Хён

            Чонгук никогда не видел его таким.       Юнги, его друг детства, который прятался за черными широкими свитерами, бейсболками и темными рваными джинсами. Юнги, который всегда ухмылялся и жил в облаке сигаретного дыма. Юнги, у которого было наименьшее количество сексуальности в себе до такой степени, что Чонгук подумал, что он может быть асексуалом.       И все же он сидел на коврике в ванной, расставив голые ноги и согнув пальцы ног, в то время как одна рука была между его бедер, а другая была просунута под этот чертов огромный свитер. Его темные волосы были до смешного растрепаны, щеки раскраснелись, а маленькие надутые губы были пухлыми и красными, как будто они были искусаны. Глаза Юнги были закрыты, так что он еще не заметил Чонгука, который застыл на месте возле ванной, заглядывая в приоткрытую дверь.       В настоящее время он ночевал в квартире Юнги, что было обычным делом, но у него возникли проблемы со сном на неровном диване, когда он заметил, что его старший друг не спал в своей постели в противоположной части комнаты. Сначала он предположил, что тот курит в туалете или на балконе, но был поражен, когда услышал задушенный шум из ванной. Думая, что случилось что-то серьезное, Чонгук бросился навстречу шуму, одетый только в боксеры, и был поражен той сценой, которая теперь разворачивалась перед ним.       Короткие, пронзительные вздохи дождем падали с губ Юнги, а его рука все быстрее и быстрее двигалась между ног. Сердце Чонгука стучало в ушах, когда он увидел, как его друг откинулся назад и положил свободную руку на пол позади себя. Когда его бедра начали периодически подпрыгивать в его руке, он раздвинул ноги шире, пятки вонзились в ковер и дали Чонгуку лучший обзор открывшегося перед ним зрелища. Юнги прикусил губу, пытаясь подавить стон.       Чонгук знал, что он должен уйти прямо сейчас и навсегда похоронить этот образ Юнги глубоко в своей голове и никогда не говорить об этом, но он не мог. Он физически не мог двигаться, не мог думать, ничего не мог делать, кроме как стоять и смотреть, когда в его животе начал подниматься жар. Он глубоко вонзил ногти в ладони и продолжал смотреть.       Легкий блеск пота выступил на коже Юнги, которая теперь раскраснелась по всей его шее и верхней части груди, которая была обнажена свитером, соскользнувшим с одного плеча. Чонгук тяжело сглотнул, когда дыхание Юнги стало более резким и пронзительным. Затем он буквально почти кончил прямо здесь в своих боксерах, когда Юнги провел другой рукой по своему бедру вниз, ища и находя место, которое заставило его дернуться и громко ахнуть. Он прислонился спиной к ванне и уперся ногой в дверцу шкафа, в то время как Чонгук таращился широко раскрытыми глазами на скользкий палец, который медленно исчезал за другим. Его глаза были прикованы к тому месту, где его палец неуклонно двигался внутрь и наружу, опытный и умелый, прежде чем прошла секунда. Он смотрел, казалось, несколько часов, следя глазами за каждым толчком, каждым поворотом, каждым рывком.       Низкий стон оторвал его пристальный взгляд наверх к всепоглощающему глазенью. Глаза Юнги были острыми и понимающими в то время как они встретились с паническим взглядом Чонгука. Чонгук не двигался, не моргал, не дышал, так как он ждал. Ждал чего угодно.       Руки Юнги ни разу не дрогнули в своем ритме, пока он продолжал смотреть в глаза своему младшему другу. Он ничего не сказал, просто кивнул. Внутри Чонгука все передернуло и он распахнул дверь и бросился на Юнги, как дикое животное. Он примкнул к податливым губам Юнги своими.       Юнги застонал в рот Чонгуку, пока руки младшего бродили повсюду, беспокойные и ищущие. Чонгук сильно посасывал его язык, затем отпустил губы, покусывая и расцеловывая линию подбородка, шею, а затем крепко вонзился зубами в ключицу Юнги. - Ах! - взвизгнул Юнги, выгибаясь всем телом так, что их вздымающиеся груди плотно прижались друг к другу.       Чонгук издал низкий рык, его глаза стали дикими, когда он снял свитер другого. Он тут же прильнул губами к соску Юнги, издав удивленное мяуканье. Он облизнул его языком и осторожно подцепил зубами, чередуя каждый.       Когда Юнги пришел в себя, его трясло, Чонгук опустил руку ниже, засасывая темный засос в мягкое бедро старшего. Юнги выгнулся вперед, его руки давно потеряли свой ритм, когда Чонгук крепко сжал его бедра.       Внезапно Чонгук отстранился и дикими глазами посмотрел на потераное лицо Юнги. Юнги смог только всхлипнуть под пристальным взглядом другого, чем дольше Чонгук смотрел, тем сильнее щеки начинали полыхать. - Чонгук, - выдохнул он, первое слово с тех пор, как все это началось.       Каким-то образом этого оказалось достаточно, чтобы зацепить Чонгука, который схватил запястье Юнги и одним быстрым движением вытащил его пальцы. Он нахмурился от ощущения пустоты, нуждаясь в чем-то, чтобы заменило их. - Повернись, - сказал Чонгук низким голосом, заставившим Юнги вздрогнуть.       Он немедленно подчинился, поднялся на колени и повернулся в другую сторону. Он наклонился вперед, ухватившись руками за край ванны, и раздвинул ноги, представляя себя так умоляюще, как только мог.       Чонгук глубоко вздохнул и прижал ладонь к пульсирующей эрекции, пытаясь взять себя в руки. Юнги с его изогнутой спиной и пальцами ног, сжимающимися и разжимающимися в предвкушении, был великолепен.       Дрожащими руками Чонгук погладил ладонями округлую ягодицу Юнги, наслаждаясь тихим вздохом, который исходил от старшего. Его руки несколько раз очерчивали мягкую кожу, прежде чем погрузить пальцы в растянутую дырочку, дразняще проводя по сморщенной плоти. Расстроенный, Юнги нетерпеливо оттолкнулся от прикосновения Чонгука, заработав легкий шлепок по левой половинке. Юнги ахнул. - Где? - Здесь, - поспешно сказал Юнги, протягивая руку и швыряя бутылку в Чонгука.       Чонгук ухмыльнулся и взял открытую бутылку смазки. Даже в такой ситуации его друг был по-прежнему спокоен и прямолинеен. Ему это в нем нравилось. не было времени на ерунду.       Он щедро выдавил смазку на пальцы, растирая ее между ладонями, чтобы согреть, прежде чем протянуть руку, чтобы обвести пальцами колечко Юнги. Юнги нетерпеливо фыркнул и попытался сам упереться в пальцы Чонгука. - Полегче, - поддразнил его Чонгук. Юнги повернул голову и уставился на друга. - Если бы ты поторопился, черт возьми, - Ах!       Чонгук резко вставил два пальца до костяшек в Юнги, толкая его тело вперед. Юнги задыхался, пока приспосабливался к ловким движениям пальцев Чонгука. Это было совсем другое ощущение, когда внутри него были чьи-то пальцы, а не его собственные. Чонгук быстро двигался в нем, прежде чем добавить третий палец. Юнги на мгновение задумался, почему он так хорош в этом, но он был прерван, так как все его тело содрогнулось, и на мгновение у него побледнело в глазах. Чонгук нашел то место внутри него, что заставило его извиваться и дрожать. - Чонгук! - выдохнул он, потянувшись вниз, схватившись за основание члена, чтобы предотвратить оргазм, который почти настиг его. Он повернулся и схватил Чонгука за запястье, останавливая его, свирепо глядя в глаза с расширенными зрачками. - Если ты не трахнешь меня прямо сейчас, клянусь, Чонгук, - резко потребовал он. - Черт, - вздрогнув, прошептал он себе под нос.       Он наклонился вперед и, взяв рукой подбородок Юнги, прижался губами к его нахмуренным. Это был совсем другой поцелуй, не резкий и не требовательный, а мягкий и успокаивающий. Через мгновение тело Юнги расслабилось, и он растаял в поцелуе, открыв рот, когда Чонгук провел языком по его нижней губе. Какое-то время они просто целовались.       Огонь в нижней части живота Юнги начал утихать, когда он вдруг почувствовал, как что-то толкнуло его в дырочку. Он даже не заметил, как Чонгук мягко выскользнул из него, но внезапно снова начал толкаться в него. Медленно, медленно, так мучительно медленно, Юнги показалось, что он раскалывается надвое. Он оторвался от податливых губ Чонгука и прижался лбом к холодной фарфоровой ванне. Он дышал сквозь толчки, пока Чонгук покрывал теплыми поцелуями его шею и спину.       Когда Чонгук наконец полностью вошел, он подождал и успокаивающе провел руками вверх и вниз по бокам Юнги, позволяя ему привыкнуть. Терпение и нежность младшего так поразили его, что в уголках глаз выступили слезы. Это было слишком для него, поэтому он глубоко вздохнул и сказал: - Двигайся. Чонгук так и сделал.       Сжимая узкие бедра Юнги, он вышел почти до конца, прежде чем снова войти в него, в такого узкого и влажного. Он тут же задал зверский темп, из-за чего все тело Юнги дергалось с каждым толчком. Неконтролируемые стоны срывались с губ Юнги, когда он зажмурился, и это знакомое чувство снова скрутилось в животе. Звуки шлепков по коже и хриплого дыхания заполнили комнату, эхом отдаваясь влажными хлюпающими звуками. Чонгук ненадолго замедлился, чтобы изменить угол своих толчков, ударив в то место, которое заставило Юнги вскрикнуть и излиться на пол. Чонгук громко застонал, когда Юнги сжался и задергался вокруг него. - Блядь, Юнги-и - пробормотал он, вытаскивая и делая ещё два засоса, прежде чем кончить на спину Юнги.       На несколько мгновений они отходили от оргазма. Юнги вцепился в край ванны, его бедра дрожали, а зрение оставалось туманным. Он не знал, как долго он оставался так, прижавшись щекой к предплечью и закрыв глаза. Он слабо уловил нежные прикосновения к своему телу теплым влажным полотенцем. Никаких слов не было сказано. Только поцелуи, похожие на перья, изредка покрывали его спину и плечи. Ощущение удовольствия и безопасности овладевает им.       В следующее мгновение, когда ему удалось приоткрыть глаза, он оказался в комнате, похоже, в собственной постели. Рассеянный свет от ночного горизонта отбрасывал теплое свечение там, где Чонгук стоял у балконных дверей. Он тихо напевал, глядя на город. Юнги почувствовал, что его глаза снова стали тяжелыми, как будто сон накрыл его. - Спокойной ночи, Хён.