***
Антон проснулся ночью снова от этой жгучей боли в груди. Он вновь теряет контроль над собой. Каждый раз он проклинал это чувство внутри, до тех пор, пока оно не охватывало его душу полностью, и парень постепенно терял самообладание. Все тело и разум брали под контроль инстинкты. Они жаждали эмоций. Чужих эмоций. [На часах ноль-ноль-ноль-один, времени нет Они гонят на поиски за пропитанием Радость и злость и более разной другой еды, ну и так далее] Эти черти внутри заставляли Антона буквально высасывать нужное из случайных партнеров. Девушки, парни. Долгосрочные отношения и не очень… Чудовищам внутри всё было недостаточно. Им всё было мало. Сколько же их там? Они так прожорливы… Высосав из человека все эмоции, Антону надоедало и он снова просыпался по ночам от боли. [Вон первый, он тонкий эстет Выбирает по четким параметрам, определенных сортов И, наметив объект, перед трапезой долго играет с ним Романтика, от загадок до высокопарных бесед Диалогов о всяком, о пятом, десятом Размытых и мутных, как пар на стекле] С каких пор Антон стал такой шлюхой? Не слишком переборчив, но при этом такой внимательный и избирательный… Чем эмоциональнее человек, тем лучше, конечно! Не контролируя себя, он был готов на все. Он становился самым лучшим актером и так прекрасно отыгрывал свою роль: заинтересованность и любовь. И все ради того, чтобы заполучить энергию. Взять необходимое. [Я чувствую их, они чувствуют бешеный голод и манию Чтоб удержать их в себе Помни главное правило: Корми демонов по расписанию] А что если пытаться контролировать это? Заткнуть демонов внутри, уничтожить? Заморить их голодом? И вот Антон лежит в пустой постели, скрутившись от ужасающей боли по всему телу. Еще никогда ему не было так больно. Вот-вот и он сорвется. Он задыхается в истерическом смехе. Из глаз текут слезы. Шастун ничего не может предпринять. Он обречен. Он в заложниках собственных чувств. Он хочет убить себя, лишь бы убить и их. Но рука тянется к телефону.***
[Вампиризм — это тонкое дело Работа над тонкими чувствами Чтоб самому не влюбиться, и сытым был демон] Эти голубые глаза были единственным, что было дорого Антону. С тех пор, как это начало с ним происходить, он пытался держать эти глаза как можно дальше от себя. Он ни за что не мог себе позволить сблизиться с ними с того самого момента. Парень пытался избежать этого любой ценой. [И всё-таки вот что хочу сказать, послушай сюда: Если встретишь такого же, будь осторожней Играй, но потом равнодушно Пока ему первому не стало скучно Сделай укус и захлопни ловушку] Но ему срывает крышу. Демоны хотят еще большего. А Антон хочет спастись от их. Он набирает номер, который ему так и не удалось забыть, который в своё время въелся в его мозг навсегда. Один гудок. Становится еще больнее. Второй. Нехватка воздуха. Четвертый. Что он творит? Зачем? Пятый. Конечно же он не возьмет трубку после всего того, что произошло. Палец дрожащей руки уже тянется к красной кнопке «завершить вызов» — Алло..? — послышался из динамика сонный хриплый голос. Мурашки пробежали по коже. Повисла тишина. Невозможно определить как долго они вот так вот молчали. Каждое мгновение тянулось слишком долго, бесконечно. Антон пытался произнести хоть что-нибудь, но ни воздуха, ни сил не хватало. — Арс-с… — из последних сил прошипел Шастун. Секунда молчания. Две. Три. — Блять, — прозвучал обреченный вздох. Антон скривился. До чего же это все безнадежно. — Я выезжаю. Постарайся не натворить глупостей, Шастун. Краткие гудки.***
[Но есть и второй — катастрофа, да та ещё Тоже подметим, опасен хозяину Также, как всем окружающим Скован в ошейник и цепь] Арсений понимал. Понимал, что чувствовал Антон и понимал, что совершает ошибку, сорвавшись к нему посреди ночи. Он понимал, что Антон обречен, но все равно ехал к нему, как и пару лет назад. Понимал, что рискует стать следующей его жертвой. Попов все сильнее вжимал педаль газа. Антон нуждался в его помощи, а значит Арс приедет. Приедет как можно быстрее, чем бы это не обернулось для него.***
[И он абсолютно спонтанный, полностью непредсказуем Безумен порой, голодный и злой постоянно И всем скалит зубы Чуть что, то срывает контроль Во всём алогичен, притом переменный, как ток электрический Также практически жрет всё подряд То веселье, то слезы, то смех истерический] У Антона уже не хватало сил ни на то чтобы захлебываться в истерическом смехе, ни на то чтобы пронзающе кричать от истязаний и чтобы задыхаться от нехватки воздуха. Всё тело непрерывно извивалось от пронзающей боли. Антона пожирало изнутри. Происходящее казалось настоящей пыткой. Парень был истощен. Он не понимал, что должен делать и почему это происходит. Но и думать об этом не было сил. Каждая секунда тянулась невыносимо долго, казалось, вот-вот и он подохнет. С каждым мгновением боль ужасала все больше. Она была в каждой клетке тела. От голода станет хуже. Звонок в дверь. Нет сил чтобы подняться. Блять. — Антон, — послышалось за дверью. Парень кинул взор туда, откуда доносился знакомый голос. Резкий прилив сил. Существа внутри вновь брали контроль на себя, лишь почувствовав рядом живую полную эмоций и сил душу. Да к тому же еще и такую родную и любимую душу — этот обед будет еще слаще и еще сытнее обычного. Они вновь овладевали телом и разумом Антона. Нет, только не сейчас. Парень борется за контроль над собственным сознанием. Но благодаря им теперь сил хватало на один рывок к двери. — Я здесь. Просто открой дверь, Тош. [У чёрта в механизме все имеют свою роль Но, сорвавшись хоть однажды, можно потерять контроль После больше не вернуть его назад И если честно, они ждут, чтобы прийти на твоё место] Антон с трудом поднялся с кровати. Нужно лишь пройти пару шагов до двери. Он справится, да. Ему нужно справиться. Вот он, живой, полон энергии и эмоций, человек уже совсем рядом. То, что ему так необходимо. Но нет. Он не мог так с ним поступить. Нет, ни за что. Каждое движение приносило невыносимую боль. Антон обессиленно оперся рукой на дверь. По щекам катились слезы. Внутри происходила война. — Все будет хорошо, — послышался тихий голос, который вселял в разум Шастуна спокойствие и надежду, — нужно лишь открыть дверь, Антон. Давай. Ты справишься. Шастун ладонью почувствовал тепло. Будто почувствовал прикосновение чужих кончиков пальцев к руке сквозь дверь. Он доверится, да. Ему нужен Арсений. И будь что будет — уже плевать. Антон сжал ладонь в кулак, сцепил зубы и открыл дверь.***
[Всё дело в том, иными словами Их подчинить — самый главный экзамен И чтобы остаться собой Помни, без опозданий: Корми своих демонов по расписанию] Его тело подхватили холодные и такие родные руки. Они обнимали так крепко и так нежно. — Я рядом. Слышишь? Я рядом. Я помогу. Ты справишься. Тонкие дрожащие руки обвили холодную шею так сильно, как только могли. Антон уткнулся лицом в твердое плечо, покрывая его своими слезами. Все тело съежилось, сжалось. Ему хотелось прижаться к любимому человеку как можно ближе, хотелось забраться ему под кожу. Антону не хватало Арсения, хоть он был так близко. — Прости меня. Прости… — Антон пытался контролировать дрожь в голосе, он все еще пытался вести себя так как должен был. — Прости, что ты снова здесь. Я н… — Да замолчи ты, — Арс запустил пальцы в золотистые волосы и поцеловал Шастуна в макушку. Арсений был готов отдать всего себя, лишь бы Антону стало легче. Он чувствовал огонь внутри тела рядом. Он чувствовал жажду, чувствовал его боль, чувствовал острые клыки и когти, которые терзали Антона изнутри все это время. В этот момент Арсений готов был стать очередной жертвой. Он готов был отдать парню все свои силы, лишь бы он выдержал. Лишь бы он отдал всю свою боль. Но боль не утихала. Антон не мог позволить им прикоснуться в Арсению. Нет, ни за что. Даже сейчас. А родной запах любимого человека постепенно вселял в душу Антона веру. Веру в то, что быть может когда-то он сможет взять себя под контроль, сможет уничтожить их. Это светлое и теплое чувство ослепляло и прожигало жестоких прожорливых существ.