конец света

я никогда не говорил тебе, как сильно я тебя люблю. ты знаешь, что я просто такой человек – мне действительно сложно. но я за то тебя и люблю, что ты понимаешь, не требуешь. ты всегда как никто другой умел между строк меня читать; был первым, кто разглядел во мне что-то глубже “ледяного принца” (всегда ненавидел это прозвище). но, раз уж на то пошло - я тоже не промах, честно! я никогда не видел в тебе лишь жизнерадостного разгильдяя. я вообще боль всегда вижу (ведь знаю слишком хорошо, как она выглядит). в тебе ее так много было. как сейчас помню тот день: ты четыре с половиной месяца тренировался, весь пол в танцевальном зале пропитал потом, слезами и, может даже, кровью (зная тебя - я не удивлюсь), все тебе победу пророчили, а ты вернулся лишь с сертификатом за участие в руках. болью тогда так сочилась каждая твоя морщинка, она так и виднелась черным осадком на дне глаз и ямочек, но. ты все равно улыбался ослепляюще-ярко, уверял, что это "ничего страшного, с кем не бывает" и "в следующий раз займёшь первое - надо просто лучше тренироваться", да смеялся звонко-звонко, почти не сардонически. (только вот, лжецы видят ложь лучше остальных. стоит ли мне говорить, какой у меня во вранье опыт?) мне тогда впервые в жизни так сильно захотелось обнять кого-то. и с тех пор ничего не изменилось, веришь? я все еще в любой момент готов всю твою боль себе забрать, не думая. я не лед, я – луна. от твоего света я не таю внутри, а тоже светить начинаю. лунный свет, конечно, не такой яркий, но ты всегда говорил, что у него особый шарм. я никогда не говорил тебе, как сильно я тебе благодарен. ты показал мне, что я тоже могу сиять. ты показал мне, что я не меньше кого-либо заслуживаю любви. стоит мне хоть на секунду усомниться – ты уже тут как тут, берешь мое лицо в свои тонкие руки, смотришь мне прямо в глаза с такой нежностью, всем своим существом источаешь такую вселенскую любовь, что у меня сердце, кажется, пропускает несколько (десятков?) ударов и никаких сомнений не остается. ты вообще чертовски убедителен. спасибо, за то, что помог мне полюбить себя. я никогда не говорил тебе, как мне жаль. я искренне прошу прощения за все глупости, которые натворил до того дня. (да, я про тринадцатое февраля, когда ты проводил меня до дома, с минуту стоял возле моего подъезда в столпе фонарного света, под сильным пушистым снегом, смотря на меня так странно; когда придвинулся гораздо ближе, чем необходимо было чтобы просто поправить мою шапку, и поцеловал меня так смазано и пугливо. глупенький, ты права думал, что я тебя оттолкну? я ведь никогда не мог сказать тебе нет. ни-ког-да. наш первый поцелуй – с привкусом арбузной жвачки и невысказанных чувств.) я по глупости думал, что если хорошо постараюсь – перестану тебя любить. я правда не имел ввиду то, что говорил. ты вовсе не шумный, я обожаю твою улыбку, ты самый умный и такой красивый, что у меня иногда даже дух захватывает, когда я на тебя смотрю. сейчас я готов кровью искупить каждое свое грубое слово в твой адрес. целовать каждый твой шрам до тех пор, пока не заживет, клянусь. прости меня и за то, что я сейчас сижу и думаю это все, вместо того, чтобы сказать тебе вслух. твоя тонкая рука цвета самого сладкого меда так правильно и хорошо смотрится лежа на моей - грубой и почти белой (но я не могу не любить свои руки, ведь ты целовал их и даже сказал что они «самые красивые в мире». я правда тебе верю.) твой (идеальный) профиль выглядит почти волшебно: рыжий янтарь закатных лучей переливается в алых волосах, свет пляшет на твоем лице, разливаясь жидким золотом, и я, уже привычно, тону в твоих ямочках. ты болтаешь ногами так бесстрашно, будто сидишь на скамейке, а не на краю крыши двадцатиэтажного здания. (и так беззаботно, будто не умрешь через семь минут и тридцать две секунды.) вот, ты, наконец, смотришь на меня и улыбаешься по обыкновению щемяще-нежно. в твоих глазах плещется так много любви, что, кажется, вот-вот выльется через край. и я понимаю: все, что я хочу тебе сейчас сказать, ты уже знаешь. давно уже прочитал в улыбке десневой, касаниях мимолетных и на дне моих глаз (ведь глаза – зеркало души, а моя душа полна любви к тебе). я улыбаюсь умиротворенно, крепче сжимаю твою руку и продолжаю смотреть вперед. свет солнца уже почти полностью сменился огнем горящего метеорита. (в его свете ты выглядишь не менее прекрасно.) жаль, что все закончилось так быстро. - хоби, я люблю тебя. глаза в глаза. - я люблю тебя, юнги. со всей возможной нежностью в голосе. наш последний поцелуй – со вкусом ванильной колы и отчаяния. я никогда не говорил тебе, что встретить конец света с тобой – самый красивый из возможных концов, но, ты, наверняка, и это сможешь прочитать на моем лице.

три.

спасибо за все, чон хосок.

две.

увидимся в аду.

одна.

а сгорать заживо действительно больно. хорошо, что ты рядом.