***
— Мне плевать… — ответила на краткое предостережение своей милой сестрички Люси, продолжая проводить яркой расческой по локонам, крепко сжимая те в руке. — Пока мы вместе — мы справимся, — еще тише добавила она, взирая на малышку пустым взглядом. — Они не посмеют нас тронуть… В ее голосе определенно читалась теплота, хитросплетение различных, трогательных чувств, но вот взгляд, что не доводилось видеть в будущем обманутой Саре, был не живой: ее янтарные глазки перестали блестеть, в них погас огонь невинности, задорности и наивности. — Лю-ю-юси, я все-таки беспокоюсь, они ведь могут с ним сделать все что только в голову придет, — прошептала Сара, хлопая длинными ресничками, нервно перебирая в аккуратных, еще пухленьких детских пальчиках подол белоснежного ночного платья. — Тебе напомнить, что рассказала тетя Роза? — еще тише, стараясь унять свой звонкий, детский лепет запричитала девчушка, и, естественно, не дождавшись ответа от сестренки, продолжила: — Если они так поступили с дочерью, что уж говорить о нас? Если бы мы обе не были бы ее точной копией… они бы и нас? — на последних словах голосок стал подрагивать, выдавая в малышке бушующие страх и ненависть ко всем, кроме дорогой сестры. — Перестать, — строго ответила Люси, специально посильнее потянув на себя белокурые волосы, дабы вразумить сестру. — Они бы даже нас и не заметили. — Наверное, ты права… — неуверенностью от светловолосой Сары так и пахло, ребенок был растерян множеством мыслей, что кружили в девичьей голове. Ей было не в новинку всегда потакать сестре, ведь для нее она была словно святая, кумиром. Она была произведением искусства, самым настоящим в глаза юной Сары, что еще искрились, после всего пережитого. Взрослая девушка, что наблюдала за диалогом издалека, крепко сжала кулак, впиваясь не очень длинными ногтями прямо в нежную кожу ладоней, оставляя лунные метки, а в душе неприятный привкус обиды, засевшей прямо по самую глотку, встав в ней непроходимым комом. Ее ранее блестящие, живые глаза наливались кровью. Насколько же она была слепа? Насколько? — Сестре-е-енка? — тихо позвала дорогую родственницу Сара. — Да? — приподнимая светлые бровки в не сильном удивлении спросила девочка. — Я тебя люблю, — лучезарно улыбаясь, протянула малышка, блаженно прикрывая веки. Ах, эта детская наивность… Люси молчала. Ее брови встали в прежнее положение, глаза вновь перестали выражать хоть какие-то эмоции, приобретая напоминания льда. Молчание длилось с минуту, но после Люси нехотя все-таки выплюнула: — Я… тебя тоже. И этого черствого ответа вдоволь хватило малышке Саре, чтобы улыбка на лице засияла еще ярче, стала более шире. У взрослой же Сары зубы сцепились как у бешеной собаки. Она скрежетала ими, впивалась в пухлую нижнюю губу, заставляя ту противно ныть. Ныть от боли. Как же это заводило Сару, она была просто в ярости!***
Резко, перед глазами поплыли все цвета, смешиваясь воедино в дикой пляске, образовывая один предмет. Далее ее оглушили слова, что раздались многоголосым, сильным эхом: — Это она сделала! Нет, нет, нет! Опять этот сон… жуткий, въедающийся кошмар, который очень трудно вывести. Сон, описывающий прошлое, заставляет воспоминание, призрак прошлого вновь, за все прожитые года, встать и предстать перед убежденной лицемеркой. Убежденной жизнью… Нет, нет, нет! Более терпеть это невозможно! Это разъедает ее существование, оставляя лишь печальные разводы. Она больше не может терпеть эти кошмары, что настигают каждую ночь, не пропуская ни одну. Это выводит… «Я больше так не могу! Хватит!» — истерично выкрикнула Сара надрывая звонкий голосок. — Сара-Сара, — резко пресек это разжигающиеся безумство тот же не человеческий голос пушистого, отчего тело девушки пробилось легкой дрожью из-за неожиданности и неподдельного страха, что стал руководить ее дальнейшими действиями. Она раскрыла веки, устремляя непонимающий взгляд со все еще не угомонившимися нотками сильной истерики на черное, смазанное пятно, что постепенно приобретало свои черты. — Не можешь смириться, что тебя предали, а, Сара? — Заткнись! Тебе и это известно… — обхватывая руками голову, запуская аккуратные пальчики в белые волосы, с горечью в голосе ответила Сара, пытаясь зализать назад свои локоны, неосторожно приподнимая те. — Мне все известно, дитя, пойми и прими уже это, не то — горько пожалеешь, — ответило на слова девушки существо, с каждым пророненным словом принимая на себя очертания, и они явно были не кошачьими. Это был высокий, худощавый силуэт, похожий на скелет в серых, порванных тряпках и с тяжелыми, ржавыми на вид цепями, что сковывали его костлявые запястья и свисали аж неизвестно, а точнее не видно куда. Да, они словно стоят в ночи беспросветной, и лишь их тела служат освещением в этом мире, а цепи выходят за рамки поля зрения обоих, куда-то вниз, вглубь, однако Сара точно чувствовала какую-то опору под ногами, она явно на чем-то стояла. Такой тон… существа? Будем считать, что существо очень разозлил юную лгунью. Ее бледная кожа лица налилась краской, в глазах пылал огонь ненависти. — Пожалею?! — с жуткой улыбкой и явным нахальством ответила Сара, взирая на «любимого котика». — И как же мне интересно? Снова будет твоя завлекаловка куда-то? Не-е-ет, явно у тебя это не прокатит, ведь я уже попалась! — на последних словах девушка сорвалась на крик, что очень не понравилось существу. Его уже имеющие не очень хорошие очертания лица исказил волчий оскал и гневный, ярый взгляд алых, сверкающих во мраке глаз. Кстати, о его лице. Оно было все в ссадинах, почти не напоминало человеческое, лишь разрезом глаз, носом и не очень видными губами, чьи уголки в прямом смысле тянулись до ушей, но ему это шло, как-будто это было задумано природой. — Слышишь, сейчас я не в лучшем расположении духа, и это, между прочим, не из-за кого иного, как из-за тебя! Ты стала причиной моего гнева… Ни на кого я так не злился уже около тысячи лет, можешь гордиться, дитя! Поэтому, либо прекращай быть идиоткой, либо сдохни в муках, выбор за тобой! — развопился Феникс, выражая свое негодование, противно разрывая слух юной красавицы. — Ложь! — резко вскрикнула Сара, чем и заставила ключицы существа слегка приподняться, а голову чуть прижать к ним. Уж не этого он ожидал, поэтому Феникс был в ожидании, ведь интерес поглотил его полностью, однако про гнев забыть ему не удалось. — Если ты зол, твой «необычный», — закатила глаза и, показав насмешливый жест пальцами — кавычки, Сара, — характер не позволил бы оставить меня в живых, поэтому, следовательно, ты мне наврал о том, что ты зол для какой-то выгоды, либо, — она резко прервалась, но лишь для выжидания паузы, это было легко понять, ведь вскоре девушка продолжила, уже тише, ведь точно не была уверена в своей недавней догадки. — Ты не можешь меня убить. Существо словно онемело, не смело произнести не слово, лишь взирало на девушку с шоком, но и эта эмоция сменилась на ярость, уже действительно ярость, непреодолимую, страшную. Вмиг его тело преодолело дистанцию в десять метров и продолжило парить напротив трясущийся, но тщательно скрывающей этот факт девушки, уже явно ближе. Настолько, что его лицо с натянутой, черной, неживой кожей, находилось в нескольких метрах от ее личика, что в момент приобрело не здоровый цвет и выражало тихий ужас. — Прозорливая сука, — шепча, выругался котик. Вдруг, она резко почувствовала боль, не сильную, но постепенно нарастающую. Костлявые руки существа крепко сжимали ее предплечья, а далее он с насмешкой и большим, настоящим удовольствием, проговорил: — Ты как всегда права, дорогая! Мне запрещено убивать тебя, но что мне мешает переломать тебе все кости? Оставить калекой на всю жизнь? Я бы на твоем месте задумался… а стоит ли меня злить? — А ты не на моем месте! — рявкнула, вступаясь за себя, по сравнению с существом, малышка, посеяв еще большую злобу в родного котика. — Да и слава Богу! Не хочу быть на месте такого жалкого ничтожества! Наглая, самовлюбленная девка! Слабая и никчемная! — процедил сквозь зубы Феникс, впиваясь своими пальцами все сильнее в ткань, а затем и в нежную, ухоженную кожу «любимой хозяйки». — О-о-отце-е-епись! — рявкнула Сара, но скорее от боли, чем от гнева, ведь в данный момент он стягивает своими острыми коготками лоскутки ее кожицы, выпуская темную, цветом древесной коры жидкость, да еще и так противно пахнущую… металл. Ее ноги одна за другой стали стараться пнуть, да посильнее, это странное, могучее существо, но попросту не доставили до котенка, хотя были довольно длинные, даже на зависть многим девушкам. — Ты, придумав и произнеся своими мерзкими устами, мою кличку, подписала со мной контракт! Теперь я как домашний зверек! Благо обед будет регулярный… — на излишнее объяснение он поскупился, грубо оттолкнув юную Сару от себя, да так, что ее тельце отлетело на несколько метров и с глухим звуком приземлилось на невиданный по ощущением бетонный пол. Да, от этой пустоты веяло жутким холодом. Тело, обмотанное в какие-то тряпки, ибо нормальной одеждой назвать сию ткань не поворачивался язык, сильно загудело, но это лишь на жалкое мгновение, ведь после, на малейшее шевеление пальцем оно отзывалось неприятной, ноющей болью, однако, удар о «бетон» был не силен, и девушка, можно сказать, не пострадала. — Сука… — тихо проворчала она, еле поднимаясь с места. — Бол… — она запнулась, перехватив страшный, гневный, будоражащий кровь и затмевающий сознание взгляд существа, кричащий на всю округу, что проявление агрессии будет чуждо и глупо. — Что ты хочешь сказать этими словами? — тяжело дыша, вопросила юная леди, словно выплевывая слова и, соответственно не замечая, машинально, развела руками. Забавно, ранее она могла держать себя в этих самых руках в любой ситуации, но теперь даже ими управлять не способна. — Понимаешь ли… Как и все остальные живые существа, мне нравится свобода, а ты меня ее лишила, как думаешь, почему я та-а-ак зол? Теперь я не могу тебя убить, но и помогать тебе в чем-либо не обязан, поэтому, благополучно буду ждать твоей смерти и наслаждаться твоей жизненной энергией каждый день! — потирая руки, воодушевленно воскликнуло существо, полностью запутывая девушку своим словами. — Ты… демон? — озвучила свою догадку Сара, отведя немного растерянный взгляд в сторону. — Нет, это не так, — сразу же ответил кот. — Мы как… м-м-м… вроде у вас в мифологии это называлось фамильяром. Да, это будет более точное описание, но нас называют по-другому. Как известно из описания этого мифического существа, нас создают сильные люди из своей жизненной энергии и постепенно, на протяжении своей жизни, делятся с нами ею. Мы бессмертны, ибо питаемся такой пищей, — начал разъяснять он, даже сам не до конца поняв зачем. — Ты сказал, что я лишила тебя свободы. Что ты имел ввиду? — навалилась со своим вопросом лицемерка. Он вновь гневно зыркнул на девушку, дав понять, что никуда это чувство не делось и ее глупый расчет на удачу был излишним. — Не перебивай! — рявкнул кот. Его странный голос пронесся, казалось, по всему этому измерению, затрагивая самые потаенные уголки. Сара вжала голову в плечи, хоть и понимала, что страх показывать — такое себе дело. Может в будущем за слабость принять, хотя страх — это совершенно нормально, особенно когда пред тобой возвышается невиданное существо. — Мой хозяин умер… ну, точнее я его убил нарушив правила. У нас существует закон… дав нам кличку, человек становится нашим хозяином, и ты, глупое создание, это сделала! — его тон становился все выше, громче, срывался на девушку, что отчаянно старалась побороть этот жуткий, преобладающий страх. — Так сказал бы! Мы уже выяснили, ты умеешь говорить… нужную информацию тогда, когда уже поздно, — адреналин заплясал в венах, смешиваясь в танце с кровью, рассеивая это чувство. Она не позволит себя во всем обвинить! Вина лежит только на Фениксе, и она не хочет отбирать это бремя. — Подожди… а почему ты не хотел стать моим помощником? Так же выгоднее и… — она вновь прервалась, но уже не из-за чего-то увиденного, а из-за только что пришедшей догадки, мысли, осенившей ее во мраке. — Неужели без хозяина ты можешь пить жизненную энергию без разбора, обманув любого человека, а с хозяином, осушать других людей ты не в состоянии?! — озвучив свои мысли, Сара резко глянула на существо, что взирало своими алыми глазами на девушку. Да еще и его взгляд выражал абсолютное беззаботство. — Так ты просто хотел мою жизненную энергию вылакать, как валерьяну? — вскрикнула юная Сара, выражая все свое недовольство. Существо молчало, довольно долго, но все же спустилось с небес до ответа своей хозяйки. — Верно. Такой ответ «развернутый». А голос не выражал ни сожаления, ни горечи, просто безжизненность. — «Верно»?! Это все?! — сильно сжав от нахлынувшего гнева кулаки, крикнула девушка. «Вот же мудак!» — думала лицемерка, зыркая яркими глазками, уже давно не с наивным, детским блеском. Он скрылся в глухом тумане лжи. Лжи до беспамятства… — Что ты хочешь услышать от меня, Сара? — совершенно спокойно спросил Феникс, смерив девушку таким же бесчувственным взглядом. Таким наглым. Непричастным. — Хотя бы извинений! Я не потерплю такого отношения к себе! — на этих словах Сара, брызжа слюной, перегибала палку. — Сара-Сара… — покачав пародией на голову, сказал кот. — Это… — он сделал небольшую паузу, — ты должна извиняться, мерзавка! Я, как и другие из моего рода, просто хотел есть, а ты нарушила мой обед! Представляешь как я зол?! Да тебе никогда такое не испытать, ди-тя! — особенно подчеркнув последнее слово, кричал, разрывал своим голосом это пространство, Феникс. Девушка закрыла уши ладонями, стараясь как можно быстрее закончить хотя бы для себя эту пытку. — Прекрати! — завопила Сара, чувствуя ужасную боль в голове. — Прекратить?! Я нарушил один раз правила и не побоюсь сделать это еще раз! И еще, и еще… сотню раз! Да я тебя в порошок сотру! — рычал, орал взахлеб кот. По телу Сары прошла неожиданная дрожь, и ужасающий, теперь уже женский вопль заполнил этот маленький мир — бездну, ведь все потому, что ее взгляд уловил на всех, неимоверных, словно несуществующих скоростях, несущееся прямо на Сару существо, с широко распахнутой пастью, и последнее, что она видела в этой пустоте, это гортань собственного котика. Страх… Жуткий страх, непреодолимое желание выжить любыми способами текло по венам вместе с адреналином, словно вытесняя кровь, что так отлично приливала к голове.***
— Сара — чан! Сара — чан! — услышала девушка где-то вдалеке знакомый голос. Голос врага. Голос того, кому никогда не проиграет. Обито… Ее тело начало с огромной силой трясти в разные стороны, силой выпихивая из тела и души эти чувства. Отчаяние, боль, страх. Неприятные ощущения, не правда ли? — Сара — чан! Очнись! — помимо голоса Учихи она отчетливо слышала жуткий, вгоняющий в ступор дикий вопль. Свой вопль. Веки резко распахнулись, открывая вид девушки на тыквенную маску, что зависла прямо над ней. Крик прекратился, и Сара наконец смогла сделать этот жаждущий вдох. Ее легкие наполнились чистым, свежим воздухом, что сразу же обжег своей прохладой горло, которое уже изрядно подсохло. «Кошмар… это был лишь кошмар» — подумала девушка, приобретая облегченную, простую и самое главное, искреннюю улыбку, но она вмиг сползала, как только на глаза попался Феникс, который сидел совсем неподалеку и смерял своим свирепым взглядом юную Сару. От вновь нахлынувшего ощущения страха аккуратные, тоненькие пальчики что-то непроизвольно и чересчур крепко сжали. — А? Сара — чан? — тихо, словно стараясь не спугнуть жертву, недоуменно вопросил Учиха. Взгляд, с нотками удивления был переведен на парня, что так и продолжал нависать над ней, и только сейчас она поняла, что из себя представляет эта самая подушка, в которую сейчас вжимается ее голова и та самая удобная вещь, в которую она с огромнейшей силой вцепилась и явно, до осознания, отпускать не желала. Это было довольно удобное бедро и рука, все также скрытая за перчаткой. Нет, таким лицемерку, жалкого отброса общества, не смутишь уж явно, но у нее был вопрос. «Какого лешего?». Почему враг так заботливо и жутко бездумно уложил светловолосую голову юной Сары и сейчас также крепко сжимает ее хрупкую, бледную руку? А-а-а, ну да. Актер. Если бы не эта роль, девушка уверена, он бы прямо сейчас на нее плюнул, ведь еще даже суток не прошло, а она уже столько проблематичных, ставящих его план под угрозу ситуаций доставила, что никто не сможет перейти ее уровень. — А, ой, — прошептала Сара, отведя смущенный взгляд от парня. Да, она хоть и не заканчивала курсы актерского мастерства, что кажется, должен преподавать никто иной, как Обито, но тоже на что-то способна. Ее щеки приняли пунцовый оттенок. — Я просто… Извините… Мне кошмар приснился. — оправдывалась девушка, но… даже не старалась вынуть руку или же перестать занимать место на его ноге. Нет, ему не очень приятно, что враг так просто преодолел личное пространство, а ей, даже несмотря на тошноту, безумно приятно наблюдать за его злостью. Издевательство над ним приносит ей некую забаву. Теперь же она наоборот сжимала руку парня с неким трепетом и как только это действие произошло, черноволосый свел брови к переносице, яростно взирая на девушку. — Кошмар? Ох, ужас! Сара — чан, есть такое поверье… если рассказать кому-то свой страшный сон, то он никогда не осуществится! Тоби может послужить временным слушателем для Сары — чан! — странно, но после его писка более голова не создавала чувства, что скоро разлетится в щепки. Еще подлечил? Скорее всего. Девушка уже раскрыла уста, дабы поведать, что это был не столь важный кошмар и вряд ли он сможет превратиться в вещий сон, как ее нагло перебили: — О, Боже, даже слушать это не хочу… Прозвучал голос подрывника.