***
Потирая подбородок, Дмитриенко подозрительно осматривала людей, в обществе которых она сейчас находилась: те же самые гриффиндорцы, довольно обсуждающие предстоящий бал. О, Мерлин, да заткнитесь вы уже! Даже Уизли присоединился к их общим друзьям и бурно рассказывал о чём-то весёлом, что должно было произойти на балу. Лилия впитывала в себя ненужную информацию как губка и не понимала, к чему ей вообще о подобном знать. Скукота смертная. Есть не хочется от слова «совсем», и этот праздничный завтрак отбивает весь аппетит, в который раз. Она вяло водила вилкой по тарелке десять минут и вскоре бросила её со звоном, громко цокая. Лилия обвела взглядом впереди неё сидящую красавицу МакГонагалл, может она и была на курс старше, но между ними всегда были хорошие отношения и они даже часто общались наедине. Время от времени всё равно появлялось желание рассказать хоть единственному человеку о бушующем внутри урагане чувств, о своём затруднительном положении и окончательном незнании, как можно исправить ситуацию. В Минерве Лилия, на секунду подумала, что нашла того самого товарища, которому можно будет от горя исплакаться на плечо или хотя бы просто выговориться. Были мысли поделиться о своих переживаниях Септимусу, но гораздо легче это делать с человеком, который не особо близок к тебе. И мнение не так важно, да и Уизли бы, зная его характер, точно втихаря обговорил этот момент с кем-то из преподавателей. Но завтра ведь никто ничего помнить не будет… Вот такая вот странная дилемма. В голове вихрем пронеслись слова Тома, где он говорил, что о её «тараканах в голове» никто всерьёз слушать не станет, правда, это она так додумала, но смысл того, что он хотел донести — был ей понятен. С одной стороны ей действительно хотелось с кем-то об этом поговорить, а вот человека нужного ни среди гриффиндорцев, ни вообще любого другого факультета — Лилии не найти. Есть только противный мальчик-слизеринец, который прямо сказал ей о том, что не имеет желания с незнакомой девицей обсуждать их совместную проблему. И этим самым позволил раздосадоваться Дмитриенко от упущения, скорее всего, последней возможности понять, что происходит? Что же он за человек такой? Одним своим предложением заставил девушку замолчать и никому ничего не рассказывать, потому что ему так, видите-ли, неугодно. Бедная студентка твёрдо заявила самой себе, что обязана вырваться из этой петли. Следовательно, нужен человек, который с подобным имеет дело. И разве имеет какое-то значение, что он там себе надумал по этому поводу. В одиночку Лилия точно не собирается что-то делать, да она, собственно, и не знает что. Ладно, была не была, а попытаться с ним поговорить можно и даже потом, когда она следующим утром проснётся в сегодняшнем дне. Деться он от нее не сможет, а времени у них, однако, целый вагон. — Алиша, — Лилия обратила внимание на сокурсницу, что сидела по её правую руку. Она была той самой девушкой, которую гриффиндорка пару дней назад случайно ударила на балу и потом же виновато сбежала с мероприятия, скрываясь от глаз студентов. — Как твой нос? Это же надо вспомнить о таком, когда времени прошло более чем достаточно. Но хоть сейчас это не имело никакого смысла, всё же Лилия, ощущая некую вину со своей стороны, решила ненароком спросить её о состоянии носа. — А что с ним должно быть, Лиля? — подозрительно глянула на неё студентка. — Ничего, он просто очень красивый, — девушка махнула рукой, нервно хохоча. Сразу отставляя от себя тарелку, Дмитриенко попрощалась с сокурсниками и встала с насиженного места, направляясь в сторону стола факультета слизерина. Сидел Реддл в самом центре, вместе со своими напыщенными соратниками. Как вчера, такого внимания к её персоне не было, ибо никто и не знал о том, с каким злостным видом она заявилась к группе слизеринцев. Они лишь исподлобья глядели на неё своим пристальным взглядом, оценивая девушку. Неприятно, когда на тебя так смотрят, словно ты музейный экспонат. И Лилия подумала, что неплохо было бы осматривать их также, только чуть более возмущённо. Это, конечно, более, чем сверхразумно. Том на мгновение скривил лицо, но на другие эмоции у него не хватило желания. — Пойдём поговорим? — Начала первой девушка. — По какому поводу? — Реддл склонил голову в бок, презрительно уставился на неё, видимо таким образом доказывая своим товарищам, что между ним и «мерзкой гриффиндоркой» не может быть никаких общих тем. — А ты, случаем, не спутала нас со своими пустоголовыми дружками? — Альфард Блэк, что сидел спиной к девушке, развернулся корпусом и язвительно высказался о её сокурсниках, что вызвало у Лилии полное негодование. Дмитриенко нахмурилась, складывая руки на груди. Отвечать выпадом на выпад — она не могла, только из возникшего страха, что после этого у неё могут быть неприятности, которых стоит избегать. Как бы это смешно не звучало, но такой хрупкой миледи стоило на всякий случай бояться дружков этого отличника слизерина. Заклинаний, к счастью, знает Лилия достаточно, но практики у неё не было никогда, так что сомнения — выйти из переделки победительницей — грызли студентку сполна. Том бесшумно поднялся, наказывая товарищам идти на занятие без него. Те поняли его так же быстро, как и перестали проявлять интерес к гриффиндорке. Лилия свободно выдохнула. Спасибо, что хоть следом не позвал, иначе она бы точно сбежала, разорвав все связи с Реддлом. Он же направился в сторону выхода и Дмитриенко поспешно последовала за ним. Оба подростка вышли из замка, вставая у торца здания, чтобы ни одна живая душа не расслышала, о чём они говорят. Лилия заметила как погода на улице изменилась, ведь ещё в прошлое воскресенье бушевал морозный ветер, оставляя на окнах мерцающий иней. Но именно утром в понедельник погода была спокойной, обещающая недолгое затишье. Сверху медленно падал снег, покрывая землю белым полотном и боязни заболеть, выйдя ты без верхней тёплой одежды из помещения, не возникало у молодой студентки. Мелкая дрожь прошлась по всему телу, но это не беспокоило её ни на миг, а лишь только отрезвляла и подталкивала Дмитриенко скорее начать диалог. Она повернула голову влево, лицезря перед собой, как Том, засовывая руки в карманы, внимательно разглядывал какой-то невидимый для Лилии объект. — Что ты хотела? — Я просто…знаешь, подумала, может нам стоит объединиться? — Нерешительно произнесла девушка, почти полушёпотом. Её губы то смыкались, то размыкались, а она всё так и стояла пару секунд колеблясь. — Мы с тобой сейчас находимся в неприятной ситуации, считай, варимся в одном котле. — Том согласно кивнул. — Может вместе попробуем всё исправить, наверняка, это наша общая вина, что так случилось. Вопросов от Тома пока не последовало. Ей точно виделось, что он о чём-то задумался, и пока он всё обдумывал, Лилия стояла как вкопанная, неприлично долго смотря на его удручённое выражение лица. Хотелось верить в лучшее, может он и вправду с ней пойдёт по одному пути? — Слушай, чтобы ты там не думал, я всё равно тебя достану. У меня нет никаких перспектив нарушать твоё личное пространство, но если мне это понадобится — я это сделаю и прилюдно каждый раз буду тебя дёргать, да пусть ты мне за эти слова и вырвешь язык, — дёрнулась она, когда терпение её иссякло. — И мне плевать с высокой колокольни, что ты захочешь меня убить, когда мы оба выберемся отсюда. Наша главная задача — найти способ спасения и если мы этого не сделаем, то я каждое утро буду стоять с палочкой над тобой. Лилия почувствовала как атмосфера начала накаляться, за счёт того, что оба возмущённые студенты сейчас глядели на друг-друга с таким пожирающим взглядом и девушке действительно не привиделось: Том смотрел на неё убийственно, будто прямо сейчас готов стереть её в порошок только за то, что та уже рядом с ним громко дышит. — А ты напористая, как я погляжу. — Да я ещё не такое умею, — Дмитриенко взяла себя в руки и оторопев, сообщила парню о своих намерениях: — Я хочу разобраться во всём и мне нужна твоя помощь и твой ум. Или ты отличник так, формально всего-лишь? Не было и минуты, когда она начинала бы сомневаться в способностях Тома, и по этой же причине, Лилия не хотела взболтнуть чего лишнего, потому как боялась. Так банально и просто, что становилось стыдно. А показывать такие эмоции и испытываемые чувства — ещё стыднее, чёрт его подери. — Ты хоть осознаешь, кому ты такое заявляешь? — Он повернулся полностью к Лилии. — Мне если будет угодно — ты сама будешь умирать, не успевая просыпаться. — Какой же ты сложный, Том Реддл! — Рассержено топнула ногой девушка. — Даю сто галеонов, что ты сам с ума сходил, пока мы эти несколько дней находились по разные стороны. Да уж, не смей отнекиваться! — Сейчас ты договоришься, Дмитриенко, — кажется, он думает, что имеет полное право сейчас запугивать Лилию. Ей, может быть, и страшно, когда серьёзным грубым тоном с ней ведут разговор. Ну что же, своё она ему уже сказала, а забирать слова назад не в её принципах. — Хорошо, что ты помнишь мою фамилию, а то всё «мерзкая гриффиндорка» и тому подобное… — Неуверенно произнесла та, ощущая как начинало становиться холодно. И было непонятно: это от его прожигающего взгляда или просто погода начинала портиться, вынуждая чувствовать мелкое дрожание в коленях. Том уже было дёрнулся, но они заметили как рядом раздались шаги по хрустящему снегу, что заставило их обоих обратить внимание на приближающуюся фигуру декана Слизерина и по совместительству преподаватель зельеварения — Слизнорт. На нём было надето пальто свободного кроя из твида, явно спасающее от зимних холодов. Как только он заметил недалеко стоящих учеников, те быстро позабыли об их перепалке, разворачиваясь и уважительно кивая профессору. — Хорошая погода, не так ли? — Гораций медленно подошёл к студентам и остановился подле их, вздыхая грудью. — Свежий воздух всегда идёт на пользу перед долгими занятиями, требующих умственных способностей. Том учтиво улыбнулся: — Вы правы, профессор, — он перевёл взгляд на изнемогающую от холода девушку. Лилия чуть ли не стучала зубами, ведь стояли они с Реддлом относительно долго, и как бы она не хотела, но даже небольшой ветерок доставлял ей постепенно дискомфорт. Их взгляды пересеклись и Лилии в любом случае остаётся только гадать, о чём в данный момент думает этот мальчик. — Вы, как я погляжу, нашли общий язык? — Смерил неформальным взглядом своих учеников, Гораций. — Не то что бы, — пожала трясущимися плечами гриффиндорка. — Просто обсуждаем один момент и непосредственно сошлись на одном мнении. — Лилия слегка приподняла уголки губ, вызывая у Реддла тень сомнения: правильно ли он сделал, что решил попытаться тогда один раз стереть ей память, чем просто прихлопнуть, как назойливую муху? Это же где видано, чтобы за него принимали решение? — Прежде, я никогда не видал как дружно общаются студенты факультета слизерина и гриффиндора. Очень хорошо, что сейчас дети умеют находить компромиссы и правильно решать конфликты. Том, мальчик мой, ты движешься в правильном направлении. Другие слизеринцы могли бы взять с тебя пример! — В конце радостно воскликнул Слизнорт, скрещивая руки в замок спереди. Лилия тихонько прыснула в кулак и тут же выпрямилась. Смешно слышать такие слова о Реддле, когда на самом деле парень не особо-то олицетворяет человека, что способен на дружелюбные разговоры. И это тот момент, когда девушка хорошо поняла, как Том умеет играть роль послушного дружелюбного мальчика. Актерским мастерством он обладает — без вопросов. Эта натянутая улыбка, показывающая сжатые зубы, и хитрый взгляд, пронизывающий до самых костей. Но стоит отвернуться и он тут же делается абсолютно другим человеком, показывая свою другую сторону. От этих мыслей, Лилии стало жутко. — Прошу прощения, профессор, — заговорила Дмитриенко. Гораций повернулся к ней, кивая. — Чисто из научного интереса, только гипотетически, можно предположить, что перемещение во времени произойдёт, не используя маховик времени? — Что Вы имеете ввиду? — удивился преподаватель. — Как Вы думаете, временная петля — как её называют — может сущестовать на самом деле? Как я поняла, она образовывается из-за экзотической материи, которая заставляет повторяться… Но договорить ей не дали, грубо хватая за предплечье. Том еле слышно прошептал Лилии что-то злостное и в это же мгновение нагло заулыбался Слизнорту: — Профессор, нам бы пора уже идти к Вашему уроку подготавливаться, извините, — и поспешно увёл девушку в помещение, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. Реддл толкнул Лилию к стене, меняясь в лице. Гриффиндорка замешкалась, недоумённо глядя на шестикурсника. Она крайне не ожидала такой реакции с его стороны. Чувство угрозы возникло у неё почти сразу же, как они оказались один на один, хоть ранее такого чувства не наблюдалось. Наверное, после своих размышлений о личности Тома Реддла, девушка пришла к выводу, что такого как он всё-таки стоит побаиваться. Мало ли он захочет с ней сделать и слова об убийстве «каждый раз, не успевая проснуться» — навевало ощущение опасности. От него исходил такой поток отрицательных эмоций, словно Том буквально напичкан какими-то токсичными веществами. Что могло произойти в жизни у юноши, способствуя у него такое отношение к людям? — Ты плохо услышала меня тогда? Держать язык за зубами не умеешь? — Прошипел слизеринец. — Я просто устала, — скомкано ответила ему Лилия, чуть ли не сжимая голову в плечи. — Что? — Я говорю, что устала молчать. Мне не нравится держать это всё в себе одной и меня не устраивает, что твои слова воздействовали на меня и я всё это время была нема как рыба! Том задумчиво прикусил губу, отводя взгляд куда угодно, только не на Лилию. Сам он был в замешательстве и от глаз Лилии это тоже не укрылось. — Мы не знаем, чем может обернуться то, что мы им расскажем, понимаешь? Если бы я хоть сам понимал, во что мы втянуты, я бы уже давно стал действовать. Но ты своей больной головой это отказываешься понимать, — резко высказался Реддл, оставляя осадок у Лилии. — Молодой человек, аккуратнее со словами. Я тоже могу тебе ответить. Думаешь самый умный? Так ты ошибаешься… — Если ты всё можешь, так чего же не решаешь проблему? К тому же, если так язык чешется проболтаться, могла бы вытянуть из Слизнорта информацию так, чтобы он не понял, а не почти прямо говоря о волнующей тебя теме. Он не тугодум — сразу бы тебя рассекретил. — Так помоги мне, я же не знаю, что мне делать! — Вспылила Дмитриенко отлипая от стены. — Если мы вдвоём попали, значит вдвоём и должны выбраться, а порознь у нас не получиться. Как ты этого ещё не понял? Давай помогать друг-другу, а уже потом делай, что хочешь. За все эти дни, пока они не пересекались с Томом, девушка действительно впала в отчаяние и не понимала, как ей поступить. Сейчас, стоя с ними, она не сдержалась и начала говорить об этом. Слова сами составлялись в предложения, шли из неё невольно. Девушка не могла контролировать их поток и просто продолжала, покоряясь этому чувству горечи, спрашивать о насущной теме. И Том наверняка не понимал её, он сам по себе и его не волнует ничего. Злится на девушку за это, а Лилия ответно агрессирует на него. Хотя обоих в этом случае можно понять, ведь с другой стороны, они понятия не имеют, что может быть, расскажи кому-то о петле. Может этого и вовсе нельзя делать? Понемногу Лилия начала согреваться, её перестало трясти как при конвульсиях и она могла выпрямиться во весь рост. Гриффиндорка, слегка опасаясь, подошла к парню, заглядывая тому в глаза. Она протянула ладонь, кивая на неё: — Давай перемирие, хоть у нас и не было таких жестоких разногласий, но попробуем вместе? — И почему она всегда становится тем человеком, который первый проявляет инициативу? Видимо он просто упёртый баран, которого всегда нужно упрашивать. Реддл нахмуренно посмотрел на неё, но всё же пожал руку, когда девушка уже собиралась отходить, понимая, что всё было без толку. Но не ожидала его достаточно быстрого согласия, потому даже слегка дёрнулась, ощущая горячее прикосновение его руки к своей ладони. Несколько секунд рукопожатия дали ей понять, что он настроен положительно и это единственный момент, когда Лилия перестала чувствовать угрозу.***
С горем пополам перетерпев урок зельеварения, ребята направились в тихое место, чтобы обсудить связывающую их проблему. И как всегда этим тихим местом оказалась библиотека. Хочется отметить, с каким взглядом смотрели на них сокурсники, когда оба вошли в кабинет, чуть ли не рядом. Девушку это смутило, особенно эти странные поглядывания со стороны студентов. Будто бы Лилия не заметила! А она-то знала, какие мысли витают в юных головах, и терзания по поводу их отношений с Реддлом. Кому бы не стало интересно, видя такую картину: слизеринец и гриффиндорка шагают нога в ногу и не собираются даже выцарапать друг-другу глаза. Но они оба знали, почему находятся вместе и мнение других становилось совсем не важным, таким прозрачным и неинтересным. Пока Том разбирался с каким-то своим вопросом, в который тактично не влезала Лиля, она ожидающе водила своими тонкими пальчиками по шершавой поверхности стола в читальном зале. Ходила из угла в угол и прокручивала в голове который раз слова, которые она скажет Реддлу. А что она ему скажет? Конечно, он и сам не тупой, додумался перевернуть всю библиотеку в надежде найти хоть что-то, что напоминает о том, в какую передрягу они попали, и не один раз. Том едва появился на пороге, как девушка снова дёрнулась от неожиданности. Тихое место — библиотека, и каждое движение, звук — вызывает определенные колебания, которые в свою очередь частично отражаются в помещении. Слизеринец сию секунду выпрямился, закрывая за собой дверь с таким видом, будто здесь и сейчас он собирается совершить какое-то злодеяние. Лилия незаметно фыркнула, но от Реддла это не укрылось. И только она хотела ему что-то сказать, разорвать эту противную тишину, как почувствовала неприятное покалывающее ощущение в голове, что-то схожее с тем, когда тебя ножом в голову бьют — чего она знать не могла, но тем не менее, осмелилась предположить — и это ощущение вынудило её на полуслове замолкнуть. Такое новое чувство и это не просто какая-то головная боль. Следом давящая и распирающая боль в затылке. Стоило ей ненароком глянуть на Тома, как эта боль сиганула в небытие. Лилия брови свои нахмурила и подозрительным взглядом обвела юношу, но ничего по этому поводу не сказала, только вновь махнула головой. Парень опустился на ближайший стул, облокачиваясь на его спинку, странно поглядывая на Лилию исподлобья. — Расскажи мне, что ты знаешь? Дмитриенко последовала примеру Тома и оказалась сидящей на стуле, закидывая ногу на ногу. — В первый же день я решила прочистить всю библиотеку и наткнулась на одну непримечательную книжонку. Подозрительной она мне показалась не сразу, поэтому я просто листала её до того момента, пока не дошла до следующей главы, — рассказывать о том, что она почти падала со стула от усталости — девушка не решилась. — Там описывались полёты во времени и множество теорий о нашем с тобой случае. Единственное, что я узнала интересное для нас — это то, что мы сейчас находимся в, так скажем, временной петле и она не зависит ни от каких наших действий, её нельзя разорвать и даже чисто теоретически, никто не может предположить по какому принципу это всё работает. Потому что, как оказалось, переживать один и тот же момент постоянно — не представляется возможным! — Возбуждённо взмахнула руками Лилия. — Есть в физической системе какие-то материи, которые дают такой эффект временной петли, но я — не физик, понятия не имею, что это такое. — Всё, что ты сказала — я прочитал ранее, и в этой же самой книге, — Дмитриенко тихо цокнула, понимая, что зря пыталась правильно сформулировать и донести информацию до Реддла. — И для меня до сих пор остаётся неизвестным — что поспособствовало этому скачку во времени. Сначала я думал, может, заклинания столкнулись, что вызвало такую реакцию. Но это бред сивой кобылы. — безысходно выдохнул парень, проводя ладонью по тёмным волосам. — Также, как я выяснил, выйти из этой петли мы не можем никаким способом, даже умерев, мы всё равно возвращаемся к исходной точке. Целыми, невредимыми и убив я тебя запретным заклинанием, мы бы всё равно встретились с тобой «завтра», словно ты и не чувстовала никакой предсмертной боли. — На этих словах Лилия заметно напряглась, сглатывая образовавшийся комок. Он что, снова пытается её запугать? — А может всё-таки… — Нет, — отрезал он, приблизившись к лицу Лилии. — Мы не будем просить помощи у профессоров. — Всё-таки ты упёртый баран! Он молча пожал плечами, а вот ехидная, еле заметная улыбка, не осталась для неё незамеченной. — Знаешь, мне захотелось кое-что проверить, — уклончиво проговорил Реддл, скользя взглядом по окну, за которым светило яркое солнце. Дмитриенко на секунду отвлеклась, рассматривая как солнечные зайчики скакали по тонким чертам лица этого невыносимого мальчишки. Сам он прищурился, потирая большим пальцем кончик рукава своего серого пиджака. С нетерпением она ждала, что хочет ей сказать Том, а он всё тянет, и у неё складывалось впечатление, будто это неспроста — он Лилию выводит на эмоции. А это ему, похоже, нравиться делать. — Не томи, говори! — Пойдём, — Реддл встал со стула, хватая свою приятельницу по несчастью за плечо, заставляя встать. Лилия не успела ничего путного сказать, как они оказались в битком набитом коридоре. Девушка ничего не понимала, но продолжала плестись за Томом, перецепаясь за свои ноги. Он остановился у окна, поворачиваясь прямо к студентке. Она же неуверенно кивнула головой и подняла брови, создавая складки на лбу. Ничего не сказав, он открыл окно и потянул его к себе, открывая нараспашку. Зимний холодный воздух сразу пробрал Лилию до мурашек на спине. Понятия гриффиндорка не имела, что он замыслил в своей умной голове, но покорно стояла, дожидаясь, пока ей что-нибудь не объяснит этот молодой человек. — Смотри туда, — наконец подал голос парень и рукой указал вдаль. — И смотри до тех пор, пока я не скажу тебе повернуться. Дмитриенко послушалась Тома и вставая у окна, опёрлась на подоконник, заглядывая в окно. Странно, что внимание на них никто не обращал, хотя такой поступок должен был вызвать у учащихся некие подозрения. Впрочем, это не важно. Она доверилась Реддлу и если ему захотелось что-то проверить — она даст ему это сделать, другого выбора у неё просто-напросто нет, иначе как они придвинутся к разгадке, если она банально не даст ему возможности узнать, о чём он там раздумывает. Всё же, Лилия и отнеслась к этому недоверчиво на мелькающее мгновение, но опасности от него, вроде, не исходило. — Не держи зла. Всё во имя науки! — Что, науки? Лилия ничего не поняла, но почувствовала, как её с силой толкнули в спину и перед собой она уже не видела никакого красивого пейзажа. Опоры девушка не почувствовала, но отлично почувствовала нарастающий страх, который возник ежесекундно, как Лиля поняла, что летит прямиком вниз, прямо на землю! Мерлин! Высота была, если не единственным страхом, то уж точно самым главным в её жизни. Перед глазами всё было расплывчато, а дыхание перехватило, и из неё вышел лишь небольшой протяжный вскрик. Перед тем как упасть на поверхность, она закрыла лицо руками, ощутив неизбежный момент столкновения вместе с минутной болью, которая длилась для неё вечность.***
Словно по щелчку пальцев, она открыла глаза с ором вскакивая с кровати с вытянутыми руками вперёд. Лилия расширила глаза, понимая, что находится в своей спальне. Прямо сейчас до неё начало доходить, что имел ввиду Том и что произошло с ней. Гнев, зарождающийся у неё внутри, начинал полыхать адским огнём. Воздух накалился, а кожа на затылке покрылась гусиной кожей, спускаясь вниз по позвоночнику. Кулаки яростно сжались, а ноздри широко раздувались. И это он хотел проверить, чёрт его подери! Каков же нахал этот Реддл! — Наконец-то… — Закрой рот! — крикнула на свою соседку Лилия, ударяя столешницу, чтобы хоть на секунду успокоить свой пыл. Как только Дмитриенко накинула на себя первую попавшуюся одежду, она с громким хлопком двери, вылетела из гриффиндорской башни, буквально побежала с лестницы. Она бежала, нет, летела будто вихрь, расталкивая по пути возмущающихся студентов Хогвартса. Какой же он всё-таки мерзкий таракан, и это он хотел проверить с помощью неё, а она, действительно глупая гриффиндорка, полностью доверилась ему, думая, что он хотел проверить что-то путное! Да, она не умерла, как он и сказал, но испытала настолько мучительную долгую боль, такой ужасающий страх — не пожелаешь и врагу. Проходящие мимо неё студенты, оглядывались на шестикурсницу как на умалишённую. А сама девушка, звучно цокая каблучками, приблизилась к проходу в большой зал. И за секунду распихав столпившихся ребят, вбежала туда, останавливаясь у стола факультета слизерин. Лилия высмотрела среди шестикурсников фигуру своего «убийцы» и громко, почти яростно, так что закладывает уши, крикнула на всё помещение: — Ах ты гад!