***
— Отвернись. Не смотри на меня. — Почему? Мы столько лет вместе, а ты вдруг говоришь такое. — Ты слишком глупая чтобы понять. Я не хочу тебя оскорбить или обидеть; Я хочу дать тебе понять то, что в сотый раз ты отвергаешь. Мы не можем быть вместе. Тебе никогда не нравились книги которые я читаю. Ты говорила что это безвкусное занудство и мне стоит выбрать, что то из более современной поэзии, а я всегда говорила, что ты глупая и не понимаешь бесценности многим вещам. Помню, когда я тебе читала одну из книг Джека Лондона, ты сказала что не понимаешь, как можно настолько полюбить человека, чтобы кардинально изменить свою жизнь. Я лишь сказала: «ты не понимаешь, потому что не разу этого не переживала». Твое лицо потускнело, и ты поцеловала мои шершавые губы, говоря что мои мысли дурацкие и бессмыслены; Что я думаю так, как могла бы подумать твоя прабабушка. Мне стало противно от самой себя и от тебя. Одним утром, когда я проснулась позже тебя, ты стояла у плиты. Я подошла к тебе, сказав «доброе утро, Энн», а ты улыбнулась ответив тоже самое. Я посмотрела в твои зеленые глаза; Ты была настолько веселой, что хотелось ударить тебя. Ты чуть не упала на деревянный пол, держась за щеку. Слёзы жгли след от моей ладони. Ты, казалось, всё еще не понимала, почему я веду себя словно животное; Отчего я отталкиваю тебя при объятиях, когда ты приходишь ко мне в библиотеку; Почему я тебя не целую так нежно, как раньше; Куда я, всё чаще пропадаю ночами, а возвращаясь - иду спать. Все эти вопросы, поселившиеся в твоей голове, которые ты лишь изредка задавала мне, зная, что я могу ударить тебя, ибо я пьяна. Месяц спустя, ты лишь молча наблюдала за тем как я снова подхожу к тебе и прошу деньги. Ты прекрасно понимала, я их пропью и прокурю. Мне хотелось свободы, а тебе — прошлую Беатрис; Всё превратилось в безумие, когда я вернулась раньше трёх ночи и просила прощение у тебя. Словно щенок, я прижалась к твоим ногам; Целовала руки и шею, к которой всё реже подпускала ты меня. Была ночь, и был день, и вновь ты проснулась тошнотворно радостной, что твоя любимая Бетти вновь с тобой. Казалось я вновь полюбила тебя, но всё же, до конца не веря себе, я отвергала все призывы ненависти к тебе и твоему телу. Вся жизнь казалась весельем, но меня это всё не веселило. Я не видела свет в твоем лице как раньше, словно он потух, и моя любовь вместе с ним. Я никогда не любила вальс, еще со школьных годов, но ты всегда заставляла меня с тобой его танцевать; Отказать тебе в чем то, я сравнивала с самоубийством. Видеть твои грустные глаза, было невыносимо, так же как и твой холодный голос и эдакие колкие фразочки, которыми ты хотела причинить мне боль в месть за неповиновение. Ты манипулятор. Я поняла это не скоро; Мне потребовалось отдать всё чтобы разобраться в тебе и в себе; Мне пришлось отказаться от любви к тебе, чтобы разгадать ход твоих действий, твоей речи и мыслей. И когда я всё поняла, я решила оборвать этот круг; Придушить тебя так, как ты душила меня.***
— Я глупая? Ты вообще за речью следишь? Или от своих книг совсем голову потеряла? — ты переходишь в истерический тон, вызывая у меня жалость к себе, но мне давно тебя жаль; Жаль во что ты превратилась. Эта глупая шутка в которую ты играешь годами, словно ржавая пластинка, въелась тебе в мозг. — Хватит драматизировать, милая, — я говорю совсем спокойно, даже не глядя в твою физиономию, — я выучила тебя. Сейчас ты будешь плакать ведь так? — Ты жестокая, Беатрис… — Тебе же так не нравилось мое имя, в чем сейчас дело? Ты краснеешь. Краснеешь от неизбежности положения и фатальности каждого слова. В твой разум приходит что это конец игры. Конец твоего прекрасного актерского мастерства которому ты обучилась на «отлично». — Зачем ты это делаешь? — Вопросом на вопрос не отвечают, дорогая С твоих глаз капают соленые слезы, а меня давит смех. Я не хочу показаться садистом, это было бы безрассудно, но твоя игра. Это нечто! — Собирай вещи и съежай с моей квартиры. Мы не можем быть вместе. Ты послушно выполняешь мои повеления, и я удивляюсь своей бессердечности, так как всего лишь пару дней назад, я лелеяла тебя в своих руках, и жизни не представляла без тебя. Всё изменилось. Изменился мир. Изменилась я. Изменилась и ты, любовь моя.