In pitch darkness

Юнги падает грудью на смятые простыни с тихим писком. Все помещение пропахло сексом и кажется, что каждая клеточка впитала в себя весь этот запах. Альфьи гормоны расцветают в полутьме, а Мин почему-то чувствует себя жалкой течной омежкой, несмотря на то, что является бетой. И это все заставляет бешеный водоворот внизу живота стянуться еще сильнее, хотя куда более? Юнги прикусывает язык, чтобы совершенно случайно не выругаться, ощущая на правой половинке ладонь парня, которую он сжимает, массируя большим пальцем мягкую кожу. И, кто же вообще мог предположить, что у Тэхена так скоро начнется гон? Вот и Мин не знает, по крайней мере, так было до того, как его с порога уложили на ближайшую горизонтальную поверхность. И вот, какой час уже прошел, но Юнги задается глупым вопросом, откуда у его парня так много сил. Ведь сам бета теперь покоится в умелых руках, которые мастерски доводят его до края вновь и вновь. Он стал тряпичной куклой после очередного нахлынувшего оргазма, который стал той самой точкой невозврата. — Детка, посмотри на себя, — Тэхен рычит сзади, закручивая на указательном пальце смольные пряди, что спадают на затылок, а затем болезненно тянет на себя, — такой разгоряченный. Моя личная куколка, м? Мин что-то неразборчиво мычит, в этот раз кусая крепко краешек подушки. Он даже и предположить не может, откуда у него вдруг появились силы на такое. Киму подобное не нравится. Он ожидает ответа еще пару секунд перед тем, как резко опуститься к седьмому позвонку и совсем по-волчьи рыкнуть, царапая острыми, как бритва клыками. Тэхену хочется закусить до крови холку и трахать-трахать-трахать, что он и делает. Юнги чертыхается наподобии пойманной бабочки. Он заглушено скулит и прикусывает щеку до крови от неожиданности, когда в него вновь входит крупный член парня. И сейчас он кажется больше, чем обычно, и то ли это из-за гона, то ли из-за полного помутнения. — Ах-х! Блять, Тэ, — Мин слышит под самым ухом оглушительно тяжелое дыхание альфы, как в следующий момент хрящик прикусывают, сразу же зализывая покраснение. А затем ведя влажным кончиком языка по мочке, играясь с сережками. Юнги назло не оставляет живого места, заполняя его серебряными украшениями. И пусть Тэхен вовсе не вампир, но это все равно считается великой местью, за которую он в любом случае расплатится. Мириады алых следов расцветают на лопатках парня, когда ритмично и так уверенно Тэхен вбивается в податливое тело. По бедрам беты скользит дорожка смазки, спермы его собственной и кимовой, которой он накачал его до края. Юнги думает о том, что его живот точно вздуется от подобного. Тэхен ведет рукой по обнаженному торсу, удерживая парня теперь практически на весу и продолжая вытрахивать из него всю душу. Волчья сущность во время гона придает ему большое количество сил, и Ким использует ее по назначению, излюбливая часами напролет, несколькими днями подряд, родное тело. Кожа на щеках заметно меняется с розового до насыщенного вишневого. Лицо горит адски. Стыдно осознавать подобное. Осознавать, что ему чертовски нравится все, что альфа делает с ним. Доводит до экстаза, абсолютно мокро ласкает юнгиевы соски, зная, что те его слабость, заставляет прогибаться до хруста позвонков, зацеловывая каждый сантиметр открытой кожи, ставя кровавые метки на десерт. Тэхен продолжает размашисто долбиться в растраханную задницу Юнги. Звучит пошлое чавканье смазки, которая вспенивается с каждым разом больше и больше. Она течет по коже, смешиваясь с семенем и потом, падая каплями на уже влажные простыни, что успели пропитаться. — Как думаешь, сможет ли твоя прелестная попка принять мой узел вновь? — Ким буквально крутит на своем члене Юнги, будто играясь, но увы, совсем не по-детски. Частично так и есть, но это затмевается, когда Мин сталкивается с желтыми глазами альфы, которые опасно светят в кромешной темноте. Зрачок кажется заполнил все, превращая взгляд парня в сплошную черную дыру. И Юнги засасывает, когда он смотрит мутно из-под опущенных ресниц. Мин машет головой, чувствуя пару ленивых толчков и то, как внутри разливается теплая струя семени. Сверху раздается выдох через зубы, и Тэхен ведя по бокам парня, прижимает его ближе к себе за бедра, оставляя покоиться большие пальцы на характерно выпирающих тазовых косточках. Юнги же хватается за бицепсы парня, как за спасательный круг, вновь ощущая, как его распирает набухающий узел изнутри. — Такая прелестная детка, — Тэхен наклоняется, больно загоняя член глубже. Сдувает челку, убирая ее и по-нежному целуя. Ведет кончиком носа по скуле, вынюхивая родной аромат. Встречается с опухшими розовенькими губками и, сначала невесомо чмокая, забирает в мокрый и такой развязанный поцелуй. Переплетает языки, горячо выдыхая в рот и вылизывая пухлую губу. Юнги млеет с каждым разом. Он ведет по плечам парня до самых кистей, пока Тэхен сам не спрашивает в лоб: — Детке нужно кончить, так? Мин крупно вздрагивает от такой открытости, он мучает свои губы вновь, когда крупный кимов палец давит на выступающий кадык, а затем обхватывает тонкую шею, продолжая сжимать. И тело Юнги горит, падает в невесомость, парит. Он хрипит что-то, закатывает глаза и, цепляясь опять-таки за руки альфы, кончает. Пачкает чужой и свой животы, покрывая все вокруг липкой и белесой спермой. Она скатывается крупными кристаллами по его бедрам, капая. Тэхен ведет шершавой ладонью, собирая семя и вылизывая ее. Он утыкается лицом в ключицы беты и прикусывает, пропуская клыки глубоко под тонкую кожу, распарывая ее, а затем слизывая капельки крови с губ и тихо шепча в самые губы: — Ты так хорошо справился.