Symbolism of a Bow

Она пристально наблюдала за ним, как делала это уже несколько месяцев. Что-то было не так. Молли знала это также отчетливо, как и все остальное: Шерлок Холмс был в раздрае. Он ходил по своей квартире, постоянно хмурясь, если только не сталкивался с Рози, едва вынося дюжину или около того людей, которые занимали его драгоценное пространство. Это не было ненормальным: Шерлок ненавидел подобные мероприятия. Было даже странно, что он вообще позволил этому случиться. Но, как заметила Молли, увидев его через месяц после событий в Шерринфорде, Шерлок выглядел очень… обеспокоено. О, он мог разыграть настоящий спектакль, когда это было необходимо, что случалось слишком часто за последние четыре месяца, но Молли не обмануть. — … грустишь, когда думаешь, что тебя никто не видит.   — Ты видишь меня.   — Я не в счет. На этот раз, как ни странно, он «притворялся» перед ней, а не перед Джоном. Проблема была в том, что она слишком хорошо его знала. В лаборатории, даже когда детектив был сосредоточен на каком-то деле, он был немного не в себе. Хотя его внимание было сосредоточено на фактах, он, казалось, был в замешательстве, и Молли было ясно, что это не имело никакого отношения к делу. Замешательство обычно заставляло Шерлока глубже вглядываться в улики или задавать больше вопросов. Выражение же его лица выдавало совсем другое, как будто он одновременно работал над двумя разными головоломками. Затем он говорил ей что-нибудь, просил о помощи или делал какое-нибудь общее замечание по поводу улик, после чего маска снова была надежно закреплена. Что же он скрывает? Он казался отстраненным, рассеянным. Не раз она ловила его на том, что он бормочет что-то себе под нос. Шерлок часто так делал, по крайней мере во время расследования. Работая с уликами, он часто бормотал что-то о почве, крови или отпечатках ног, пытаясь найти нужную информацию. Но в последнее время его невнятные слова, казалось, не имели никакого отношения к расследованию, а если и имели, то это была такая связь, которую она не могла понять. Зачем, например, ему понадобился убийца, чтобы простить его? Он часто шептал себе под нос слово «ложь», когда не знал, что она слушает. Изучая его в течение нескольких месяцев, она решила, что это в какой-то степени естественно или, по крайней мере, естественно для Шерлока Холмса. Смерть Мэри — в которой он все еще должно быть винит себя — последовавшая вслед за этим история с его сестрой вызвала у логически мыслящего гения большое смятение, чувство вины и, самое главное, боль. Больше дюжины раз Молли подумывала о том, чтобы спросить мужчину, не хочет ли он поговорить, не нуждается ли он в доверенном лице. Он, конечно же, знал, что она была рядом с ним, что она сохранит его секреты. Поэтому она не спрашивала, но тем не менее продолжала молча наблюдать за другом, высматривая признаки чего-то похуже, чего-то гораздо более разрушительного. Однако в этот вечер Шерлок казался еще более отстраненным, чем обычно, находясь в углу комнаты, наблюдая, как гости пьют, общаются и едят праздничные закуски, приготовленные миссис Хадсон. «Рождество — не время для размышлений», — подумала Молли, направляясь к нему. Она просто не могла видеть никого, особенно его, таким грустным в канун Рождества. Кроме того, музыка, тихонько играющая на заднем плане, навела ее на мысль:   — Привет, — сказала она, вставая рядом с Шерлоком, — мы должны что-то предпринять. Он долго смотрел на нее, прежде чем спросить:   — В самом деле? И что же?   — Эта вечеринка превращается в лажу, — Шерлок удивленно приподнял бровь, — я как-то услышала это выражение от моего племянника. Это значит… что-то плохое, вероятно. В любом случае, мы должны немного оживить ее, верно? Молли Хупер была хранительницей многих секретов, большинство из которых крутились вокруг элегантно одетого детектива справа от нее. Она знала о его пристрастии к сладкому, хоть он и пытался это скрыть. И, конечно же, она знала о его глубокой любви к танцам. Молли собиралась использовать это против него. Чувствуя себя более, чем гордой за свою смелость, она спросила:   — Потанцуешь со мной, Шерлок? — и протянула руку. Выражение его лица дрогнуло. Сначала он выглядел шокированным, но потом… по какой-то причине на лице мелькнула боль, но в конце концов в его глазах появилось легкое веселье.   — Ну как я могу отказать такой нарядно одетой юной леди? — сказал Шерлок, беря ее за руку и выводя из угла на середину комнаты. Молли проигнорировала его выпад. Ей очень нравились безобразные рождественские свитера, и ворчливый мерзавец не заставит ее сожалеть о своем джемпере с Рудольфом. Она купила его только для вечеринки.   — Юная леди? — спросила девушка, положив руку ему на плечо, — мне будет сорок…   — Через три года. Молли рассмеялась:   — Да, но эта цифра уже ждет меня за порогом, не так ли? Посмотрев налево, она заметила, что Джон и миссис Хадсон пошли танцевать, а Грег покачивался в такт музыке, держа на руках маленькую Рози.   — Кажется мы задали новую тенденцию, — заметил Шерлок, оглядывая комнату.   — Это и было целью, — солгала девушка. Ему незачем знать ее скрытые мотивы, — я всегда была законодателем моды, разве ты не знаешь? Шерлок улыбнулся теплой, искренней улыбкой, от которой у Молли чуть скрутило живот. После этого Молли танцевала с Грегом, потом с Джоном, потом снова с Грегом. Шерлок был «завербован» миссис Хадсон в течение двух песен. Молли даже заметила, как он ритмично покачивал Рози, а малышка хлопала и хихикала у него на коленях. Попытка уговорить Майкрофта потанцевать, как только он приехал (опоздав на два часа), оказалось невыполнимой задачей. Очевидно, он не занимался такой ерундой. «Кайфолом»! Вечер подходил к концу, и менее чем через полчаса после прибытия британское правительство уехало, сопровождаемое Джоном и Розамунд. Вскоре после этого миссис Хадсон извинилась и пообещала вернуться утром, чтобы «разобраться с беспорядком».   — Подвезти тебя домой, Моллс? — спросил Грег, надевая пальто.   — Э, пожалуй, я останусь и немного приберусь. Миссис Хадсон выпила слишком много хереса, и я не уверена, что ей захочется убираться утром.   — Нет, эта женщина может перепить весь мой отдел. Но если ты уверена?   — Да. Спасибо, Грег. Молли повернулась и начала собирать в мусор обрывки оберточной бумаги. Она не слышала, как подошел Шерлок.   — Я думал, ты уже ушла, — сказал он смущенно. Хупер выпрямилась, заправив за ухо несколько выбившихся волос.   — Вот, — сказала она, протягивая мужчине мусорный пакет, — как будто я уйду, не попрощавшись с тобой, — и взяв несколько тарелок с кофейного столика, направилась на кухню.   — Что ты делаешь? Миссис Хадсон позаботится об этом, — произнес детектив, следуя за ней. Молли закатила глаза:   — Тебе совсем не стыдно, что ты позволяешь восьмидесятилетней женщине убирать за тобой, да?   — Эта «восьмидесятилетняя женщина» шлепнула меня по заднице, пока я танцевал с ней! — он заткнул пробкой раковину и открыл кран, — мне не следовало танцевать с бывшей стриптизершей. Молли рассмеялась и вышла из кухни в поисках грязных винных бокалов и тарелок. Вернувшись, она увидела, что Шерлок прислонился к стойке и вытирает руки полотенцем.   — Ты еще не закончил, — сказала она, ставя свою добычу в раковину.   — И украсть всю твою славу?   — Иди и принеси остальное, лентяй! Через двадцать минут уборка была закончена, и Молли решила, что пора уходить. Взяв пальто, перчатки и шарф, она посмотрела на Шерлока. У него снова было задумчивое выражение лица. Во время уборки он был гораздо более оживленным, более… Шерлок. Но теперь, похоже, снова вернулся к своему новому сентиментальному «я». «Время пришло», — подумала Молли, застегивая пальто. Когда они подошли к двери, она повернулась и положила руку ему на запястье:   — Эй, я знаю, что этот год был тяжелым. Ты скучаешь по Мэри, видит Бог, и я тоже, и вся эта ситуация с твоей сестрой…   — Я в порядке. Я… разберусь со всем этим.   — Я в этом не сомневаюсь, но… — девушка раздраженно фыркнула, пытаясь подобрать правильные слова, — ты же знаешь, что я здесь. Знаю, ты пытаешься спрятаться, Шерлок, но ты не должен. Холмс вздохнул, проводя рукой по волосам: он начинал злиться на нее. Не то чтобы Молли винила его: это она все испортила.   — Слушай, Молли…   — Я знаю, что это не мое дело, Шерлок. Но я не могу не замечать разницу.   — И в чем разница? — переспросил мужчина с растерянным выражением лица. Сжав его запястье, Хупер сказала:   — Я вижу тебя, помнишь? Ты рассеян и отстранен. Тебе пришлось многое пережить, и я просто хотела, чтобы ты знал, что я рядом. Если тебе нужно поговорить о твоей сестре или о Мэри, я…   — Вообще-то, дело не в Эвр, и не в Мэри, — Холмс повернулся и зашагал прочь, разрывая их контакт, — это… что-то другое… я бы сказал, кто-то другой, — он стоял спиной к окну, выходящему на Бейкер-стрит.   — Кто-то? — спросила девушка, немного растерявшись.   — Я запутался в своих чувствах… — он проглотил последнее слово так, словно оно причинило ему физическую боль, — к одному человеку. «О, Боже, Джон…»   — И это не Джон Ватсон. Ты также плоха как и миссис Хадсон. «Как он это делает? Он даже не посмотрел на меня».   — А эти чувства… романтические? После долгой паузы он ответил:   — Я полагаю, что да. Молли бросила сумку на диван и направилась к нему, изо всех сил стараясь не обращать внимания на дыру в области живота.   — Понятно. И почему же ты запутался?   — Запутался — не совсем то слово, — сказал Шерлок, поворачиваясь к ней лицом, — я… я знаю, что чувствую, но не знаю, как с этим справиться. Эта женщина… «Счастливого Рождества, Молли Хупер. Шерлок влюблен в другую женщину». — … она очень важна для меня, и я не знаю, как сказать ей об этом. Воспоминания о Рождестве несколько лет назад заполнили голову Молли: яркий свет морга, Майкрофт Холмс, мертвая женщина… «Как Шерлок узнал ее… не по лицу?» «Глупо, Молли! Конечно же это женщина!» Затем она вспомнила свой разговор с Джоном Ватсоном, состоявшийся всего несколько месяцев назад: — … любит тебя, ты должна это знать. Просто не в том…   — Я знаю, Джон.   — Я на самом деле не думаю, что он способен, Молли. В данном случае дело не в тебе, а в нем самом». «Видимо, все-таки во мне». Собравшись с духом, Молли сказала:   — Ну, тебе просто нужно быть честным, Шерлок. Скажи ей, что ты чувствуешь. Холмс горько рассмеялся:   — Если бы это было так просто, Молли, уверяю тебя, я так бы и сделал.   — Не уверена, что я понимаю… Шерлок повернулся к ней лицом:   — Я… — начал он, но тут же стиснул зубы и оглядел комнату, — произошли вещи, плохие вещи. Упущенные возможности. Хуже всего то, что… я чувствую, что ввел ее в заблуждение.   — Ты солгал ей? Детектив кивнул головой:   — О чем-то важном, — и со вздохом добавил, — скорее, я солгал самому себе. Молли хотела обидеться, разозлиться — без сомнения, позже это случится, — но в этот момент перед ней стоял Шерлок Холмс, выглядевший грустным и сбитым с толку. Все, что она могла чувствовать, это беспокойство за этого сложного человека. Сделав три шага, она потянулась к его руке, надеясь успокоить его. Но по какой-то причине он стал выглядеть только печальнее.   — Сегодня Рождество, Шерлок. Это время для семьи, друзей и любви. Если ты заботишься о ней, а я могу сказать, что так оно и есть, то ты должен сказать ей. Ты должен явится к ней завтра с подарком — чем-нибудь вдумчивым, а не броским, — извиниться за ложь и выложить все начистоту. Просто скажи ей, что чувствуешь, — она пожала плечами, — я бы этого хотела.   — Неужели? — с надеждой спросил Холмс. То, как он это сказал, вызвало острую боль в ее груди, но она кивнула:   — Ну да, — девушка сглотнула, комок в горле становился все больше с каждой секундой, — поверь мне, все будет хорошо, — сказала она, надеясь, что ее голос не прозвучал так, будто ее сердце разрывалось. Шерлок улыбнулся милой, искренней улыбкой и сказал:   — Спасибо, Молли. Все, что она могла сделать, это только еще раз кивнуть:   — Уже поздно. Уверена, Тоби уже во всю интересуется, где я, — неловко сказала Хупер, прежде чем направиться к своей сумке. Когда она подошла к двери, Шерлок распахнул ее перед ней.   — Счастливого Рождества, Молли, — сказал мужчина, наклоняясь и целуя ее в уголок рта. «Смакуй это». Когда он отстранился, она увидела что-то в его глазах — счастье. Она уже давно не видела детектива таким довольным. «Просто порадуйся за него, старая злобная корова!» — сказала она сама себе, спускаясь по лестнице, но слезы уже навернулись на глаза… Она была бессильна остановить их.

***

Молли перевернулась на другой бок и застонала, взглянув на прикроватные часы. — Семь утра? — проворчала девушка. Тоби был так же не доволен ранним пробуждением, высказав свою точку зрения раздраженным «мяу», когда спрыгнул на пол. «Какого черта я не сплю?» — удивилась Хупер. Возвращение домой с Бейкер-стрит прошлой ночью было не слишком приятным. Она практически ненавидела себя за свою реакцию на «проблемы с девушкой» Шерлока. Через несколько секунд она получила ответ на свой вопрос, когда металлический грохот эхом прокатился по квартире, сопровождаемый глубоким голосом, ругающимся достаточно громко, чтобы она услышала. «Только не сегодня. Я не могу иметь с ним дело прямо сейчас». Встав, она схватила халат и бросилась к двери, чтобы выяснить, почему Шерлок чертов Холмс разбудил ее в столь ранний час. «Лучше бы повод был хорошим». Молли нашла его у себя на кухне… готовившим еду?   — Шерлок, что ты делаешь?   — Доброе утро, Молли, — он помахал ей рукой в рукавице для духовки, — присаживайся. Я сейчас принесу тебе горячее какао. Девушка съела глубокий вздох.   — Оно домашнее?   — Да, — произнес он с улыбкой, — миссис Хадсон была очень недовольна, когда я разбудил ее час назад, чтобы приготовить его. Я лишь разогреваю.   — Так, сначала мне нужно в ванну, а потом ты объяснишь мне, что происходит! Мужчина пробормотал что-то неразборчивое за ее спиной, когда она шла по коридору, но ей было все равно. Засранец разбудил ее в один из драгоценных отсыпных дней: ему повезло, что он все еще дышит. Зайдя в ванную, чтобы собраться с мыслями, Хупер плеснула себе в лицо водой. Ее глаза покраснели и опухли от слез. «Черт возьми… почему он здесь сейчас?» Намочив полотенце, она поднесла его к глазам, надеясь хоть немного уменьшить отечность. Она просто не была готова увидеть его так скоро после вчерашнего разговора. Когда девушка вернулась в гостиную, перед этим пробравшись в спальню и одев лифчик, то обнаружила Шерлока на диване с нервным выражением лица. «Тебе лучше нервничать», — подумала она, подходя ближе, позволяя раздражению от раннего пробуждения отодвинуть глубокую печаль. Но это не сработало, особенно когда девушка пристально посмотрела на Шерлока. Что-то было не так. Она предположила, что у него было дело. Обычно так и было.   — Держи — сказал мужчина, протягивая ей кружку. Вдыхая густой шоколад, она позволила себе насладиться им, зная, что ей придется сказать детективу, чтобы он убирался! В конце концов сегодня праздник!   — Ладно, Шерлок, начинай. Поставив кружку, он повернулся к ней и вытащил из нагрудного кармана небольшой сверток:   — Это тебе — сказал Шерлок, протягивая сверток Молли. Она взяла его, приподняв бровь.   — Ты уже подарил мне подписку на журнал клинической патологии. Холмс фыркнул:   — Это был ужасный подарок, и ты это знаешь. На самом деле, она действительно оценила его.   — Что происходит?   — Ради Бога, сегодня же Рождество. Я дарю тебе подарок. На его лице начало отражаться волнение, когда девушка перевела взгляд на маленький подарок в ее руках. «Неужели с его… девушкой что-то не получилось?» — решила Молли. «Неужели она велела ему убираться вон, и теперь он ищет утешения?» Хупер не была до конца уверена, что справится. Глубоко вздохнув, Молли сказала:   — Знаешь, если тебе нужно поговорить, ты не должен забрасывать меня подарками. Мужчина нахмурился.   — Что ты имеешь в виду? — Шерлок казался искренне смущенным. Молли снова вздохнула.  — Это после вчерашнего вечера… ну, разве тебе не помог мой совет? Что случилось? — спросила Хупер, жалея, что не успела хотя бы принять душ и немного проснуться, прежде чем разбираться со всем этим. Прошлой ночью она уснула, так толком и не обдумав случившееся. Были лишь рыдания, жалость к себе и… — Но ведь еще ничего не произошло, да? «О, он все еще избегает этого, избегает ее».   — Ты не можешь прятаться здесь весь день, Шерлок. Если ты хочешь, чтобы ситуация разрешилась, тебе придется поговорить с ней.   — Да, — сказал он, вставая, — я «выкладываю все», как ты и сказала.   — Ты… хочешь попрактиковаться? Поэтому ты здесь? Он закатил глаза и пробормотал себе под нос: — Я так ужасен в этом! Молли встала и положила сверток на столик:   — Ну, ладно, Шерлок. Если тебе это поможет…   — Ты действительно не понимаешь, — он казался ошарашенным, — Джон, должно быть действительно…   — Джон? Причем тут Джон? — Я думал, ты догадалась обо всем вчера вечером, — сказал Шерлок, — я имею в виду, зачем же тогда… — внезапно он стал выглядеть шокировано, — ты давала мне совет насчет… другой женщины? Молли не нашла, что ответить, потому что… ЧТО?   — Еще одно доказательство того, что ты действительно слишком хороша для меня, и я должен покончить с этой глупостью еще до того, как она начнется.   — Какой глупостью? И тут девушку осенило:. «Он… о, Боже мой… он говорит обо мне? Нет. Это невозможно». После объяснений Джона о телефонном звонке, мучительная реальность ударила ее, как пощечина. Как бы она не притворялась перед Шерлоком, это была не она. Ей нужно было что-то изменить. Молли поняла, что уже давно пора взять ситуацию под свой контроль. Поэтому она отправилась в короткий отпуск, погостить у своего брата в Брайтоне. Когда она вернулась оттуда, то чувствовала себя немного увереннее.   — Кто эта девушка, Шерлок? — спросила Хупер. Ей нужно было знать — она должна была заставить его сказать это.   — Это ты, Молли. Это всегда была… ты.   — Но Джон сказал… Холмс снова повернулся к ней лицом:   — Я знаю, что сказал Джон, Молли, я практически написал ему сценарий. Но это была неправда. Она присела на край кофейного столика и задумалась над тем, что он говорил. Это было уже чересчур. За две недели, проведенные с братом, Молли успела принять несколько решений, в основном касающихся детектива, который нервно расхаживал по ее гостиной. Как бы он ни волновался, ему придется дать ей чертову минуту! На третий день пребывания в Брайтоне Молли наконец начала чувствовать себя человеком после эмоционального потрясения прошлой недели. Ее разговор с Джоном причинил боль, это было так, но в нем была какая-то завершенность. Шерлок никогда не будет принадлежать ей, не то, чтобы она не знала этого раньше, но после того, как это прозвучало вслух, ее мир изменился полностью. Молли знала, что всегда будет любить его, но, возможно, теперь она действительно сможет двигаться дальше. Не то чтобы у нее было много времени на то, чтобы «двигаться дальше»: работа, Джон, Рози, удручающее настроение Шерлока — жизнь Молли была довольно насыщенной. Однако теперь…   — Молли? — сказал Шерлок, прерывая ход ее мыслей, — я слишком долго ждал, не так ли? Девушка не ответила.   — Я не понимал этого, пока ты не уехала в Брайтон. Я имею в виду… я знал, что что-то было не так, или правильно, или… может быть, незаконченно? Этот телефонный звонок что-то раскопал, но я не совсем понял, что именно. А потом ты вернулась и казалась такой счастливой и довольной. Почти без изменений. Я провел последние несколько месяцев, пытаясь решить, сошел ли я с ума или это был какой-то посттравматический синдром. «Как мило», — подумала Молли, — «любить меня равносильно психическому расстройству…»   — Ладно, возможно, это прозвучало оскорбительно, но я не это имел в виду. На самом деле Молли не была уверена, что в ней осталась хоть капля сил, чтобы бороться. Она смирилась с тем, что была просто другом для Шерлока много лет, и укрепила свою оборону за последние несколько месяцев. «Не так уж и укрепила, как ты думала, судя по вчерашней истерике после вечеринки, Хупер!» Но сможет ли она потом вернуться по этой дороге? Она не была в этом уверена. Кроме того, какая-то ее часть не верила ему. Может быть она, ситуация, была своего рода эмоциональным выходом для всех травм последних нескольких месяцев? Он ведь уже сказал это. Может ли она поставить свое сердце на кон в надежде на то, что он действительно любит ее? «Я люблю его, да, но я не хочу быть чем-то вроде боксерской груши. Сколько можно?» Внезапно Шерлок оказался перед ней, присел на корточки и заглянул в глаза:   — Ты не откроешь его? — умоляюще спросил он, протягивая подарок. Чувствуя себя онемевшей и ошеломленной одновременно, она кивнула и взяла изящно завернутый подарок из его рук. Когда она сняла крышку, у нее вырвался невольный вздох. Шерлок осторожно взял коробку из ее рук и достал блестящий серебряный бант. Хотя он был чуть менее блестящим, чем в последний раз, когда она его видела — не говоря уже о том, что он был совершенно растрепан, практически расплющен, — Молли все равно сразу узнала его.   — Как?   — Я решил, что он выпал из твоих волос, когда ты надевала пальто в тот вечер, чтобы уйти. Его вывод не шокировал девушку. Молли думала, что потеряла его где-то между Бейкер-стрит и домом той ночью. Но что действительно шокировало, так это то, как он благоговейно держал его. Он держал его так, словно это было чем-то невероятно ценным   — Почему это мой подарок? — спросила Молли   — Ну, это символично, я полагаю. Я нашел его, когда уходил в морг тем вечером, и положил в карман пальто. Так больше никогда и не вынимал. Мужчина встал, все еще держа бант, и сделал шаг назад.   — Мне его не хватало. Его не было со мной, пока я был «мертв». И я… скучал, — сказал Шерлок, глядя на Хупер сверху вниз. Он улыбнулся почти с тоской, но потом собрался и продолжил: — Когда я вернулся в Лондон и, наконец, воссоединился с Белфастом… Молли чуть не рассмеялась вслух, услышав, как он говорит о пальто как о потерянном любовнике. — … бант был там. Как — не знаю, ведь мое пальто явно было в химчистке, — объяснил Холмс с легким смешком в голосе, — но мне было очень приятно снова увидеть его. Встав, Молли подошла к нему и потянулась к банту. Шерлок отдернул руку, не позволяя ей взять его.   — Подарок — это лишь символика. Ты не получишь бант обратно. Сначала девушка подумала, что он дразнит ее, но потом поняла, что Шерлок совершенно серьезен, когда он продолжил:   — Я не знаю, почему хранил его. Все эти годы он был со мной. Обычно в кармане пальто. Но когда ты уехала после звонка, меня осенило. Это был не бант, Молли. Это была ты, — он сглотнул, выглядя ужасно несчастным, и сказал, — мне было нужно, чтобы ты была со мной. И сейчас нужно. Всегда. Его объяснение, почему он сохранил этот бант, помогло Молли принять решение:   — Я никуда не уйду, Шерлок, — положив ладонь на его щеку, она добавила, — ни я, ни бант, — затем встала на цыпочки и прижалась к его губам.