Шторм и бабочка

— Я совру, если скажу, что я не был так счастлив, до появления Элин в моей жизни. — Адольф нежно посмотрел на свою жену, выше поднимая бокал шампанского. — И я снова совру, если скажу, что я не был счастлив обрести еще одну прекрасную дочь — Кью. Надеюсь, ты сможешь назвать меня хорошим отцом, когда-нибудь. — теперь он смотрел на меня, ожидая хоть какой-то теплой поддержки. Я едва улыбнулась, настроения совершенно не было. — И, конечно, я не могу не поблагодарить свою любимую Стефани за поддержку. — Я не могла иначе, пап. — настолько сладко проговорила моя сводная сестра, что от отвращения я вздрогнула. — Люблю вас, мои прекрасные девочки! — громко произнес он. — Давайте выпьем за семью.       Послышался стук бокалов. Все одобряюще кивали, поддерживая моего отчима. Кто-то целовал своих жен, кто-то плакал, видимо, от чужого счастья, кто-то просто следовал общественным действиям. Например, я: просто кивала на все поздравления и чокалась со всеми, кто протягивал ко мне свои бокалы.       Благо, на этом застольные посиделки заканчивались — объявлялось время для простых никому не нужных разговоров. Я полагала, что все будут обсуждать бизнес, а не благополучие их семей. Авелин сказала, что я смогу уйти отсюда часа на два. После принесут десерты, все поедят и мероприятие будет закончено. Так что я с нетерпением ждала того момента, когда Адольф скажет: «На этом все, давайте пройдем в гостиную». — За вашу прекрасную семью. — перед моим носом появился бокал, я на автомате чокнулась и приготовилась отпить яблочного сока. — Эй, мне кажется, тебе сейчас лучше выпить это, а не какой-то детский сок. — я подняла свой взгляд. Конечно, кого я могла увидеть там, кроме красноволосого.       Парень забрал у меня бокал с соком и поменял его на свой. Я принюхалась. Это было шампанское. Совсем забыла о том, что ему уже есть восемнадцать. Благодарно кивнув, я выпила все содержимое бокала залпом. Газы быстро ударили в нос, я поморщилась. Да, шампанское вряд ли чем-то поможет мне, но попытка была неплохой.       С чего бы рокеру проявлять ко мне такую заботу, если это вообще можно так назвать? И с чего он вообще взял, что она нужна мне? Я старательно скрывала свои чувства за натянутой улыбкой, так что по моему виду, скорее всего, сложно было бы определить мое внутреннее состояние. Если, конечно, кое-кто не пилил меня взглядом весь вечер. — Налить тебе еще? — спросил он, забирая у меня бокал. — Выглядишь измотано. — На этом закончим, — громко произнес Адольф в зале ту фразу, которую я ждала весь вечер. — Предлагаю пройти в гостиную. Дети, можете походить по дому. — обратился он к Стефани, которая уже со всех ног бежала к нам с Кастиэлем. Мне, конечно, совершенно не хотелось с ней связываться. — Нет, мне нужно идти. — ответила я, забирая свой телефон со стола. — Спасибо.       Стефани уже была тут как тут. Повесилась на своего парня, ласково спрашивая: «Котенок, все хорошо?». Как отвратительно это звучало из ее уст. Зачем ей эти наигранные отношения. Если бы он любил ее или она его, но ведь чувств здесь совсем нет. Они просто пользуются друг другом. Они для друг друга — отличные ходы, которые гарантируют выигрыш в любых играх.       Разве это интересно? Нет, да еще и унизительно для обоих. Быть полезным кому-то — разве это не самое отвратительное в отношениях?       «Это не твое дело, Кьюнгонда! — стала я уверять саму себя. — Что ты приелась к их отношениям? Тебя они не касаются. Пускай люди делают все, что им хочется, а ты не лезь».       Сама не успела заметить, как подошла к своей комнате. Меня ненадолго хватило — убежала оттуда, как только появилась малейшая возможность. Вот это выдержка, вот это сила. Такими темпами, я никогда не буду сильной. Постоянно ограждаю себя от трудностей, прячу свое лицо, вместо того, чтобы смотреть прямо им в глаза и идти на них без остановок.       Вхожу. Наконец здесь нет такого порядка, из-за которого мне хотелось выколоть себе глаза. Какие-то вещи небрежно лежат на кровати, книги разбросаны по столу, некоторые даже на полу. В углу у шкафа лежит незаконченный мной рисунок и парочка кистей, перепачканных краской.       Подхожу туда, чтобы убрать и помыть их. Сталкиваюсь со своим отражением в зеркале. Замираю от шока и своего же негодования. — Я плачу?!       Спрашивая этот вопрос у пустоты, я подхожу ближе к зеркалу, рассматривая свои мокрые от слез щеки и глаза, под которыми размазалась тушь.       Я и правда плакала, по непонятной мне причине. Даже заметить этого не смогла, настолько это было незапланированно и неожиданно. Но с чего бы мне реветь, тем более сегодня? Все ведь было так прекрасно. Адольф хвалил меня и мою мать, говорил о том, какая у нас прекрасна семья, обещал стать отличным отцом для меня. Разве что-то могло вызвать такие эмоции? Может быть, это слезы счастья?       Но я не хотела нового отца. Человек, которого я могла назвать отцом, уже мертв. Уже почти как два года. И я уверена, что такого замечательно человека в своей жизни я больше не встречу. Так что зачем Адольф так старается для меня, мне не понятно.       Из жалости? Так не нужно меня жалеть, я уже переболела этим, теперь это обычные воспоминания, которые отнять у меня невозможно. Ради моей матери? Она знает, что я никого не полюблю так сильно, как своего настоящего отца, так что можно не стараться. Тем более, если она его любит, то все поймет и не будет расставаться с ним только из-за того, что я не могу назвать его папой. Она не из таких женщин и жертвовать своим счастьем только ради того, чтобы ее дочка смогла обрести отца не будет. Тем более, я уже говорила ей о том, что ее отношения — это ее отношения. Привязывать их ко мне не нужно, следовательно, и разрушать их из-за меня тоже не стоит. Все только по личным причинам.       Поэтому Адольфу не стоит так заботиться об этом. Ему нужно просто забить на меня. Мне же не десять, чтобы я как-то нуждалась в нем. Это время давно закончилось. Теперь у меня есть только одно желание — выкинуть день аварии из своей головы. Любое воспоминание об этом приносит мне дикую боль. Любое воспоминание об отце — слезы. Хочу, чтобы он был рядом сейчас. Но черт, для этого нужно умереть самой, а мама этого не выдержит.       Тем более, я обещала папе, что буду сильной, чтобы со мной не приключилось. А я должна сдерживать свои обещания, тем более данные такому человеку, как он. Данные тому, кого я любила и люблю всем своим сердцем до сих пор. — Какое убожество. — скалилась я на саму себя в отражении. — Соберись, Лавуан. Тебе ли плакать из-за того, что уже давно прошло. На сегодня уже достаточно. Точно.       Достав салфетку, я стала тщательно вытирать с себя последствия моей же истерики. Но, к сожалению, исчезать хотели не все признаки. Красные глаза, мокрые щеки, уставший взгляд, дрожащие руки и плечи — я была на грани срыва. Безусловно, сейчас он мне уже не грозил, но еще чуть-чуть и я не смогла бы остановиться. Пора обратиться к интернету и почитать несколько книжек о психологии. Займусь самолечением, в конце концов.       Выглядела я, как вы понимаете, совсем не хорошо. Моему образу позавидовала бы любая типичная ведьма из страшилок. И, видимо, я решила взять с этого персонажа пример.       Наплевав на дресс-код, я сняла с себя эту до тошноты белую и выглаженную рубашку, натянула черный топ с изображением чего-то непонятного и накинула сверху теплую свободную кофту своего отца, чтобы мне не было так холодно.       Она до сих пор пахла BlueSeduction — немного бергамота, зеленого чая, морской воды и мяты. Сколько себя помню, папа всегда пользовался этим парфюмом, не важно для чего и какого мероприятия. Он всегда так пах, а я всегда пыталась уговорить его купить что-то другое. Видите ли, меня не устраивал этот запах. Хорошо, что мне так и не удалось его уговорить. Теперь я жить без него не могу.       Внизу так и шумели гости. Развлечения на вечер еще не закончились, конечно. Но я не могла показаться там, так как это значило бы присоединиться к их веселью, чего я, как вы понимаете, совершенно не хотела. Нужно было как-то выкручиваться из этой ситуации.       Мой взгляд сразу же упал на балкон. «Да, я знаю, это безумие. — утешала я саму себя. — Но разве после прыжка красноволосый пострадал? Нет. Так чем я хуже его? Ничем, конечно». Возможно, это шампанское заставило меня так размышлять, а, может, мне просто посчастливилось стать обладательницей опилок в голове, вместо нормального мозга.       Высота и правда была не такой большой, как мне казалось. Я аккуратно выглядывала из-за ограждения и в прыжке, говоря честно, не могло быть ничего страшного. Но мне было и еще как. И да, я всегда любила подобные задания, чтобы потрепать себе нервы и все подобное, но в последнее время я как-то… неужели поумнела? Скорее всего, ведь теперь такие развлечения, как прыжки со второго этажа не казались мне веселыми. Совсем не казались. Скорее глупыми и опасными.       Но мне было нечего терять, точнее было, но вот мне уж очень не хотелось встречаться с гостями снова. Поэтому я, немного подумав, все же перелезла через ограждение. «Так вот что чувствуют самоубийцы перед… — я даже в мыслях этого произнести не могла. — Что ж, теперь я их поняла. Это просто ужасно». — Ну, — я набрала в легкие побольше воздуха. — Была не была!       Падение оказалось достаточно жестким. Все же трава мало чем помогает в таких случаях, хоть она и кажется мягкой. Но, признаю, было достаточно забавно. Сначала немного страшно, потом ты начинаешь входить во вкус, а сразу после, ты сталкиваешься с землей. И все, ничего интересного. — Куда сбегаешь? — я вскрикнула от такого неожиданного появления кого-то. Мне казалось, что внизу никого не было, когда я осматривалась. — Там вроде бы праздник в честь вашей семьи или я что-то не понимаю? — А, это ты. Опять. — я устало взглянула на своего собеседника. Кастиэль с ухмылкой покуривал сигарету. — Следишь за мной? — Нет, просто вышел покурить, не видно? — он потряс сигаретой в воздухе. — Не желаете ли выкурить парочку сигар вместе со мной, если уж мы встретились? — попытался быть вежливым, как мило, я прямо таю (ага). — Вышел покурить под моим балконом? — усомнилась я в его объяснениях. — Правда? Мало в это верю. — фыркнула я, снова отказываясь от его предложения покурить, засовывая его пачку, все с теми же Marlboro Red ему же в карман. — А стоило бы. — он лишь пожал плечами на мой отказ. — Ты такая нервная, жуть просто. Такое ощущение, будто еще минута, и ты разорвешь меня на куски. — я посмотрела на него своим самым зловещим взглядом, понимая, что он смеется надо мной. — Неужели это не просто мои догадки. Что ж, я готов смириться с такой судьбой. Только дай мне докурить. — Почему ты ушел? Тебя там Стефани заждалась, наверное. — я осознавала, что звучит это так, будто меня это волнует, но забрать свои слова назад уже было невозможно. — Я уже сказал, что мне нужно было покурить. — ответил он, немного раздраженно. То ли на него так влияла моя невнимательность, то ли о моей сестре ему говорить совершенно не хотелось. — А ты, почему сбегаешь? — Это… — хотелось ответить, что это не его дело и вообще у меня нет времени с ним разговаривать, но что-то внутри запретило мне это делать. — Ну, в общем, все так запуталось. Я даже не знаю… — Ладно, не утруждайся. — перебил меня он. — Если не хочешь — не говори. Но тебе явно стоит это с кем-то обсудить. — он указал пальцем на мое лицо. — Ты плачешь.       Я испуганно схватилась за свое лицо и отвернулась, начиная поспешно протирать глаза. И правда, снова плакала. Опять по непонятным мне причинам. Вроде бы только что успокоилась. Нет, в очередной раз эти слезы по пустякам. Сегодня точно какой-то проклятый день. Явно я кому-то не угодила.       Черт, расплакалась прямо перед этим суперкрутым рокером. Лучше ситуации не придумаешь. Наверное, сейчас он в полнейшем восторге. Все же я показала ему свои слабые места. Разве не это лучший приз для парня, который хочет получить внимание со стороны женского пола? Главное сейчас не показывать того, что меня это как-то задело. — Ничего подобного. — протараторила я, снова повернувшись к парню лицом. — Просто ветер сильный, вот у меня и глаза слезятся. Из-за чего мне плакать? Все прекрасно. — Не хочу навязываться, но хочешь поговорить об этом? — продолжал он настаивать. Если честно, это начинало раздражать. Сильно раздражать. — Я ведь уже все объяснила. Хочешь поговорить о ветре? — он пожал плечами и сделал очередную затяжку. — Лучше вернись к своей одной двадцать четвертой. — К кому? — рассеявшись переспросил он. — «Одной двадцать четвертой»? Что это значит вообще. — Ну, в одном дне двадцать четыре часа, так? — он одобрительно кивнул, все еще усмехаясь. — На одну девушку примерно час в день, вот и выходит — одна двадцать четвертая. Я что-то не так сказала? — Какого плохого ты обо мне мнения. — немного расстроившись пробормотал он. — Но, это ведь моя вина, не так ли? — Отчасти. — я присела на траву, так как чувствовала я себя не совсем хорошо. — С другой стороны, виновато общество и, возможно, мое с ними согласие. — я рассмеялась. — Хотя нет, в своей репутации бабника и грубияна виноват ты сам. — Спасибо за честность. — он плюхнулся рядом со мной, снова делая затяжку. Как же красиво он курил! — И тебе спасибо. — пролепетала я, вдыхая запах никотина и… папиного парфюма?       Я принюхалась. Не ошиблась. Красноволосый пах точно также, как и мой отец. Только весь этот запах перебивали сигареты. Совру, если не скажу, что у него прекрасный вкус во всем: девушках, парфюмах, одежде… Говоря проще, он как идеальная картинка, отдающая бунтарством. То, что нужно для девичьего сердца. Сила, страсть, холодность, внезапная забота, рассудительность. — За что? — он выгнул бровь, выкинув бычок куда-то за себя. — За заботу. — ответила я. — Знаю, что это лишь часть «идеального» образа, но все равно, спасибо.       Где-то в ночной темноте не удалось разглядеть женскую фигуру, которая направлялась прямиком к нам с рокером. Он не замечал и, наверное, не заметил бы ее, а вот я, как обычно, оказалась слишком наблюдательной.       Со временем фигура приближалась, очертания становились более знакомыми. «Опять эта надоедливая блондинка! — с раздражением подумала я. — Неужели так сильно переживает за свои полезные отношения?! Черт, если она увидит меня здесь, то обязательно расскажет своему отцу о том, как сильно мне важно это мероприятие. Пора сваливать».       Я медленно встала, стряхивая с себя сухую траву и прочий мусор, прицепившийся к моей одежде. Кастиэль оглядел меня, потом чуть-чуть наклонил голову, будто спрашивая меня о чем-то. Отвечать я не собиралась, и он это, надеюсь, понимал. — Было приятно поболтать. — кинула я, уже собираясь уносить отсюда ноги. — Уже уходишь? — возможно, мне показалось, но он сказал это с какой-то грустью. — Возвращаешься обратно в комнату? — Да, здесь холодно. — я стала влезать в открытое окно. Наверное, какая-то уборщица забыла закрыть его. — Удачи и… — я пригляделась. Да, Стефани уже была рядом. — И там твоя подружка идет, так что лучше не начинай снова курить.       Парень осмотрелся, а после сразу же спрятал пачку сигарет в своем кармане. Послышались радостные возгласы моей сестры. Искала его, дурочка. А он просиживает ваше время с другими девушками.

***

      Душный танцевальный зал в школе без единого окна. Не знаю, как я согласилась прийти в школу на два часа раньше и просиживать свое свободное время здесь, вместо того, чтобы почитать что-нибудь, погулять, да и вообще заниматься какими-то полезными вещами.       Амбер была очень убедительной, когда говорила мне о том, что мы совсем ненадолго задержимся здесь — ей просто нужно потренироваться. Потом мы собирались вместе позавтракать на стадионе, наблюдая за игрой наших баскетболистов. Точнее говоря, наблюдая за Кастиэлем, потому что другие спортсмены нас с ней мало интересовали.       А теперь я битый час сижу в душном классе, отсиживая себе задницу на жесткой скамейке. Даже Мэтью уже несколько раз прибегал ко мне с тренировки, спрашивать, скоро ли мы подойдем.       Кстати, кто бы мог подумать, что мой друг, всю жизнь увлекающийся искусством, решит заняться спортом. Я только недавно узнала о том, что он также, как и, например, Кастиэль, играет в баскетбол. Честно говоря, играет он достаточно хорошо, вот только, учавствует в соревнованиях он редко, так как все же ему больше по душе очередная выставка. Но в любом случае то, что он числится в команде баскетболистов, идет ему на руку. Девчонки ему покоя не дают, он всегда мечтал об этом еще с начальной школы. Хотя, и тогда у него от них отбоя не было. Так что, можно сказать, ничего не изменилось. — Черт, у меня опять ничего не получается! — завопила Амбер, стоя у станка в пуантах. — Черт! — Боже, может быть сделаем тридцатиминутный перерыв? — предложил я. — Глядишь, и все получится. — Нет! — ее лицо побагровело. — Такими темпами я никогда не обойду твою сестру. Сводную, — добавила она после моего осуждающего взгляда. — У вас с ней игры на перегонки? Кто первый парня уведет, кто первый на носочки встанет? — я выгнула бровь, немного усмехаясь. — Только не говори мне, что вы считали, кто быстрее на горшок сел.       Она замолчала и преступила к тренировке. Блондинка знает, что я права, но вот ее гордость совершенно меня не слышит. Ох у ж это стремление быть первой везде, где только можно. Столько времени убивает. А в итоге выигрывают те, кто даже руку к этому не приложил. Нужно просто быть увереннее в себе и адекватно оценивать свои возможности — вот и весь секрет. Пока что Амбер он не доступен.       Я встала, не желая больше просиживать здесь свое время. У самой двери обернулась. Амбер продолжала упорно работать и упорно ошибаться. Вспомнила себя. Не выдержала. — Тебе не хватает выносливости. Ты быстро устаешь. — я кинула рюкзак в угол и сняла кроссовки. — Когда ты делаешь элемент, не опускаю голову вниз — так будет легче. И следи за носком.       Встав у станка, я продемонстрировала ей несколько движений. Не слишком профессионально, но достаточно понятно. Было видно, что я где-то училась этому и долго училась. — Ты занимаешься балетом?! — спросила она. — Ты не говорила мне об этом. — Потому, что я больше не занимаюсь. — по какой причине, я уточнять не стала. — Но не это сейчас важно. Тебе нужно стать выносливей. — Но, разве занимаясь… — она не договорила. — Это не зависит от техники, которую ты ежедневно отрабатываешь. Тебе нужно стать сильной. Бегай по утрам, запишись в спортзал. — Хорошо. — пробормотала она, продолжая смотреть на меня изучающе. — Слушай, почему ты бросила? У тебя ведь есть все шансы.       Я с болью вспомнила тот день. Очередная подготовка к занятиям, очередная пробежка с выполнением сложных элементов в перерыве.       Мне было четырнадцать. Тогда я только и грезила работой на большой сцене в качестве прима-балерины. Я отдавала балету всю себя, без остатка. Помнится, я даже школу хотела бросить, чтобы попробовать поступить в какую-то академию, где моему любимому виду искусству будет уделяться все свободное и нет время.       Но этому было не суждено случится. По своей же глупости, в очередной раз выполняя сложный прыжок прямо на асфальте, я упала. Последнее, что я помнила это хруст. Последующие несколько месяцев я проходила с костылями. Мою кость буквально собирали по кусочкам. Тогда я удивлялась тому, что я до сих пор могу ходить.       А вот осколки моей мечты не задумываясь выбросили в ближайший мусорный бак. Но я пережила это. Вместо пуант я начала носить с собой тяжелые книги, краски, скейт. Ведь я всю жизнь любила это, просто моя сумасшедшая зависимость от балета не давала мне понять этого. — У меня были все шансы, Амбер. — я приподняла юбку до бедра, оттуда виднелся достаточно большой шрам. — Но моя жизнь решила, что балет — это не мое. — Какой ужас! — воскликнула она, осматривая мое «ранение». — Чего кричим? Вы собираетесь идти на стадион? Я уже… — Мэтью увидел, как я демонстрирую Амбер свое бедро со шрамом. Конечно, мой друг знал о его истории, поэтому ему пришлось немного затихнуть. — Ты ей рассказала? — Да, мы сейчас подойдем, Мэтью. — ответила я, опуская свою юбку обратно. Парень кивнул и побежал обратно к своим друзьям баскетболистам.       Я в очередной раз подняла свою сумку, подзывая Амбер идти за мной. Девушка спохватилась и стала собираться в ускоренном режиме. Думаю, она поняла, что на сегодня и правда хватит тренировок. — И как это произошло. — шепотом спросила она меня в коридоре. Я лишь закатила глаза, не понимая ее. — Тебе и правда важно это знать? — процедила я. — Вот серьезно, лучше бы думала на счет новых физических нагрузок. Если хочешь обойти мою сестру, нужно начинать тренироваться прямо сейчас. — Ну и что ты предлагаешь?       Я задумалась. И правда, что я могу предложить? Записаться в спортзал, устраивать домашние тренировки — это, безусловно, прекрасная идея, но разве это стоит ее драгоценного времени? Тем более все можно решить намного легче и с пользой, не правда ли?       Идея на ум пришла быстро. Рокер и балерина тренируются вместе, разве не прекрасно? Знаю, что тренировки у этих качков без мозгов ой какие сложные, но почему бы не попробовать? Тем более было бы прекрасно, если бы Кастиэля и Амбер что-то связывало. Обычные пятиминутные разговоры в коридорах не продвинут их отношения, это уж точно.       Оставалось только придумать, как именно можно заставить их начать заниматься вместе.