***
pov: марина павловна
. класс шумел, крик стоял на весь класс (скорее даже на весь этаж). я поднимаю глаза от тетрадей, чтобы попытаться их успокоить, но как бы я им не говорила – не слышат. господи, и это мой класс. слава богу у меня с ними один урок и он последний. со вздохом снова утыкаюсь в тетради, ожидая как можно быстрее звонка на урок. — Марин! – слышу её голос и быстро поднимаю голову, отложив ручку в сторону. — да, Лиз? — она подходит ближе, в руках у неё несколько листов бумаги. сразу понимаю: ей снова нужна помощь. кладёт их мне на стол, сама же, оперевшись рукой, наклоняется, останавливаясь на уровне моего уха. — Смотри, – она раскладывает листы в стороны, показывая сначала на один, а потом на другие, — Если здесь они пишут, что надо так, то здесь почему тогда... – показывает пальцем строчки на листах, что-то говорит, спрашивает, а я едва слышу её и приходится отвечать наугад, ориентируясь на то, что услышала. — А вот здесь же написано, – показываю карандашом на предпоследнюю строчку в одном из листов, — Написано про всё, что ты спрашивала, – она умолкает, а потом вздыхает. последнее время она слишком рассеянная, всё ли в порядке? — Лиз, ты последнее время очень рассеянна, всё хорошо? – снимаю очки, поворачиваю голову к ней и смотрю в глаза. — Всё в порядке, просто устаю, – быстро отвечает, а я не верю. я уже хотела ответить, сказать, что это звучит неправдиво, но это сделать мне не дал звонок. Лиза берёт бумаги и уходит, а я со вздохом смотрю ей вслед. в класс с перемены вернулись ученики, но шум практически не утих. кажется, после этого урока у меня снова будет пропадать голос. стучу ладонью по парте, повышаю голос. иначе они меня не слышат. класс на время замолкает, я здороваюсь и показываю рукой, мол, садитесь. тянусь за учебником – сегодня новая тема – и уже слышу с последних парт разговоры. делаю замечание, шёпот прекращается. надолго ли? диктую тему, страницу в учебнике и только поворачиваюсь к доске, как слышу новое шептание. делаю вид, что ничего не слышу, пишу на доске и объясняю материал. вижу, что из двадцати восьми человек меня слушают максимум десять; остальные разговаривают, причем многие уже в голос. умолкаю, дав понять, что всё слышу. и конечно, сразу наступает тишина. понимаю, что это на считанные минуты, но возвращаюсь к объяснениям. прошло пол-урока. спрашиваю, понятно ли то, что я сейчас объяснила и конечно слышу, что всё понятно. ну, вот сейчас и проверим. выписываю на доску номера пары упражнений и смотрю на часы. — Со звонком сдаём тетради. чтобы оба упражнения были сделаны, они маленькие, время у вас есть. приступайте, – сажусь на стул, надеваю очки и возвращаюсь к проверке тетрадей. бросаю короткий взгляд на лежащую рядом маленькую стопку тетрадей и облегчённо выдыхаю: осталась пара-тройка и на сегодня всё. отчёты все были сделаны, осталось допроверять их и можно идти домой. но сейчас, кажется, я мало что проверю. в голове снова кружит один вопрос "что со мной происходит, когда она бывает рядом..." - задаю я себе каждый день, но так и не могу ответить. я предполагаю что это, но нет... я не могла влюбиться... да и даже если так, у Лизы своя семья, я не буду лезть. понимаю, что это ничто иное, как влюблённость. с глубоким вздохом закрываю лицо руками: черт, только этого не хватало. отчего то накатывает чувство пустоты, когда я осознаю, что это либо останется лишь моей тайной, либо я расскажу и... что будет за этим "и" я даже не хочу думать. блять, только я так могу! и я неожиданно задумалась – а если ей всё рассказать? из мыслей меня вытягивает звонок. все сразу срываются со своих мест, я не собираюсь их задерживать, лишь кричу, чтобы сдали тетради. спустя от силы две минуты в классе не осталось никого, на столе у меня лежат от силы пятнадцать тетрадей: сдали далеко не все. усмехаюсь, зная, что тем, кто не сдал выставлю двойки. а на что они надеялись? но не сейчас. сейчас я прохожу по классу, задвигаю стулья, поправляю парты. выключаю компьютер, беру вещи, ключ, выключаю свет и выхожу из класса, закрывая дверь на ключ. бросаю взгляд на дверь её класса: Лиза, конечно же, ещё не ушла. зайду, что ли... заглядываю к ней в кабинет, машу рукой: — Лизк, идёшь? – спрашиваю, надеясь, что она тоже уходит. прекрасная возможность уйти вместе. — Да, да, Мариш. подожди. она берёт свой рюкзачок, убирает туда что-то, застегивает его. нажимает кнопку выключения на компьютере, проверяет, все ли взяла. я наблюдаю за ней и слёзы почему-то заливают глаза. я крепко жмурюсь на мгновение, чтобы не было сильно заметно появившихся слёз. я понимаю, что если скажу ей что-то – скорее всего потеряю её. чеерт, как же страшно. она уже идёт к двери и я выхожу из кабинета. пока она его закрывает, я решаю её для начала расспросить. ведь вижу, что что-то случилось. смотрю как её пальцы поворачивают ключ, достают его... чувствую что-то странное внутри и, сразу поняв, что это, злюсь на саму себя. "бляяя, Самолётова, это что еще за хуйня?" – мысленно возмущаюсь на себя и переключаю взгляд на её лицо. спокойно, спокойно. по школе мы идём молча, одеваемся тоже. и только на улице я спрашиваю у неё: — Ну, может расскажешь, что всё-таки случилось? – прищуриваюсь от ветра и смотрю на неё. она, кажется, даже не слышит...pov: елизавета андреевна
появившись в школе как новая учительница, мне она сначала показалась некой высокомерной, эгоистичной. да и сейчас, честно, я не очень поменяла мнение, но... но черт, я, кажется, в неё такую и влюбилась.***
я сижу разбирая бумаги, когда накатывает резкое желание её увидеть. блять, только не сейчас. запускаю руки в волосы, начиная придумывать зачем я к ней пойду. в голову не пришло ничего лучше, кроме того, как взять бумаги и придумать на ходу пару вопросов. со вздохом я встаю, беру листы и иду к ней. боже, как глупо. захожу в класс, у неё там такой шум. окликнула её и едва услышала собственный голос. она поднимает голову и я вижу взгляд её карих глаз. о, боже, надо держать себя в руках. стараясь не подать виду, подхожу к ней, кладу бумаги на стол и задаю вопросы. самые глупые, ну что же... наклоняюсь, оперевшись на стол. бляя, опять эти её духи! опять духи, которые сводят с ума своим сладким запахом. Марина, черт возьми, ты специально, да? пока я задумалась, она уже на всё ответила мне и, заметив мой вид, спрашивает все ли хорошо. всё прекрасно, да. для неё – всё прекрасно. не говорить же, что у меня в голове только мысли о ней и что из-за этого я настолько рассеянна? она хочет еще что-то сказать, но звенит звонок. я знаю, что у неё урок, по этому быстро ухожу. у меня урока нет и я думаю уже уйти домой, но что-то заставляет пока остаться. включаю компьютер, открываю контакт. а что еще делать, буду сидеть в сети. но это удаётся мне недолго, в голову продолжают лезть мысли о ней. сука, Самолётова, как ты смогла меня так зацепить? твою мать, у меня семья, а я, словно подросток, влюбилась. глаза наливаются слезами, когда я в очередной раз понимаю, что она, скорее всего, даже не узнает об этом. или, если узнает, отправит куда подальше. — Господи... – шепчу я, давая волю эмоциям на какие-то пару мгновений. горячие капли слез стекают по моим щекам. всхлип, вздох. сглатываю ком в горле, вытираю слёзы ладонями. не из-за неё и не сейчас, нет... смотрю на часы: прошло около 20 минут. еще чуть меньше получаса и у неё кончится урок. подожду, наверное... пока я пытаюсь занять себя чем-то, только бы не думать о ней, мне приходит мысль признаться. приходит и заседает в голове очень прочно, как бы я не пыталась отмести её – никак. — Твою мать, – срывается с моих губ, когда я понимаю, что, видимо, сегодня тот самый день. боюсь, но желание признаться пересиливает. я слишком долго держала это в себе. звенит звонок и, едва проходит минут десять, она уже появляется в дверях моего кабинета и спрашивает, ухожу ли я. я киваю головой, говорю, чтобы она подождала. пока она стоит, я выключаю компьютер, складываю в рюкзачок вещи и, взяв ключ, иду к дверям. она отходит, я закрываю дверь и мы идём в нашу раздевалку. по пути, и там мы обе молчим. лишь на улице она всё-таки повторяет свой вопрос. я молчу, делая вид, что не слышу. мысли закутывает туман страха. я понимаю, что у меня вот-вот сорвётся с губ та самая решающая фраза. не знаю, что будет, после того, как я это скажу. не знаю и не представляю её реакцию. безусловно, есть два варианта. но, надеясь на лучшее, я готовлюсь к худшему и, набрав воздуха, на одном выдохе произношу: — Ты случилась, Самолётова. я люблю тебя, – осознаю, что сейчас сказала и в горле словно перекрыли воздух. я б о ю с ь её ответа.pov: марина и елизавета
м а р и н а. "я люблю тебя"... мне послышалось? она отводит взгляд, а я, словно вкопанная, резко останавливаюсь. это у меня глюки уже, да? хочу что-то ответить, но я словно разучилась говорить. мысли разлетелись, слова не вяжутся. я стою и смотрю на неё, пытаясь понять, она действительно это сказала или мне просто кажется. — Ты... ты что? – наконец, тихо проговариваю я и выдыхаю, что кажется лёгкие сейчас вылетят вместе с холодным воздухом. она молчит. вернув взгляд на меня смотрит на мою реакцию. на мгновение мне кажется, что она пошутила. и только сейчас я замечаю в её глазах открытый страх. то есть, это не глюки и она не шутит? видимо понимая, что я вижу её страх, она начинает смотреть в другую сторону, а я, кажется, вернулась в реальность. порыв ветра заставил меня зажмуриться и вздрогнуть от холода. я медленно подхожу к ней и негромко говорю: — Пойдем. дальше мы идём молча. никто из нас не решает первой что-то сказать. я один раз прервала это давящее молчание, позвав её в гости сегодня. она просто кивнула, ничего не ответив. е л и з а в е т а. "дура! дура! дура!" – мысленно говорю себе, быстро отводя от неё взгляд. она останавливается посреди дороги, я оборачиваюсь и встречаюсь с её карими глазами, в которых так ясно читался шок. почему-то усмехаюсь, в мыслях. она открывает рот, пытаясь что-то сказать, но видимо, не может. она словно рыбка, выброшенная на сушу, такая беззащитная... все мои мысли тут же разлетелись, хотя я, наверное, сказала бы ей еще многое. наконец она тихо что-то бормочет, что из-за ветра я не услышала. твою ж, я начинаю жалеть, что сказала. рано, не стоило пока. но, назад пути нет. замечаю, что она смотрит в мои глаза, пытаясь найти там ответы. отвожу взгляд. краем глаза вижу, как она вздрагивает от резкого порыва ветра и подходит ко мне, тихо проговаривая "пойдем". идём в угнетающей тишине. машины, ветер, другие люди создают шум, но мы с ней молчим. я больше не решаюсь первой что-то говорить, а она, видимо даже пытаться не хочет. лишь когда мы были ближе к её дому, она, смотря на меня спросила "зайдёшь ко мне?". зачем, боже... не смотрю, не отвечаю, просто киваю ей в знак согласия. дальше мы молчим. м а р и н а. переулки, дороги, светофоры, ключ, подъезд, лифт, дверной замок... все происходит словно на автомате, я нахожусь будто в дымке, отодвинутая от реальность. она ведёт себя так, как будто не хочет со мной говорить. хотя, я, наверное, веду себя так же. она здесь уже была, по этому сразу сняв куртку и сапоги, пошла на кухню. я оттягиваю время, всё еще стоя у двери, снимая верхнюю одежду безумно медленно. черт, и что ей говорить? признать взаимность чувств? сказать, что ничего не может быть? молчать? блять, не знаю. надеясь решить на ходу, захожу на кухню. помню, какой она пьёт чай, по этому даже не спрашивая, наливаю ей и себе. поставив кружки на стол, сажусь напротив. обхватываю кружку руками и, не смотря на Лизу, спрашиваю. — И... как давно? – я хотела, но не спросила еще там, на улице, в тот самый момент. спрашиваю сейчас. — С первого дня, – отвечает и я чувствую на себе её прожигающий взгляд. — У тебя же семья, Лиз... – говорю я, только после понимая, что наверное не стоило. она не отвечает и опять повисает неловкая тишина. я больше не задаю вопросов. слышу её вздох и понимаю, что сейчас она что-то скажет. и в правду. — Марин, – вижу, как дёргается её рука в желании взять меня за руку, но она этого не делает, — Я понимаю, что, наверное, не стоило сейчас говорить и что всё это очень неожиданно, да и вообще ничего не получится, но... – она не договаривает, уткнувшись в кружку чая. свою речь она так и не продолжила ни через пару секунд, ни через пару минут, но я знаю, что она хотела сказать. махнув рукой, лиза бросает едва слышное "я пойду" и встаёт из-за стола, выходя с кухни. только не сейчас. — Лиза! – окрикиваю её и выхожу с кухни, — Я тебя прошу, не уходи... – она замирает. я знаю, что мои слова звучали как то, что она и хотела услышать. она медленно обернулась ко мне смотря в глаза. думает, уйти или остаться. время словно остановилось. я жду. е л и з а в е т а. я иду рядом с ней погруженная в свои мысли, как в туман. не замечаю, как мы уже у неё дома. я помню, что куда вешать и ставить и по этому, быстро сняв верхнюю одежду, захожу в кухню. она медлит, понимаю, что тянет время. когда придет, она, как всегда, сделает чай и нужно будет что-то сказать, но что? она делает нам чаю и садится напротив меня. смотря куда-то в кружку, она спрашивает, как давно это. ох... с первого дня, дорогая. так и отвечаю, нет смысла скрывать. она говорит про семью. нет, черт, Марина, замолчи. видимо не замечает, что словно поливает меня ледяной водой. не надо, не напоминай. я не отвечаю и вновь между нами повисает тишина. опять. снова. и наконец, я решаю, что нужно как-то развеять её, что ли... говорю что-то про понимание, что всё это неожиданно, что не стоило сейчас это говорить, что ничего не получится. резко замолкаю на полуслове, зная, что я не смогу договорить. утыкаюсь в кружку, отпиваю чай. нужно уходить. она, наверное, уже и видеть меня не хочет, просто не говорит это. сижу ещё пару минут, не больше. — Я пойду, – едва слышно и коротко бросаю и подрываясь, ухожу в прихожую. достаю с вешалки свою куртку, слышу как она выходит с кухни. "я тебя прошу, не уходи"... поворачиваюсь к ней: я ослышалась? она просит остаться? смотрю в её глаза и не вижу там ничего, кроме просьбы, которую она уже озвучила. почему мне так кажется, что за этими словами ога маскирует несколько тех самых слов... в прочем, ты уже замечаешь, о чем я думаю. — С первого дня, – Марина шёпотом повторяет мои слова и всё становится на свои места. вижу, как в её глазах появляются слёзы и почти сразу крупные капли уже стекают по щекам. ты что? только не плачь, я не могу видеть... подхожу к ней ближе, максимально сократив расстояние между нами. подушечками пальцев стираю её слёзы. — Мариш... – шепчу, и в одном этом звучит и просьба не плакать. стоя прижавшись к стене, она быстро успокоилась и мой взгляд случайно пал на её губы. когда ты успела их так покусать? она всё еще смотрит мне в глаза, видя, что я смотрю на ее губы. а я не сдерживаюсь. одной ладонью упираясь в стену, второй, за подбородок, одним плавным движением приподнимаю её лицо выше. тянусь к её губам, оставляя там невесомый поцелуй. она, кажется, ждала этого? второй раз сама тянется к моим губам, уже не довольствуясь лёгкими поцелуями. вся робость, страх которые были, пропали без следа. наши губы сливались в новых и новых поцелуях, а языки сплетались в каких-то своих танцах... ...через какое-то время мы будем сидеть в кухне за кружками чая, в обнимку и разговаривать. на фоне будет говорить телевизор, за окном стремительно будет темнеть. но это все неважно. важно, что теперь всё, как и надо. мы открылись друг другу и, наконец, стали счастливыми.