Промолчать

Где-то за окном гремит гром и шумит дождь. Загорелые руки с огромной скоростью порхают над клавишами, заставляя старое фортепиано петь песню, передающую настроение игрока. А настроение, если честно, у него – у неё – самое что ни на есть паршивое. Мысли сменяют одна другую, мечась в голове девушки во много раз быстрее её пальцев, бегающих по клавишам. Мельком успевает она подумать о том, что если когда-нибудь и прервет свою игру, то пальцы её к тому времени начнут ужасно болеть... Конечно, если девушка всё ещё будет их чувствовать, в чём она уже очень сильно сомневается. Мысли успевают ускользнуть раньше, чем она сама понимает, о чем думает, и до нее доходят лишь обрывки собственных мыслей. Странное состояние. Никогда раньше с ней такого не было. Ей еще не доводилось сидеть и вот так, исступленно, с отражающимися в зеленых глазах безумием и отчаянием, отыгрывать на этих маленьких лакированных деревяшках прочно засевшую в голове мелодию. Мелодию, которая уже неспособна отвлечь от темы, так или иначе держащейся в голове девушки уже долгое время. От темы, которая не желает отступать, подобно сменяющимся маленьким мыслям, которая так и норовит внести свою лепту в те микросекунды, пока мысли сменяют одна другую. Темой этой является некто с весьма красивыми длинными пальцами, которые, увы, совершенно не могли бегать по клавишам, подобно её пальчикам... В первую очередь вспоминаются именно его пальцы. Потом она вспоминает тонкие запястья и худые руки с проступающими ленточками вен. Она так до сих пор и не научилась спокойно смотреть на его руки – при одном лишь взгляде на них сердце начинает шалить, выкидывая фокусы вроде двойного удара или учащенного биения. То же она может сказать о его шее. Из груди вырывается громкий вздох – пальцы заплетаются, и она делает до отвращения грубую ошибку – стоит лишь только вызвать в памяти маленькую жилку, бьющуюся под загорелой кожей шеи, покрытой какими-то нежно-рыжими рябушками, вроде веснушек. Её передергивает от одной лишь мысли обо всем этом, и она вновь совершает грубейшую ошибку. Девушка яростно прикусывает немного потрескавшуюся от недостатка влаги губу, на которой мгновенно выступают крохотные капельки крови. Израненные губы выпускают наружу болезненный стон, а глаза, прежде чем зажмуриться, пускают по щекам две мокрые солёные дорожки. Руки непроизвольно резко отрываются от клавиш и падают на колени. Где-то за окном гремит гром и шумит дождь. Загорелые руки, лежащие на коленях, заметно подрагивают. По комнате, кажется, всё еще разносится тихий звон клавиш старого фортепиано, которое всего несколько мгновений назад пело песню, передающую настроение игрока. А сказать, что у него – у неё – ужасное настроение... это всё равно что промолчать.