Реинкарнация осьминога и прочие неприятности для МагМира

      Проспав целый день и всю ночь, я проснулся ранним утром, когда восходящее солнце окрашивает белые облака в золото. Летний юный ветерок по-прежнему играл тюлем, в доме стояла сонная тишина, и только откуда-то снизу изредка доносился звон посуды...       Немного понежившись в кровати, я решил вставать. Скинув легкое белоснежное покрывало, я обнаружил, что одет в такую же белоснежную ночную сорочку. Слегка постанывая от боли в правом боку, отправился на поиски одежды. Встав посередине личной комнаты, я еще раз осмотрел её. Она была прямоугольная и небольшая с синим крашенным потолком и такими же стенами, на которых был изображен темный хвойный лес. Напротив двери, прямо у стены, расположилась односпальная кровать с хрустящим от чистоты бельем, на изголовье вручную был вырезан затейливый рисунок. Видно, что помимо руки мастера над ним поработали и маленькие шаловливые ручки. Сразу за спальным местом на стене расположилось довольно большое окно, выходящие в сад. Занавешено оно было лишь легким тюлем, что от времени сменил свой цвет с белоснежного на сероватый. У кровати две тумбы, на одной из них стоит подсвечник в виде осьминожьих щупалец, а под ним в беспорядке расположилась незаконченная поделка. Слева от окна расположился письменный стол. Вот он был завален невероятным количеством книг, каких-то инструментов, и всем тем, что мог найти 10-летний мальчишка на улице. Над рабочим местом висела полочка, на которой стояли в мензурках, прозрачных вазах и прочих неведомых склянках букеты свежих цветов. С той же стороны, но уже в углу ближе к выходу затесался настоящий платяной шкаф, выросший до потолка. «Гардероб найден, сэр! Но закончим с общим видом…». Слева от двери, у стены стояли невысокие книжные полки, но бОльшая часть была пуста. Места книг иногда занимали многочисленные игрушки и самодельные всячины: «Я в свое время тоже был большим поклонником рукоделия. Я умел многое, начиная с рисования и создания икебан, заканчивая плетением из проволоки и собственноручным изготовлением книг…». Под ногами расположился такой же пушистый, как и в моё первое появление в гостиной, ковёр. Закончив осмотр, я отправился к комоду. Тогда я открыл его и был легко разочарован: однотипная серых оттенков одежда была по большей части в заплатках. Да и выбор был не велик. «М-да…», - было единственным, на что меня хватило. Но делать было нечего, потому я «нарядился» во что-то более домашнее: хлопковую молочную рубашку и коричневые бриджи со вставками на коленках. Поскольку то летнее утро выдалось несколько прохладным, я решил нацепить сверху легкую кофту, держу пари, вязанную Алвеной. Ну или же волшебными спицами по составленной ею выкройке. Не забыв про штопаные носки, я, ведомый голодом в сторону кухни на запахи утреннего кофе и жаренных яиц, отправился в свой первый поход по дому. Выйдя из комнаты, я обнаружил длинный коридор, ведущий вправо и заканчивающийся окном-розой. Напротив, в нескольких метрах от двери, имеется деревянная стена, увешанная семейными фотографиями «Или вернее будет- колдографиями?..». Имелись на ней и чучела птиц, мелких животных, а лестничный проем, находящийся левее моей комнаты, украшался гордой мордой оленя. «Спасибо, что хоть они неподвижны…». Что ж, намереваясь обследовать второй этаж чуть позже, я стал спускаться вниз и периодически зависал, любуясь отражением витража на ступенях. Они же предательски скрипели, извещая домашних о моём спуске. Добравшись до последней ступеньки, я снова попал в длинный коридор. Две двери вели в комнаты левее меня, и столько же оказалось справа. Одна из них была открыта, оттуда-то и доносился сказочный запах домашней еды: «О, туда нам надо», - подумав это, я без промедлений отправился на кухню. По пути тогда успел разглядеть коридор, его стены украшало холодное оружие и старые волшебные палочки, расположившиеся на полочках под стеклянными куполами. Там даже были таблички с именами их владельцев. Кончался коридор большой деревянной дверью, украшенной наличником и ведущей на улицу. Кстати, абсолютно на каждой двери в этом доме был вырезан причудливый и неповторяющийся более нигде орнамент… Ну вот цель была достигнута мной, и я оказался на пороге святая святых любого дома- кухне! Точнее именно это помещение было больше похоже на изначальную столовую, к которой весьма неуклюже, но так по-домашнему добавили элементы кухни: плиту, шкафы, заполненные всевозможными сервизами, раковину и морозильный шкаф. В завершение картины с потолка свисали различные сухоцветы и связки сушенных фруктов. - Что-то ты сегодня рано, на часах нет и девяти, - заметив моё появление, Алвена, до этого что-то колдующая над сковородой, как обычно улыбаясь, положила на стол тарелку с яичницей и беконом.       Я уселся на резной стул, намереваясь хорошенько наполнить урчащий живот, но взяв в руку вилку, уставился на неё: «В этом доме есть хоть одна привычная вещь?». Ручка прибора представляла собой тело морского конька, которое к голове плавно переходило в три спирально закрученные острия. Смирившись, я все-таки приступил к трапезе. Нужно было многое обдумать и сделать. Во-первых, понять где я и в каком году. Во-вторых, выяснить своё имя и фамилию. А на десерт- понять, куда же меня в итоге занесло. «Итак, сходимся на том, что в некой семье родился ребенок. Но до этого, во время его зачатия или внутриутробного развития что-то пошло не так, и к его сознанию присоединился я, будучи пока только энергетическим шариком. То-о-о есть, мы могли наблюдать явление сосредоточения в одном теле двух духов… Упав с метлы, пацан почил? Не, ведь пробудившаяся магия не дала разбиться о землю. Тогда куда делся второй дух? Так, еще раз. Последним воспоминанием карусели было падение с метлы, я переживал его так же явно, как и главный хозяин этого тела. Тогда я тоже сильно испугался. Просил кого-нибудь помочь. Магия услышала меня. Проснулась. Стоп… Как она проснулась? Просто так что ли? Таким Макаром она могла и раньше проявиться, ведь это явно не единственный случай, когда пацан мог сильно испугаться. Это, конечно, бред, но что, если я, прося о спасении неведомые силы, невольно принес в жертву этим самым силам второй дух этого тела… Хм. Но так ли это важно? Главное, что Я ЖИВ. И теперь уж точно поверил в реинкарнацию…». Покончив с трапезой и поблагодарив мать, я отправился изучать первый этаж. Оказавшись в коридоре, я направился в соседнюю с кухней комнату. Это оказалась ванная. Она довольная неброская, по сравнению с гостиной и моей комнатой. Миланская плитка с геометрическим узором украшала стены, а умывальник представлял собой морскую раковину, которую оплетали щупальца мраморного осьминога. Оригинально… Окон не было, белоснежный трон культурно стоял в углу, зеркало отсутствовало: «А жаль, я бы хотел наконец увидеть своё новое лицо». Тут же была еще одна дверь, которая, как оказалось, вела в помещение с ванной. Там обнаружилось большое белоснежное э-э… джакузи? Да, был еще туалетный столик, ничего выдающегося. Когда я покончил с ванными процедурами, путь мой лежал к двери напротив. Там я обнаружил огромных размеров почти пустую комнату: «Видимо это бальный зал. Похоже, что некогда эта семья была богатой и знатной. Скорее всего тут давались пышные приемы, десятки расфуфыренных дам и господ вальсировали под звуки живого оркестра…». Пол был устлан светлым паркетом, однако, во многих местах он был протерт и поцарапан. Были тут и заляпанные чем-то панорамные окна, вид которых был в сторону дороги и поселения. Комната была огромна, звук моих шагов отскакивал от отделанных благородным камнем стен, создавая грустное эхо. В самом конце расположился небольшой диванчик, называемый знающими людьми канапе. Его изголовье было приподнято с одной стороны и плавно убавляло свою высоту ближе к другому концу. Обивку я бы назвал «средневековый гранж»: её украшали, сшитые воедино кусочки заплат различных цветов и материй. Картину довершало отсутствие одной из передних ножек, её заменяла стопка модных журналов. Не найдя ничего интересного, я отправился в последнюю на этом этаже комнату. Ею оказалась уже знакомая гостиная. Не заметив особых изменений с прошлого моего появления здесь, я сразу же направился к болтливому мертвецу. Он оказался спящим, и я решил прочесть рамочку, украшающую его раму: «Марсиус Друлаван Нортон III». Зачитавшись, я не заметил пробуждения белоусого старика: - И спустя почти де-евять лет он соизволил наконец изучить собственную родословную, - хриплый голос, неожиданно пронзивший царившую до этого тишину, изрядно напугал меня, заставив отскочить назад. С картины на меня смотрели лукавые глаза, чей цвет уж и нельзя было определить. Полагаю, этому мужчине было и впрямь очень много лет, когда он почил, раз радужка его глаз стала терять свой оттенок. Незлобная, а скорее предвкушающая ухмылка медленно наползла на морщинистое лицо. Старик продолжал изучать меня. - О, эм…- я же стал приходить в себя от небольшого шока и решил не упасть лицом в грязь перед своим гордым предком, - Приветствую вас, дедушка Марсиус Дру…- запнувшись я скосил глаза на табличку. Тогда хотелось почему-то провалится сквозь землю, - Друлаван. - Мда-а-а…- проскрипел мужчина, - А работы тут непаханое поле. И этому пострелу возрождать род? Феноменальная дрянь! Мужчина замолчал, задумавшись, а я смущенный его речами уселся на велюровый диван. Тоже думать. Многого надумать не успел, Марсиус кто-то-там-третий чуть ли не вопя продолжил: - О горе, моё горе! Разорение! Наследников достойных нет, разорение сплошное, убытки не считаны, не меряны. Разоримся окончательно- по миру пойдем. И конец великому роду! - Это что, сказка такая? - спросил я, не понимая, о чем толкует старикан. - Это жизнь наша такая! - горько вздохнув, дедушка снова осмотрел меня, - М-да. Три раза м-да. Твой папаша совсем из ума видимо выжил, раз совершенно не занимается собственным чадом. Ну, будем исправлять это недоразумение, - приободрившись, он продолжил, - Тепереча будешь каждый мерлин день приходить сюда. Заодно прихватишь парочку книг из библиотеки. У нас Хогвартс на носу, год с лишком остался. А мне всё ещё хочется утереть нос Малфоям и прочим двадцати семи, - сказав это, Марсиус Друлаван Нортон мечтательно закатил глаза. Меня же как громом поразило: Хогвартс, Малфои… «Так все-таки поттериана. Теперь уж это точно. Что ж, неплохо, могло ведь закинуть куда подальше. Нортоны…», - я произносил несколько раз эту фамилию, словно пробуя её на вкус, - «Не помню таких. Но, кажется, в священные 28 мы не входим. Жаль. Впрочем, те же Поттеры не входили в этот список, но были весьма уважаемыми людьми в обществе высокопоставленных магов...»