***
Люди тратят годы, а порой и всю жизнь, дабы получить одобрение и признание народа - толпа чертовски переменчива и глупа. Сегодняшний герой, завтра может быть побит камнями, и наоборот. Узумаки понимал это - когда жители деревни встретили его рукоплесканиями и криками одобрения, улыбка сдержанной радости сковала лицо народного героя, скрывая истинные чувства. Огонёк счастья теплился глубоко внутри, на самом донышке сердца – он получил то, что всегда желал, его уважают и ценят. Он больше не чудовище, всеми презираемое и одинокое, но какой ценой это было достигнуто? Он проиграл, довёл до смерти несчастного и сломленного человека, чуть не поддался зову Девятихвостого…. Ещё и дал обещание вражеской куноичи – об этом не следует забывать. И купаясь в лучах славы, качающих его соотечественников, Наруто не мог отдаться простой человеческой радости, естественной в подобной ситуации. Он не чувствовал себя героем – скорее просто везунчиком, в чью пользу удачно сложились обстоятельства. По-видимому, Какаши также заметил перемены в личности ученика. Спустя какое-то время, толпа, наконец, отпустила своего избранника, утомлённый битвой и славой Лис, наконец, дополз до лучшего места на земле – Ичираку. Точнее, его полевой версии на скорую руку сооружённой посреди руин. Там его и нашёл Копирующий Ниндзя - как всегда приходящий внезапно, и без предупреждения. - Не желаешь ли объясниться? Хатаке говорил медленно, спокойно и доброжелательно – как впрочем, и всегда. - О чём вы Какаши-сенсей? Наруто оторвался от чашки с лапшой, повернувшись к учителю, расположившемуся на соседней лавке. Маска скрыла лицо, но эмоции джонина можно было прочесть по глазам. - Выключай режим идиота Наруто, и давай начистоту – тебя явно, что-то гнетёт, и я правда хочу помочь тебе. Не пытайся вынести этот груз в одиночку. Ты не один. - Какаши-сенсей – в голосе джинчурики остро прорезались нотки грусти – Вы, правда, хотите это услышать? Хатаке криво усмехнулся, хоть личина и скрыла это. Его обычный глаз сузился в хитроватом прищуре. - А ты как думаешь? Я бы не стал лезть, если бы не был готов выслушать тебя. На то я и учитель. Несколько минут Узумаки поглощал уже слегка остывший рамен, что ещё оставался в чашке. Какаши терпеливо ждал, пока его ученик достигнет нужной для беседы консистенции. Наконец, лапша закончилась, и Наруто повернулся к наставнику, пристально всматриваясь в единственный нормальный глаз джонина. - Сенсей, что вы чувствовали, когда по вашей вине умирал человек? Какаши дёрнулся, будто от застарелой боли, но тотчас вновь расслабился, оперевшись спиной о стену. Удивительный контраст – обычно весёлый и непосредственный Лис, ныне собранный, и застывший в напряжённой позе, и опытный шиноби, спокойный и кажущийся небрежно вялым. - Я убил многих, ибо это было необходимо. Они были врагами, угрожающими моей деревне и товарищам, а потому я не испытывал к ним ничего кроме ненависти и безразличия. В этом суть ниндзя. Я понимаю, что ты имеешь в виду - сегодня ты убил Пэйна, хоть и не собственными руками. Катсую рассказала мне, как обстояли дела. И я горжусь тобой, Наруто, ведь это твой первый шаг на пути к истинному величию шиноби. - Если величие достигается таким путём, я скорее откажусь от него, чем продолжу этот путь, - голос парня надломился, как подрубленный бамбук – Чем я буду отличаться от Акацки, если примусь убивать направо и налево несогласных с моими идеалами? Какаши со свистом вздохнул – маска, закрывающая нижнюю часть лица, дрогнула, показывая глубину разочарования. Со щелчком вытащив кунай из сумки на поясе, шиноби принялся вертеть его в пальцах, аккуратно проводя лезвием по ладони. Привычка, обретённая им ещё в молодости, и отлично успокаивающая нервы. - Ты говоришь как ребёнок Наруто - печальный тон Хатаке ранил сильнее, чем нож - Постоянно твердишь, что станешь Хокаге, но при этом боишься взять на себя ответственность, не можешь понять очевидную истину – не всё можно решить миром. Я верю, что Пэйн мог бы стать великим Каге, да он и стал им в Амегакуре. Но вот в тебе я сомневаюсь – глава деревни, это не просто титул и почёт, но ещё и обязанность грудью защищать жителей вверенной деревни, и при необходимости убивать тех, кто ей угрожает. Так поступил Первый Хокаге Хаширама, перешагнув через дружеские чувства. Он убил Мадару, хотя любил его как собственного брата. Так поступил и Третий Хокаге, пожертвовав собой, чтобы остановить Орочимару. Надеюсь, я понятно объяснил тебе расклад? Невозможно быть шиноби, и не марать руки в крови. Сегодня, ты поступил, как должен был, и я надеюсь, не сломался. - Тогда я создам мир, в котором людям не придётся убивать друг друга, - Узумаки с хрустом стукнул кулаком по столу, отчего тот издал жалобный скрип – Или отрекусь от титула Хокаге! Какаши снисходительно помотал головой – пепельная чёлка рассыпалась на отдельные пряди. - Всё-таки ты не до конца повзрослел. А жаль…. Договорить Копирующий Ниндзя не успел - в «Ичираку» ворвалось стихийное бедствие, в лице Сакуры. - Наруто! Розовласая девушка бросилась на шею победителя, сдавив его в могучих объятьях – Хатаке мог бы поклясться, что слышал отчётливый хруст костей. Из груди джинчурики вырвался хрип, медленно обрётший консистенцию слов. - Пусти. Хррррр, Задушишь же! Харуно медленно разомкнула хватку, дав напарнику возможность отдышаться. - Я так волновалась! – по щекам медички текли слёзы радости – Обещай, что больше не будешь поступать столь опрометчиво. У меня чуть сердце не разорвалось. Наруто прищурившись, разглядывал миловидное лицо подруги – влажную, тускло отсвечивающую в свете фонариков кожу, заплаканные глаза. Неподдельные эмоции – Сакура действительно беспокоилась за него пусть и не так, как о Саске. Когда то он любил её – ныне детская влюблённость перегорела. Он понял, что она никогда не предаст свои чувства к Учихе, а фальшивые отношения ему не нужны. - Хорошо. Больше не буду. И…. Прости. -Зачем ты извиняешься? - удивлённо поинтересовалась куноичи, размазывая слёзы по щекам – Я вовсе не сержусь. - Просто – Наруто устало провёл ладонью по лбу, поправляя волосы - Я чувствую, что скоро совершу то, о чём потом буду горько сожалеть. Не стоит говорить им о договоре с Конан – товарищи наверняка попытаются задержать его, и сделают только хуже. Что-то его слишком попёрло на сентиментальность – надо включать старого, доброго Наруто, дабы успокоить подозрения. Узумаки закинул руки за спину, с наслаждением прогнувшись, до хруста в позвоночнике. Натянул на лицо традиционную улыбку до ушей, при этом полосы на щеках забавно разошлись, как усы у кота. - Всё нормально Сакура-тяяян! Я просто устал. Влага на щеках медички мгновенно испарилась, а черты лица приобрели угрожающую конфигурацию. - Вот теперь я вижу, что с тобой действительно всё в порядке. И могучий пинок отправил героя в полёт, заставив поближе познакомиться с таинственными недрами полевой кухни. Последнее, что услышал контуженый разум Узумаки, перед тем, как узрев все звёзды небесные, потерять сознание было. - Знает ведь, что я не люблю это его «Сакура-тяяян», но жизни не учится! Бестолочь!***
Льющиеся с неба потоки воды нагоняли депрессию и уныние. Наруто скрипя зубами от холода, пробирающего до костей, брёл по глади озера, на котором и располагалось Селение Дождя. Насквозь мокрая одежда прилипла к коже, волосы повисли унылыми сосульками – джинчурики был зол и подавлен, ему до смерти надоела влажность, постоянный дождь, сопутствующие путешествию по «Маленькой, но гордой стране». Немалых трудов стоило отпроситься на миссию, не вызывая подозрений и слухов. Наруто не собирался обманывать Конан – по глазам понял, что она предельно серьёзна, и не простит лжи. Но и просто так свалить из Конохи он не мог – пришлось воспользоваться недавно приобретённой репутацией народного героя, надавить на дружеские чувства Шикамару и проделать ещё целую кучу махинаций – итогом стала миссия, проходящая близ границ Страны Дождя. Задание он выполнил наспех и халтурно – шёл пятый день назначенного срока, времени на вдумчивое и качественное исполнение просто не оставалось. От раздумий путника отвлёк всплеск – из чёрной глади озера вынырнул человек в жилете шиноби, с характерным ребризером на лице. Ниндзя Амегакуре. - Вы господин Наруто? В ответ ниндзя задрал рукав левой руки, используя печать хранения - в хлопке дыма материализовался тот самый букет, из аккуратно собранных из бумаги белых роз, не горящих в огне и не мокнущих под дождём. Ещё в Конохе он случайно обнаружил в нём листок бумаги с запиской из которой понял, что розы и есть пропуск. - Прекрасно. Пришелец быстрым рывком подскочил к джинчурики и неуловимым движением вонзил в запястье странного вида предмет, похожий на расширенную иглу со стеклянным пузырьком у основания. - Ты что делаешь даттебайо! - Узумаки ловко вывернулся, и пинком отправил диверсанта в полёт – Совсем охренел?! - Прошу меня простить - шиноби упруго поднялся на ноги, и внимательно осмотрел прозрачный пузырек, наполненный кровью уколотого - Это была необходимая мера предосторожности, на случай возможных диверсий. Цветы ведь можно украсть, но Госпожа Ангел позаимствовала каплю вашей крови, и приказала проверять всякого, похожего на вас и предъявившего букет-оригами. И поскольку он у вас есть и кровь соответствует, мы можем быть уверены, что вы действительно Наруто из Конохагакуре. - Вы над всеми такие опыты ставите - Узумаки морщась, почесал, болезненно саднившее место укола – Паранойя, какая то…. Спутник хмыкнул – из-за ребризера оно прозвучало как натуженный чих, убрал портативный тестер в карман жилета. - Спешу вас уверить, что рядовые лица, посещающие нашу деревню, проходят не менее дюжины проверок, дабы обличить скрытые мотивы, и предупредить злодеяния. Для вас сделали исключение по личному распоряжению Госпожи Ангела. Также, каждый вступающий в пределы нашего селения, должен постоянно сопровождаться одним или несколькими шиноби. Зовите меня Суторуми - я ваш телохранитель и сопровождающий, на время пребывания в резиденции Господней. Джинчурики промолчал – ему не хотелось с кем-либо говорить, да и выделенный ему сопровождающий, по-видимому, не отличался болтливостью. Он тенью следовал за расслабленно бредущим по воде блондином, хрипло дыша через металлическую маску-фильтр. Вскоре, показались гротескные, сделанные из переплетающихся труб и кабелей башни Деревни Скрытой в Дожде. Авантюра по свиданию с бумажной девой близилась к решающей стадии.***
Селение Дождя разительно отличалось от привычных деревенских строений Конохи – до предела индустриализированная, постоянно утопающая в дожде. Собранные из металла и стальных труб здания нависали, над хрупкими человеческими фигурками, изредка попадавшимися на пути. Если бы не помощь Суторуми, Наруто бы точно заблудился в хитросплетениях узких, похожих на маленькие речки улочек. - И как вы тут живёте?! - не сдержал возгласа юный ниндзя, чуть не напоровшись на выступающий из земли куске трубы – Это же блин невозможно! Спутник лишь небрежно хмыкнул – похоже, это был его любимый способ выражения эмоций, но взглянув на гневное, разукрашенное потёками воды лицо джинчурики, снизошёл до ответа. - Дело привычки. Мы рождаемся и умираем под звуки дождя, для нас это также естественно, как для вас жить под лучами солнца. Если всю жизнь видел и слушал дождь, перестаёшь воспринимать его как нечто плохое – он становится частью твоего окружения, чем то обыденным и привычным. - Мне трудно это понять – Узумаки раздражённо смахнул со лба насквозь мокрую, свисающую унылой сосулькой прядь волос – Я бы уже давно свихнулся и помер от простуды, живя в таких условиях. Суторуми снова хмыкнул, но уже тише, и казалось мрачнее. Из трубок ребризера вылетели две струйки пара, мгновенно растаявшие в до предела увлажнённом воздухе. - Нам тоже сложно понять вас. Вашу алчность, жажду разрушать и убивать без весомых причин. Пять великих стран принесли там неисчислимое горе и боль - ты не участвовал в тех событиях, но имей в виду – тебя здесь ненавидят, как и любого другого чужака, и только покровительство Госпожи Ангела служит тебе защитой. Не отходи от меня, и постарайся не задерживаться сверх необходимости. Ради своего же блага…. Наруто промолчал – он до сих пор помнил голос умирающего Нагато, видел перед глазами картину бойни, учинённой его соотечественниками. Война не щадит никого, и жители Амегакуре прочувствовали это на себе острее, чем кто либо другой. Пару раз он встречался взглядом с выделенным ему телохранителем – в глазах Суторуми он смог разглядеть глубоко запрятанную, тщательно скрываемую злобу и настороженность. Для него повязка шиноби Конохи, коею Узумаки носил с гордостью, была гербом убийц и насильников, что некогда опустошили его родину. Такое не забывается, и для них он всегда будет Наруто из Конохи, деревни приносящей боль. Спустя час ходьбы по лабиринту извилистых улочек, делающих честь самому Дедалу, они вышли к подножию Башни Пэйна – высочайшему сооружению Деревни. Даже на фоне обычных для Амегакуре небоскрёбов, оное строение было до безобразия массивным, словно рыбья кость, возвышаясь над прочими зданиями. Сотканная из переплетающихся как мышцы труб и кабелей, украшенная четырьмя лицами, олицетворяющими стороны света. - Здесь я вас оставлю Наруто-сан - Суторуми учтиво поклонился, ребризер снова выпустил струю белого пара - У подножия Башни Господа никто не посмеет иметь наглость, покусится на вашу жизнь, и мои услуги более не требуются. Ангел Божий скоро снизойдёт, а пока извольте ожидать. Сказав это, шиноби сделал шаг назад и провалился в лужицу, плескавшуюся у ног. Лёгкая рябь на воде – всё, что осталось от ниндзя дождя. Наруто устало вздохнув, прислонился к влажной и, следовательно, изрядно погрызенной ржавчиной колонне, подпиравшей вход в башню. Он уже видеть не мог постоянный ливень, уши резал монотонный стук капель о металл. В его родном Листе постоянно кипела жизнь, светило солнце, а рядом были родные люди, готовые подставить плечо в трудную минуту. Здесь же он как никогда раньше чувствовал грызущее сердце одиночество и растерянность – чужая страна, чужая деревня, люди, готовые заколоть его кунаем просто за принадлежность к бывшим врагам. Он уже почти забыл недобрые старые дни, когда его считали чудовищем и бомбой замедленного действия, что рано или поздно станет катастрофой, но сейчас кошмары прошлого всплывали в памяти, сочась тягучим мысленным ядом. А ещё была вина – он не забыл о цели визита, и предстоящие нерадостные перспективы бросали джинчурики в нервную дрожь. Нельзя сказать, что он был совсем уж невинен – спасибо Джирайе, заглядывающему в каждый попадающийся на пути бордель. Но тогда он и учитель нанимали девушек соответствующего поведения и пользовались их услугами. Теперь же, уже его собираются использовать в роли мальчика на ночь, и это бесило до скрипа в зубах. Вся гордость будущего Хокаге восставала против этого, но данное слово не вернуть назад. Шорох бумаги отвлёк его от тягостных раздумий – рой белых, шуршащих оригами-бабочек трепеща крыльями, снизошёл с небес и закрутился в вихре, формирующем человеческий образ. Спустя несколько мгновений перед Наруто стояла Госпожа Ангел, собственной персоной. - Ты всё-таки пришёл – Конан хитро подмигнула дорогому гостю, кокетливо порхая ресницами – Ты действительно человек обещания, в наш падший век такое редко встречается. - Давай уже сделаем то, что должны и разойдёмся, – обречённо воскликнул джинчурики – Зачем все эти дифирамбы? Леди-Оригами грустно улыбнулась – надо сказать, улыбка весьма ей шла. На мгновение Наруто даже показалось, что она красивее Сакуры. - Какой же ты импульсивный. Так зло реагировать на комплимент…. И как нетерпелив! У нас есть время, целая ночь впереди, а пока изволь пройти со мной в жилые покои башни. Там тебя ждёт ванна, трапеза и сухая одежда. Будь терпеливее – я целую неделю ждала этого дня, и желаю, чтобы ночь оказалась достойна моих ожиданий. Куноичи решительно схватила опешившего Наруто за руку и бесцеремонно утащила в тёмные недра башни. * * * Горячая вода приятно разогревала кровь в продрогшем от дождя теле – Наруто расслабился, позволив неге овладеть собой - такой роскоши он даже в родной деревне себе позволить не мог. Конан заботливо позволила ему самому определить порядок расслабляющего отдыха, и начать он решил с ванны. Живот уже давно требовал порцию горячего рамена с кучей имбиря и прочих специй, но услаждению чресл лучше предаваться, будучи согретым, и облачённым в постиранный и просушенный комбинезон. Молчаливая служанка беззвучно скользнула в ванную, и, смущенно отводя взгляд, оставила на вырезанном из мрамора столике пачку сухих, хлопковых полотенец и аккуратно сложенную одежду. Затем также беззвучно исчезла. Наруто медленно, с расслабленной ленцой поднялся из ванны - атлетичный торс пересекли струи стекающей воды. Шиноби смахнул с лица липкие пряди волос, и блаженно выдохнул – тот редкий миг, когда он чувствовал себя по-настоящему хорошо и весело. Увы, но только наедине с собой, он мог позволить себе снять маску придурка и безалаберного весельчака, обнажая подлинную натуру - несчастного, закомплексованного, уставшего от когда то взятого груза ответственности подростка. Компания, принявшая его – Какаши, Сакура-тян, Шикамару и Хината и много кто ещё, позволили сгладить углы одиночества, но заполнить пустоту в сердце так и не смогли. По-видимому, этот шрам поломанного детства останется с ним до конца дней. Но сейчас, пусть и ненадолго, он забыл об этом и без остатка отдавался животной радости физического благополучия и комфорта. Примитивным удовольствиям, не требующим заглядывать в себя и прилагать душевные силы. Насухо вытеревшись хлопковым полотенцем, приятно растиравшим упругую, нагретую водой кожу шиноби облачился в тщательно выстиранный и просушенный костюм – надо сказать жители Селения постарались на славу – даже символы клана Узумаки на плечах обрели былой лоск – Наруто хрустнул костяшками пальцев, разминая кисти и с наслаждением потянулся, чувствуя как работают прогретые суставы. Признаться, он боялся подхватить ревматизм или ему подобную болячку, возникающую от сырого холода, но, похоже, обошлось. « А теперь, рамен. И много!» Полосатая физиономия ниндзя расплылась в довольной улыбке – он так ждал! Нос пощекотал запах, легко узнаваемый из тысяч других – аромат горячей пшеничной лапши, приправленной соей, имбирём, перцем и кучей других специй, тщательно сдобренной мясом. Будто магический элексир, намотанная на палочки и жадно всосанная прядь рамена активизировала ранее дремлющие части мозга. Активно двигающиеся, жующие щёки замерли – до разморённого ванной шиноби дошло, что последует за ужином. «Даттебайо блин! Как я мог забыть!?» Джинчурики выхлебал оставшуюся лапшу, и торопливо утёрся лежащей рядом салфеткой. Расчерченная полосами физиономия сложилась в недовольную гримасу обиженного и побитого жизнью ребёнка. - Твою-ж…. Хлесткое, как плеть ругательство сорвалось с губ шиноби – он мог бы многое сказать, благо странствие с Извращённым Отшельником, позволили ему капитально расширить лексикон, в том числе и широчайшим набором брани всех сортов и видов. Но Узумаки ограничился лишь одним словом, излив в него всё, что заполняло душу. Ещё несколько минут назад переполнявшая разум эйфория улетучилась, словно кайф у наркомана, и депрессия, нагнетаемая вечным ливнем властно подмяла Наруто под себя. Он вышел на балкон – ажурная конструкция из переплетающихся стальных роз – на мгновение джинчурики позавидовал им. Заковать сердце в металл или камень, навсегда избавится от сентиментальности и низменных эмоций – наверное, это и значит быть шиноби, человеком без тени сомнения или «человечности». Значит, быть шиноби, значит быть чудовищем, вещью? Стоит ли душевное спокойствие такой жертвы? В худшие минуты своей жизни – а именно к ним он мог отнести сегодняшний вечер – он без тени сомнения сказал бы «Да, стоит». Знакомый шорох бумаги, и сопутствующий ему лёгкий ветер, заставили оглянуться – похоже, он всё же настал…. Тот самый час. - Знаешь – Конан сделала шаг навстречу гостем, подняв точёную ладонь в знак приветствия – Сейчас ты больше напоминаешь Нагато, нежели Яхико. Такой же сосуд для боли вины и страдания. Яхико не унывал, даже когда жизнь повернулась к нам худшим из возможных ликов, почти не оставив надежды. - Ты бы тоже грустила, зная, что тебя собираются использовать как игрушку на вечер – Узумаки механически барабанил пальцами по влажному, рыжему от хищной ржавчины краю балкона - Я дал тебе слово, и я не собираюсь его нарушать, но и радости от меня не жди. - Ты боишься? – куноичи прищурилась, буравя стоящего перед ней юношу заинтересованным взглядом – Или же дрожишь от отвращения? Признаться я удивлена! - Удивлена чем?! – прорычал шиноби, скрежеща ногтями по искрящемуся каплями, чёрно-рыжему металлу – Тем, что люди не любят, когда их используют? - Тем, что ты меня не хочешь – бледное как мрамор лицо женщины украсила кокетливая полуулыбка – Я красива и обычно мужчины готовы на всё, лишь бы я обратила на них внимание.Но ты лишь морщишься и всеми силами пытаешься избежать подарка судьбы. Это, по меньшей мере, странно…. Конан с щелком распустила застёжки чёрного с багровым плаща Акацки – мешковатая роба шурша скользнула на пол. Под ним оказалось синее трико, плотно обтягивающее стройное, чувственное тело Ангела. - Разве, я не красива? - женщина приблизилась с меланхолично смотревшему вдаль Наруто, ласково приобняв за шею – Разве я не достойна, быть желанной? Что же мешает тебе? Капли дождя застревали в волосах цвета индиго, стекали по фарфоровой коже, будто слёзы. Два человека, в чьих сердцах навеки сплело гнездо одиночество, чьи души стягивали жестокие тиски боли. Такие разные, но и сколь похожие…. В миг целомудренной близости, Наруто понял, что движет этой странной, чарующе красивой женщиной вожделеющей его. Желание быть любимой, нужной кому то. Жажда заполнить эту пустоту любой ценой. Даже если это всего на одну ночь. Конан мягко взяла его за плечи, развернув лицом к себе, порывисто прижала к груди, заглянув в голубые, похожие на два аквамарина глаза. Наруто не сопротивлялся, но и инициативы не проявлял – он дал слово, что будет принадлежать ей – он и принадлежит. -Такой покорный – выдохнула куноичи, томно глядя в сапфирные омуты глаз – И такой милый! Узумаки почувствовал коварное, изворотливое как нить возбуждение, разливающееся по жилам – Конан пока лишь держала его в объятьях, наслаждаясь теплом мужского тела, но и этого оказалось достаточно – в чём-то она была права. Столь прекрасная женщина не может не вызывать желание. Поддавшись минутному, жаркому порыву, он притянул её к себе, впившись в насыщенно-вишнёвого цвета губы. Пирсинг ощущался непривычно мягко и удовольствия не испортил. Поцелуй прервался так же спонтанно, как и начался – задыхаясь и дрожа от эмоций, куноичи схватила его за руку, и увлекла в тёмные недра личных покоев.***
Комнату для жаркого свидания, Бумажная Леди обставила со вкусом и гламурным изяществом – двуспальная кровать, аккуратно заправленная покрывалом с сердечками, расставленные на полочках свечи, пурпурного цвета, и пока ещё не зажжённые ароматические палочки, сиротливо покоящиеся на подставке, рядом с бутылкой дорогого красного вина. Ангел толкнула опешившего любовника на кровать, затем, с грацией пантеры села рядом, нежно приобняв смущённого Наруто. - Не хочешь ли выпить? – обычно мелодичный как звон колокольчиков, голос куноичи сменился на низкий, гортанный, полный чувств - Капля вина пробуждает чувственность. Узумаки машинально кивнул, и Конан наполнила алкоголем два бокала стоящих на низеньком столике рядом с кроватью. Один из них она вручила зависшему джинчурики – в противовес залпом опорожнившему сосуд Наруто, девушка пила медленно, смакуя каждую каплю. Одна из них красиво стекла по щеке, гранатом разбившись о покрывало. - Полагаю, ты уже отринул сомнения - уже немного опьяневшая Конан прижалась к партнёру, чудом не уронив хрупкий бокал – Не стоит смущаться, я помогу тебе. Если Ангела вино расслабило, то Узумаки наоборот позволило вернуться к реальности и собраться с мыслями. Мысли вихрем проносились в голове, сменяясь калейдоскопом образов Цукиоми. Алкоголь растекался по крови, пропитывая тело, распаляя с мощью напалма. Куноичи была права - вино очень даже способствует подобным играм. Медленно, чеканя слова, он ответил. - Я готов! Конан улыбнулась – впервые, за всё время их знакомства, она улыбалась по настоящему – не фальшивые ухмылки снисхождения или презрения, а чистая радость пополам с возбуждением и чувствами. Пальцы куноичи скользнули к декольте, расстёгивая молнию. Девушка выскользнула из одежды, как змея из старой кожи - под обтягивающим трико, из сапфирного атласа, оказалось тонкое, почти прозрачное бельё. Наруто отчаянно пытался отвести взгляд, но не смог – он всё же был личностью мужского пола, и не смотреть на почти обнажённую тридцатипятилетнюю красотку было невозможно. Изящно качнув бедрами, женщина подожгла ароматические палочки – комната начала медленно заполнятся пряным запахом корицы и каких-то трав, приятно щекотавших нос. - Приступим? - куноичи плавно расстегнула застёжки лифа, позволив ему упасть на пол, за ним последовали трусики – Разденешься сам, или мне помочь? Ниндзя застыл, в немом шоке разглядывая обнажённую фигуру девушки - несмотря на возраст, Конан выглядела много лучше девчонок из академии. Стройная, точёная фигура с модельными формами, заставляла краснеть, до одури хотелось ещё хоть чуть-чуть полюбоваться на столь прекрасное зрелище. - Я с-с-сам – торопливо зашептал парень, неловко освобождаясь от куртки и штанов, ставших частью его образа – Подождите чуть-чуть, Конан-тян. Леди-Ангел тем временем отчаянно пыталась задушить рвущуюся из сердца панику – она ведь в том же положении, что и Наруто. Блондин явно ждёт от неё инициативы, ведь считает опытной штучкой, меняющей мужиков каждый божий день, и не догадывается, что весь её опыт, это пара ночей с Джирайей, где она исполняла роль безвольной куклы в его руках. Оставалось лишь надеяться, что «Мать Природа всё подскажет». Наруто рывком сорвал с себя футболку и трусы в горошек, заставив ахнуть от восхищения партнёршу – долгие странствия и тренировки позволили ему обзавестись безупречной фигурой атлета. - Я готов, даттебайо. На несколько мгновений, любовники застыли, меряясь взглядами - по иронии судьбы, роли поменялись местами. Наруто, как и многие мужики вошедший в режим думающего содержимым штанов был всецело за продолжение банкета - сомнения посетили непосредственно Конан. Она в шаге от исполнения мечты, что терзала ею всю предыдущую неделю – осталось лишь взять её. Но…. Что если сделав это, она предаст Яхико и Нагато? Разорвёт ту нить, что связывала их даже после смерти? Поддавшись зову плоти, она предаст самых близких друзей. - Не грусти – Лисёнок прервал затянувшуюся паузу, лично проявив столь необходимую сейчас инициативу – Ты ведь сама этого хотела. Джинчурики нежно обнял застывшую женщину, прижав к груди – он оказался на голову ниже, и теперь мог слушать ритмичное биение сердца партнёрши. Будто вырвавшись из забытья, куноичи ответила на страсть Наруто – двое одиноких людей, чьи сердца теперь бились в унисон, слились в поцелуе, и повалились на кровать, лаская друг друга. Вино и сладкий дым тлеющих палочек опьяняли, разжигая в крови огонь желания. Не было свидетелей, приличья больше ни к чему. И ночь обнажила самые потаённые грехи и части душ. - Ахххх Бюст Конан с трудом помещался в ладонях. Наруто трепетно ласкал партнёршу, покрывая атласную кожу дорожкой лёгких, почти невесомых поцелуев. Ангел вздрагивала, испуская мелодичные стоны, не забывая при этом гладить накаченный торс джинчурики, оставляя красные борозды от ногтей. Застёжка в форме бумажной розы куда то укатилась, и обычно собранные в тугой узел, ослепительно синие волосы Ангела рассыпались неряшливыми волнами. Впрочем, её это не портило - скорее даже наоборот. - Ахххх, продолжай! Ох! Наруто и сам не ожидал, что сможет так уверенно действовать в постели – неуверенность испарилась со скоростью жидкого азота, тело двигалось само, подчиняясь инстинктам, и явно действовало правильно. Их разгорячённые тела переплетались, сгорая в знойном пламени. Казалось, ещё чуть чуть и они вспыхнул, осыпаясь чадящим и тлеющим пеплом. - Любовь не может быть тихой - прошептала на ушко Оригами-химе – Может, следует перейти к большему? И тут же вскрикнула – грубо схватив её за бёдра, блондин резким толком вошёл, завершив, таким образом, прелюдию, к основному действу. - Мне быть жёстким, или помягче? – с вызовом спросил джинчурики, утвердившись в роли доминанты - Как ты предпочитаешь? Конан расслабленно откинулась, позволив Узумаки овладеть собой - проблема неопытности решилась сама по себе, а значит можно просто отдаться наслаждению, ни о чём более не думая. Пунцовая от возбуждения, томно дыша, она всё же собралась с силами для ответа. - Возьми меня как хочешь! У них вся ночь впереди, а значит можно перебрать все возможные стили и позы. В конечном счете, они оба этого хотят, а значит, незачем беспокоится. - Значит пожёстче – Лис расплылся в хищной улыбке предвкушения, а глаза полыхнули нечеловеческим огнём – Начнём! Конан стонала, подчинившись властному ритму толков, приносящих наслаждение - слухи о том, что джинчурики сильнее и выносливее обычных людей подтвердился с лихвой. Джирайя не мог выдержать и сорока минут – уставал, и начинало ломить суставы, а Наруто и после часа утех сохранял бодрость и готовность. - Ах, Даааа! Продолжай! Сил остановится, и внять голосу разума просто не осталось – хотелось лишь продолжения сладостной боли и наслаждения, разрывающих тело запретными муками. Пятнадцать лет воздержания и самоограничения не пошли на пользу, и сейчас ей окончательно сорвало крышу. - Мой сладенький лисёнок…. Ахххх! Блондин был рад стараться – будто сам Девятихвостый Лис Курама управлял телом, вселив в него животную страсть и ярость. Порой, Оригами-Химе серьёзно опасалась, что он забудется и просто разорвёт её, не рассчитав сил. За свою жизнь Конан прочитала немало книг – в том числе и для взрослых. Среди них были и бестселлеры, изданные Жабьим Отшельником Джирайей - в них он подробно описывал свои любовные похождения – именно его инструкциями она руководствовалась, готовясь к сегодняшней ночи. Жаль только, что один момент Учитель всё же опустил – от секса устают. Мазохистский процесс, когда хочешь продолжения, но понимаешь, что ещё чуть-чуть и тело просто развалится на части, как испорченная марионетка. Именно этот спектр эмоций испытывала Ангел, нежась в объятьях любовника, изнемогая в волнах любви и похоти. Одна часть сознания вопила «Ещё!» в то время как вторая скорбно вопрошала «Когда же это кончится?» - Наруто-кун заканчивайте, прошу! – она прижалась к полосатой щеке партнёра томно дыша ему в ухо - Я больше не выдержу! - Как скажешь. Прорычал ниндзя. Несколько мощных толчков, и Конан захлебнулась в экстазе, липкое от пота тело забилось в сладостных конвульсиях, а затем бессильно опало на смятую простыню. - Нравится? Губы Наруто расплылись в хищной улыбке, обнажив гипертрофированные клыки, отсвечивающие красным глаза с вертикальными зрачками, внимательно следили за женщиной, приходящей в себя после яркого как звездопад оргазма. - Более-менее – женщина тяжело дышала, устало, смотря на нависшего над ней полудемона - Спасибо тебе…. - Я ещё не закончил – губы впавшего в режим биджу ниндзя разошлись ещё шире, явив миру полноценный хищнический оскал – Эту ночь ты не скоро забудешь! Нечеловечески сильные руки властно сжали хрупкое, измотанное тело, изо рта Узумаки вырвался шипящий, почти животный рык торжества. - Ты сама этого хотела – выдохнул поддавшийся зову Лиса парень, глядя в испуганные глаза девушки – И сегодня мы уравновесим годы твоего одиночества. Настал черёд наверстать упущенное. * * * Унылый, серый рой туч почти не пропускал солнца, а потому смена дня и ночи в Амегакуре была чисто символической – днём чуть светлее, но не более того. Наруто проснулся, тут же осознав, что ему плохо – тело, а в особенности суставы ломило, чувствовалась острая жажда, события прошлого дня были в тумане. Ещё несколько секунд спустя, он понял, что его обнимает спящая, синеволосая женщина, нежно прижимавшаяся к правой щеке и сопящая в ухо. События прошлого воскресали в памяти – он поддался зову Курамы, любезно предложившего содействие в любовных утехах и по видимому Лис сдержал слово – довольная улыбка Конан была тому подтверждением. Блондин напряг память, надеясь вспомнить сам процесс – постель смята, на столе пустая винная бутылка и подставка, усыпанная пеплом истлевших палочек – всё указывало на то, что время даром не прошло. Вот только подробностей он вспомнить не мог - режим хвостатого помог ему забыть о стыде и приличиях, но и память отшиб. А жаль – наверное было бы что вспомнить. Он шевельнулся, нечаянно задев локтем спящего Ангела - янтарные глаза распахнулись, уставившись на изрядно помятого и ошарашенного Наруто. - Собираешься уходить – Конан даже не удивилась, а возможно у неё просто не осталось на это сил. - Что ж, ты в своём праве, сутки твоего обязательства уже истекли. Джинчурики упруго встал, чувствуя боль в измотанном теле – ничего, холодный душ быстро приведёт его в чувство, один из плюсов одержимости биджу. - Третья дверь слева – куноичи будто прочитала его мысли – Затем можешь уходить, и скорее всего мы больше не увидимся. Прощай. Узумаки поднял с пола измятую одежду, аккуратно свернув её в стопку, в немом молчании огляделся в поисках протектора и, найдя его, добавил к куче. Лишь в дверях он застыл, и обернувшись, бросил мимолётный на лежащую среди скомканных простыней и одеял Конан. - Каким я.. ?.. Сухой, надломленный голос, шершавый как песок. Забитая натура одиночки снова выползла наружу. - Так ты ничего не запомнил – слабо улыбнулась Ангел - Ты был как зверь, и я подозреваю, что так всё и обстояло. Жаль, но любви между нами не будет, а потому тебе не стоит задерживаться. Чем дольше мы пробудем вместе, тем горче будет расставание, а потому прошу – уходи. Ответом ей была хлопнувшая дверь. А на столик, где уже стояла порожняя бутылка и пара бокалов, шурша спланировал бумажный букет - тот самый, что она подарила ему неделю назад, в знак подтверждения сделки. Девственно белую поверхность обёртки украшали чёрные штрихи кандзи, сливающиеся в короткую фразу. “Я возвращаю то, что принял у вас”. Женщина с красивой фамилией Хаюми прикрыла глаза, медленно погружаясь в сон, уносящий от проблем. Лишь маленькая, робкая слеза торопливо скатилась по щеке, выдавая горечь и сожаление. Ей стоило немалых усилий бросить в Наруто столь жестокие слова, но иного выхода не было – как бы ей не хотелось это отрицать, но у них не может быть совместного будущего. Лучше обрубить их связь сейчас, чем потом пожать многократно большее страдание. Веки Конан медленно сомкнулись, знаменуя конец мимолётному роману обречённой на смерть мятежницы и будущего Хокаге. Лишь одна вещь будет напоминать о их знакомстве. Букет бумажных роз.