Час настал (но это не точно)

Майкрофт Холмс стоял под дождём с чемоданом в руке и тоской в сердце. Он сильно продрог, но по сравнению с тем, что творилось в его обледеневшей душе, это было неважно. Вечерело, уже зажглись фонари, пора было идти домой. Уже понятно, что ничего хорошего сегодня не случится. А ведь этот день должен был стать самым примечательным, замечательным, великолепным из череды скучных и заурядных дней. Если бы всё прошло по плану, то для Майкрофта наступило бы самое настоящее Рождество. Разумеется, речь о внутреннем состоянии души, а не о каких-то там ненастоящих стеклянных шариках. Но Джим… нет, какой ещё Джим? Проклятый «Мориарти, Джеймс» как всегда все испортил! Как можно быть таким непостоянным, когда он, Майкрофт, так надеялся, так ждал?! *** Всю неделю до назначенного дня Майкрофт был невозмутим и не подавал вида, что скоро будет счастлив. И только утром в среду позволил себе улыбнуться самому себе в зеркале. — Сегодня, — веско произнес он. — Сегодня сниму с себя мишуру скуки! Час настал! И начал сборы. Достал самый маленький и удобный чемодан, заранее подготовленный для этой цели, сложил две пары белья, красные носки, пару галстуков, любимую пижаму с мишками и змеями. Подумав, галстук оставил один — красный, ведь первый галстук он наденет в дорогу. Майкрофт тщательно отнёсся к выбору вещей. От этого многое зависело. Нельзя было брать слишком мало или слишком много. Нужно было выбрать только самое важное. К примеру, что взять почитать? У книжной полки он простоял целых пять минут, это решение оказалось самым трудным в то восхитительное утро. С Гегелем точно скучать не придётся. Или все же Марк Аврелий? Нет, Джеймс Мориарти… какой еще Джеймс Мориарти? Джим! Джим будет дразнить его «стоиком». Это конечно приятно до поры до времени, но ведь кто знает, как Джим это вывернет. Нет, Марка Аврелия придется читать по памяти, а Гегеля для души. Томик Гегеля уместился в чемоданчике, но дальше свободное место закончилось. В самый раз. Майкрофт тщательно позавтракал, принял душ, надел свежее белье, любимый костюм, галстук с сороками. Ни дать, ни взять — скромный служащий, собирающийся на работу. Оставалось отпустить охрану и идти своим обычным маршрутом. *** Первое время Майкрофт не смотрел на часы. Ну запаздывает, бывает, — хочет быть непредсказуемым, что с него взять. Но ожидание все мучительно длилось и длилось, телефон молчал, а где-то совсем рядом с Майкрофтом шла обычная жизнь. Не особо приятно было чувствовать себя на обочине, к тому же Майкрофт уже начал ощущать уколы тревоги. Но он твердо решил дождаться назначенной встречи. Вскоре ему захотелось перекусить, но он испытывал сомнения: стоит ли ему отлучаться? А вдруг все должно произойти именно в то время, когда он отойдет? Или же… Джим хочет быть уж совсем непредсказуемым и ждет, что он отвлечется? Сохраняя на своем лице невозмутимость, а внутри озадаченность, Майкрофт решительно отправился пообедать в ближайшее кафе. Позже в рамках проверки своей теории он отходил за сигаретами, но просто складывал их в карман пальто. Джим никак себя не проявлял, и это уже было не смешно. Это было немыслимо. *** Что послужило началом? Может быть, та среда, когда Джим позвонил ему на защищенную линию и нес всякий вздор, а уставший парировать его уколы остроумия Майкрофт держал долгую паузу, и тогда… — Знаете, Майкрофт, это всё уже просто невозможно терпеть, — хмуро сказал Джим на другом конце провода. И тоже замолчал: очевидно, испытывал терпение Майкрофта. Майкрофт выждал одну минуту, затем просто напросто включил громкую связь и отключился от ожидания. Он решил разобрать документы, так кстати принесенные Антеей. — Я слышу, что вы чем-то шуршите, — недовольно проговорил Джим. — Вы что же, как Цезарь, да? Можете делать одновременно… ну или как программа. Да, точно, программа. — Как Цезарь? Боже упаси, Джеймс, конечно же, нет. Я — как я, — скромно ответил Майкрофт. — Я, знаете ли, тут несколько занят. От ваших бессловесных демонстраций можно заледенеть от скуки. Переходите к делу, будьте так любезны. Джим расхохотался. — Вот как вы заговорили. Хорошо же. Я перейду к делу. Скажем, скоро. Потом он долго не звонил, и Майкрофт даже успел пожалеть о своей грубости. И жалел до того дня, как Джим наконец объявился в следующую среду. Было время обеда. Майкрофт напряженно вглядывался в пирожные. Но перед ним лежало заключение врача о необходимости диеты и он был в некоторой растерянности. — Я надумал вас похитить, — сообщил Джим. — Может быть, это немного вас взбодрит. Он сказал это так подозрительно серьёзно, что Майкрофт поверил. «Ура! Отпуск! — подумал Майкрофт. — Время плясать джигу!» Но Майкрофт, конечно же, держал себя в руках и не стал плясать джигу на работе, он даже с места не сдвинулся. — Долго же вы думали, — важно произнес он совершенно будничным тоном. — И когда? Голос его дрожал от радости, но он надеялся, что Джим решит, что это от страха. Ведь угрозы Джима, произнесенные вслух, всегда исполнялись тщательно. — Через неделю день в день. И я не скажу вам, где именно это произойдет… — Да ладно вам, Джеймс. Это же легко. Вы же знаете, что по средам я обычно иду... Трубку бросили, наступила зловещая тишина. Майкрофт встал, потянулся и подпрыгнул до потолка целый один раз. Свобода! *** Те часы, когда Майкрофт ждал похищения у дороги, казались ему ожиданием чуда. Он ощущал невероятную свободу, и сам не мог понять: а, собственно, почему? Да потому, что был уверен: Джим займется им всерьез: обеспечит одиночество, кровать и невкусную здоровую пищу. Идеально. Он наблюдал за проезжавшими машинами с трепетом. Одна такая, с тонированными стеклами, остановилась рядом с ним. Он уже было подобрался: ну вот, успел к похищению. Но вместо ухмыляющегося Джима он увидел взволнованное лицо леди Смоллвуд. — А что вы здесь делаете, Майкрофт? Почему не на работе? Что-то случилось? У Майкрофта было заготовлено двенадцать вариантов ответа, но он плохо спал ночью, и невольно вырвалась правда: — Меня тут Мориарти собирался похитить, вот жду. — А, вот оно как, — с пониманием кивнула леди Смоллвуд, улыбнулась. — Ну тогда удачного дня, отпуск вам оформят по возвращении. *** Вечером полил дождь и Майкрофт совсем приуныл. Делать нечего, придется звонить самому и требовать объяснений. Он опустился на мокрую скамейку и набрал номер Мориарти. — Мистер Мориарти, я что-то никак не пойму, вы где потерялись? Все в силе? Я пару раз отходил, может вы в это время проезжали, чтобы похитить меня? — Это кто, мистер Холмс? — пробормотал заспанный голос на другом конце провода. — Он самый. Чем вы вообще там занимаетесь? Жду вас весь день. Трубка зевнула. — Я всю неделю планировал ваше похищение, мистер Холмс и несколько утомился. Так что утром заснул, а сейчас только встал. И… зачем вы меня ждали? Где? Я же собирался выкрасть вас из дома. Первый принцип — простота, почитайте Марка Аврелия, как предлагал великий доктор Лектер. Внутри у Майкрофта все оборвалось. А он-то подумал, что… — Но я… я утром собрал чемодан. Ждал под дождем. — Чемодан? Это еще зачем? — Две пары белья, пижама, Гегель, — дрожащим от злобы голосом проговорил Майкрофт. — Да вы не волнуйтесь, мистер Холмс. Есть у меня и Гегель, и пижама, все найдется. Зубную щетку вашей любимой марки купил еще пару дней назад. Что я, изверг какой? Мориарти… Джим долго и самым ласковым тоном перечислял все то, что он купил для Майкрофта. И злоба потихоньку сходила на нет. — Вы идите пока домой, примите горячую ванну, а потом все состоится. Не волнуйтесь. — Надеюсь, вы меня не разочаруете, мистер Мориарти, — с достоинством промолвил Майкрофт. Домой Майкрофт решил пойти пешком: все-таки долго стоять так же неудобно, как и долго сидеть. Когда он уже подходил к дому, дождь закончился.