Свобода — что же означает это слово и как его воспринимать? Почему у каждого человека, абсолютно индивидуальное мышление? Почему люди воспринимают мир так и не могут иначе? Почему, только тогда, 18 лет назад, когда появился один-единственный человек, мир перевернул себя на изнанку, объединил стольких и дал начало всему, без чего сейчас невозможно представить: ни этот мир, ни любую историю, в нем произошедшую. Неизведанные земли, бесконечные моря, потерянные и спрятанные сокровища, жажда славы и богатства. Жажда могущества и тайн! Приключений и отваги! Будущего и истории! Это именно то, что досталось в наследство нынешнему поколению пиратов. То, без чего невозможно представить, несущиеся по волнам корабли. То, без чего ни одна история не может зажечь ужас или восхищение в глазах людей и детей. То, без чего не получится вздохнуть, когда ты все для себя решил. То, без чего ты почувствуешь себя опустошенным, если однажды уже дал обещание… Говорят, что трусость заразительна. Но разумные доводы, напротив, способны внушить человеку храбрость… А жизнь, как вспыхнувшее пламя свечи, бывает мимолетным, как миг, за который стоит держаться, так и целой пеленой времени, которое не отпустит, даже через десятки лет. Миг, между прошлым и будущим… Решение, жить здесь и сейчас. Недосягаемая мечта… то, за что держится каждый — называется жизнью! Называется… НОВОЙ ЭРОЙ ПИРАТОВ!
***
Деревушка Химавари, на острове Чамплу была довольно известна живописными крестьянскими домами с соломенными крышами. Не так, конечно, как легенды о величайших пиратах старой гвардии или о тех, что промышляют в море сейчас и довольно успешно занимают лидирующие позиции в своей популярности… Но и здесь было, что обсудить. Одной из ведущих проблем деревушки, долгое время оставалась проблема — пожарная. Из-за жаркого климата в этих областях, известно, что многие небольшие острова, довольно часто пикировались лишь своими частными традициями и одна, глубочайшая, как показалось прибывшему сюда парню, ошибка оказалась — доверие Верхам и Природе. Не смотря на то, что воды отовсюду полно, эти фанатики были убежденны в своей преданности верить местному Синоптику, который всегда обещал дождь или тому подобное. Но это же не пустынная страна Арабаста, верно? Наставить везде гидрантов, да колодцев и дело с концом. Однако, нет. Нерволептики этой деревни, отчего-то верили, что если море бушует, а земля молчит и нагревается, это к счастью… Высокие, некогда зеленые холмы, которые к жаркой погоде начинали редеть и желтеть, надежно защищали живописные аллеи деревушки от посторонних глаз на протяжении долгих веков. Около тринадцати часов пути от порта, минут десять пешком в горку, и перед тобой открывается вид на небольшую долину. Здесь настолько тихо, что слышишь, как воет ветер и колышется трава. Крошечные рисовые поля насыщенного зеленого цвета, высоченные сосны и ивы, и белесая дымка, застилающая деревню поздним вечером. Глядя на все это великолепие, невольно думаешь как отдыхают глаза, проясняется ум, а тело насыщается кислородом. Воздух здесь настолько чистый, что с непривычки кружится голова. Здесь так же есть шесть домов, владельцы которых готовы пустить на ночлег чужака. Комнаты пользуются большим спросом — бронировать места приходится заранее, а иногда сильно заранее (в зависимости от сезона). Рано утром вокруг деревушки стелется плотный туман, и лишь желтоватый оттенок травы намекает, что солнце встало.***
Чайник раскачивается над тлеющими угольками, а на маленьком столике ждет ужин. Однако, прибывший сюда господин не торопился даже просто вставать. Некоторым из жителей, это даже показалось невежеством, но они отчего-то терпеливо молчали. Еще бы… Поздний ужин заставлял себя ждать, а как помнил Хозяин Домика, этот взлохмаченный бродяга не заплатил, ни белли. К тому же, на подготовку ушло гораздо больше времени, чем он воображал. И если бы не эта премерзкая традиция, давать ночлег на ночь всем попало, он бы итого этого тщедушного выпер на улицу еще ночью. А ночи здесь бывают ой, какие неприятные. То холодные, то опасная зверюга рядом пройдется, то еще какая неведомо полу-мистичная, полу-живая живность пронесется, а на худой час и тебя с собой прихватит. Правда… это еще одна слава данного места. Мол, тут духи обитают. Да вот только, бравые ребята, войны морей и криминала в это не верят. Как и сейчас. Гость, на которого все без особого удовольствия косились, лежал прямо на полу, на левом боку придерживая ладонью голову и похрапывал, даже не удосужившись вытащить при этом из зубов зубочистку. Роста он был довольно высокого. Не смотря на то, что юн, хотя и по нему не скажешь. Кажется, годы долгой кочевой жизни, накинули ему пару-тройку лет. Однако он о себе представился как — о девятнадцатилетнем. О чем еще говорила неряшливая, но реденькая щетина на смуглом лице, лохмотья и пока около-спортивная худоба и тонкие ноги. Голова его была не покрыта, хотя такое шальное афро, будто током бахнуло, вряд ли можно чем-то прикрыть. Это надо очень постараться. Одежда, как ранее упоминалось, больше напоминала лохмотья, а серьга-колечко в левом ухе, будто узнавало в нем цыгана или уличного вора. Черт знает, но этот парень был подозрительным. Вокруг невежливого гостя было разбросанно множество бутылок. На низкую деревянную кровать он так и не лег, хотя, откуда взял золото, тоже было задачкой. Но, хозяин Нак-ген, велел дождаться утра. Может этот парень еще чем заплатит, а после можно будет его связать и выпытать, где его сокровища. Как сказал бы кое-кто, услышав данный поток рассуждений: остановись мгновение — ты дебильно. Но, кажется, и пришедший гость дураком не оказался. При нем денег не было, а так же он, почему-то сказал, что все, что он отдал и было — всем, что он отдал. Даже в такой гостинице остановиться постояльцу стоило бы около восьми тысяч белли… Когда, речь зашла о том, не хочет ли господин отдать свои клинки-трезубцы, тот ТАК посмотрел на прислугу и хозяина, что те решили ретироваться подальше, как можно скорее. И… к тому моменту, решили не трогать его. — Итак, — начал пухляш в кимоно, — он вооружен… пусть и заплатил, я не желаю видеть его в своей гостинице! — К тому же, — начал робко один из помощников, — вы видели, как он на госпожу Рюко смотрел? Явно, какой-то извращенец. — Только если денег при нем точно нет, — плюнул в сторону третий, покручивая в руках нож и кажется, готовый на все, чтобы избавиться от постояльца здесь и сейчас. — Прекрати, — схватился интеллигент за его руку и опустил ту, как и само оружие, — в моем заведении не прольется, ни чья кровь. По крайней мере, сегодня. Посмотрим, как он себя завтра поведет. Там и решим. Пошлите… Пока он не услышал. Они переглянулись, неприязненно посмотрели в сторону номера и тени, что выглядывала от света ламп и полу-прозрачной ткани, окутанной деревянной створки. Поняли, что тот не проснулся и ушли. Все-таки, кажется, если они подтвердят свою догадку по поводу листовки, можно будет словить двойной куш. Хозяин домика распорядился узнать, что за гость в его заведении, есть ли он в списке разыскиваемых и если да, то какова его награда. А пока, велел не трогать этого парня, чтобы он отнесся к окружению с полным доверием. Все-таки, радушие может сыграть иллюзорную шутку со многими. Как и в этот раз…***
Следующее утро не отличалось ничем от предыдущего. Разве что, обнаружил себя парень в месте, у которого была крыша. Сперва он удивился, затем усмехнулся. Ну, как он и предполагал, краденое золото сделало свое дело. Его впустили, накормили, дали ночлег, а если еще бы и… Взгляд устремился на дальний полу-соломенный домик, где висела листовка с его фотографией и пока очень незначительной наградой. Вылупив глаза и громко выругавшись, парень подлетел к тому месту и сорвал лист. Многие из жителей уже проснулись, но заметив странное поведение того, испуганно переглядывались, косились, получая в свою сторону довольно недружелюбный зырк и убегали. Почти пара или тройка зданий была увешена его листовками. Так гость сей деревни, преследуя свою плохую репутацию, то и дело избавляясь от листовок, не заметил как спустился куда-то к центру деревушки, которая была отделана достойно и более напоминала селение городского типа здесь. Народу было еще мало, но многочисленные запахи уже утягивали в ближайшие закусочные или пивнушки. Почувствовав, как еще не совсем навязчиво застонал желудок, а рот наполнился слюной, бродяга, пришедший в Химавари день назад, уже хотел было пройти к одному из самых близко-расположенных чайных домов, как вдруг заметил еще одну листовку, поодаль ото всех. Он замер, кинул туда недобрый взгляд. Подумал, заметят ли ее здешние, махнул рукой и развернулся в направлении к чайному дому, сделал пару шагов и снова замер. — А черт! — выругался тот и резко повернувшись, направился торопливо-суетливым шагом к тому самому месту. Достиг его, злобно зыркнул на листовку, будто пытаясь ее сжечь взглядом, скривился и сорвал так же как и предыдущие, — Совсем фоткать не умеют… Снова фыркнул, осмотрел стены остальных домиков и убедившись, что более плохой репутации с наградой за его голову нигде не висит, хотел уже было отправиться обратно, как вновь замер. Он будто услышал что-то и подозрительно повернул голову в сторону. Ушел вглубь центра, но при этом еще находился там, где по определению должно собираться много народу. Но народа не было. — Что за байда? — скверно спросил себя парень и направился, зачем-то на подозрительно рокочущий шелест. Путь был коротким. В том месте, где висела сорванная им листовка, начинался узенький проулок. Человек пять, если идти горизонтальной шеренгой, только могли поместиться здесь. А так, проулок сам по себе был унылым и тусклым. От ветхости и какого-то скупого одиночества, что сквозило здесь, даже защекотало в носу. К небу подступил чих, но парень сдержался. Когда интуиция довела его до конца уличного коридора, парень с взъерошенным, будто ударило током, афро, лениво собрал руки в карманы, а после сгорбился и окинул довольно недобрым взглядом, в девиантной манере место, которое обнаружил. Это была почти пустая, маленькая улочка, но от таинственной тишины, даже мурашки по телу забегали. Чему стало подтверждением наличие двух темных сараев и находящаяся здесь, сколоченная из дерева, виселица. Наличие орудий пыток и наказания, вроде тугих бамбуковых палок и деревянный ковров, которыми закутывали жертву или неугодного раба, прежде чем избить его. И… несколько клеток, шириной подходящей под добротного кабана, а в высоту с среднестатистического подростка. Не даром, плохое предчувствие его не покидало до самого конца. Место тяжелому и хамскому взору, уступил полу-пустой, неприязненный и подозрительный взгляд. Более серьезный. Выражение лица парня переменилось, от этого зрелища, будто он что-то вспомнил. — Набрёл на свою голову… — зашипел он. А после снова услышал подозрительный шелест и сильнее нахмурившись, пошел на звук. К одной из полу-металлических, полу-бетонных клеток, что были самым темным атрибутом среди здешних. Он подошел к одной из них и чуть склонившись, кинул короткий и слегка сердитый, но не такой агрессивный, какой был до этого, взгляд, на заключенного, что сидел внутри клетки, вытянув ногу, а вторую согнув в колене, положив локоть на нее, сам откинулся на стенку, а в той руке, коей опирался на колено, держал такую же листовку, от которых пришедший в этот город парень, так пытался избавиться. Листовку он узнал и еще сильнее нахмурился, услышав от пленника: — Муген… это ведь ты, да? — пленник повернул листовку к парню лицевой стороной, будто сверяясь. Тот, к кому был обращен этот вопрос, лишь усмехнулся. — И что с того? Может просто кажется, что это я, или это вообще, мой брат-близнец. — Да не похоже… даже братья-близнецы не носят прямо один в один, одежду. — пленный повернул листовку к себе, вновь заинтересованно на нее посматривая, — Девятнадцать лет, а уже награда? За что? — Сбежал из темницы Морского Дозора. — с гордостью ответил Муген. — 32 миллиона белли… неплохой результат, — пленник улыбнулся. — А ты здесь за что? Тот, с кем беседовал Муген, лишь взглянул на него, не стирая улыбку с лица, а после сложил в четыре раза листовку и засунул ее под одежду. — Эй! — возмутился парень, — Дай сюда! — С чего бы? — протянул, недовольно, в ответ узник. — Я хочу нормально развлечься в этой деревне, не привлекая к себе внимания! Листовки все испортят! — Нет. — беспечно выдал тот. — Ха?! Сидящий в клетке парень снова взглянул на него, но довольно серьезно. — Меня тут хотят повесить… награда за твою голову отличная страховка, я считаю, чтобы отсрочить свою смерть, пока они будут ловить тебя… — Ты не обнаглел ли? А? — зарычал Муген. — Думаю, нет. — выдохнул собеседник, — В нашем мире, даже жизнь продается и покупается, верно? Если не хочешь подобного исхода… Он замолчал, глядя на немое закипание известного Трезубца — Мугена и, будто дождавшись определенного момента, усмехнулся. — Поможешь мне сбежать? И… присоединишься к моей команде? — Че?! — охренел тот, аж вскочив на ноги от такого возмущения. Он глянул сверху вниз на клетку, будто чувствуя, что его собеседник не изменился в лице. Угрюмо выдохнул, подумал, глянул на виселицу у себя за спиной, а после язвительно хмыкнул, — Да что мне будет, если какой-то выскочка вроде тебя, будет угрожать мне только одной листовкой… тебя повесят и ладно. Я думаю, к тому времени, я уже просто исчезну из это деревни. — Сомневаюсь… — протянул тот в ответ, явно продолжая улыбаться, хотя Муген не видел его лица, он понял это по его тону, — тут весьма красивые женщины… — Женщины?.. Судя по тому, как афро-паренек икнул, его собеседник только утвердился в с своей догадке и усмехнулся сильнее. — Да… я слышал в чайном доме работают таки-и-ие красо-отки, — протянул будто специально тот. Услышав, странное кряхтение и понимая, что Муген сейчас подавится слюной, а еще и то, что он явно покраснел, пленный окончательно убедился и замолчал. Муген не знал, куда себя деть. Он не понимал, к чему этот пленный парень сказал ему все это. Но соблазн был слишком велик. Все-таки молодой организм и все такое, а еще он слыл тем еще гульным существом, которое в состоянии «хочу», может горы свернуть, а в состоянии «хочупрямсчас», даже страшно представить. Известен он был так же как и бабник, а хулиганская внешность, многих привлекала. Особенно если юные особы, довольно-таки наивны. Помяв края своей накидки, парень потоптался на месте, кинул взгляд за спину, долго помолчал и усмехнулся. — Ха! А я, все равно тебя обставлю! — М-м… — послышалось в ответ. — Да-да! Я в чайную и сразу вон из этого, проклятого места! — Да… только не перепутай в какую сторону идти, когда будешь покидать чайную… я все-равно никуда не собираюсь, — расслабленно потянулся пленник и собрав руки за голову, полу-лег в клетке, прикрыв глаза, — буду тебя здесь ждать… — Ха! Тогда ты идиот! Я не вернусь сюда… — будто специально передразнивая, снизил тон Муген, протянув последнее слово довольно неприятно. Но собеседник, в этот раз, не ответил. Парень хмыкнул, махнув рукой и направился обратно. Черт с ним, пусть делает, что хочет. Прежде чем, его соберутся казнить, Муген будет очень далеко отсюда. А уж из скольких передряг он выбрался, уже не сосчитать. Казалось, что он может выбраться из любых оков, любых темниц и он сам же пустил слух о себе, будучи уверенным, что если может проделывать подобные трюки, то наверняка, способен будет выбраться и из Импел Дауна. Но проверять это как-то не сильно стремился. Окончательным идиотом, он не был. Да и этот хорош… тоже мне, предложил. Присоединиться к команде. К какой, еще спрашивается команде, он тут один, да и тот уже висельник. — Если я присоединяюсь, то уж точно не к идиоту, которого так легко поймали, какие-то местные деревенщины… — проскрежетал с ухмылкой парень и вернувшись в центр, осмотрел места, которые напоминали чайный дом, обнаружил оный и широко улыбнувшись, направился прямо туда.***
Войдя внутрь, Муген осмотрелся и был приятно удивлен. Хотя бы, тот пленный идиот оказался с ним честен. Здесь и правда работали, опупительные официантки. Одна из них, девушка с короткими, розоватыми волосами, в специфичной укладке, семенила из стороны в сторону между столиков, не скрывая под коротким кимоно, своих очаровательных, длинных ножек. Темноволосый раздул ноздри и захотел прикурить. Да, жаль только, что свой мундштук он где-то посеял, а после поспешил к тому столику, где был бы поближе к прекрасному персоналу. Одна из девушек и правда к нему подошла и очаровательно улыбнулась. — Что господин Гость, хочет заказать у нас? — Если можно твое тело, крошка… у меня. В гостинице, сегодня вечером… Та вспыхнула, нервно улыбнулась и, сказав «понятно», поспешила ретироваться. Как в принципе и другие девушки не спешили к извращенцу подходить. К тому же одичалая внешность, кажется, только на слуху привлекала, но не сегодня. Правда, когда парень достаточно задержался, он все же поддался совести и заказал обычный чай и данго, чтобы к нему чаще подходили официантки. И все бы было прекрасно до идиллии, совсем чуть-чуть, как вдруг… какая-то группа людей, более девиантной внешности, чем у самого Мугена, схватила одну из официанток за руку и начала дергать в свою сторону, говоря и предлагая такие мерзости, что палочку от данго, которое парень прикончил, он переломил без особого труда зубами. Настолько мерзко это звучало. — Го… господин, не стоит… вы меня не правильно поняли… — лепетала девушка, которую уже во всю обступили со всех сторону дружки того самого ублюдка. — Что? Ты не хочешь? А как же деньги? Они ведь нужны тебе, Крошка? Даже за деньги не будешь? А если не здесь… а? Остальные официантки уже зажались по углам, а некоторые из посетителей лишь привстали, но не спешили идти девушкам на выручку. Оставшихся леди, так же пытались затащить в общество извращенцев силой, но те прикрывали себя подносами и беспомощно лепетали, да безуспешно сопротивлялись. Муген окинул всех здесь взглядом, сжимая зубочистку зубами сильнее и искренне недоумевая, почему все бездействуют? Однако, услышав странный, рваный звук, он кинул короткий взгляд в сторону, а молоденькая девушка, которая первой обратила на него внимания, отшатнулась от маньяков, прикрывая себя руками. Порванная, верхняя часть кимоно сползла с плеч, чуть не обнажив ей грудь. Мужланы переглянулись между собой, а после заржали в голос, хлопая с грохотом по столу и иногда, даже сбивая посуду. — Вот так зрелище! Ха-ха! — Да, давай, крошка, нечего стесняться… — приобнял несчастную за плечи, один из этих представителей. — Эй… — перебил того Муген, опустив голову, сгорбившись и потемнев лицом, — выметайтесь отсюда… бесите. И мешаете мне есть… — Че ты сказал? — задергал нервно глазом один из девиантов. Бравые товарищи, все как один поднялись, за исключением последнего блатного, что удерживал рядом с собой, розовенькую официантку, не собираясь ее отпускать. Братва переглянулась с ним: плотным, коренастым, в кожаной одежде и меху, в солнце-защитных очках, с зализанными на бок волосами. Муген сразу смекнул, что такие ему, ой как не нравятся. Он тяжело вздохнул, понимая, что взбучки ему не избежать и медленно повернулся на своем стуле в сторону зала. Бригада, уловив кивок главного, подоставали: кто кастеты, кто перчатки с шипами, кто взяв стул и обрушив его о пол, сломал, а оставшиеся друзья расхватали кривые и заостренные, занозливые обломки и стали кучковаться. Муген стал их считать. Пятеро… Благо, он идиотом лишь казался. Правда, когда дело пахло скверной, интуиция и инстинкты играли по пятидесяти-бальной шкале. Он кинул короткий взгляд на остатки стула. Поживиться было нечем, а до своих красавцев «близнецов», он доводить дело не хотел… все-таки, не жаждал кровопролития и не хотел, давать местным новый повод сомнений о себе. Получается, нужно разобраться с ними практически голыми руками… Персонал и посетители, почуяв намечающуюся жару, приподнялись со своих мест и попятились подальше от буйных, после чего медленно стали скользить к выходу. На миг тишина оглушила всех, не считая премерзких голосов местной интеллигенции… Зная, что лучшая защита — это нападение, Муген, не дождавшись дружков главнюка, бросился первым в атаку. Склонившись слегка-пополам и вытянув голову, он будто весь вытянулся дугой, при этом казался ниже и быстрее своих оппонентов. Он ловко выскользнул между ближайшими, минуя удары по голове и спине, оказался за спинами, резко развернулся и сделал каждому по подсечке. Когда те рухнули, вторая бригада, та, что с перчатками и кастетами с истошными криками и проклятьями кинулись на молодого парня, но тот очень уж легко увиливал от их атак, используя их тела в качестве «козлов», и переминаясь, гимнастируя с их помощью по воздуху, будто всю жизнь этим занимался, а пешки Главнюка, стали для него чем-то вроде гимнастических снарядов. Подняв себя с невообразимой легкостью с помощью упора руки на согнутой спине одного из напавших, Муген перекинулся, второй рукой ухватив гада за волосы, а после закинул тому голову и дернул так, что когда приземлился, мужлан рухнул на пол с таким грохотом, что казалось, деревянные полы оползнем пойдут. Тот с кастетами, исключением не стал. Он кинулся на молодого буяна, но тот увернувшись раз, два, три от косых ударов, словно змея из-за своей немного тощей фигуры, скользнул вплоть него и оказавшись за спиной, поднял длинный обломок ножки стула, резко обернулся и когда последовал удар, парень ударил в ответ по запястью, тем самым блокировав атаку оппонента. Вторую руку он блокировал поднятым коленом. Вновь воцарилась тишина. Прежде чем до последнего напавшего на Мугена дошла вся боль в полной ее мере, тот медленно стал наполняться кровью и краснеть, будто залитый кипятком чайник. Затем, он просто взвыл и рухнул на колени. — Советую вправить… — усмехнулся парень и откинул в сторону свое орудие, грозно глянув в сторону Главнюка. Тот сидел зеленее и бледнее, всего, что только может одновременно зеленеть, краснеть и бледнеть. Но, громкий скрежет зубов, давал знать об одновременной трусости и скрытой ярости. Он отпустил девушку, которая тут же жалобно пискнула, когда ее отшвырнули в сторону, а сам стал рыскать по карманам в поисках чего-то и все бы не закончилось, так как закончилось, если бы Муген не опередил Главнюка в его действии, схватив вилку, и перехватив руку того, пригвоздил буквально зубьями его пальцы. Правда… в следующий момент, в чайную ворвалось несколько человек…***
Розоволосый открыл глаза, и перевел взгляд вперед. В голове отдалась раздражающая боль, особенно в затылке, а еще шея затекла. В такой тесной клеточке, явно нормально поспать не получится. Бахнуло ностальгией, но в день своего заключения сюда, он об этом как-то не особо подумал. Наоборот, как-то больше не старался придавать этому значения. Его здорово избили и траванули каким-то отваром. Ну что сказать, оказывается, не такой уж он и мозговитый. Особенно, за пределами-та Острова Рассвета… А кто вообще сказал, что будет легко, а? Парень немного вытянулся, оперся рукой о землю и сел ровнее. Замер, так как на стене за его спиной, отражались тени решеток. Он покосился на них, будто впервые видел и явно очень этому огорчился, ибо на лице появилась бледная, кривая улыбка. Взгляд метнулся вперед и влево. Решетки… чертовы, решетки. — Опять я здесь… куда не сунусь, а маршрут не меняется… — он щелкнул пальцами по прутьям, вспомнив, что в детстве из клеток не выбирался, пока старик Гарп его не обнаружил. Взгляд вверх, в сторону, в другую… Атай потер затылок и сел нормально. Голова гудела так, будто его сначала не слабо напоили очень спирто-содержащим алкоголем градусов так под 70… а потом еще и глушанули чем-то тяжелым. — В принципе… наверное, так оно и было… Он выдохнул и потер затылок снова. При касании, боль электрической искрой пробежала по всему телу, но заставила сознание, немного выровняться. Короткими клочками памяти, его настигла картина, что пару часов назад, его пришел наведать один парень… Рука непроизвольно протянулась к серо-зеленому хасаде и под него. Туда он засунул листовку с наградой за голову некоего "Трезубца" - Мугена, который был известен как тот, кто способен выбраться из любого плена. Он незаметно вытащил листовку и развернул ее, облегченно выдохнув. Хоть она, на месте. Розоволосый прищурился, посмотрев на черно-белую фотографию, а после глаза сверкнули розовым, намекая на сработанную волю наблюдения. Один, два… двенадцать человек… Атай кинул короткий взгляд в сторону, а после снова сложил в несколько раз листовку и засунул обратно. Он приподнялся на коленях, так как с такой высотой его «убежища» сильно не развернуться. Разве что на корячках и он медленно подполз к прутьям, взявшись за них и посмотрел вперед. Несколько местных жителей тащили кого-то и ворчали всю дорогу, затем остановились и глянули в его сторону. Розоволосый вопросительно заломил бровь. — О… очнулся… — фыркнул пухляк, и подровнял положение тела еще одного пленника. Он усмехнулся, — чего вылупился, пират-одиночка?! Радуйся, у тебя появится сокамерник! Ха! Атай на это промолчал и посмотрел немного в сторону. Скорее всего рядом еще одна клетка. Заложник с темными волосами и прической чем-то напоминающее неряшливое афро, будто мелкие кудри еще и током хорошо так ударило, а потом век эта шевелюра и не расчесывалась. Второй пленник, в ком розоволосый с досадой узнал избитого Мугена кашлянул и дернулся, попытавшись поднять голову. Парень прищурился, и когда заложника снова захотели оттащить, подал голос. — Ос-сан! — А?! — недовольно обернулся на того здоровяк. — А этого-та за что? — Этого? — мужчина посмотрел на свой груз и скривился, — Нечего лезть к сыну местного авторитета. Идиот! Будто нам и без всяких бродяг «сладко» живется… — Хе-е-е… — протянул Атая. — Чего?! Все узнал?! Ну и заткнись, тогда! Поджигатель хренов. — Молчу-молчу… — поднял примирительно руки розоволосый, и когда одуванчика-афро оттащили, парень откинулся на стенку спиной, прикрыл глаза и задумался. Скрипучая дверь второй клетки, которая явно была одним целым с его загоном, разве что, их разделяла бетонная стена, открылась и тушку недавнего буяна закинули на землю, внутри незатейливой конструкции, что больше походила на загон для животных. Тут явно, раньше содержали крупное зверье… Атай дождался, когда ругань местных перестанет быть такой тоскливой и они покинут эту территорию, а после, полу-лег, оперевшись спиной о стенку клетки, вытянул ноги и даже как-то расслабился. Он кинул взгляд в сторону, заметив небольшой обломок зеркала, что накренили на стайку бочек, напротив их клетки немного левее. В отражении был виден общий замок всех клеток, что был сверху. На лице нового, юного пирата, отправившегося три месяца назад с Острова Рассвета в плавание, растянулась довольно хитрая улыбка… — Я же говорил…До отправления Портгаса Д Эйса в море — оставалось 3 года и 9 месяцев… До отправления в море Монки Д Луффи оставалось — 5 лет и 9 месяцев…