставалось на заднем плане, оттесненное определенным комфортом и пониманием. Почему Джошуа казался ему таким знакомым, когда они познакомились всего неделю назад? Может быть, это было как-то связано с тем, что они были созданы друг для друга? Пока парень ставил на стол кофе со сливками, Джошуа достал из футляра гитару и осторожно заиграл. Заинтригованный, Минхао сел напротив него и наклонился вперед, положив локти на стол и подняв брови. — Что ты обычно любишь играть? — О, все. Мне нравится буквально вся музыка. Но когда я играю на акустике, мне нравится более медленный поп и инди, — он встретился взглядом с Минхао и улыбнулся, уверенность бурлила в нем, — какие будут пожелания? Минхао намеренно слегка надул губы, размышляя, не упуская из виду, что Шуа посмотрел на них. — Сыграй мне что-нибудь нежное, — сказал он наконец, подперев подбородок ладонью. Все еще ухмыляясь, Джошуа кивнул и снова сосредоточился на своей гитаре, проходя по струнам ещё несколько раз, прежде начать играть. Мелодия была какой-то знакомой, бодрой и сладкой, но Минхао никак не мог ее вспомнить. Тем не менее он внимательно слушал, наблюдая, как пальцы Джошуа легко скользят по струнам. Парень напротив покачивал головой в такт музыке, его темные волосы касались кожи, а мускулистые руки слегка сгибались, когда он вытягивал пальцы, чтобы дотянуться до разных аккордов. Закрыв глаза, Минхао вдохнул запах кофе и слегка покачнулся в такт мелодии, внимательно слушая, как Шуа начинает напевать. Если раньше он не был по уши влюблен, то сейчас этот момент настал. Этого нельзя было отрицать. Когда песня закончилась, он открыл глаза и нежно улыбнулся. — Очень мило, — сказал он. — что это была за песня? — Она называется «Sunkissed», хотя я немного изменил её, чтобы она больше подходила гитаре. Это первая песня, что пришла на ум. — Мне понравилось. — Спасибо, — он снова улыбнулся, пока тянулся, чтобы взять свою кружку и сделать глоток кофе, — думаю, теперь я готов неподвижно посидеть. Смеясь (о боже, это было больше похоже на хихиканье, с каких это пор он так смеётся?) Минхао встал со стула и допил свой кофе. — Надеюсь, потому что портреты рисуют дольше, чем что-то другое. Я забыл упомянуть об этом вчера вечером, но мне, вероятно, понадобится, чтобы ты приходил ко мне несколько дней, чтобы я мог полностью выложиться. Я не хочу заставлять тебя сидеть неподвижно сутками. — Все в порядке. По вечерам я свободен. Кроме того, это означает, что я буду видеть тебя чаще, так что я не возражаю, — он флиртовал. Минхао отвернулся, чтобы скрыть румянец на щеках. — Пойду приготовлю краски. Допивай свой кофе и присоединяйся ко мне, когда будешь готов. — Хорошо!***
Когда в тот вечер Джошуа ушел, попрощавшись с Минхао и еще раз дотронувшись до его плеча чуть дольше, чем надо было, работа представляла собой лишь набросок на грубо нарисованном фоне. Тем не менее, когда Минхао упал в постель, измученный этим днём, он обнаружил, что гордится тем, что успел сделать. Найти музу было действительно отличным решением.***
Чем больше они вдвоем работали вместе, тем легче становилось рисовать Джошуа. Он приезжал по выходным, приносил много еды и иногда свою гитару, в те вечера, когда не слишком уставал от работы. Они всегда разговаривали, прежде чем приступить к работе, рассказывали друг другу о своем дне и болтали обо всем на свете, пока ели. Шуа любил пошутить и повеселиться, и он был довольно озорным, несмотря на свою невинную и милую внешность. Он был также тактильным, к чему Минхао не привык, но это тоже было то, что ему нравилось, поэтому он был рад каждому прикосновению. Джошуа был слишком горяч, чтобы сопротивляться. Однако с каждым днём в воздухе нарастало напряжение. Не неприятное напряжение, а тяжёлое, возбуждающее напряжение, когда они оба делают шаг вперёд и становятся понемногу чуть больше, чем просто друзьями. Ни один из них ещё не признался — только намёками — но мимолётные прикосновения и тяжёлые взгляды, которыми они обменивались, подразумевали то, что они оба чувствовали одно и тоже. Иногда, когда Джошуа наклонялся поближе, чтобы посмотреть, как продвигается работа над картиной, Минхао едва мог дышать, но ему нравилось. Дрожь пробегала по телу всякий раз, когда Джошуа флиртовал с ним. Портрет Джошуа был волнительной работой, поэтому, когда Минхао сделал последние штрихи на холсте, заканчивая тени, он поймал себя на том, что жалеет, что закончил. Он уже хотел нарисовать его снова. Может быть, на этот раз без рубашки? Одна только мысль об этом будоражила. Сглотнув, он отступил назад и осмотрел холст, ища глазами любую ошибку, которую можно было бы исправить, но ничего не нашёл. Впервые за долгое время он понял, что его картина совершенна. Он неохотно отложил кисть и посмотрел на свою музу. — Я закончил. Хочешь посмотреть? — он отступил назад, когда Джошуа встал со своего места и подошёл, его глаза сверкали от возбуждения. Солнце только начало садиться, бросая оранжевый оттенок через окно и наполняя комнату теплом, когда старший подошел к нему, напряжение росло. Шуа вздохнул, когда увидел готовую работу, затем долго стоял молча, проводя рукой по волосам и любуясь картиной. Минхао снова перестал дышать, и он поймал себя на том, что смотрит на Джошуа, а не на свою работу, любуясь тем, как свет ложится на его лицо, ожидая его ответа. — Ты такой талантливый, — наконец сказал Джошуа, поворачиваясь к Минхао, — ты нарисовал меня таким красивым. — Я просто нарисовал то, что видел, — фраза слетела с его губ, и нежная улыбка украсила лицо Джошуа, когда он подошел ближе. Несколько секунд Минхао с удовольствием тонул в его темных глазах, пока рука Джошуа не легла ему на шею. Пальцы другого парня были слегка мозолистыми от игры на гитаре, и от этого ощущения по спине пробежал табун мурашек. Словно инстинктивно, он позволил своим векам закрыться, когда другая рука Джошуа коснулась его челюсти, его большой палец немного погладил ее, прежде чем парень подался к Минхао вперёд. Еще один табун понёсся с новой скоростью, когда мягкие губы прижались к его собственным, в медленном, сладком и страстном поцелуе. Джошуа был немного ниже ростом, поэтому Хао пришлось слегка наклониться вперёд, но он даже не заметил этого, когда его руки потянулись к рубашке парня, притягивая его ближе. Он хотел этого так долго, и теперь, когда он, наконец, получил это, его нуждающаяся и настойчивая натура взяла верх. Он отвечал на поцелуй еще настойчивее, прижимая его к стене, пока не почувствовал, как мускулистая грудь Шуа прижимается к его собственной. Вдохновение внезапно нахлынуло на него: он представил тела, прижатые и сплетенные вместе, словно одно целое, оранжевые поля, цепкие руки, темные глаза и мягкие губы, яркие цветы и переливающиеся краски, и глубокие синие океаны, которые омывали берега, смех и нежные чувства. Чувства, томящиеся в его груди, взорвались, наполняя его желанием творить, когда он упал в теплые объятия Джошуа. К тому времени, как Шуа отстранился, Минхао раскраснелся и задыхался, чувствуя, что его шатает. Он чувствовал, что его кожа горит оранжевым и розовым, словно он светится, когда Шуа улыбнулся ему, для него больше не существовало других парней. — Ты мне нравишься, — выдохнул Минхао, и Джошуа рассмеялся, нежно проведя большим пальцем по его подбородку. — Это хорошо, потому что ты мне тоже, — почти что пропел он, прежде чем снова поцеловал Минхао, увлекая его обратно в море красок и острых ощущений, еще более страстных, чем раньше. Руки Минхао чесались от желания творить, но он провел ими по мускулам и обхватил плечи другого мужчины, решив своими губами творить другое искусство, решив извлечь как можно больше звуков из идеального рта парня и оставить пурпурный след от своих губ на загорелой коже Джошуа.