Слишком большое сердце...

- Папааааа?! Ааааа!!! Савада Цунаеши резко распахнул глаза, прижал ладонь к болезненно ноющему сердцу и судорожно пытался сглотнуть пересохшим горлом. Сон. Он заснул в кресле за рабочим столом. Смахнув капли холодного пота со лба, приложил ладони к глазам и несколько секунд сидел не шевелясь. Просто сон... Хотел бы он, чтобы это было так. Потерев переносицу, Савада откинулся на спинку кожаного кресла, и его взгляд наткнулся на пачку виноградных леденцов, лежащих на краю стола... - Гокудера, останови у кондитерской на углу, пожалуйста. - Джудайме, эта тупая корова снова выклянчила у вас что-то?! Улыбка. - Нет. Но раз мы все равно проезжаем мимо, почему бы и нет? - Хаха, Цуна ты его балуешь! - Как ни прискорбно, но Ямамото прав, Десятый... Еще одна улыбка и тихий смех. - Ладно вам, не лишайте меня радости побаловать малыша. - Он уже не малыш..." Этот мирный разговор в машине состоялся утром, по пути на переговоры с одним проблемным мафиози. Каких-то восемь часов назад, а такое ощущение, что в прошлой жизни. Переговоры провалились. Савада опустил глаза на руки. Рев пламени... Запах горящей плоти... Виноградные конфеты в кармане пиджака... Детские глаза в проеме больших дверей... Короткий крик и обвалившийся потолок... Полыхает красивый белый особняк, погребая под собой все следы... Ему же доложили, что посторонних быть не должно... Так откуда?.. Савада резко поднялся с места, так, что кресло отлетело к стене. Подойдя к окну, замер. Ошибка шпионов? Нет, его собственная. Горизонт наливался закатными красками. Красота природы в противовес уродливости людского мира... Почему он не смог настоять на мире? Повернуть бы время вспять. Савада пригласил бы Его сюда. Проводил на террасу с видом на этот закат. Он бы угостил его коньяком и крепким кофе. И не было бы напрасных фраз, ненужных деловых предложений, громких угроз... Он бы просто указал рукой на горизонт и тихо проговорил: "Взгляните! Разве то, что вы видите не прекрасно? Солнце заходит для нас, для нас же оно встает. Почему вы не чувствуете эту красоту? Почему союзам предпочитаете войну? Разве власть и деньги это все, что вы цените в жизни?" На самом деле да, так все и есть. Цуна понимал. В этом мире не осталось ничего святого. Материальные ценности правят этой реальностью. Человеческая жизнь больше не является чудом и не стоит и ломаного гроша. Зато смерть нынче высока в цене - шести-семи значные циферки на оффшорных счетах в банках, где-нибудь на отдаленных островах. И люди исчезают. В грохоте взрывов, в скрежете аварий, в пальбе огнестрела, или же просто в ядовитой тишине. Просто... да, слишком просто. Цуна прекрасно знал это, далеко не понаслышке. "Я уничтожу Вонголу!" Так когда-то кричал он из последних сил. Чего же он хотел, наивный маленький идеалист? Уничтожить мафию?.. Изменить мир?.. Изменить мир... Савада приложил сжатую в кулак руку к оконному стеклу и прижался к ней лбом, глядя, как догорает на горизонте кровавое солнце. Сейчас он сам часть того самого мира, который так ненавидел... и ненавидит до сих пор. Но... подскажи, Господи, если существуешь ты еще на этой грешной земле, как остаться верным своим принципам и бороться, если все силы уходят лишь на то, чтобы защитить тех, кто дорог, тех, кто рядом? Каким образом? Деньги, власть и сила? Десятый резко запрокинул голову и хрипло рассмеялся. Да, так оно и есть. Маленький никчемный Цуна, пафосно кричавший о какой-то морали годы назад, куда же ты делся? Видел бы ты себя нынешнего! Кровь скольких людей въелась в твою кожу, и дневно и нощно преследуя, пусть и существующим только в воображении, но от этого не менее реальным, солоновато-железистым запахом? Да, он так и не привык... Каждый раз, как впервые... Разве что теперь его не выворачивает наизнанку по ночам, как раньше. Впрочем, своей слабости он не показывал никогда и никому, ни в первый раз, ни в последующие. Никому не следует знать, что Десятого главу крупнейшей мафиозной семьи мутит от вида человеческой крови. Черт... Он давно уже затолкал эти мысли в самый дальний угол своей памяти. И почему же они все равно лезут на свет божий? Савада убрал руку с окна и раскрыл кулак, в котором был зажат маленький пакетик виноградных леденцов. Да, наверное, именно поэтому. Рев пламени... Детский крик... и глаза... Большие, широко распахнутые, цвета этих самых виноградных леденцов глаза. В них не было ни ненависти, ни жажды мести. Эти чувства, не знакомые раньше, просто не успели зародится в душе малыша. Был лишь испуг и немой вопрос: за что? Да, скажи, Савада Цунаеши, Десятый, за что? Цуна с силой сжал конфеты так, что фиолетовые кругляшки, не выдержав давления, раскрошились. Этот взгляд рвал сердце... Уж лучше бы ненависть. Он привык к ней, но вот это... Эти глаза будут преследовать его до самой преисподней, измучая при жизни. Ад после смерти, и собственный ад на земле... Вполне в стиле Вонголы... Есть лишь одно слабое утешение - жизнь его не будет длинной. Это Цуна точно знал. Откуда? Наверное, интуиция подсказала. До старости Савада Цунаеши не доживет, и враги будут тут совсем не причем. Десятый угробит себя сам. Он чувствовал это. Каждый убитый им человек, будь тот самим злом, уходя, разрывал ему сердце и забирал с собой кусок, оставляя незаживающие раны. Савада прикрыл глаза. Реборн всегда говорил ему, что у него слишком доброе и большое сердце... Что же, значит, он протянет чуть дольше. Но, когда в его груди останется лишь пустота и забирать с собой будет больше нечего, они возьмут его жизнь. Так оно и будет, но Десятому уже все равно. Впрочем, возможно, он бы хотел и вовсе не иметь сердца... Посмотрев на испорченные сладости, Цуна покачал головой и отправил пакетик в ведро для бумаг. Ламбо расстроится... Хотя... Подойдя к рабочему столу, молодой человек выдвинул один из нижних ящиков, где под кипами бумаг отыскалась большая плитка швейцарского молочного шоколада. Савада повертел в руках сладость и, захлопнув ящик, направился к выходу из кабинета, направляясь в комнату к своему маленькому не маленькому хранителю. Цуна невесело улыбнулся. Может, большое сердце - не так уж и плохо? Так хочется подольше быть рядом с родными, смотреть, как растут дети, радоваться мелочам... "А у тех фиолетовых глаз такой возможности уже никогда не будет..." Савада покачнулся и оперся рукой о дверь, ведущую в комнату Грозы. Переведя дыхание, он тряхнул головой, толкнул створки и, входя внутрь, пробормотал еле слышно: - Нет... все же слишком большое...