— Следующий Командующий защитит тебя, — Кларк не понимает куда ей смотреть, на Лексу, на руки, на растирающего по своему лбу черную кровь Титуса. Что ей вообще делать? Она хватается за руку своей альфы, пытаясь найти ответ и поддержку, как это происходило уже два года.
— Мне не нужен следующий Командующий, — ее голос сильно срывается и гнется под запахом крови в помещении. — Мне нужна моя Альфа.
— Ai gonplei ste odon, — бормочет брюнетка, и Гриффин оседает на колени рядом, прижимаясь губами к окровавленным рукам девушки и сбито нашептывает:
— Не бросай меня, прошу, не снова, я, мы… мы не сможем без тебя,
Лекс…
Лекс…
Лекс.
— Лекса! — Кларк распахивает не помнит как закрытые глаза и подрывается на постели. Дышать трудно, почти невозможно, она делает глубокий вдох через комок в грудной клетке. В темноте не понять что происходит вокруг, правда ли это был сон или притупленная реальность. Блондинка хватается за влажные от пота волосы и шумно дышит. От мозжечка до самого копчика проворачивается какое-то мерзкое холодное точечное ощущение и что-то мерзкое омывает ее таз и отдается в кончиках пальцев.
— Ai hodnes? — бормотание позади спины отвлекает ее от кровавых картинок в голове. Две сильных руки обхватывают ее талию, а теплые губы прижимаются к мокрой коже плеча. Так становится чуть легче, нервный комок у спинного мозга рассасывается и спазм проходит с каждым моментом.
— Прости, я тебя разбудила? — Кларк кладет свои руки поверх чужих и разворачивается в половину оборота, почти сталкиваясь носами со своим партнером. Несколько секунд она рассматривает отражающуюся луну в зеленых глазах, сгибает шею, подыскивая удобный угол, и толкается носом в точку пульса на шее альфы. Лекса одной рукой сильнее прижимает Кларк к себе, другой зарывается в ее спутанные волосы, лениво перебирая локоны.
— Что тебе снилось? — командующая отвечает вопросом на вопрос, сколько бы Гриффин не отучала ее этого не делать. Лекса, крепче сжимая тело омеги, медленно укладывается на сбитые шкуры, держа блондинку все также близко и периодически оставляя поцелуи на ее макушке.
— Снова какой-то бред.
— Но ты кричала во сне. Что тебя так всполошило, любовь моя?
— Опять убийства. Но теперь твое, от пули, выпущенной союзной рукой, — Кларк почти сразу же чует успокаивающие феромоны, испускаемые альфой, которые помогают ее телу избавиться от остатков дрожи и холодного пота. Кларк заворачивается крепче в объятия Командующей, как делает практически каждую ночь, за исключением тех, в которые Лекса приходит под самый рассвет или не приходит вовсе, заснув в рабочем зале за докладами или доносами. Тогда Кларк тоже не спит и либо ворочается в ожидании, либо бродит по коридорам близким к рабочей комнате альфы, выманивая своим запахом уставшую до потери сознания Лексу.
Даже эту ночь они начали с того, что оттягивали друг друга спать: Хеду приходилось оттаскивать от навалившихся дел, а Кларк, девушку с волшебными руками, как ее стали называть воины, которым она благородно и благодарно стала оказывать медицинскую помощь, от забытых или оставленных пациентов. Вот и в этот раз пара — одна в пыли после тренировок и усталости после дня управленца, вторая запачканная кровью, не своей, к счастью, и такой же усталостью — после удивительно длительного приема водных процедур, после которого через силу пришлось вытаскивать свои тела из купальни, слепившись, улеглась спать.
Кларк часто стали сниться кошмары.
Никто не понимал их природы, потому что каждый сон был каким-то абсурдным: то бункеры, то оружие, какие-то расстрелы и непонятные смазанные лица, от которых она не могла почувствовать запаха. Титус говорил, что это влияние запаха альфы, к которому тело блондинки еще не привыкло.
Но прошел уже почти год с их первого спаривания, сколько она должна привыкать к обилию новых мускусов? Нико говорил, что это все от усталости.
В это Кларк хотя бы как медик могла поверить. Анья говорила, что Кларк просто скучно и ее мозг начинает выдумывать всякое, чтобы ей было веселее.
Ха, явно в ее стиле.
Но больше всего Кларк нравилось объяснение Лексы. Хеда говорила, что часто видит сны, но их было легко пояснить — Командующие из пламени показывали ей то, что хотели, свои жизни, грубо говоря. Но иногда альфа видела что-то стороннее, что-то свое, и объясняла все тоже довольно просто: в своих снах она видит другие жизни. Либо прошлые свои воплощения, либо будущие, либо параллельные, то есть те, которые могли бы существовать, если бы что-то в мире пошло не так. И Кларк вполне принимала эту теорию, решив относиться к своим снам, как к чему-то, за чем интересно наблюдать, а не чего надо пугаться. После этого их разговора снов не уменьшилось, но просыпаться от них Гриффин перестала, если в них кто-то не погибал.
— Ты ведь знаешь, что это невозможно, — Кларк макушкой чувствует мягкую улыбку своей пары и, вторя, улыбается сама. — Поэтому постарайся снова заснуть, нам предстоит тяжелый день.
— Доброй ночи, родная.
Альфа в ответ урчит ей в волосы и прижимается ближе, сплетая их ноги и одной рукой обнимая под талию омегу. Несмотря на время, которое прошло для них в близости и соединении, физически и морально, Кларк поражалась уровню, на который альфы на Земле ставили своих партнеров.
По правде говоря, на Земле Гриффин удивляло все до сих пор: природа, люди, погода, вера, еда и в особенности мурлыкающая рядом ее альфа. Проживая,
хотя Кларк больше нравится употреблять выражение «в прошлом», на Ковчеге девушка в последний год возненавидела все. Удивительно, но раздражала каждая деталь и в какой-то момент Гриффин решила, что не сможет тут жить. Не то чтобы это могло стать причиной ее незамедлительного самовольного спуска на Землю, но явно способствовало отстранению Кларк от общих шумных обедов и началу пропусков многочисленных ненужных занятий, экзамены по которым она и так сдавала на высший балл.
Кларк считала себя сиротой. Ее отца казнила собственная мать, выдав все его планы канцлеру Джахе. Эбигейл говорила, что сделала это ради предотвращения ошибки горячо любимого мужа, но стала его же могильщиком, забившим все гвозди в его гроб. Сын канцлера, лучший друг Кларк Уэлс пытался взять вину на себя, но
тянущийся от Эбигейл вездесущий страх выдал женщину перед дочерью. За два месяца между ними прошло две фразы. «Пошла нахрен» и «Отвали от меня».
После казни Джейка Гриффина ее неприязнь углублялась и усугублялась, а прознав о том, что у Совета есть план выслать заключенных детей на Землю для разведки, в Кларк разверзлась и засияла всепоглощающая дыра отчаяния. Судьба стать защемленным медиком, даже довольно хорошим, под покровительством какой-нибудь надменной альфы блондинке никак не улыбалась. В особенный восторг ее приводил последний факт: тем более при условии, что пару тебе выберет машина, а не сердце. Да, на Ковчеге уже как три поколения делается так: в базу данных заносятся все родившиеся особи и по достижению зрелости омег каждой подбирается соответствующий партнер — по здоровью, по способностям, по уму для рождения здорового и полноценного потомства.
На Ковчеге больше ценили альф. Невзирая на тот факт, что детей вынашивали омеги, именно самцы считались основополагающим статутом общества, как защита и обеспечение для омег. Даже в ситуациях, когда омега в паре была сильнее или умнее.
Кларк это ненавидела. Она самолично видела, как выглядят омеги на распределении: подавленные, прибитые своими родителями и ожиданиями общества. Кто-то пытался сопротивляться, бастовал, бунтовал, но все это заканчивалось одним: смирением и подчинением системе. Только такой вариант явно не подходил Кларк Гриффин, посчитавшей, что лучше умереть в космосе или сгнить в камере, чем прогнуться под Совет и идиотские принципы жизни.
Ее неожиданно возникшая дружба с гением механики Рейвен Рейес помогла ей решить эту проблему. Невероятная латинка стала очень близкой подругой, разделив с блондинкой идеи противности деления на слои и неравного деления на альф и омег. Рейвен, как омега, ставилась на экзамен куда позже всех иногда и не самых достойных альф, поэтому ее проверка отодвигалась уже на протяжении полугода. Кларк должна была попасть под стражу за сговор с отцом, желавшим рассказать правду людям Ковчега — в принципе, блондинка всегда знала, в кого у нее такой упрямонастроенный и справедливый поток мыслей — но за некоторое время до этого она успела рассказать все Рейвен и попросить у нее помощи. На станции собралась оппозиционная пара, настроенная перевернуть все устройство.
***
Их дружба была, пожалуй, неожиданным и нужным поворотом в жизни Кларк. Знакомство было странным, они столкнулись в столовой, ударились головами, Рейвен обматерила Кларк за потерянный обед, а Гриффин, высоко подняв подбородок, фыркнула, что грубиянкам так и надо.
— Ты псих, Гриффстер? Ты серьезно хочешь полететь на Землю? Вот в этой развалюхе, еще одна и без еды? — Рейес уже больше часа пыталась вразумить девушку и вернуть ей ее светлую голову, но никакие убедительные аргументы не шли в сравнение с бунтарем внутри Кларк.
— А есть разница? Умереть по пути туда или умереть от скуки в камере? — девушка накручивала на пальцы волосы, рассматривая большое количество листов по всей небольшой коморке механика, которые были исписаны всякими вопросами под подготовке к экзаменам и стажировке. — Если тебе повезло на распределении с альфой, и Финн тебя любит и уважает, кто сказал, что повезет мне? На это даже Совет не влияет.
— Ну хорошо, допустим, я отремонтирую эту рухлядь. Что ты будешь делать, когда и если приземлишься? Питаться воздухом и солнечной энергией? — даже во время разговора с подругой Рейес умудрялась что-то собирать и конструировать на своем захламленном всем чем только возможно вообразить столе. Кларк давно привыкла в ярко-выраженному запаху машинного масла от всех вещей и самой девушки, запах механики, перебивающий омежий запах. Они всегда тусовались в комнатушке Рейес, а не в хоромах Кларк. Тут отчасти сыграла не самая большая любовь Эбигейл к отщепенцам с нижних уровней.
Это, к слову, тоже подкрепляло желание Кларк проводить больше времени с Рейвен.
— Я же говорила, я слышала, как они говорили про Гору Везер с кучей припасов внутри. Доберусь туда с помощью этого, — девушка резко вытащила из распахнутой куртки смятую бумажку, похожую на карту, судя по масштабу и обозначениям. — А дальше как-нибудь продержусь. Построю домик, высажу ферму и буду спокойно жить.
Да, Кларк знала, уже тогда, что Совет отправит детей на Землю. И решила, почему бы не исполнить их план на полтора года раньше и всего на одну персону.
— Так ты поможешь? — Рейвен ненавидела, когда Гриффин испытывала на ней свой щенячий взгляд, поэтому, лениво махнув рукой в ее сторону, она положительно кивнула и сразу же сморщилась на счастливый писк Кларк. Объятия выглядели больше как попытка удушения Рейес, хотя, вторая несомненно морщилась, но любила эту блондинистую макушку.
— Спасибо-спасибо-спасибо. Ты лучшая, Рейвен! — протараторила Кларк, выходя из каюты механика по направлению к учебному помещению.
— Кто бы сомневался, — прыснула девушка и углубилась дальше в синие бумаги с сотнями чертежей. Рейвен действительно думала, что Кларк просто глупо пошутила.
***
Конечно, Кларк не собиралась спускаться на Землю, она, может, и отчаявшаяся, но не самоубийца. Она знала, что Рейес не приведет шлюпку в полную боевую готовность, чтобы та была способна к вылету в открытый космос, но, зная Рейвен, она бы постаралась сделать это максимально, поэтому весь «побег» должен был выглядеть максимально натурально. Ее целью было припугнуть Совет. Да, своего рода революция — восстание против правил, к которому девушка хотела привлечь всех недовольных иерархией и распределением омег и некоторых альф. А таких нашлось бы пару сотен как минимум. Залезть в шлюпку и поугрожать своим спуском — все, что задумывала Кларк. Правда, Рейвен она недооценила.
— Детка, пойдем, у меня сюрприз к твоему дню рождения, — мычит Финн и пытается оттянуть Рейес от чего-то, похожего по форме на челнок, а по звуку на развернувшуюся дыру ада. Конструкция сильно шаталась и громыхала, из-за этого Рейвен сильно злилась и периодически метала в корпус гаечные ключи и болты. Вмятин это прибавило достаточно, зато поубавило пыл девушки.
— Финн, мне правда не до этого сейчас, — она пропускает волосы через пальцы и оборачивается на возбужденного от волнения альфу, переминавшегося с ноги на ногу. Рейвен милостиво улыбается и через сжатые связки вздыхает. — Я уверена, там что-то волшебное, но оно может подождать? — она ангельски-мученически улыбнулась и вернулась к работе. Финн еще несколько раз попытался оттянуть девушку за неким подарком, который не мог быть отложен на пару часов, каждый раз девушка отмахивалась и просила подождать. Не то чтобы Рейвен ставила Кларк и ее просьбы выше своей альфы, зато принцип «начала — закончи» механик предать не могла, тем более она столько сил вложила в эту рухлядь, что она не просто запуститься должна, а полететь на крыльях любви, которую в нее напихала латинка.
В итоге терпение альфы закончилось и он, фыркнув и топнув ногой, удалился из ремонтного блока станции.
Так сорвался сюрприз Финна с выходом Рейвен в космос, о котором она так долго мечтала.
***
Девушка очень долго ворочалась в своей кровати, запаленная предвкушением приближающегося выступления. Услышав тяжелые шаги в коридоре, означавшие начало ее ареста, он слезла с кровати, запихала маленький швейцарский нож, утащенный у Уэлса, и небольшую карту под куртку — для полноты картины, естественно — и выскользнула из своей каюты, к неудаче, разбудив мать, направившуюся за ней.
Кларк поразилась той магией, которую Рейвен сотворила над шаттлом. Он не сиял, нет, и не выглядел как новый, но он сиял убедительность, а именно это Гриффин и требовалось. Сделав первый шаг в шлюпку и повторив все инструкции для показушности, которые дала ей Рейес, она обернулась на вход, готовая к обороне.
— Кларк Гриффин, вы арестованы за сговор… — начальный запал речи начальника охраны угас, когда он с двумя охранниками и канцлером вошел в ремонтный цех, укрывавшем теперь уже преступницу. — Девочка, не глупи. Сдайся по-хорошему и никто не пострадает.
Кларк начинала чувствовать подавляющие запахи, начавшие исходить от альф. Ее это подкосило, но сдаваться так просто она не собиралась.
— Уже пострадали. Я не собираюсь вам подчиняться. И вы не приблизитесь, иначе я запущу эту штуку в долбанный космос, — Гриффин сделала еще один шаг в шаттл. Через секунду в цех влетела ее мать с еще парой советников и Кейном, которого Кларк, на удивление, хотя бы слушала. Блондинка с полной уверенностью положила руку на небольшой рычаг и продолжила сверлить людей взглядом.
— Кларк, прошу тебя, не глупи. Выходи обратно… — Эбби знала, на что способна ее дочь, не верила, правда, что сама конструкция рабочая, но Кларк слов на ветер не бросала.
— Я не собираюсь слушать человека, предавшего свою пару, Эбигейл.
Охранники не любили церемониться, да и все понимали, что этот «бунт» 17-летней омеги просто пустая бунтарская попытка выделиться. Кларк, в действительности, на Ковчеге держало двое — Рейвен и Уэллс. И то, у Рейвен был Финн, а Уэллс скоро бы получил в пару омегу и отстранился бы от Гриффин.
По ее щекам начали течь слезы. Она не считала себя одинокой, не считала.
— Не подходите! Я предупредила, я дерну этот чертов рычаг! — она всхлипывает тише, чем охранники шумят ботинками по полу. Через заплывшие слезами глаза Кларк видит в собравшейся на панику толпе Уэллса, молящего ее остановиться, но следующий шаг охранника и Гриффин дергает. Дергает так быстро и сильно, что вся конструкция дребезжит под ней, дверца с шипением закрывается перед ней, через небольшое окошко Кларк видит вырвавшуюся из толпы Рейвен, судорожно что-то нажимающую на панели задач. В ответ на отчаянии на лице механика, Кларк начинает улыбаться, стирая слезы тыльной стороной ладони с высушенных щек.
Она отправляется в Космос.
То ли вспомнив инструкции, то ли от страха Кларк села в одиночное сидение и застегнула ремни на груди и поясе. Шаттл шипел в каждом месте. Снаружи было слышно десятки кричащих голосов, но блондинка различила только один, у самого входа.
— Я верю в тебя! Может мы встретимся вновь! — и через секунду в иллюминатор она видит отдаляющуюся станцию «Ковчег», который почти 17 лет имела смелость называть домом.
Кларк вжимается в неудобное сидение и зажмуривает глаза, надеясь, что смерть настигнет ее быстрее, чем она их откроет.
