Ask for a miracle

      Торговый центр был полон рождественских гирлянд и мерцающих огней, очередей в магазинах. Люди спешили сделать покупки, насладиться свободными шумными деньками, выпить кофе с шоколадным десертом и непременно загадать желание, сев на колени к Санте.       Для Юнги эти выходные перед Рождеством выдались самыми тяжелыми. Людей с детьми становилось все больше. Казалось, что очереди и бесконечные просьбы не закончатся никогда. В глазах все расплывалось от ярких огоньков, которые постоянно меняли цвета. Огромная украшенная елка надоела так сильно, что Юнги устало смотрел в бесконечную толпу из родителей и детей в костюмах, пока время тянулось необычайно медленно. Он уже перестал слушать, повторяя из раза в раз одни и те же фразы, улыбаясь и обещая, что все обязательно сбудется, но с нетерпением ожидая окончания рабочего дня.       К закрытию людей, стоящих в очереди, стало чуть меньше. Юнги облегченно вздохнул и невольно оглядел небольшую толпу. В самом конце скромно стоял крохотный паренек, маленький омега в костюме эльфа. Он терпеливо ждал в самом конце очереди, чтобы тоже сесть к Санте на колени и загадать свое желание.       Юнги сразу его узнал. Чимин остался таким же, каким был в школе — маленьким, застенчивым, замкнутым и непременно оптимистичным. Он, похоже, и сейчас верил во все эти чудеса, стоя в очереди, хотя, скорее всего, его ножка болела.       Из-за этого Юнги стало очень горько. От всплывающих воспоминаний щемило в груди, а в горле осел ком. Как работать дальше, он не знал. Как перестать думать о Чимине, он тоже не имел ни малейшего представления. Альфе казалось, что он давно забыл школьное время или просто хотел забыть то, что не давало покоя, но сейчас Чимин робко ждал своей очереди, отзываясь какой-то неумолимой тоской глубоко в сердце.       В школе маленького омегу считали странным, но лишь потому, что он странно ходил, хромая на одну ножку. Детская травма сделала его изгоем. С ним никто не садился за парту, не присоединялся к нему в столовой за обедом и даже не разговаривал. Многие пытались его обижать и задирать, говорили обидные слова, но в итоге сдались... Оптимизм Чимина, его веру в самое светлое и его яркую искреннюю улыбку им было не сломить.       А Юнги... Он был где-то в стороне, всегда где-то далеко, никак не защищая, не обращая внимания, когда кругом была целая толпа друзей. Альфе стало очень обидно за прошлое. За прошлого себя.       Чимин ведь не был плохим. Он был милым, пухлым, розовощеким, молчаливым, но в любой момент готовым поддержать и помочь. Он был таким... влюбляющим в себя целиком и полностью.       Да и неприятностей для Чимина не существовало. Прошло всего два года после окончания школы, а Юнги до сих пор его помнил... Помнил, как в последний момент все упустил, так и стоял в одиночестве. И чувства были такие, словно он и остался на прежнем месте, постоянно оглядывался назад в прошлое, которого уже давно не существовало.       В тот день, последний школьный день, радостный Чимин стоял с родителями и с большим букетом цветов, зажатым двумя ладошками. Его едва было видно, но он улыбался и плакал одновременно. Казалось бы, для него этот кошмар закончился, но он не был так счастлив. Юнги не узнал, почему.       И вот сейчас подходила его очередь. Он остался последним, пропуская омегу с маленьким малышом вперед, и только потом застенчиво подошел к Санте. Чимин все еще прихрамывал, но не показывал своей боли. Зато сердце Юнги дрожало как никогда прежде.       Чимин медленно подошел к ступенькам, где стояло кресло Санты, но не успел среагировать, когда Юнги с осторожностью поднял его и посадил к себе на колени. Омега был совсем крошечным у него на руках. — Какой прелестный ко мне пришел эльф, — игриво и по-детски восхитился переодетый в Санту Юнги. На Чимине была зеленая кофточка с золотыми пуговками, красные штанишки и милая шапочка с бубенчиком на конце. Омега засмущался в ответ на комплимент, пожимая плечами и скромно улыбаясь. — Я сам сшил этот костюм. Я люблю шить, — признался Чимин. Его нежный розовый румянец на мягких щеках сразу заиграл красными красками. Казалось, что ему не так часто говорили приятные слова. — Дорогой Санта, — прошептал омега, но потом так засмущался, что не смог произнести то, что хотел попросить на Рождество. А ведь так хотел попросить чудес. — Ты молодец, малыш. Так долго ждал, чтобы встретиться со мной, — подбодрил Юнги и мягко провел ладонью по спине. — Ты можешь сказать мне, что ты хочешь... И я исполню любое твое желание. Ведь в Рождество они обязательно сбываются. — Любое? — удивленно переспросил омега. Санта кивнул, помогая Чимину усесться на своих коленках удобнее — так, чтобы его ножка не болела. Да и вообще ему не хотелось причинять боль. Чимин выглядел хрупким, чувствительным, запредельно волшебным, когда вот так сидел, цепляясь пухленькими пальчиками за пуговицы на шубе Санты. — Я бы хотел найти своего истинного... — Чимин чуть слышно прошептал эти слова на ушко, а затем спрятал до безумия красные щечки в своих ладошках. — Я уверен, что твое желание исполнится, — с едва уловимым укором произнес Юнги. Он, конечно, и не был настоящим волшебником или, тем более, Сантой, но эта просьба вызывала в нем сотни тысяч противоречий сразу. Стоило Юнги увидеть Чимина, он точно знал, что хотел забрать его себе. Всего забрать. Юнги корил себя за то, что тогда на выпускном так и не подошел к омеге, чтобы сделать фотографию. Чимина увели родители, и с тех пор они больше не виделись. — Совсем скоро ты встретишь своего истинного и у вас все будет хорошо, — Юнги говорил неискренне. Альфа слышал, как ревностью скрипело его сердце. — И хочу, чтобы у нас был малыш, очень хочу, — Чимин убрал одну ладошку с покрасневшей щеки и схватился за руку Юнги, чтобы не упасть, потому что Санта резко дернулся от нового признания. Чимин говорил о своем желании с таким трепетом и теплотой, что у альфы внутри все разбивалось на части. Эта душевная боль была такой ощутимой, что Юнги едва справлялся, стараясь не показывать, что руки дрожали, как и все тело. — Все обязательно исполнится. Ты ведь такой красивый эльф, — альфа осторожно щелкнул Чимина по аккуратному носику и улыбнулся, но весьма неестественно. Лишь на секунду ухватившись за что-то стоящее и искреннее, он уже не мог остановить себя, но должен был это сделать, ведь Чимин ждал своего истинного. — Уверен, что ты обретешь все, что хочешь.       Чимин немного помрачнел, нахмурился и пожал плечами. Ему так никогда не казалось, хоть он и не терял оптимизм, старался верить, что все сбудется. Но люди не замечали его, отворачивались, игнорировали его проблемы и сложности. Он был немного пухленьким из-за проблем с ногой, из-за чего в школе над ним часто смеялись, дразнили, да и сейчас косо смотрели на омегу, который едва передвигал одну ножку.       Но Чимин все равно верил в это чудо. Просил о нем, с надеждой думая о том, что и у него получится найти то, что он давно искал.       Омега устроился работать в торговый центр не так давно. От школьного директора он случайно узнал, что в магазине детской одежды открылась вакансия. А потом даже удалось выяснить кое-что про своего альфу. Он работал здесь, в этом торговом центре, но Чимину еще ни разу не удалось его увидеть. Омега надеялся, что Санта поможет ему исполнить свою мечту.       Вот только вряд ли его истинному нужен такой проблемный и больной омега. Чимин больше всего этого опасался, но очень хотел встретить его, окончательно влюбиться, родить малыша, который был бы на него похож. Хотел бы, но... — Думаете, я понравлюсь ему? — с грустью в голосе спросил Чимин.       Но все, что между ними было, — один ласковый взгляд, теплота и необходимая в тот момент помощь. Тогда Чимин и потерял голову, заполнил свои сны звездами и мечтательными отрывками воспоминаний, когда он был рядом с любимым. — Конечно, понравишься, — честно ответил Юнги. Его все еще пожирала ревность, желание схватить Чимина очень осторожно и забрать себе домой, чтобы целовать, обнимать и просто очень сильно любить. — Ты же такой красивый, милый и прелестный, — Санта мог бы подобрать ни один десяток слов, чтобы описать Чимина, но было бы намного лучше просто побыть рядом, сказать ему об этом шепотом, целуя за ушком. — Только вы так думаете, дорогой Санта, — некогда радостный солнечный Чимин загрустил. Ему снова вспомнился момент, который омега не сможет забыть, пожалуй, никогда.       Был урок физкультуры. Обычно Чимин просто сидел на скамейке в спортзале, читая книгу или наблюдая за ребятами, но в тот день тренер заставил его перебирать спортивный инвентарь. Омега долго возился, плача от боли в ноге, пока не остался в зале один. Все давно разошлись.       Осталось только сложить мячи, но полка была высокой, а дотянуться никак не получалось. Чимин выглянул в коридор. Он обрадовался, когда увидел, что один человек все же еще был в зале. Юнги бегал на дорожке, но увидев, что омега робко помахал ему рукой, прося о помощи, сразу прибежал.       Юнги был весь мокрый. Пот стекал с его лба, а Чимин забыл, о чем хотел спросить, погружаясь в волшебство момента. Так и застыл, переминаясь с ножки на ножку. — Тебе не дотянуться? Я сложу мячи, ты можешь идти, — коротко ответил альфа. Он начал собирать разбросанные по полу мячи и складывать их на полку. Чимин в тот момент покраснел и, прошептав тихое спасибо, с радостью на сердце покинул зал. — Неправда, малыш, — усмехнулся Юнги, пытался приободрить омежку. — Ты очаровательный, думаю, все знают об этом, — альфа покачал Чимина на коленках, чтобы тот снова начал улыбаться и звонко смеяться, цепляясь, боясь упасть. Он бы все равно не упал, потому что Юнги держал его слишком крепко. — У меня проблемы с ножкой, дорогой Санта. Вряд ли я смогу ему приглянуться... — всхлипнул омега. — Да и вряд ли я... смогу выносить малыша, это будет трудно. Я узнал, что он здесь работает, но так и не смог найти его, моего истинного, — быстро и сбивчиво рассказывал Чимин, словно переживал, что мог что-то упустить, словно без признания его желание не сбудется. — Я бы хотел поправиться...       Сердце Юнги забилось так быстро, что он не мог справиться. Не мог справиться с болью в груди, грустью в чужом голосе, отчаянием, жившем в добром, искреннем и удивительно большом сердце крошечного омеги. — Твое желание обязательно исполнится, ведь ты нравишься ему таким, какой ты есть, — голос альфы снова ревностно дрогнул. Нет, нет, нет, Чимина он не отпустит, никому не отдаст, теперь уже точно никому, даже истинному.       Свет внезапно погас, а торговый центр давно должен был закрыться. Охранник ждал только Юнги. — Нам надо идти, — предупредил альфа, забирая свои вещи и сажая Чимина себе на спину. Домой придется возвращаться в костюме Санты. Омега долго извинялся за то, что задержал всех, но кататься на спине ему нравилось. Он смеялся по дороге к кофейне, где Юнги угостил его сладким горячим кофе, чтобы согреться и не чувствовать усталость после тяжелого трудового дня. Волшебство окутало Чимина, и он, опустив голову на плечо альфы, начал что-то тихо шептать про чудеса.       Его радовало все вокруг, все, что он мог видеть: снег и падающие с неба снежинки, рождественские огни, гирлянды, развешанные на каждом доме, каждом уличном магазинчике и каждой кофейне. Чимин ненадолго забыл о том, что его беспокоило, глядя на то, как все мерцало настоящим предвкушением чуда. — Все обязательно исполнится, малыш, — прошептал на прощание Юнги. Он опустил Чимина на крыльцо. — Рядом есть человек, который подарит тебе все, что ты захочешь и сделает самым счастливым. И никто больше не станет тебя обижать. Твой истинный защитит тебя и не даст в обиду, пусть раньше он был слишком пугливым и не смог этого сделать.       По щекам Чимина медленно покатились слезы. Рядом с Сантой была вся его надежда, а он уходил, оставлял его одного. — Дорогой Санта, вы ведь знаете, где он? — неожиданно спросил Чимин. Он не пошел домой, а кричал вслед отдаляющейся фигуре. Он не смог бы бежать, не смог бы догнать — только медленно идти следом, кричать еще громче, не теряя надежду. Все, что от нее осталось. — Почему ты так цепляешься за него? — разозлился Юнги. Он думал, что Чимин не слышал его, поэтому позволил себе зарычать от негодования. — Совсем не замечаешь того, кто рядом, — а затем снежок попал ему точным ударом в спину. Или в самое сердце.       Альфа резко повернулся и пошел в сторону Чимина. С каждой фразой омеги справиться с ревностью было все труднее. — Иди домой, ты замерзнешь, — альфа немного смягчился, подходя совсем близко, чтобы увидеть блестящие слезы в глазах Чимина и на его замерзших красных щеках.       Юнги был тем, кто глупо надеялся, тем, кто все еще остался мальчишкой, боявшимся подойти, чтобы пригласить погулять, тем, кто жил воспоминаниями и любил Чимина таким, каким он был... Веселым и бесконечно добрым, краснощеким, застенчивым и неунывающим. Юнги видел только красоту, не замечая недостатков, на которые указывали другие. И даже эти недостатки нравились ему безгранично... — Потому что... — Чимин смотрел на Санту в упор, осуждая за сказанные им слова одним лишь взглядом. Юнги все понимал, ведь он не имел никакого права так говорить, указывать в кого влюбляться, а в кого нет. — Просто... Я тоже хочу чуда, очень хочу. Хочу быть нормальным, — с укором произнес омега. Он опустил голову, скрывая слезы.       «Но ты самый лучший, Чимин… Почему ты этого не видишь?». — Он ведь мне помог, когда никого не было рядом. Много-много раз помогал... — Хорошо, я найду его для тебя, — Юнги тяжело выдохнул. Он хотел Чимину счастья.       Омега радостно заулыбался, а потом и вовсе захихикал, когда Санта поднял его на руки, чтобы донести до квартиры. Оказалось, что в доме не было лифта, а Чимин жил на предпоследнем этаже. Юнги думал о том, почему же в жизни маленького омеги было столько препятствий, но сам омега все воспринимал с улыбкой на лице. — Точно найдете? — спросил напоследок Чимин, когда Юнги помог ему снять ботиночки и поставить чайник на плиту, чтобы скорее согреться. — Точно, обещаю, — кивнул альфа. — Скажешь мне, как его зовут, малыш? — Его зовут Юнги, моего истинного, — Чимин произнес эти слова шепотом, окончательно разбивая Юнги сердце. Как он мог им быть? Почему он этого не знал? Почему сейчас все тело дрожало, слезы текли и все внутри пылало от негодования, желания прижать к себе и больше не отпускать, целовать и любить?       Юнги не мог пошевелиться. Он так растерялся, не отрывая взгляда от глаз Чимина. Они были влюбленными. Они были полны звезд, Юнги это видел. — На самом деле, я не знаю, истинный он или нет... Просто мне хочется так думать. Так что вы постарайтесь, дорогой Санта, — затараторил Чимин, радостно блуждая по кухне в поисках кружки. Надо было угостить Санту. — Когда бы ты хотел, чтобы чудо произошло? — спросил Юнги дрожащим голосом. От страха, от собственных чувств, от того, что он мог сделать Чимина счастливым, дать то, о чем омега так мечтал, он сошел с ума, но это наступившее волшебство грело душу. — Чем скорее, тем лучше, — быстро ответил омега. Он сразу удивленно посмотрел на Санту. — Вы знаете, кто он? Знаете, как его можно найти? — Чимина было не остановить. Он метался из угла в угол, ласково шептал, что очень скучал. Омега не забыл предложить чай, поставив рядом с Сантой рождественскую кружку, а затем все же успокоился и сел на небольшой стульчик. — Тогда закрой глаза и не открывай, пока я не скажу, хорошо? — попросил Юнги, на что Чимин сразу закивал. Все внутри тряслось от страха и одновременного предвкушения, но омега тоже ждал это чудо, пожалуй, слишком долго. Поэтому Юнги просто решился показать свои чувства.       Альфа снял шапку и бороду Санты, а затем аккуратно пересадил Чимина на свои колени. В свете кухонной лампы губы омеги были нежного розового оттенка. Он их волнительно покусывал, пухленькими пальчиками держась за чужую одежду. Щеки омеги пылали, и это так пленяло, очаровывало, полностью выводило из равновесия.       Юнги не спеша потянулся к губам Чимина, наслаждаясь моментом, а затем поцеловал. Губы омеги были мягкими, почти сладкими на вкус, а щеки чарующе красными. Ему нравилось держать малыша в своих руках и легонько обнимать за талию.       Чимин дернулся от новых ощущений, задрожал, со всей силы сжимая веки, чтобы не было соблазна их разжать. Это ведь не мог быть Юнги? Не мог он его целовать... Да и как бы он оказался здесь, в его квартире, на его кухне? Чимин лишь надеялся, что это было настоящим рождественским чудом, волшебством. От этого волшебства сердце наполнялось любовью, в душе мерцали огоньки, счастье наступало и было так тепло. — Можешь открыть глаза, малыш, — прошептал Юнги, целуя уже в щеку, ни на секунду не отпуская от себя Чимина. — Не буду, я боюсь, — омега замотал головой. Ему не хотелось, чтобы волшебство исчезало. А оно обязательно исчезнет, стоит открыть глаза. — С Рождеством, Чимин, — поздравил Санта. Чимин так и сидел с закрытыми глазами, едва уловимо вздрагивая от поцелуев на своих щеках. Нет, нет, нет, только не сейчас. Это волшебство не должно заканчиваться.       Чимин потянулся к Санте, чтобы напомнить об этом. Он обвил руками шею, в следующее мгновение оказываясь в своей маленькой комнатке с расставленными повсюду мягкими игрушками, гирляндами, которые были развешаны на окне, стенах и даже двери. Омега создал вокруг себя мерцающие чудеса, а Юнги тонул в этих огнях, как и в поцелуях, оставленных на коже Чимина. — Не откроешь глаза? — снова спросил альфа, предполагая, что Чимин мог сильно испугаться, увидев его перед собой. Омега вздохнул и осторожно пересел на кровать. Его пухлые пальчики волнительно перебирали пуговки на эльфийской кофте, пока Юнги не накрыл их своими ладонями. — Не бойся, я никуда не уйду, обещаю.       Прошло еще несколько томительных моментов, прежде чем Чимин открыл глаза. Перед ним действительно сидел Юнги — тот самый Юнги, которого он ждал и о котором никогда не забывал. Он был все в том же костюме Санты, но без бороды и красной шапки. Альфа улыбался, успокаивая, чтобы омега не так сильно дрожал, вытирая слезы на щеках, полностью отдавая этот момент Чимину.       Этот особенный и волшебный момент принадлежал ему. Чимин долго не мог поверить, что Юнги был рядом с ним, все это время был рядом, слушал все его желания, все самые сокровенные мечты, целовал его в мокрые от слез щеки. — Как? Почему... Юнги, почему? — дрожащим заплаканным голосом спросил омега. — Ты был Сантой... И все слышал, — маленький омега опустил голову, чтобы скрыть смущение. — Все то, о чем я просил... — Слышал, — едва слышно ответил Юнги. — Но я не думал, что ты говорил именно обо мне. До последнего момента я ничего не знал, пока ты не произнес мое имя. Я так ревновал, думал, что сойду с ума, малыш, — признался альфа. Чувства вырывались из груди громкими рыками, крепкими объятиями и поцелуями в ладошки и мягкие пухлые пальчики, пока Чимин пытался осознать то, что происходило. — Это все по-настоящему? Это ведь чудо, да? — омега касался чужого лица, пальчиками водил по губам, чтобы понять, что все не было его фантазией. Юнги с добротой и нежностью улыбался омеге, наслаждался его шармом, его удивлением и тем, что Чимин так много ему доверил. Юнги разделял его мечты, воплощал их в жизнь потихоньку, с осторожностью. — Настоящее чудо, — повторил за Чимином альфа. Его желание тоже исполнилось в этот вечер. — Прости меня, малыш. Прости, что не подошел тогда на выпускном. Прости, что меня не было рядом, когда было тяжело. Мне жаль... — Но ты был... Всегда был. Может, для тебя все то, что ты делал, было обычным, но для меня каждый момент был особенным, — Чимин долго рассматривал лицо Юнги, огоньки в его глазах, обнимая по-своему тепло. — Ты ведь убирал за меня книги в библиотеке, когда мне было не дотянуться до полок, тайком мыл за меня кабинет, когда надо было дежурить, и дверь всегда держал. Это не те мелочи, о которых можно забыть. Все из-за того, что я такой... Я все равно надеялся, всегда надеялся... — Ты прекрасен, — Юнги легонько поцеловал Чимина за ушком. — Именно такой, — добавил альфа, нашептывая самые разные признания, которые целый вечер копились в сердце. А может, были там уже много лет. — Дорогой Санта, — маленький омега засмущался и с совсем красными щеками потянулся к альфе. Он переживал, что травма его подведет, что Юнги увидит его таким некрасивым и пухлым, но, кажется, искреннего и теплого альфу это не волновало — только страхи и беспокойства, только боль в душе, которую он хотел бы унять. — Ты обещал мне ещё одно чудо... Пожалуйста, — Чимин пугливо сжал пальчики на ногах. — Малыш, — тихо произнес Юнги. Желания и любви в нем было так много, что альфа едва ли мог сдерживаться, наблюдая за тем, как Чимин неторопливо расстегивал пуговки на кофте, как поправлял растрепанные от эльфийской шапочки волосы и как застенчиво и ласково улыбался только ему. — Ты такой маленький. Я боюсь сделать тебе больно. — Все будет хорошо, я так хочу этого, — Чимин невольно заулыбался. От поцелуев ему было щекотно и так приятно. Омега заполнял сердце Юнги огромным поглощающим чувством счастья. Рядом с ним было до безумия тепло.       Альфа подвинулся, чтобы стянуть одежду с крохотного тела и больше не медлить. Чимин лежал на кровати, а на его левом бедре виднелся небольшой шрам после операции. Он отчаянно старался его прикрыть, как и все свое тело, не понимая, каким особенным и любимым был.       Юнги разделся и лег рядышком. Альфа продолжал целовать мягкие губы, спускаясь к шее и пробуя кожу на вкус. Чимин задрожал. Все эти ощущения чужих губ на своем теле были для него такими непривычными, волшебными. Он тихонько постанывал, цеплялся за плечи альфы и вплетал пухлые пальчики в его волосы. Ему нравилось показывать Юнги свою любовь. — Я тоже хочу этого, — признался альфа. Свою любовь ему уже было не удержать. Она рвалась наружу вместе с поцелуями. — Я тоже хочу, чтобы у нас был малыш.       Юнги спускался все ниже и ниже, оглаживая пальцами тонкую талию, задевая кромку трусиков омеги, чтобы поцеловать низ животика, а затем покрыть поцелуями тонкий шрамик на бедре.       Чимин совсем покраснел, хоть этого и не было видно из-за ярких рождественских огней в комнате. Дыхание стало тяжелым и прерывистым, а пальчики на ногах снова пришлось сжать от смущения. Юнги аккуратно стянул с него трусики и устроился между ножек, то и дело спрашивая, не больно ли ему.       Ножка Чимина слегка побаливала, но в этом не было ничего неприятного. Было горячо и так волнительно чувствовать кожу Юнги своей собственной, касаться его рук, целовать его в губы, осторожно пробовать на вкус его кожу, кусать её, когда становилось особенно горячо и влажно от первых проникновений.       Поцелуи Юнги были повсюду. Альфа оставлял их сотни тысяч на бедрах и животе, на ягодицах и спине. Кожа постепенно становилась соленой от проступающей влаги. Чимин стонал альфе прямо на ухо, едва ли справляясь с напряжением и царящим вокруг волшебством. Волшебством была любовь Юнги.       Альфа прислонился к спинке кровати, а затем очень бережно посадил все еще до безумия смущенного Чимина к себе на колени — так ножка малыша болела меньше всего. Юнги помог ему усесться, ладонями развел ягодицы и осторожно вошел, погружаясь во влажную горячую узость изящного и такого хрупкого тела. — У нас ведь получится? — тихонько спросил Чимин, когда альфа начал двигаться в нем. Омега дышал прямо в губы, не отрывая полного звезд и надежд взгляда. Его еще многое пугало, а в сердце все время закрадывались сомнения и тревоги. Юнги хотелось избавить Чимина от этой боли. — Не бойся, малыш, — успокоил альфа. Его толчки стали быстрыми, вырывающими громкие стоны. Ладони блуждали по телу, впивались в нежную влажную от пота кожу, а губы то и дело оставляли следы на щеках и тонкой шее, пока не добрались до заветного местечка, чтобы оставить метку. Крохотный участок кожи запылал, а омега сильнее обхватил руками Юнги. — Все получится. Я буду рядом с тобой, и у нас обязательно появится маленький. — Маленький, — с улыбкой шепотом повторил Чимин. Омега двигался в такт толчкам, сжимая член альфы в себе, пока не стало слишком горячо. Юнги бережно опустил омегу на кровать, прижался мокрой грудью к спине, обвил руками талию, держал очень крепко, позволяя обоим насладиться моментом под теплым одеялом, когда боль стала приятной, поглощающей... когда не хотелось, чтобы она прекращалась.       Юнги заполнял влагой, создавая желанное волшебство, исполняя еще одну мечту Чимина. Узел набух, надежно сцепил, образовал связь. Омега вздрагивал, дергался, цеплялся за руки альфы, которые не отпускали его, ласково поглаживая по животику. — Я правда нравлюсь тебе таким, какой я есть? Ты так говорил, когда был Сантой, — застенчиво и в то же время обеспокоенно спросил Чимин. — Даже если я не поправлюсь? И даже если долго не будет получаться? — в его вопросах были все тревоги, копившиеся годами, все сомнения, которые давно следовало оставить позади. Следовало окунуться в волшебство, потому что оно происходило прямо сейчас. — Я люблю тебя, Чимин, — признался Юнги, целуя в макушку, а затем и везде, потому что действительно любил Чимина именно таким. Щеки омеги запылали нежным румянцем. — Я верю, что все получится, ведь Санта обещал исполнить твои мечты. — Спасибо, дорогой Санта, это уже самое настоящее чудо, — засыпая, ласково замурлыкал Чимин, оставляя поцелуй на щеке альфы, который был прав во всем.       Его маленький любимый омега долго не мог поверить, что у них с Юнги будет малыш, что альфа будет оберегать его, защищать, не давая никому в обиду, вместе справляясь с трудностями и чувствуя безграничное счастье от первых толчков малыша и до его долгожданного появления на свет.       Чимин долго плакал в объятиях Юнги, не веря, что его крохотное драгоценное чудо с большими темными глазами будет так похоже на альфу, который сотворил для него все это волшебство.

Верьте в чудеса, и они обязательно исполнятся...