Не забывай меня

Сяо Синчэнь искал демона всю ночь, а нашёл ближе к утру: когда было ещё темно, но уже брезжил рассвет. Демон сидел на одном из многочисленных трупов, устилающих поле битвы, и жадно пожирал что-то – вероятнее всего, мёртвую плоть. Демон был так увлечён едой, что даже не шелохнулся, когда Сяо Синчэнь оказался на расстоянии удара. Это насторожило Сяо Синчэня, но твёрдости его намерений не изменило. Впрочем, он не нападал со спины даже на демонов. — Ты демон? Едва он произнёс эти слова, как тут же оказался атакован: но демон не попытался загрызть его, а всего лишь бросился на него с огромным, не по росту, мечом и яростным криком. Мечи лязгнули, рассветный луч коснулся противников, и они смогли разглядеть друг друга. Оба в растерянности опустили оружие. Перед Сяо Синчэнем стоял грязный ребёнок лет семи, с подбородка которого стекал яблочный сок. — Я слышал, что здесь свирепствует демон, но не думал, что он окажется таким симпатичным, — мягко произнёс Сяо Синчэнь, убирая Шуанхуа в ножны. — Ты! — прохрипел ребёнок так, словно это перед ним сейчас стоял демон. — Ты пришёл… Ты пришёл за мной! Испугался он или обрадовался, понять было совершенно невозможно. — Вероятнее всего, ты меня с кем-то путаешь. Ребёнок нахмурился. — Не путаю. Ты же даочжан Сяо Синчэнь. — Да. Ты слышал обо мне? В мирное время Сяо Синчэнь часто помогал простым людям и этим прославился, ничего не изменилось и во время войны. Ведь нечисть никуда не делась, а заклинатели были заняты собственными распрями. Ребёнок задумчиво пнул ногой огрызок гнилого яблока. — Я? Слышал? А, да. Ты же не знал меня… таким. Удивительный это был ребёнок, и говорил чудно. — Мы были знакомы прежде? — спросил Сяо Синчэнь. — Ещё как! Глаза ребенка светились странным огнём: нездешние, отмеченные смертью. Это были глаза не ребёнка, а старика, что прожил долгие годы. Должно быть, он многое перенёс в таком возрасте. Сяо Синчэнь задумался, как расспросить его, но так, чтобы не ранить сильнее. — Пусть ты и снова забыл меня, но ты же за мной пришёл, — проявил вдруг ребёнок снисхождение. — Ладно, я тебя прощаю. И улыбнулся. Блеснули острые клычки. Сяо Синчэнь невольно улыбнулся в ответ. — Тут неподалеку школа, Байсюэ. Я основал её с моим другом. Пойдёшь со мной? — С тобой да, а с ним — нет. Сун Лань, как всегда, появился бесшумно и неожиданно. Он встал рядом с Сяо Синчэнем, не проявляя ни малейшего интереса к ребёнку, но ребёнок вдруг весь подобрался и снова схватился за свой громадный меч. — Это и есть мой друг, — пояснил Сяо Синчэнь. — Не бойся его, он не сражается с детьми. Ребёнок поднял меч, тяжёлый для его рук, наставил его на Сун Ланя. — Значит, это тебе я обязан его возвращением. Сжёг тело, да? И здесь всё спалишь? Сун Лань и бровью не повёл. — Не похоже, что это дитя одержимо, — обратился он к другу. — Однако оно ведёт странные речи. Почему бы тебе не отвести его в школу, пока я здесь разберусь? Поле битвы было завалено трупами: никто не сжигал их, никто не хоронил. Обычно друзья занимались похоронами вместе, но сейчас кто-то должен был увести ребёнка. — Пойдёшь со мной в школу? — спросил Сяо Синчэнь у ребёнка. — Похоже выбора нет, — вздохнул тот. — Или вы оба или снова без тебя. Не повезло мне. И опустил меч. *** Ехать на спине Сяо Синчэня Сюэ Яну понравилось: он был тёплым и от него приятно пахло. — А что за школа? Там учат убивать? Или разучивают даосские практики? — Учу всему, что умею сам. Поосторожнее, не стоит трогать меч. — И я по Шуанхуа скучал. Давно не держал его. Сяо Синчэнь рассмеялся. Звонко, красиво, как Сюэ Ян любил. Неужели он не спит и это происходит на самом деле? После стольких жизней Сяо Синчэнь пришёл за ним. Он слушал голос Сяо Синчэня, и душу его заполняло что-то чужое и светлое. — Ты должно быть, голоден? Я прервал твою трапезу. Я тебя накормлю, когда придём. Ты… ел не только гнилые яблоки и чёрствые булочки, да? — Только их, — поспешил заверить Сюэ Ян. И это было правдой. Он побирался на полях с мертвецами довольно давно, с тех пор, как началась война заклинателей. Ох уж эти поганые заклинатели! Не могут они без войн. Даже когда ему было так голодно, что он был готов переступить грань и отрезать кусочек-другой от трупа, он останавливал себя. — Я знал, что ты придёшь и спросишь, что я делал, пока тебя не было, что я делал, пока ждал тебя. И что же скажу? Всё было отлично, но я жрал трупы, чтобы выжить? Ха-ха-ха. Нет. Так что нет, даочжан, только еду. И препоганую еду, должен я тебе сказать! — Ты ждал меня? — тихо переспросил Сяо Синчэнь. — Ждал. Всегда ждал. Сюэ Ян перерождался неудачно. Вспоминал прошлую жизнь уже в раннем возрасте и обречён был видеть сны, где терял самое дорогое. Столько жизней он прожил вот так! А помнил всего одну, освещённую светом. Единственным светом, что однажды согрел его душу. *** В школе жили и другие сироты войны, подобранные Сяо Синчэнем и Сун Ланем. Но Сюэ Яна к ним пока не пустили. Сперва его отмыли, переодели в чистое и сухое, а потом накормили. Он уплетал овощи и ворчал: — Я ждал тебя, а ты не приходил. И всё поглядывал на Сяо Синчэня, который, конечно же, не помнил его. У него-то в жизни было много света. Сяо Синчэнь смотрел на него. У него были чёрные глаза, красивые как ночь, нет, ещё красивее. — Но я исправился, — заметил Сяо Синчэнь, пододвигая ещё еды. Но Сюэ Ян не унимался. — Я просил, чтобы ты меня не забывал, а ты забыл! — Да, я забыл. Но я вспомню обязательно. А пока вот. Держи. Сюэ Ян с готовностью протянул руку, и Сяо Синчэнь положил ему на ладонь… Это, конечно, была конфета. Не такая, какой Сяо Синчэнь угощал его раньше. Времена изменились, и конфеты стали другие. — Когда доешь, ложись спать. Уже поздно. *** Лицо ребёнка во сне полностью изменилось. Исчезло дикое и сердитое выражение, черты лица разгладились. Охваченный безмятежным сном, он спал, прижимая к сердцу сжатый кулак. — Этот ребенок — Сюэ Ян, — сказал Сяо Синчэнь. На лице Сун Ланя ничего не отобразилось. Он был спокоен и твёрд, как горная вершина. — И он всё помнит. Представляешь? Маленький ребёнок помнит то, что невозможно хранить в сердце взрослому. От таких воспоминаний сходят с ума, а он… жаловался, что я его не помню. Но как я ему скажу, что помню? Ведь тогда… — Пока не говори. Пусть он сперва к тебе привыкнет. Сяо Синчэнь тяжело вздохнул. — Надеюсь, на этот раз я не опоздал. Сун Лань ещё раз взглянул на спящего ребёнка, слегка улыбнулся. — Думаю на этот раз – нет, — сказал он. Было ещё темно, но уже брезжил рассвет.