Танец

— У вас на юге есть праздники? — поинтересовался разлёгшийся поперёк чужой кровати Джон. Но сир Аллисер не спешил отвлекаться от полировки своих черных сапог, которые увлечённо начищал куском шерсти в ланолиновом масле. Единственным, что он произнёс в ответ, стал вопросительный хмык. — Праздники, — повторил Джон. — В Винтерфелле мы устраивали пиры в честь посева и сбора урожая. Были ещё — зимой, — он, подложив под голову руку, уставился в каменный потолок, пальцами запутавшись в распущенных завязках своей туники. — Помню один, с сотнями мерцающих свечей. — Ах да, урожаи, — чему-то усмехнулся Аллисер, всё ещё слушающий его вполуха. — Конечно же были праздники. Мелкий люд любит выпить. Всего семь — по одному на каждого из богов, — его отточенные движения замедлились, стоило ему погрузиться в воспоминания. — Кузнец является на первом сборе урожая, а Старица держит двор на последнем, — он издал сухой смешок. — Вы, Старки, должно быть, прекрасно проводили время, собирая кукурузу, пшеницу и картофель с замерзших летних земель… Вам не познать пира, пока вы не видели юг в разгар лета. Всюду зелень. Она простирается так далеко, как только можно видеть. Молодые телята на убой. А ещё вино. Его разливают по бутылкам в конце сбора урожая, так что к началу посева уже можно пить. Хотя к тому времени созревают фрукты, яркий сок которых не заменит никакой алкоголь. Джон притих и внимательно слушал, пока в его глазах отражался мерцающий свет огня из камина. Он давно оставил завязки в покое и лишь лениво водил пальцами по нижнему краю задравшейся туники. Аллисер перевёл взгляд на его руки. — На севере тоже есть фрукты, — заметил Джон. — И ягоды. Всевозможные ягоды. Когда только-только наступают холода, перед настоящей зимой, появляются яблоки и вишни. И, конечно, персики, — он перекатился на бок, одной подперев рукой голову, а вторую опустив на бедро. — Вы когда-нибудь ели вишнёвый пирог, запечённый до хрустящей корки? — Звучит неплохо, — расплывчато ответил Аллисер, не сводивший глаз с тёмных завитков волос, спускающихся от пупка Джона и исчезающих под тканью штанов. Он откинулся на спинку стула и широко расставил ноги, поставив давно чистый ботинок на левое бедро. — Мы всю ночь разводили костры, — тем временем лениво продолжил Джон. — И били в барабаны. — Били в барабаны, — не без издёвки повторил за ним Аллисер и рассмеялся. — Под аккомпанемент завывающих волков? На юге у нас настоящая музыка. С красивыми словами для прекрасных дев, подобных тебе. Никаких скорбных северных элегий по давно минувшим временам. Теперь настала очередь Джона смеяться — тихо, медленно и чарующе. — Как галантно, — произнёс он. — Вы танцуете под свою музыку? — Конечно, — Аллисер отложил свои вещи в сторону. — Хочешь, чтобы я научил тебя? — предложил он, уже поднявшись. Джон снова рассмеялся, стоило Аллисеру приблизился, и откинул голову назад, чтобы посмотреть на него с довольным весельем в тёмных глазах. — Танцевать? Какая мне польза от танцев? Мы, северяне, танцуем на четвереньках вокруг костра и воем на луну. Возможно, это мне стоит учить тебя? Аллисер подошел к краю кровати и упёрся в неё коленом, наклонившись, после чего сжал плечо Джона и прижал того к матрасу. Он подался вперёд, и у Джона перехватило дыхание, когда между их губами остались считанные дюймы. — Мы можем танцевать на четвереньках в любое время, — пробормотал Аллисер. Он отпустил чужое плечо и выпрямился. — Вставай. Джон спустил ноги с кровати и протянул руку Аллисеру, который схватил его за запястье и осторожно поднял на ноги. Ладонь, которую сжимал, он направил к своему плечу, затем взял другую и переплёл их пальцы. Свободной рукой он скользнул под расстегнутую тунику Джона. Аллисер усмехнулся, ощутив лёгкую дрожь, когда его холодные пальцы коснулись тёплой кожи, скользнув по зазубринам на спине Джона. Он подошел ещё ближе. — Начнем с малого. Он начал двигаться, сначала сделав шаг назад, затем влево, затем вперёд и снова в противоположную сторону, вращая их с каждым шагом. Они свободно сплетались в ленивом танце, вновь и вновь пересекая комнату, пока Джон изо всех сил старался не отставать, но постоянно спотыкался о собственные ноги в попытках не наступить на Аллисера и почти бесшумно ругался. — Не смотри вниз — смотри на меня, — сказал Аллисер, отпустив его ладонь и взяв за подбородок, заставив Джона поднять взгляд. — И просто следуй за мной. — Как же я сделаю это, если не вижу, куда иду? — недовольно пробормотал Джон в ответ. И поймал себя на том, что снова инстинктивно опустил глаза. — Просто следуй, — тихо повторил Аллисер. — Не могу поверить, что тебя не научили танцам в Винтерфелле, пока обучали фехтованию. Джон по-волчьи улыбнулся, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки. — А зачем бастарду танцы, сир Торн? — почти ласково спросил он. Вместо ответа Аллисер ускорился и стал двигаться резче, пересекая комнату. В итоге Джон сбился и врезался в него, сильнее сжав пальцами плечо. Аллисер остановился ровно настолько, чтобы примкнуть губами к губам Джона в коротком поцелуе. Когда они оторвались друг от друга, он снова начал медленно кружить. — Всем нужны танцы, — заявил Аллисер. — Очищает разум, успокаивает душу. В танцах можно просто течь вместе с музыкой. Джон склонил голову набок. — Я не слышу никакой музыки, — резонно заметил он. — Что ж, — пробормотал Аллисер и вскоре начал что-то напевать себе под нос, а потом и подбирать мелодии слова. High in the halls of the kings who are gone, Jenny would dance with her ghosts* Джон просто слушал его тихое пение. Он уткнулся головой в грудь Аллисера и последовал за ним в спокойном танце, пока тот кружил их по комнате. К последнему припеву их шаг замедлился, и они уже просто раскачивались из стороны в сторону, держась друг за друга. И прежде чем Аллисер, замолчав, успел отстраниться, Джон потянул его на себя, увлекая в поцелуй. — Отведи меня в постель, — тихо пробормотал Джон, и его горячее дыхание коснулось губ Аллисера. Они отстранились друг от друга, выдыхая. Аллисер развязал шнурки на тунике Джона и спустил ту с его плеч. Он наклонился и, обхватив Джона за бёдра, приподнял его, чтобы отнести на кровать. Тот же тихо рассмеялся в ответ и лишь крепче прижался к нему.