Ловушка бетонной Луны.

Терпеть не могу слабых людей. Они словно сломанный скрипящий кран в общежитии, вечно жалующийся на собственное существование и издающий странные, квакающие звуки при работе. Каждый раз открывать подобный кран одно наказание. И видом своим не блистает, и скрипит, когда пытаешься его открутить, да и вращается с неохотой, будто бы делает тебе одолжение. Одним словом, слабые люди – стары с рождения. Всю свою сознательную (да и бессознательную) жизнь я стремлюсь не стать скрипящим краном. Скажем прямо, полировать себе сутками, смазывать во время, менять трубы – не так просто, как может показаться на первый взгляд. Полжизни приходится убивать на то, чтобы оградиться от мнения окружающих, чтобы они не могли нанести тебе вред – ставишь фильтр. Затем ещё добрую половину вырабатываешь свой собственный путь, свой личный взгляд – твои личные чистые и новые трубы. Дальше проще, всего то и поддерживай систему в рабочем состоянии. Не слишком просто, но терпимо. И на том благодарствую. В современном обществе я причислена к тому слою людей, которые считаются странными среди абсолютного большинства, но, тем не менее, гордыми за то, кем они являются. «Пока учишься чему-то новому, стареть не так мучительно» - так писал мой любимый Мураками. И хотя мне ещё рано стареть, добрую часть жизни я посвящаю учебе и чтению, сознательно, а не из-под палки. Это первая из моих странностей. Вторая более распространенная, хоть и до сих пор не самая популярная среди молодежи. Личность я творческая. И всё многоцветье красок переполняющее глубины моего сердца и мозга (по совместительству) прет из меня в немыслимых масштабах, заставляя носить необычного кроя одежду и перекрашивать волосы в яркие цвета. Почему бы и нет? Ведь всё это длинное предисловие, отдаленно открывающее логику моих мыслей, совершенно не связано с тем, что произошло в итоге, пусть это и весьма банальный способ заинтересовать читателя в дальнейшем. Начало этой истории, как и конец, весьма просто обозначить. Тут нет никаких абстрактных чисел, магического стечения обстоятельств и прочего. Всё до безобразия просто и бессмысленно, приправленное вкусом растворимого кофе с молоком и залитое громыхающими звуками песни в наушниках Fall Out Boy - I'm Like A Lawyer With The Wa. Веселый ритм заставляющий покачивать головой в такт мелодии, под который представляются титры американской романтической комедии и позитивным финалом. В моей же жизни не значилось ни романтической комедии, ни трагедии. Ничего, что можно было обозначить с припиской «романтический». Хотя я вру. Пожалуй, меня саму легко можно назвать натурой именно романтической в литературном смысле этого слова. Тот же Онегин или Герой уже другого «нашего» времени. Одиночка с рождения, но в этом не проявляюсь почти ни для кого. За годы жизни осознав, что серой мышью в углу быть совсем не интересно, если нет желания стать милой «ванилькой» и думать «о нем», я быстро стала центром внимания своей социальной зоны. Хотя, скажем прямо, я не из тех «магнитных» личностей, кто без особых усилий может собрать на себе взгляды окружающих просто своим присутствием. Парни в наше время шибко любят таких, как я. Тех, кто сам легко подойдет и познакомиться, и на свидании за себя заплатит, и сама себе комп починит, и футбол рядом посмотрит, если понадобится. Все они со мной общались и в реальной жизни и в соц. сетях. Кто-то просто лип сам, кто-то интересовал меня, и я их приглашала встретиться, да всё было бессмысленно. Правда была в том, что все они были теми самыми скрипящими кранами, вызывающими во мне одно только отвращение и желание отвернуться. Возможно, из-за того, что я всегда держала себя в хорошей форме, они считали, что только мне могут переложить весь груз своих проблем, да только все жалобы, абсолютно на всё поступали исключительно моей персоне. Приблизительно так же все учителя и преподаватели перекладывали на меня ответственность за все важные проекты. Я гордилась своей силой, хоть и меня постепенно начинала преследовать усталость. А всех окружающих людей я воспринимала как квакающие краны, которые не в силах следить за собой. Не стану обнадеживать читателя и говорить, что что-то с тех пор изменилось. Всё точно так же, как и прежде. «Процесс написания текста есть не что иное, как подтверждение дистанции между пишущим и его окружением. Не чувства нужны здесь, а линейка». («Что плохого, если вам хорошо?», Хартфильд, 1936г.) Вернемся к Fall Out Boy и растворимому кофе. Это было 6 сентября 2008. Город, улица, дом – не имеют особого значения, потому будут тактично упущены в данном рассказе. Субботнее утро, хоть и осеннее, но всё с тем же летним солнцем, что радовало нас на пляже все летние каникулы. Листья клена и яблони, растущих рядом с моим домом тогда ещё даже не собирались терять свой ярко-зеленый окрас, довольно наслаждаясь процессом фотосинтеза, потребляя огромное количество солнечных лучей. И ни кого не было права им запретить это. Начало года, а на меня уже успели повесить добрую кучу обязанностей на работе. Школа прошла, а ничего толком не изменилось. После окончания 11 классов, я наотрез отказалась идти в университет в этом же году, пока не осознанию, чего я в действительности желаю от жизни, а потому была быстро отправлена на работу. Впрочем, зарабатывание денег ни в коей мере меня не отягощало, а даже радовало. Наличие собственных средств всегда приятно утяжеляло карманы, а мои увлечения, к тому же, требовали довольно большого спонсорства. Работа была два через два, а потому нормальные выходные для меня ничего не значили, кроме большего количества покупателей. Моя работа состояла в том, чтобы быть продавцом в небольшом отделе в торговом центре. Не пыльно, но и не слишком весело 12 часов просиживать, никуда особо не отлучаясь. Благо книги всегда помогали мне скоротать особо тоскливые дни. Хозяйка отдела долго не решалась брать меня на работу. Вид у меня, прямо скажем, вызывающий: розовые волосы до плеч, цветные контактные линзы, одежда, которая больше напоминала реквизит из театральной костюмерной. Но выбора тогда особого не было. Почти все работники давно разбежались на учебу, так что даже такую вот странную особу, как я, туда приняли. Сомневаюсь, что хоть раз в жизни она об этом пожалела, ибо работником я была ответственным, деньги из кассы никогда не воровала. Только в тот день, 6 сентября, до работы я так и не дошла. Люди, любящие засиживаться перед компьютером допоздна, должны понять это чувство. Оно точно такое же, как когда посреди ночи вырубают электричество, и единственный освещенный уголок, площадью равный дальности полета частиц света от небольшой лампы и экрана компьютера, внезапно гаснет, оставляя вас в абсолютной тишине и темноте. Момент был до жути такой же, только вот внезапно оказалось, что я всего лишь была с закрытыми глазами, спала в собственной квартире. Был уже день, а совсем не утро, всё тело дико ныло, будто я недавно упала с лестницы. Правда больше всего болели запястья, промежность и небольшой участок кожи под ключицей. Что происходило эти несколько часов, вспомнить не удавалось, а потому, усилием воли заставив себя подняться с постели и подойти к зеркалу, я сделала для себя несколько открытий: над моей грудью теперь красуется клеймо, в открытой одежде мне теперь точно не походить, потому как все тело усыпано ссадинами и засосами, а девственности я не только успела лишиться, но и то, что у меня её забрало отчасти до сих пор внутри, вот так всё было печально. До конца дня провалявшись в постели, сославшись на внезапное ужасное самочувствие, я судорожно перебила в голове возможные варианты прошлых и последующих событий. Рассказывать вот так просто о произошедшем не было ни желания, ни возможности. Становиться скрипящим краном, а ещё хуже, доверять им, не было ни малейшего желания. А значит, придется разбираться самой. И выход тут явно был не в том, чтобы остаток жизни просидеть дома, к тому же, тем же вечером я была сурово выгнана из дома для похода в магазин. Облачившись в одежду, полностью закрывающую руки и ноги, я смело шагнула навстречу осенним сумеркам и светящейся вывеске магазина. Список был повседневен и прост: хлеб, молоко, яйца. Мелочи, необходимые для выживания в простой жизни. На лестнице, перед зданием, я случайно столкнулась с парнем. Он был выше меня, причем на много. Для меня это было страшно непривычно. Полжизни мальчики мне в грудь дышали и были меньше меня раза в два. А тут вдруг всё наоборот. Он мне даже сначала показался каким-то совсем далеким, человеком не из моего мира. Вот только лицо до ужаса знакомое. Не то, чтобы идеальный красавец, ничего такого. Только глаза, которые, казалось, преследовали меня на протяжении всей жизни. Он извинился, чуть склонив виновато голову, я ответила, и только он шагнул в сторону, чтобы обойти меня, как всё моё тело пробила дрожь. Колени едва заметно продолжали тихо подергиваться. Дышать стало сложно, будто не хватало воздуха, сердце забилось, голова помутнела от давления, а внизу живота что-то сжалось, заставляя трепетать, разливая по организму какое-то томное наслаждение, будто сейчас должно было быть продолжение этого странного чувства. Заметив мое недомогание, парень подхватил меня легко рукой, как пушинку, поинтересовавшись, всё ли со мной в порядке, но я слышала его слова уже где-то совсем далеко. Дикое желание застелило мои глаза, заставляя меня буквально течь, как какую-нибудь омежку во время течки. Никогда в жизни прежде я в принципе не испытывала желание к парням. Отстранение от других воспитало во мне высокомерие и гормоны мне в этом подчинялись. Я никогда так не тянулась к мальчикам, как другие девочки, не висла на них, да и мастурбацией не занималась, порно не смотрела. А тут вдруг так страшно понесло крышу, что захотелось снять с себя одежду и раздвинуть ноги прямо у всех на виду. И всё-таки, собрав в кулак остатки самообладания, я пролепетала что-то на счет того, что со мной всё в порядке, и, опершись на стену, побрела дальше. Даже смогла выпрямиться и сделать вид, что всё в порядке. Когда парень совсем пропал из вида, странное чувство прошло. Только теперь разуму не давала покоя его странная ухмылка и взгляд. Потому что всё остальное было забыто. Потому что он явно знал, что со мной происходит. Потому что в глубине души слишком велико было желание почувствовать это снова и поддаться этому.