На часах 18:07.
Взглянув на циферблат, Алексей ловит себя на мысли, что вновь опаздывает. И время неумолимо уходит, а стример до сих пор не запускает желанную трансляцию. Но буквально через минуту собравшийся с мыслями и готовый к началу стрима Лёша садится на стримерское кресло, вскоре включая стрим. Зрителей мгновенно интригует название трансляции, и число смотрящих быстро возрастает до 14 тысяч. Хесус улыбнулся впервые за долгое время, ведь всё получилось. — Да!!! Как многие уже предположили, я наконец-то переезжаю в Америку, ура! — громко произносит Губанов, по привычке прикрывая рот рукой. — Через 3 недели я буду уже там, поэтому осталось собрать вещи и все, быбы Россия. Зрителей переполняет множество эмоции, все рады за любимого стримера. Парень долго шёл к этому, и долгожданный итог трепещет в мыслях фанатов и самого Лёши. После столь яркого заявления, стример проводит трансляцию в обычном режиме — посмотрел видео, поиграл в игры. Стрим Алексей решил окончить раньше обычного, чтобы на следующий день с новыми силами начать собирать вещи для переезда. Вова же узнал о переезде Лёши так же, как и все — через стрим. Не сказать, что ему было неприятно оттого, что Хесус не сообщил ему об этом раньше, но все же осадок явно остался. Потому после окончания стрима он позвонил старшему, дабы прояснить ситуацию, а то бывают у Алексея глупые шутки. Парень набрал Хесу. Он слышит гудки, однако никто не поднимает трубку. Вова задумывается о том, специально ли Лёша не взял трубку, может, чтобы выбесить? Или же сейчас не может разговаривать? Парень не даёт себе времени на долгие раздумывания, решив просто написать в телегу. «Привет, как будешь свободен напиши, или позвони надо поговорить» — таково написанное им сообщение. Откинув телефон в дальний угол кровати, Владимир решает развеяться, точнее приготовить поздний ужин. К слову Братишкин жил один, и двухкомнатная квартира в Люберцах полностью устраивала парня. Ничего лишнего в ней не могло быть, всё шло в дело. Неоновая подсветка медленно меняет свой цвет, превращая комнату Вовы во что-то особенное, завораживающее. Кто бы мог подумать, что такая обычная вещь может доставить человеку неописуемое внутреннее удовольствие. Еле улавливается тихая вибрация телефона.Вова, бросая все, бежит в комнату, надеясь, что ему ответил Хесус. И он оказался прав. На экране красовалось короткое «Свободен». Братишкин тут же звонит старшему. Вновь пара гудков. — Ало, — раздается на том конце. —Что случилось? — небрежно бросает Лёша. — Хотел спросить, какого хуя я узнаю все последним? — резко отвечает Вова. — Какая Америка, ты ёбнулся, дядь? Я всегда думал, что ты рофлишь, а ты и вправду захотел от нас съебаться? Неловкая пауза. Младший все ещё ждёт ответ. — Ну, я хотел оповестить всех сразу, зачем же лишние мороки, если можно всех и сразу. Спокойствие в голосе Лёши выбесило Вову, поэтому парень сбросил вызов. Он не мог принять тот факт, что не является кем-то особенным для Лёши, ведь всегда думал иначе. Запах горелого хлеба начинает разноситься по всей квартире — тосты не удались. На кухне дым, и сгоревший хлеб, который теперь ни не что не годится. Хватаясь за горячую рукоять сковороды, Братишкин обжигается. Он совсем забыл о реальности, находясь в своих мыслях. — Блять! — всё, что успевает сказать Вова и, бросив сковородку в раковину, бежит за аптечкой. Прерванный звонок смутил Лёшу, но немного поразмышляв, он все-таки решил забить, мол мало ли какие тараканы у Вовы в голове. Алексея клонит в сон, и следом он падает в мягкие объятия кровати и незамедлительно засыпает. Прошла целая неделя, с тех пор стримеры не разговаривали. Единственное, что они могли себе позволить — редкая, но колкая шутка Вовы на одном и стримов. Неужели побоялись испортить отношения ещё больше? А остались ли эти дружественные отношения вообще? Совсем скоро жизнь старшего должна круто измениться, и кто такой Вова, чтобы ему мешать? — Кем же я являюсь? Явно не тем, кто имеет право решать чью-то судьбу, — повторял каждый день Братишкин. Но вот время неумолимо уходило куда-то вдаль. Надо что-то делать. Надо действовать. Надо. Надо. Надо. Что же в этот момент двигало Вовой? Ответ он так и не нашёл. Звонок в дверь. На улице глубокая ночь, а Хесус никого и не ждал. Оторвавшись от складывания посуды, Алексей аккуратно подошёл к двери. Парень взглянул в глазок и не смог поверить собственным глазам, ведь Владимир стоял прямо за дверью его квартиры. Весь мокрый от весеннего дождя и запыхавшийся. Не спеша открывая дверь, он впускает младшего в квартиру. Всё было заставленно коробками, от прежнего уюта не осталось практически ничего. В голове Вовы начали всплывать моменты, когда они всем сквадом разговаривали на этой кухне, как дрались подушками после удачной пьянки у Хеса. Сколько всего тут произошло, так быстро и не вспомнишь. — Ты в порядке? — прерывает тишину старший. Глаза Вовы, недавно бегавшие по квартире, резко останавливаются на Лёше. — Нет, надо срочно поговорить, я так больше не могу, — тараторит Братишкин. Капли падают с его окрашенных волос, доставляя дискомфорт. Это замечает и Алексей. — Подожди, высушись хоть, весь мокрый же, — говорит Хесус и идет в ванну за полотенцем. — На, — Лёша бережно кладет полотенце на мокрую голову младшего парня. Спустя несколько минут они сходятся на кухне. Хесус также продолжает складывать остатки посуды в коробки. — Ну, рассказывай, как это произошло вообще. — Да что рассказывать, получил все нужные документы и теперь переезжаю, вроде всё просто. — Не грустно ли оставлять всё и всех тут? — твёрдо спрашивает Вова. Злость и непонимание переполняли его. Он всеми силами сдерживается, чтобы не причинить боль дорогому человеку. — Я расту, пора что-то менять, я не могу всю жизнь сидеть тут и нихуя не делать для своего развития. Там у меня появится больше возможностей, и я не буду чувствовать себя скованно. Ты как никто другой знаешь, что для меня это важно. Вова был не в силах что-либо сказать. Он не знал с какой целью приехал, если изначально уже ничего не изменить. Ему оставалось лишь смириться. Парень уперся локтями в свои колени и положил голову на собственные руки. На душе становилось всё тяжелее и невыносимее. Он ждал, что Лёша вот-вот обрадует его, скажет что всё это тупой прикол, что он остается жить тут, в Москве. Но ничего не произошло. Никто не проронил ни слова. Тишина душила, она сжимала нутро Владимира, разрывая самообладание и стойкость на крошечные частицы, выбрасывая их туда, где найти потерявшиеся детали невозможно. Проходит минута, следом две, три и четыре минуты. Все погружено в молчание. Вова собрался уходить, как вдруг его старший друг приземляется на диван рядом с ним и молча обнимает его, сжавшегося и напряженного. Тишина, но уже совсем другая. Лёша трепетно перебирает влажные пряди волос Вовы. Это успокаивает обоих. Владимир обессилено падает в объятия Алексея. Он решает устроиться поудобнее и садится практически на колени к парню, обнимая того за талию, прижимаясь к нему всем телом. А старший и не против вовсе. Лишь лёгкая улыбка Лёши выдаёт его настоящее настроение. Он рад, что наконец всё прояснилось. Они просидели так около 5 минут. Никто не решался нарушить спокойствие, да и не особо хотелось, ибо им было комфортно в обоюдной нежности. Спустя время Лёша случайно замечает мокрые пятна на своём свитшоте. Он ласково поднимает голову младшего, дабы удостовериться в происходящем. Да, Вова не смог сдержать слёз. — Эй, ты чего? — с неким беспокойством произнес Хесус. — Всё же в порядке. Своей тонкой рукой он провёл по щекам Вовы, чтобы вытереть все горькие слёзы. Он осознал, что сейчас самый подходящий момент. Двумя руками парень притягивает Вову к себе. Одна рука покоится на шее младшего, другая на горящих вишнёвых щеках. Алексей касается нижней губы младшего, ласкает его рот своим языком, медленно причмокивая. Прикосновение их губ целомудренное и неопороченное. Поцелуй аккуратный, сравнимый с самым первым снегом, такой же желанный и успокаивающий. Или же вселяющий в сердце надежду и доверие. Оба варианта верны. Парни наслаждаются теплотой чужих губ на собственных, как последним шансом. Они понимают, что теперь будет больнее. Оставшиеся 2 недели Вова провёл вместе с Лешей. Увлеченные друг другом стримеры не заметили, как пролетело время. Ровно 3 дня до отлёта — самые болезненные для них. — Ты уверен? — каждый вечер спрашивал Владимир. — Абсолютно, извини, — пожимая плечами, отвечал Алексей Каждый день ответ был одинаковым, словно под копирку. И с каждым разом всё хуже и хуже.Они понимали, что ничего уже нельзя изменить. Единственное решение — принятие надвигающегося. Последние касания, которые будто резали кожу, горячее дыхание Лёши, обжигавшее шею Вовы. Последний поцелуй. Последний. Чувственный, запоминающийся и врезающийся в память. Оставшиеся минуты в той самой квартире Алексея, пропитанной воспоминаниями. И неожиданный подарок. — Держи, — с улыбкой сказал Братишкин. — Это что? — Подарок, блять, откроешь в своей Америке, не раньше. Лёша обнял Вову, впервые так крепко, парень явно осознавал всю серьёзность происходящего. Весь сквад приехал проводить Хесуса. Зареванная Гайка машет своей маленькой ручкой на прощание, а Неля и Стинт, улыбаясь, провожают взглядом, остальные же ребята тоже прощаются со стримером. — Да ладно вам, я как будто на смерть иду, вы че, ахаха, — смеётся Алексей, закрывая рот ладонью. Но не хватало одного — Вовы. Он решил не провожать Алексея до аэропорта. Парень понимал, что так будет сложнее и больнее обоим. Паспортный контроль. Ожидание, самолёт. И боль, которая разрывающая изнутри. Слезы скатываются по скулам Губанова. Счастье.— Это конец? — спрашивает Лёша. — Неа, для тебя только начало, — отвечает Вова и захлопывает дверь в такси, которое должно отвезти старшего в аэропорт.
Фрагменты воспоминаний. Прикосновения, поцелуи, спокойствие. Хесус закрывает глаза, и мокрые полосы ощущаются сильнее. Вечер, Москва. Вова находится в своей квартире впервые за 2 недели. Ни черта не поменялось, как будто ничего и не было. Всё, словно сон, который скоро закончится. Ничего не напоминает о нем, кроме полароидной карточки, которую они сделали в свою последнюю прогулку. 28 Мая 2021 год. Слёзы проявились на глазах, их долго ждать стримеру не пришлось. Боль перекликалась с счастьем за любимого человека. Нью-Йорк, прилет. Не успев расположиться, Хесус тут же решает распаковать подарок Вовы. Он ждал этого весь полет. «Смешной» гласила надпись на черном свитшоте, всё как полагается. А сверху лежит такая же полароидная карточка, с такой же фотографией, и с той же датой «28 Мая 2021 год».Улыбка. Снова слёзы. Вова вышел на балкон, взглянул на телефон и увидел «31 Мая 2021».Завтра лето, завтра будет легче, будет лучше.