Так умеем, только мы!

- Так, объясни мне ещё раз. Что мы тут делаем? - Мы конфискуем яйца. - У твоей бабушки? - Да! - У твоей бабушки есть яйца? - Дура, да? Куриные яйца. - А, ну теперь понятно. А зачем нам яйца? - Ты больная! - Нет. - Это не вопрос. Нам нужны яйца, что бы отомстить дядь Павлу. - И за что мы будем ему мстить? - За вчерашнее! - А что было вчера? - Суббота. - И кто из нас дура? Что такого было вчера, из-за чего сейчас мы сидим здесь, что бы конфисковать яйца твоей бабушки, что бы отомстить дяде Павлу? - Вчера было “Иван Купало”, а дядь Павел, вчера вокруг сарая за нами с плёткой гонялся. - Так ну у меня два вопрос. Первый, как эти события взаимосвязаны. Второй, как и за что за нами гонялся дядя Павел, ему пятьдесят семь лет. - Ха, он бы и больше пробежал, мы же бутыль самодельного вина позаимствовали. - Это из-за него я ничего не помню? - Ну, частично, там ещё потом самогон был. - Я пила самогон?! - Нет, нюхала! - Не смешно! - А я и не смеюсь. Мы действительно нюхали пары самогона, нагревали в мисках на костре и дышали парами! - Зачем? - Ну, так штырит больше, наверно. - Так, пропустим данный момент. Где мы взяли самогон? - В бане! - Какой бане? - А чёрт его знает. Баню помню, бочку, где самогон был спрятан, помню, чья баня не помню. - А в бане мы что делали? - Прятались от твоей бабушки. - Зачем? - Странный вопрос. При учёте того, что она обещала посадить нас голыми за… попами в крапиву. - А моей бабушке мы что сделали? - А ты думаешь, что за перья у нас в волосах? - Только не говори что мы обскубали бабушкиного петуха, она же им так гордится… гордилась. - Нет. Обскубали мы индюка, а петуха мы покрасили. - Чем? - Зелёнкой! - Так, где мы взяли столько зелёнки? - Её нам дала тётя Катя, что бы мы продезинфицировать копыта её коровы. - Зачем? - Зачем, не знаю, но выглядело классно. - Что то мы далеко ушли от темы праздника. Мы костёр жгли? - Жгли. Ой, что мы вчера только не жгли. Костёр жгли, чучело жгли, чьё то нижнее бельё жгли, шашлыки жгли… - Ты хотела сказать жарили? - Ну, в принципе, сначала мы их жарили, а вот потом жгли. Вот, а ещё мы венки плели из ромашек и лопухов. И через костёр прыгали… - Так вот почему у меня в кедах шнурки паленые! - Не исключено. А ещё вполне возможно, что мы их тушили в реке, наверное, из-за этого мы потом в ней и купались. А вот как мы оказались в лесу я не помню. - Искали цветущий папоротник, что не понятного. - Не, не подходит. Зачем мы искали папоротник, размахивая при этом поленом? - Каким поленом? - Длинным, берёзовым кажется. - Что ещё я не знаю? - Ты не знаешь, что было первым яйцо или курица? - Я имела в виду прошедшие сутки. - Вот именно. Ты их, имела! - Ты типа к этому не причастна. А давай подведём итоги. Сейчас восемь утра, значит поспали мы не больше часов двух, из-за того что спали мы на сеновале у меня теперь всё чешется. Пойдём дальше, мы сидим за каким-то сараем и разговариваем шёпотом потому что от кого-то прячемся, мало того с одной стороны ко мне прильнул куст ежевики с другой судя по ощущения, веточка крапивы. Список того что мы вчера пили меня устрашает, по тому на подсознательном уровне чувствую что самогон и вино это не всё. Мы насолили куче человек, и я впервые красила петуха, я вчера многое делала впервые. И знаешь, не смотря на то, как мне сейчас плохо я бы не отказалась повторить это всё ещё раз. - А ты рано расслабилась! Мы еще не конфисковали бабушкины яйца, так что поползли. - Девки, вот вы где! Ну, я вам щас устрою “петуха марсианина”. - Бабушка!? Не надо, крапивой то. Мы так больше не бууудеееем… И если во многих фильмах герои в конце уходят в закат, гордо вскинув голову, то в этой истории, две девушки убегали в поле, потому что бабушкин петух, это святое.