Иногда разговоры не совсем бесполезны, как и узоры на окнах

Хиджиката смотрел сквозь стекло на ледяные горы под снежными шапками и впервые за несколько дней остро ощутил странность происходящего. Окно было чистым, никаких ледяных наростов, никаких узоров: ничего. А ведь Уцуро говорил, что слишком холодно и Хиджикате лучше не выходить из отеля. Но тогда почему окна мороз не тронул? Хиджиката налил себе еще сакэ. Когда Уцуро небрежно осведомился, нет ли желания встретить Новый год в старом отеле среди снегов и ледяных гор, Хиджиката принял его предложение с радостью. Уцуро давно присматривался к нему, но никогда не делал шаг к сближению, и по правде говоря, Хиджикате это осточертело. Но вот их свидание состоялось, и прошло хорошо. Однако на следующий день Хиджикате не удалось вернуться домой: дороги замело. Они торчали в этом отеле уже третий день. Уцуро сказал, что помимо всего прочего, у него должна состояться важная встреча, но Хиджиката ни разу не видел, чтобы он куда-то выходил по делам, и к ним никто не приходил. Впрочем, это было бы затруднительно в любом случае: шёл такой густой снег, что отель оказался изолирован от мира людей и богов. Кроме Уцуро и Хиджикаты в столь сложном положении оказалось еще некоторое количество постояльцев, но Хиджикате не довелось с ними повстречаться. Они с Уцуро безвылазно сидели в номере и, в общем-то, неплохо проводили время. Просто Хиджикате нужно было возвращаться на работу. Он ведь даже не мог предупредить Кондо о своей вынужденной задержке: связь здесь тоже не работала. Уцуро вернулся с новой бутылкой сакэ и долго рассказывал, почему остановил свой выбор именно на ней, и Хиджиката вежливо слушал, но на третьей минуте осмелился перебить: — Тебе не кажется, что мы несколько подзадержались на одном месте? Ты не хочешь что-нибудь с этим сделать? Уцуро, оказывается, не видел никакой проблемы. — В отеле есть все, что нужно для жизни. Хватит на долгие годы... твои годы, я имею в виду. — Но вопрос же в другом. Есть кое-что, что нужно мне для жизни и это работа. И моя работа в Эдо, а не здесь. Кстати, а тот, с кем ты собирался встретиться, он умеет летать? Уцуро что-то пробормотал себе под нос, и Хиджикате показалось, что он не больно-то жаждет встречи с тем человеком. Или богом? — Как жаль, что меня тебе недостаточно, — притворно сокрушаясь, улыбнулся Уцуро. — Мне показалось, что ты был рад вместе встретить Новый год. — Я рад, но Новый год был три дня назад. Праздники закончились. Наступила неловкая пауза, во время которой Уцуро разлил сакэ по чашечкам. — Не понимаю я, Тоширо. Тебе не нравится здесь? Ты же говорил, что любишь смотреть на заснеженные верхушки сосен. И все то время, когда мы с тобой не были заняты друг другом, ты на них медитировал. Что-то случилось, пока я ходил за выпивкой? Хиджиката понимал, что напрасно начал этот бесполезный разговор. Уцуро все равно сделает все, как удобно ему, и ничего с этим сделать нельзя. А на все возражения Хиджикаты у него найдется свой ответ типа вот такого. — Случилось то, что я чувствую себя бесполезным, а ведь в Эдо я был бы сейчас на своем месте. Да, все было и есть хорошо, но… понимаешь, я вот думал, что на окнах будут морозные узоры, а их нет. — Ах, вот что тебя беспокоит. Это не проблема. Смотри. Уцуро даже пальцем не шевельнул и не совершил никаких видимых усилий, а стекло на глазах Хиджикты покрылось узорами. Это было так же красиво, как снежные сугробы вокруг отеля, как ледяная улыбка ледяного бога, с которым он коротал дни. — Тебе нравится? — спросил Уцуро, любуясь своей работой. — Это очень красиво и совсем бесполезно. Уцуро вопросительно приподнял бровь. — Я имею в виду, что если ты делаешь это не просто так… — Не просто так. Хиджиката принял еще сакэ и решительно вымолвил: — Меня не нужно удерживать ни сугробами, ни узорами. Я и так хочу быть с тобой. Просто у меня есть еще своя повседневная жизнь. И я хотел бы к ней вернуться. Уцуро долго смотрел то на него, то сквозь него, потом со вздохом повел плечом. — Ну хорошо, сегодня же вернешься в Эдо, если таково твое желание. Это было сказано с такой тоской, что Хиджиката захотел провалиться сквозь землю, но он благоразумно промолчал и разлил сакэ по чашкам. — Завтра. — Как скажешь. Но имей в виду, что спать мы не будем до зари. Хиджиката только усмехнулся. Уцуро уставал от ночных бдений и притворялся спящим, а теперь вон как заговорил. Это должно быть оттого, что он бессмертное создание и никуда не хочет торопиться, а теперь торопиться придется. А еще Хиджиката подумал, что морозные узоры, сотворенные чарами были, конечно, бесполезны, но с ними комната как будто бы стала краше.