Паника с каждой секундой все сильнее охватывала мозг от вида льда, сомкнувшегося над головой, вызывающего приступ клаустрофобии. Все органы напряглись, а конечности бились в попытке рассечь воду, которая так упорно старалась скрыть девушку в своей толще. Сначала ей овладело ощущение, словно она пьет какой-то жгучий напиток большими глотками, потом и вовсе грудь начала ломится от боли, а в легких образовалась тяжесть, из-за которой катастрофически не хватало воздуха, как бы она не старалась его хватать ртом, стараясь избавиться от этого чувства и видя, как тот уплывает в виде крупных пузырьков, от чего ее организм еще больше наполнялся водой и чувством обреченности. Нос неприятно щипало, словно ей его только что промыли от насморка, а в ушах стоял ужасный гул, но эта борьба продлилась не долго: ее тело полностью расслабилось, а девушка как будто забыла, как дышать, все понемногу мутнело и теряло свой смысл. Она просто смотрела наверх, смирившись с концом. Не было уже ни паники, ни крика, который застрял и так и остался в ее груди, ни памяти…
Но тем временем наверху все еще продолжалась битва за ее жизнь. Руки дрожали, не щадя ни спасителя, который сам чуть не отправился вслед за тонущей возлюбленной, ни погибающую подо льдом жертву неосторожности, не позволяя парню ухватить ее. Он остановился лишь на пару секунд, чтобы вновь набрать воздуха в пораженные сепацией легкие и понять, что он не может ее так просто отпустить сейчас. Мысль о том, что скорая помощь уже выехала на его призыв, давала ему надежду на хороший конец, и вот – последний рывок и Уильям поймал рукав ее куртки, потяжелевшей из-за пропитавшей ее воды, и вытащил девушку из плена озера, упав рядом с ней. Он, ни секунды не сомневаясь, начал делать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, несмотря на огромный риск заражения инфекцией и отсутствие подобного опыта. Его не волновало тогда ничего – ни слезы, душившие его и перекрывающие ему весь обзор, ни лютый холод, сжимавший все его органы изнутри. Он был одержим лишь одной мыслью – мыслью вновь почувствовать биение сердца Стеллы, спасти ее, услышать ее вдох…
На льду возле пропасти, казавшейся бесконечной, лежали два насквозь промокших и продрогших тела – двое влюбленных, которые всего лишь хотели отвлечься от больницы и провести последний вечер вместе, любуясь ночными огоньками, перед разлукой, которая должна была состояться из-за перевода парня в другое отделение.
***
Уилл стоял на крыше, вглядываясь в безответное небо. С того рокового дня прошло уже достаточно времени, но он все так и не мог ни есть, ни спать, ведь стоило ему сомкнуть глаза, как перед ними возникал образ бездыханной любимой, с прилипшими к ее лицу мокрыми волосами. Он помнил, что в тот вечер, когда он пришел в себя, первое и единственное, что прозвучало из его уст – это вопрос: «Что со Стеллой?», но в ответ Барб лишь посмотрела на него извиняющимся взглядом и безмолвно покачала головой. Ему не надо было ничего объяснять.
Мама напрасно старалась заставить его поесть или взять в руки карандаш: в тот день умерли двое. Вместе с девушкой погибла и его душа, которая продолжала постепенно убивать и его тело, истощая плоть до костей. Ту ночь он не забудет никогда, как и Стеллу. Ту маленькую девочку с синдромом вины выжившего и смешными кудряшками. Его девочку.
В конце концов, мать перестала навещать Уилла. Эту высокую статную женщину можно было понять: никто не смог бы смотреть на то, как медленно и мучительно умирает его ребенок.
Его кулаки сжались, а из горла вырвался душераздирающий крик, наполненный болью – не только физической, но и душевной. Он яростно сорвал с себя все трубки от препаратов и сумки с портативным кислородным концентратом, упал на колени, закрыв лицо ладонями и, содрав ногтями несколько полос на лбу, зарыдал.
Наверное, лишь тот, кто терял кого-то очень дорогого, сможет понять его и ощутить все то, что переполняло парня в тот момент. Утерев рукавом слезы и капавшую кровь, он встал и, шатаясь, подошел к краю. Уильям поднял голову вверх – к звездам, которые столь жестоко смотрели на него, которые забрали его любимую Стеллу. Одна из них сорвалась вниз и в падении озарила своим светом его израненное и изуродованное слезами лицо. Больше никто не сможет распоряжаться его жизнью, никогда.
***
На очищенных дорожках, ведущих к больнице, смешались снег и кровь. На земле лежал человек, и когда его нашли санитары, он улыбался. Он погиб счастливым, с мыслью о воссоединении с любимой. Теперь их никто не разлучит, и они всегда будут вместе.
Небо роняло свои звезды, подобные слезам, и они озаряли все на своем пути, а огоньки, ставшие традиционными в этой больнице, каждый вечер зажигались и чтили память двух таких больных людей, но таких влюбленных друг в друга. Они обрели счастье лишь там, среди звёзд, и теперь никто их не разлучит, и они будут рядом навеки.
