Дым на кухне

Дым на кухне. Взлетает к потолку, крутиться в водовороте, оседает на стены. На ощупь пробирается по столу, заглядывает в кружку с остывшим чаем, печально, со вздохом косится в сторону пепельницы обремененной маленьким холмиком, и двигается дальше. По плите, по шкафчикам, нагибается, просачивается сквозь полоску свежего воздуха под дверью. Кидает взгляд по сторонам, оценивая помещения маленькой квартиры и вдыхая глубоко, в поисках источника свежести. Лениво, как кошка, скользит по паркету в соседнею комнату, все так же на ощупь, поддаваясь слепому инстинкту и обонянию. По стеночке, на цыпочках, плывет бесшумно мимо тумбочки, мимо кровати, мимо зеркала. Туда где солнце. Туда где яркая свежесть и успокаивающие гудки машин. Туда где простор и нет давящих стен. Туда где воздух. Где свобода. Просачиваясь в открытую форточку он закрывает глаза в благоговейном трепете, чувствуя как становиться частью солнца и целого мира. А она курит. Сигарету за сигаретой, и решает наверное что-то очень важное. Важное скорее для себя чем для кого-то еще. Губы то и дело содрогаются в глупой улыбке. Глаза закрыты и не замечают как пепел падает прямо на новый дорогой паркет. Какой паркет? Какой пепел? Те что из прошлой жизни? Те маленькие вещи гордости, страха или радости, которые теперь там, несравненно далеко. И вроде-бы вот они, под носом, но протягивая руку она не может их коснуться. Не может почувствовать. Небрежное движение на стуле и с распущенных волос на пол падает черный чепчик. Закрытые глаза смеются от чувства легкости с упавшим на пол бременем черноты и пепла. За окном пролетела стайка журавлей, полетом своим поворачивая небесный кран, а ритмичную, легкую мелодию дождя, делая громче. Подпевали осенние листья на деревьях, прохожие разворачивали зонтики. Спешащие куда-то, целеустремленна идущие вперед, знающие куда и зачем. Они все части маленького пазла, под названием "жизнь". У каждого кусочка свое место и свой окрас и воссоединяясь они говорят картину. А вот лишний кусочек. Интересно, много таких молчаливых лишних кусочков еще? Наверное нет. Наверное пока это единственный. Потрепанный, старый и серый. Мокрый от дождя и непроизвольно немой, неспособный говорить с остальными. Он угрюмо лежит в стороне и думает. Думает и строит до гадки, знают ли все эти кусочки о том что знает этот лишний? Знают ли они о мрачной темной плите. Плите, такой же одинокой, такой же молчаливой, и в то же время кричащей. Плита стоит молча и плачет. Маленькие капли осенних слез медленно бегут по темному граниту, пробегая по узором каменных цветов и всего на долю секунды, на незаметное некому мгновение, замирает на имени. Майкл Бертон. И дата. Дата недельной давности. Всего неделя? Странно, прошел будто большой срок... А слеза продолжает теч вниз, и перед тем как совсем скатиться, замечает одинокую красную розу. Печально улыбается ей и будто говоря "прощай" исчезает в траве, слившись с остальными слезами. Погода плачет. Жизнь плачет. А она курит. Курит и смеется. Смеется самой себе, из под сомкнутых плотно губ. Смеется потому что уже не перестала думать о тех трех остальных плитах. Они всегда кажутся ей меньше, хотя она сама заказывала их и уточняла размеры. И все же. Три маленькой и одна большая. Четыре кусочка пазла. Все развалились, обратились в пепел и больше некогда не заговорят. У трех из них были еще шансы. Были шансы говорить громко, перекрывая чужие голоса, но все решил случай. Решил за всех четверых. А она курит. Курит и смеется. И весело ей от свободы и тишины. Потому что не будет больше той четырех кратной боли. Вообще нечего не будет. Разве не смешно? В дин прекрасный миг потерять все. Потерять радость и проблемы. Потерять все чувства. Сойти с ума. Ей нравилось это чувство. Потому что она больше не плакала. Она смеялась глядя на портреты перевязанные черной лентой. Три мальчика и мужчина. Все с упреком взирают на нее из под рам. А она курит. Курит и смеется и вот вот покажет всем четверым язык, но передумывает. Глаза медленно делают круговое движение, пытаясь вглядеться и нечего не видят. Пустота да дым на кухне. Бредет своей дорогой, пробирается под дверь, вылетает в комнату и прямиком несется к раскрытой форточке, на встречу солнцу. На пол пути растворяется, прибитый дождем и последняя мысль его: "Нечего, я еще до тебя доберусь, солнце!". И нет его больше. Растворился в осеннем ветре, слился с красочными листьями и обнимая дождь засыпает сном мирным и вечным. А она курит и курит. Курит день и курит ночь, и снова день, и снова ночь. И когда глаза ее закрываются, она чувствует как бросает сигарету и кидается под дверь, в суматохе бежит в соседнею комнату и просачивается в форточку. Какое-то незабываемое мгновение летит, летит в небо, в высь, чувствует легкость. Смеется, в ответ ударяющим по щеке каплям и подставляет вторую щеку. Смех затихает и она растворяется в воздухе, медленно и печально. Осталось от нее лишь воспоминание дымки и успевает она лишь крикнуть небу: "Я до тебя долечу, солнце!" Она больше не курит. Сигарета одиноко лежит на полу. Обмякшая фигура в неестественной позе за столом. На столе пепельница и остывшая кружка чая. И больше нечего. Только дым на кухне.