Лихорадка

      Очередная выполненная миссия «Двойного чёрного» закончилась громким взрывом в старом заброшенном здании вблизи Йокогамы. Оглушительный визг выбитых стёкол из оконных рам заставил обычных рядовых заткнуть уши, а самых стойких — лишь поморщиться. Летящий во все стороны мусор, оторванные конечности предателей и поднимающийся к небу дым — всё слилось воедино. Ночь выдалась прохладной, а потому неудивительно, что сильный ветер начал шуметь листьями кустов и поднимать в воздух пыль. Большинство бойцов как можно сильнее кутались в верхнюю одежду. Подростки сидели на высоком дереве, наблюдая за подчинёнными и ситуацией в целом. Тот, что сидел повыше, застегнул куртку, а вот находящемуся ниже было не до погоды и её спектаклей. Он лишь рассматривал небо через отверстие в листе, думая о звёздах.       — Видишь, какой хороший план я придумал! И тебе даже не пришлось использовать «Порчу», а затем валяться на больничной койке целую неделю, — Осаму был доволен собой. Выкидывая лист, он для приличия махнул рукой своим людям, намекая, что те могут отдыхать.       — Валяться на больничной койке будешь ты, если не замолчишь! — настроение у Чуи не задалось с самого утра, а терпеть нападки со стороны напарника он сегодня намерен не был. Если раньше для приличия чуть-чуть послушает, а потом и кулаком в лицо заедет, то это явно не та ночь. В доказательство своих слов он пнул Дазая в затылок, быстро убирая ногу, чтобы он не догадался за неё дёрнуть. Тот лишь ойкнул, потирая ушибленное место и с ненавистью смотря на Накахару.       — Ладно, ладно, я понял. Тебя сегодня лучше не трогать, — шатен закатил глаза, спрыгивая с дерева и поправляя рубашку. Свой излюбленный плащ он посеял ещё в самом начале операции. Тогда его чуть не задели вражеские пули, благо Чуя использовал «Смутную печаль», перенаправив весь свинец на врагов. Сзади прилетела бомба, которая подожгла деревянные ящики с контрабандой из Киото, а заодно и кусок ткани, который Осаму сразу же скинул с себя.       В последнюю неделю он был менее внимательным, списывая это на чистую лень. То пулю пропустит, то забудет, что отправил отряд в другой конец города, то ещё что-то из ряда вон выходящее. И если первые три дня об этом ему напоминали и Огай, и Чуя, откровенно издеваясь над его проколами, то после отъезда первого на конференцию в Токио второй стал уже откровенно стебать напарника. Сам Осаму причину своей заторможенности не понимал, но на вопросы коллег лишь отшучивался. Странное давящее чувство, поселившееся у него в груди, заставляло забывать о важных вещах, приковывало внимание к себе и тому, на что он раньше внимания не особо обращал. Когда оно начинало бушевать, шатену хотелось убежать. Скрыться как можно дальше и ни о чём не думать.       Воспоминания о косяках появились внезапно, заставив Дазая остановиться на половине пути. Чуя, обернувшись к нему, цокнул. Подойдя обратно, схватил за руку и потащил к уже заждавшемуся их Хироцу. Только через несколько секунд шатен понял, что его куда-то ведут. «С этим надо что-то делать», — подумал он, прикидывая, как лучше пройти в больничное крыло и остаться незамеченным. Мори-сан всё равно узнает об этом, вопрос только в том, раньше или позже. «Готовимся к первому, надеемся на последнее».       Видя, что Осаму явно не в их вселенной, Накахара стал ещё злее. Рьюро и солдаты уже собрали вещи и были готовы возвращаться в Штаб Мафии, но нужен был приказ от главного. Им был весь дуэт в целом, но командовал в основном, будучи стратегом и «мозгами», именно Дазай. Поняв, что от него сейчас ничего не дождёшься, Чуя сам отдал распоряжение возвращаться.       Пока Хироцу беседовал с Накахарой по поводу следующего задания, Осаму смотрел на воду. Снова то чувство пустоты заставляло болеть где-то в грудной клетке: «Всё в конце концов возвращается в море, в круговорот океана, в вечно текущую реку времени, у которой нет ни начала, ни конца…»       — Дазай! — крик раздался неожиданно, и названный лишь испуганно повернул голову. Чуя стоял около него, совершенно не понимая, чего такого нашёл напарник в воде. — Что, так нравится море? — он недобро ухмыльнулся. — Так искупнись же в нём! — окончательно разозлившись на Дазая за его медлительность, тот просто толкнул его в воду. Послышался плеск. Только по прошествии нескольких секунд показался сам Осаму, судорожно хватающий воздух. Вода была ледяной, воздуха в лёгких не хватало, но именно она вывела его из транса. Мысленно пообещав выпросить у Мори-сана задание для Накахары где-нибудь в тартарарах, Дазай принялся вставать.       Выйдя на берег, он лишь улыбнулся, обещая, что больше опаздывать не будет. Такие выходки Чуи в порыве гнева новинкой не были, поэтому, даже не обидевшись, Осаму лишь похлопал рыжего по плечу и побежал к Хироцу, не обращая внимания на мокрую одежду и ветер.       При температуре в 37° человек начинает ощущать головную боль, появляется озноб.       Среда. Для кого-то это прошествие половины недели, для кого-то — ещё один серый день, а для нас с Чуей — страдания. Сразу после тяжёлых миссий наступал самый отвратительный период. Такие дни у нас помечались в календаре, ведь именно в них мы занимались отчётами, документами и всей возможной беготнёй по офису в поисках того или иного человека. «А Мори-сан сейчас, наверное, отдыхает в каком-нибудь кафе и даже не вспоминает про бумаги. И ведь только в понедельник вернётся». Погода была всё такой же ветреной, заставляя меня ёжиться. «Надо будет купить новый плащ. Или по возвращении Огая выпросить у него».       В здании Мафии тепло. По телу пробежала мелкая дрожь. Не обращая на неё никакого внимания и натягивая самый уверенный вид, я поскакал к лифту. Ехал он, как обычно, долго: «Почему бы Мори-сану не приказать рабочим сделать его быстрее? Или не поставить новый? Проблем с деньгами у нас нет, уж я-то знаю». Уже подходя к кабинету, я заприметил Накахару — тот стучал пальцем по руке. «Значит, раздражён».       — Ещё позднее прийти не мог? — злость в его голосе я почувствовал с первого слова. Затем он, подняв на меня голову, продолжил: — Открывай давай этот чёртов кабинет!       Громкие слова отдались неприятным шумом в голове. Не подавая вида, что что-то не так, я как можно аккуратнее достал ключи и открыл дверь. Скрип от несмазанных петель вызвал давление в висках. Удивившись такому яркому восприятию окружающих звуков, встряхнул головой. Тело опять пробрала дрожь. «Это обычное перенапряжение. Не заболел же я после озера?» — думал я, подходя к своему столу. Как и ожидалось, он был завален незаполненными бумагами. Услышав тихое ругательство Чуи, я лишь улыбнулся. «Может, всю работу на него скинуть?» Но, увидев отрешённое лицо напарника, я понял, что разбирать придётся самому.       — Мы будем разбирать их до приезда Босса, если не дольше, — Накахара приложился головой о стол. Прошло уже не менее трёх часов, а количество отчётов уменьшилось на его небольшую стопку, которую сам Чуя и унёс. Меня уже тошнило от собственной подписи. Я разобрал лишь половину того, что было важно в первую очередь. На продуктивность в том числе повлияла и голова, которая начала болеть ещё больше. Вдобавок этот рыжий «уникум» открыл окно, аргументируя сие действие своим: «Жарко». «То есть то, что я мёрзну с утра, его не волнует вовсе? Замечательный напарник, с таким и умереть не страшно».       — Ты удивлён? Прекрасно ведь знаешь, что после чисток и крупных заданий документации много, — вздохнув, я лишь поднял на него взгляд. Чуя смотрел на меня с нескрываемым раздражением. «Мне что, теперь ещё и в собственном кабинете молчать? Нет уж. Если Мори дал нам один кабинет, то, будь добр, привыкай». Он закатил глаза и сказал, что сходит за кофе. Как только закрылась дверь, я облегчённо вздохнул и закрыл окно. Становилось всё холоднее, а голова продолжала болеть. Повернувшись к окну, я начал рассматривать бегущих людей. «Разгар рабочего дня, а они на улице. Везёт же». Хотелось домой. Мельком глянул на время. «Ещё пять часов страдать».       Хлопнула дверь, заставив меня поёжиться от неприятных ощущений. Вернулся Накахара с двумя стаканчиками кофе. Одним точно являлся излюбленный рыжим ристретто, а во втором я с удивлением обнаружил мокко.       — Что-то ты сегодня слишком вялый. На хоть, выпей, — быстро протараторил Чуя, ставя стаканчик на мой стол. Я же смотрел на предмет, не веря своим глазам. Накахара, видимо, устав ждать, сел на своё место, продолжая разбирать документы. До меня дошло.       — Спасибо. Не волнуйся, просто не выспался, — ложь. Откровенная и наглая. Но ему об этом знать необязательно. «Ещё чего, унижаться перед ним, а потом слушать насмешки всю жизнь».       Я сделал глоток. Тепло. Ровно одна ложка сахара. Идеально. Почувствовав прилив бодрости, взглянул на отчёты. «Осталось не так уж и много, доделаю завтра».       Чуя, видимо, прочитал мои мысли, раз оглядел и свои бумаги тоже. Махнул рукой и начал собираться.       — Да, чуть не забыл. Тебя просили зайти в архив, забрать что-то, — он на секунду призадумался, накидывая куртку. Махнув рукой, Накахара покинул кабинет, используя «Смутную печаль» для более быстрого передвижения.       — И что им от меня надо? — мысли вслух, не более. — До завтра подождут, ничего страшного не случится, — договорил я, выключая свет и закрывая дверь.       Когда температура доходит до 38°, у человека начинается потеря жидкости, а головная боль прогрессирует в головокружение.       Четверг. Моё пробуждение началось с ощущения чего-то неприятно-липкого вокруг меня. Кое-как разлепив глаза, я обнаружил, что я, моя пижама, бинты и постельное бельё мокрые. Начиная вспоминать медицинские лекции Мори-сана, я нахмурился. Эта часть его обучения мне никогда не нравилась, поэтому с чистой совестью была пропущена. «Сам разберусь. Градусник вроде где-то в шкафу лежал. Неужели как в воду глядел и действительно заболел?» Вставая, а заодно снимая постельное бельё, я направился в сторону гостиной, по дороге закидывая груз в ванную. Включая градусник и надеясь на лучшее, смотрю на время. Пять утра. «Шикарно. До начала рабочего дня четыре часа. И чем прикажете заниматься?»       Внезапное головокружение заставило меня нервно накручивать волосы на палец. Изображение в глазах слегка потряхивало. «Главное — не нервничать, всё нормально». Писк градусника заставил поморщиться и схватиться за правый висок. Предмет показывал не самое привычное для меня — 38°С.       На моей памяти жаропонижающее лежало на полке в спальне. Тратить время на инструкцию — которую всё же положил в карман брюк — я не стал, а просто выпил две таблетки. Поморщившись, решил начать собираться, чтобы не злить Чую своим опозданием и при этом по пути успеть зайти в архив. «Потеть, скорее всего, в ближайшее время не перестану, а значит, бинты наматывать не сто́ит». Взяв на всякий случай сразу два блистера таблеток, я вышел из дома.       «Погода всё такая же отвратительная. Наверное, надо было надеть куртку», — ходить в одной рубашке было для меня привычным делом, но жуть каким холодным. Почти дойдя до офиса, мне пришлось облокотиться о стену. Головокружение. Начав глубоко дышать, я аккуратно выпрямился. Мир всё ещё шатался, но встать ровно я смог. «Главное, чтобы никто не узнал. Иначе Мори-сан такой выговор сделает, потом о психическом здоровье можно и не мечтать».       Офис встретил меня всё тем же приятным теплом. Взгляд зацепился за Хироцу. «Только не он, только не сюда», — и, как назло, он начинает поворачиваться в мою сторону. Господин Рьюро очень внимателен, он сразу меня раскроет. «Надо уходить. Как можно правдоподобнее, не шатаясь». Вспышка головокружения. Вперемешку с болью. «Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт, плохо дело. Спокойно. Надо глубже дышать, не подавать вида, и никто ничего не заподозрит».       Архив оказывается открытым. Оседая на пол, пытаюсь восстановить дыхание, унять дрожь и справиться с головокружением. Трогая лоб, понимаю, что температура всё такая же высокая. Доставая таблетки, проглотил ещё две. Внезапно вышел управляющий.       — Господин Дазай, доброе утро! — он поклонился. Затем, странно на меня посмотрев, спросил: — С вами всё в порядке?       Я его перебил:       — Не беспокойтесь. Я просто убегал от Чуи. Вы ведь знаете, как легко его вывести из себя, — улыбнувшись, я встал, показывая, что всё в порядке. «Главное — не свалиться». — Так что вы вчера хотели? — ловко обойдя ненужную мне тему и заинтересовав собеседника, мне пришлось сесть на стул. Изображение всё ещё потряхивало в разные стороны. Внезапно появившаяся сухость во рту ещё больше сбила с толку. Работник, услышав вопрос, лишь быстрым шагом направился к стопке бумаг. «Только не это. Нет. Пожалуйста, умоляю».       — С нами связался Мори-сан и попросил вас с господином Накахарой заполнить эти ведомости, — принеся мне документы, он стал ожидать того, что я их заберу. Кое-как встав и взяв всю эту кучу, попытался устоять на ногах.       — Мы всё заполним, не беспокойтесь.       «Если я вообще их донесу. Почему они такие тяжёлые?» Аккуратно выйдя из архива, я ощутил, что мне снова стало холодно. Чувствовать, как на спине начинает образовываться пот, — отвратительно.       Уже в кабинете смотрю на себя в зеркало. Понимая, что жаропонижающие действуют медленно, я, наплевав на всё, выпил три таблетки. Закинув ещё целый и уже наполовину пустой блистеры жаропонижающих на полку, скрытую в столе, и закрывая плотнее окна, взглянул на время. Полдевятого. Через полчаса придёт Чуя.       Купив в автомате бутылку воды, я отсчитывал секунды до появления напарника. Таблетки начали действовать, а потому притвориться совершенно здоровым будет несложно. Посмотрев на календарь, я поймал себя на мысли, что отсчитываю дни до приезда Огая. «Надо успеть выздороветь», — хлопок двери отвлёк моё внимание. Накахара выглядел встревоженным и нервным.       — Что-то случилось? — как можно спокойнее спросил я, наблюдая за ним. Он выглядел нездоровым даже больше, чем моё отражение. «Если что, то на меня и не подумают», — улыбаясь собственным мыслям, не заметил, как Чуя приблизился ко мне. Вдохнув, он лишь отвернулся к окну.       — Какая-то мелкая организация угрожает взорвать один из секретнейших складов. Как они его вообще нашли — непонятно. Хироцу направился туда для выяснения обстоятельств. Ночью-утром мы, похоже, опять на задание.       А вот это плохая новость. Велик шанс того, что даже таблетки не помогут, и я заболею ещё больше. «Будем решать проблемы по мере их поступления».       Прикидывая, сколько отчётов нам добавят, повернулся к тем, что есть. «Как же бюрократизирована Мафия. Мы потонем в рапортах».       — Ты, кстати, сегодня рановато пришёл, — продолжил Накахара, ухмыляясь и садясь за свой стол. — Не заболел?       «Не представляешь, как же ты прав».       — Волнуешься за меня? — я улыбнулся, а Чуя, напротив, скривился.       — Ещё чего, — он закатил глаза, а мне пришлось зажмуриться. Снова потеря нормального восприятия пространства. — Предлагаю сделать сколько успеем, — Накахара жестом указал на бумаги, — а с остальным разберёмся потом.       — Согласен, — простое слово, на котором я чуть не сорвался кашлем. Горлу отчаянно не хватало жидкости. Жадно открывая бутылку с водой, наткнулся на вопросительный взгляд напарника. Махнув рукой, сделал несколько глотков. Неприятное чувство соприкосновения холодной воды с воспалённым горлом было настолько сильным, что я не сдержался и закашлял. Чуя лишь непонимающе смотрел на меня. В глазах опять начало всё расплываться. Мир на секунду погас.       Я резко раскрыл глаза. Кабинет всё ещё двоился, но контролировать себя я мог. Снова машу рукой, показывая, что всё хорошо, думаю, как незаметно купить таблетки от головной боли. И кашля. Просить кого-либо равноценно подписанию договора о капитуляции, а раскрываться Накахаре — быть объектом его насмешек всю жизнь.       За половину рабочего дня Чуя сделал около пятой части своей работы. Я же успел разобрать лишь две стопки документов, один рапорт и дважды сбегать за бутылками воды. «А ещё выпил дополнительные три таблетки, около двух литров воды и четырежды проклял потную рубашку». Лучше не становилось ни на грамм. Уже даже успев привыкнуть к постоянно шатающемуся изображению, лишь вздыхаю.       — Только не говори, что устал. Ты почти ничего не сделал.       «Будто без тебя не знаю, Накахара», — смотря на него с плохо прикрытым раздражением, я закатил глаза. Голова гудела сильнее, исчезло чувство голода, и появилось желание кинуть всё это и просто уйти домой.       — Я решил, что возьму часть работы домой.       «Что я сейчас сказал?! Боже, какой идиот». Хотелось хлопнуть себя по лицу. Работа домой даётся только на специальных флешках с несколькими видами защиты доверенным людям. В основном рабочим архива, ведь их документация — их жизнь. Либо тем, кто не в состоянии работать в офисе.       — Как хочешь, дело твоё, — он лишь дёрнул плечом, наблюдая за мной. «Кажется, он начал подозревать». — Я подробнее узнал о чистке. Она будет завтра, сбор около побочного склада в восемь вечера. Рабочий день нам сократили на три часа, так что до дома и обратно успеешь. «Ну надо же, над нами решили сжалиться? Вот это подарок, побольше бы таких».       Рабочий день подошёл к концу. Мне стало лучше, но сухость в горле и выделение пота продолжались. Списав всё это на наконец-то начавшие действовать таблетки, мы с Чуей одновременно вышли из кабинета. Я с пакетом в руках, и он налегке. Разговаривая с ним о предстоящей миссии, одновременно вспоминал местонахождение ближайшей аптеки.       Новенький стажёр, которого поставили сторожить архив ночью, удивился, увидев почти у входа неизвестный листок. «Не могли же не заметить?» Разворачивая его, он увидел совсем не подходящие под архив записи. «Может, кто-то выронил?»       «…Просим вас внимательно соблюдать нужную дозировку       лекарства и ни в коем случае не принимать его в повышенных количествах.       Для детей до 16 лет максимальной дозой является:       Разовая — 1г,       Суточная — 4г.       В одной таблетке жаропонижающего содержится 500 мг действующего вещества…»       Проверив все возможные углы на наличие этого неизвестного лекарства, он лишь выкинул ненужный лист в мусорное ведро.       Когда температура поднимается до 38,5°C, ко всему прочему ускоряется сердцебиение, и начинается боль в мышцах.       Пятница. Короткий день. Весь офис Мафии работал в бешеном режиме, перепроверяя людей, оружие и данные о противниках. Мы с Чуей в спешке пытались доделать как можно больше отчётов, что у нас, к слову, получалось. Чувствовал я себя лучше, чем вчера, а потому измерять температуру не стал. Мучили меня лишь редкое головокружение, время от времени пересыхающее горло и всё тот же пот. Правда, добавились ещё и слезящиеся глаза, но списать это явление на яркие лампы в кабинете особого труда не составило. Моё состояние было почти обычным, а потому Накахара хотя бы перестал смерять меня подозревающим взглядом.       Боль в руках я списал на вчерашнее вечернее, перетёкшее в ночное, рандеву с рапортами. Да и как с таким количеством подписей не заболеть рукам? Мы чудом выполнили половину от общего объёма. Часы как раз пробили три, когда мы, выключив свет, всё так же вместе вышли в главный холл, где и встретились с Хироцу. Тот, поклонившись нам, ещё раз повторил про место сбора и время.       Я оказался на пороге квартиры в полчетвёртого, после чего мир опять начал двоиться. «Только не сейчас. Через четыре часа задание, если хоть кто-то узнает…» Около двух минут держусь за стену и пытаюсь восстановить дыхание. Собрав всевозможные таблетки от головокружения, горла и — на всякий случай — повышающие работоспособность*, а затем, выпивая их по очереди, я иду переодеваться. Решив разобрать оставшиеся документы, подготавливаю рабочее место, заранее заводя будильник на семь вечера.       Во время заполнения руки начинают болеть сильнее. Становится холодно. «Надо взять плед и закрыть окно. Перед выходом выпью пару таблеток жаропонижающего». Под пледом стало существенно теплее, но боль усилилась. Решив изучить список врагов, я открыл сумку и начал искать папку, закинутую Чуей прямо перед выходом. «И эти люди собрались взрывать склады Портовой Мафии? Был бы тут Огай — расхохотался бы. Чего Накахара так волновался?» Придумав несколько планов «Б» на всякий случай, от созерцания погоды за окном меня отвлёк будильник. «Быстро же время пролетело».       Договариваться вражеская организация, объективно говоря, не хотела. Время уже около десяти, а те всё требуют выкуп в виде информации и денег. «Эти идиоты до сих пор не поняли, что сами себя в ловушку загнали?» Выражение лица Чуи было бесподобно. Тот, по всей видимости, ожидал настоящих врагов, предвкушал использование силы на поле боя и уже думал, сколько проваляется в больничном крыле из-за «Порчи». Но нет, восемь от силы двадцатилетних людей пытались изображать из себя как минимум надутых князей, а как максимум — Земное ядро. «А ведь какими красивыми словами вещают! Так и хочется уснуть». Продолжая смотреть на этот цирк, я успел задремать, но минут через двадцать резко проснулся от холода и почувствовал стекающий по спине пот.       Пол-одиннадцатого ночи. К горлу поступила тошнота. Сердце будто пыталось вырваться из грудной клетки, колотясь как ненормальное. Появилось ощущение тяжести тела. Температура опять поднялась. «Это именно то, чего мне сейчас не хватало», — закатив глаза, я осмотрелся. Никто внимания на меня не обращал, а значит, можно спокойно выпить таблетку. Или сразу несколько.       — Эта кучка придурков не понимает по-хорошему. Может, мне просто прижать их гравитацией? — запивая около четырёх, чтоб уж наверняка, таблеток, краем уха услышал разговор Чуи и Хироцу. «Пойду к ним, делать всё равно нечего».       — Не сто́ит, Накахара-сан. Вы хорошо обращаетесь со способностью, но давайте не будем поднимать лишний шум. Недалеко отсюда находятся трущобы, кто знает, сколько глаз и ушей там находится.       — Хироцу прав, Чуя. Да и не трать силы на это сборище. Давай лучше просто понаблюдаем за развитием событий, — я аккуратно влился в диалог, улыбаясь. Судя по часам, через десять минут наступит полночь. «Если нам не дадут день на сон, я повешусь в кабинете Мори».       — Т-ц, ладно, — Накахара сжал кулаки и поправил шляпу.       Раздался душераздирающий крик. Мы втроём обернулись на источник звука. «Что за?..» Я достал пистолет, когда как Чуя и Рьюро приготовили способности. Один из захвативших склад держался за живот, смотря вперёд. Остальные его сообщники обернулись и тут же были пристрелены светящимися дисками.       — Если кто и получит склад Портовой Мафии, то это будет команда «Последняя четверть Луны!» — крикнул голос, выходя из тени ящиков и коробок. Это оказалась девочка одного возраста со мной и Чуей. И именно она держала те самые диски.       «Вот только кучки подростков со способностями не хватало», — видя, как Накахара с улыбкой разминает кулаки, я лишь обречённо откинул голову. Вот уж кто действительно рад сложившейся ситуации. Зевнув, начал рассматривать уже трупы, понимая работу способности. «Либо поглощение, либо расщепление. Если действует и на гравитацию, то у Чуи могут возникнуть проблемы. Вот чёрт, я не в том состоянии, чтобы свободно драться. Смогу только аннулировать — и то, если подберусь к ней ближе. Надеюсь, из её шайки больше никто не осмелился прийти».       — Не многовато ли вам? Целый склад с новейшим оружием и важными товарами. Уверены, что унесёте?       «Опять кидается ненужными словами. Лучше бы просто применил „Смутную печаль”, я бы хоть план придумал».       — Послушай, Чуя. Возможно, её способность может как-то обходить пространство и гравитацию. Мне нужно убедиться, так ли это на самом деле, — после моей фразы глаза Накахары расширились в непонимании. «Даже интересно стало. Если способность этой дамы обходит гравитацию, как он будет с ней сражаться? Ладно, её появление не было такой уж и бесполезной вещью».       — Я, Ай Ядзава, являюсь одним из руководителей команды «Последняя четверть Луны» и обладателем способности расщепления, — она скинула с себя куртку, оставшись в одном платье. «По своему опыту советую: лучше надень обратно». — Слышала, что в Портовой Мафии есть много сильных эсперов. Хочу узнать, на что вы способны.       «О как. Значит, сражения не избежать. Если бы не моё состояние, то я бы даже и поучаствовал с удовольствием, а так — без него. Хоть расщепление, хоть ураган — мне всё равно».       — Нам совершенно плевать на тебя и твою группировку, но раз вы можете доставлять проблемы, то мы вынуждены избавиться от вас, — это было произнесено с таким пафосом, что я закатил глаза. — Способность «Смутная печаль»!       — Вы лишь подростки. Неужели в Мафии всё настолько плохо? По влиянию и не скажешь. Способность «Нана»!       Пока они с Чуей перекидывались взаимными оскорблениями, я начал незаметно подбираться к этой Ай. Кусок земли, который Накахара кинул в неё, был успешно «расплавлен» способностью. Чуе же не составило особого труда увернуться от дисков. «Ну и название у способности». Смотря на их бой, я с удивлением понимал, что их движения похожи, а значит, они могут продолжать долго. Ядзава, в очередной раз уворачиваясь от летящего камня, увидела меня.       — Если я не могу задеть тебя, то с радостью убью твоего напарника! — она запустила в мою сторону стразу три диска. «Как щедро». Я мог и увернуться, но не стал. Диски, только задев меня, сразу же исчезли. Её удивлённое и испуганное в этот момент лицо позабавило меня: «Не ожидала такого, да?» Ай создала ещё порядка восьми таких штук, а я лишь вздохнул. «Да неужели ни до кого с первого раза не доходит, что их способности не сработали? Или хотят удостовериться?» Я приближался к ней всё ближе. Диски летели в меня с периодичностью в две секунды. С каждым аннулированием её взгляд становился всё более обречённым.       — Что происходит? Почему она не работает?!       — Вот дурочка, — Ай обернулась на Чую. Я спокойно продолжил путь, готовясь схватить её за руку. — Неужели ещё не поняла, что твоя способность не будет работать на нём? Ты просто потратила драгоценное время, а потому умрёшь.       — Моя способность работает всегда, у неё нет каких-либо ограничений или «но» по сравнению с другими! — кричала она, смотря на Накахару. Попыталась создать ещё диски, но вот невезение — я уже держу её за руку.       — Разъясню тебе одну вещь. Пока существует он, — Чуя махнул головой на меня, а Ядзава обернулась, — любой эспер будет ограничен. Ограничен в виде его способности.       Она несколько секунд смотрела на меня, а затем лишь опустила голову, принимая поражение. К нам подбежали солдаты, которые повели её в сторону побочного офиса. Накахара подошёл ко мне, смотря ей вслед.       — Операция ведь закончена? — мой вопрос заставил его взглянуть на меня. — Подумай сам: захватчики убиты, эспер обезврежен, склад в относительной безопасности. Можно оставить пару солдат, если волнуешься.       — Наверное, ты прав. Попрошу Хироцу оставить людей на случай нападения, — он направился к Рьюро.       Я посмотрел на часы. «Два часа ночи. Уже суббота…» Мои мысли прервала внезапная вспышка боли в глазах. Зажмурившись, растираю их, пока не проходит: «Ну началось. Хорошо хоть после боя».       При подъёме температуры до 39°С человек чувствует резь в глазах. Начинается нарушение работы нервной системы.       Время — четыре ночи. Нам сказали сидеть в кабинете и ждать дальнейших указаний: «Фиг вам, а не выходной, да? Ну ничего. Выздоровею и такую взбучку всем устрою, несколько ночей дома появляться не будут». Чуя уснул за столом, я смотрел на звёзды: «Это так странно: если долго смотреть на них, возникает какое-то особое чувство…»       Нас часто просят быть в офисе в тёмное время суток, но после миссии? По приходе, пока Накахара бегал куда-то в сторону кабинета Коё, мне стало уж слишком плохо: «Видимо, я немного переборщил с дозировкой таблеток». Чувствовать, как температура не уходит, а наоборот, поднимается — отвратительно. Было, на удивление, жарко, но всё равно периодически бил озноб. Хотелось пить и спать. Сердце всё не унималось и стучало, как ненормальное. «Хорошо Накахаре. Уснул. А мне вот сидеть и ждать, когда нас позовут, — я посмотрел на него. — „Сны — отражение реальности. Реальность — отражение снов”. Ваша фраза, Мори-сан».       Стук в дверь вывел меня из мыслей. Открываю её и вижу нескольких рабочих со стопками бумаг и флешками. «Да ладно… Мы не вылезем из кабинета до приезда Огая. Если не дольше». Жестом указываю на столы, отходя чуть в сторону. Сотрудники заносят документацию, кланяются и выходят. Я же бужу Чую, морщась от головной боли. Тот, недовольно щурясь, всё же соизволил подняться.       — Это… Это то, что нам надо сделать? — он в надежде повернулся на меня. Утвердительно качаю головой, тогда как он садится обратно на стул и опускает голову на стол, хватаясь за неё руками. «Это я тут должен с бубном плясать, чтобы с моим состоянием хоть что-то сделать».       — Видимо, сон — это не для нас. Предлагаю начать сейчас, — чувствую, как меня покидают силы и появляется напряжение. «Если поезд Огая по каким-то причинам выйдет из строя, я отмечу понедельник как свой личный праздник», — садясь за свой стол, принимаюсь за первую часть. Накахара проследил за моими движениями, а затем вышел из кабинета, сказав, что сейчас придёт. «Предатель. Ещё и бросил меня одного». Часы показывали пять утра. «Посмотрю, через сколько начнёт отваливаться спина».       Было около четырёх вечера, когда Чуя предложил сделать перерыв. Мы разобрали все документы на обычные подписи или с небольшими ответами в одно предложение. Осталось самое сложное — бумаги с развёрнутыми ответами и поминутными действиями во время миссии. За эти двенадцать часов я с трудом скрывал от напарника, что не всё со мной в порядке. От нервов сгрыз кончик ручки, подолгу не мог сосредоточиться на написанном — приходилось перечитывать. Глаза жутко слезились, боль в руках стала ещё сильнее, будто я сижу в пыточной, и мне просто выворачивают конечности. Пот выделялся ещё активнее, пришлось под немые вопросы рыжего дважды — благо есть запасные — менять рубашку.       — На отдых час, я буду у Коё.       «Раскомандовался тут. Я бы с тобой поспорил, но не в том состоянии».       — Тебе этого хватит? — он обернулся на меня, скрестив руки на груди.       Ответив ему краткое: «Да», — продолжил писать. Сил не было, но до окончательного ухода Чуи надо дотерпеть. «Ещё чуть-чуть…» Хлопок двери — и я со стуком опустил голову на стол. «Как же плохо». Горло пересохло, а из-за боли в мышцах до бутылки было достать очень тяжело. «В принципе, если я лягу спать, то он по приходе разбудит меня», — соблазн был велик и устоять перед ним желания не было. Закрыв глаза и стараясь не обращать внимания на все свои симптомы, уснул.       Сквозь сон чувствую, как кто-то меня трясёт. Все внешние звуки перекрываются шумом в голове. Смотрю на Чую, а это был именно он, который с волнующимся взглядом что-то говорит. Поднимаясь со стола, несколько секунд смотрю в пустоту. Накахара отходит от меня, выдыхая.       — Осаму, кто так делает?! — его аура источала злобу и испуг. Краем глаза заметил около двери Коё: «Ещё и сестрицу напугал, ну что за человек?»       — Я просто спал. Или что-то не так? — всё ещё не понимаю, что происходит. Озаки выдохнула и замялась, а Чуя непонимающе меня оглядел.       — У тебя была явная нехватка кислорода. Ты задыхался. Я и побежал за Коё-сан, — он приправлял свой «рассказ» жестами, всё ещё смотря на меня. Я лишь нахмурился: «Не мог же я не понять, что со мной происходит такое?»       — Ты не чувствовал этого, Дазай? — мы синхронно обернулись на старшую сестру. Она с прищуром смотрела на меня. «Ей точно всё понятно. Лишь бы Накахаре не рассказала», — я сглотнул, стараясь не кашлять. Горло снова першило. Всё то, что ушло во время сна, начало возвращаться обратно.       — Может, вам показалось? Такое невозможно не почувствовать, я бы сразу проснулся, — Чуя переводил взгляд с Коё на меня и обратно. Озаки смотрела на меня, а я — на неё.       — Я лично этого не видела, мне сказал Накахара. Как подошла, ты уже успел проснуться. Но причин не доверять ему у меня нет, — она перевела взгляд на рыжего. Сделав то же самое, замечаю, что он волнуется.       — Я и не ставил под сомнение ваше с ним доверие, — обращаюсь к ней, а затем к напарнику, — Чуя, сколько медицинских лекций Огая ты помнишь? — он гневно посмотрел на меня, а Коё посмеялась. — Вдруг ты просто ошибся? Такое случается, не переживай, — смотрю на часы. Полседьмого. «Стоп. Перерыв же в пять должен был закончиться». — Во сколько ты меня разбудил? — спрашиваю его.       — В шесть. Я пришёл почти в пять и увидел, что ты спишь. Припоминая твоё вялое состояние, я решил дать тебе поспать.       Я выгнул бровь. «Что за распродажа на рынке неожиданных событий? Я, который работает, несмотря ни на что; Чуя, волнующийся за меня. Его Мори припугнул, что если я умру, то его использование „Порчи“ будет последним? Как всё это понимать?»       — Предлагаю вам обоим выспаться. В моём кабинете есть второй диван, можете договориться, кто здесь, а кто — там.       «Сестрица, ты как обычно спасаешь нас». Переглянувшись с Накахарой, поднялся. «И ежу понятно, что он к тебе пойдёт. А мне и тут хорошо».       При увеличении температуры до 39,5°С начинается ломота в конечностях. Появляется дыхательная недостаточность.       Три ночи, воскресенье. Я проснулся от осознания того, что мне не хватает кислорода. «Значит, тогда я действительно задыхался…» В спешке открывая окно, чуть не опрокинул вешалку. Жадно вдыхаю свежий воздух, стараясь успокоить сердце. Резкая боль, словно лезвием катаны, пронзила суставы. Я чуть не упал, но схватился за подоконник. «Плохо дело. Надо было ещё в среду взять выходной».       Тело трясёт. Мир крутится во все возможные стороны. Дышать всё так же тяжело. «Будет смешно, если я умру не на задании, а от обычной болезни». Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в относительное спокойствие. «Ага, ври себе больше. Спокойствие, как же», — осматриваю стол. «Если начну сейчас, то раньше закончу. На завтра останется мало, и я успею сбежать раньше, чем приедет Мори. Главное — не попадаться никому на глаза». Смотрюсь в зеркало. «Кто бы сомневался. С таким видом даже по улице идти страшно — только людей распугаю». Решив проветрить кабинет, открываю окно. «Голубой полумесяц**. Красивый, но что-то мне подсказывает, что это на несчастье».       Сажусь за документы, выставляя высокие стопки так, чтобы меня не было видно при входе в кабинет. Время — почти четыре утра: «Долго же меня отпускало. Этот день будет сложным».       До десяти утра я честно пытался осилить всю эту кипу. Несколько раз бегал за кофе, к кулеру с водой и умудрился выкрасть пачку лекарств из больничного крыла. Голова ужасно болела, тело потело, в глазах двоилось, а боль в горле и конечностях была невыносима. Хотелось сбежать. А уже дома, лёжа под одеялом, играть в приставку, пить чай и спокойно выздоравливать. «Нет, нет, нет. Нельзя сейчас о таком думать, иначе точно не доделаю».       Я бы не отвлекался от дела, если бы в пол-одиннадцатого мне не пришло сообщение от Коё:

«Уважаемые члены исполнительного комитета!

Мне только что поступила информация о том, что Босс Портовой Мафии прибудет сегодняшним поездом.

В два часа дня прошу всех подняться в кабинет совещаний.

Озаки Коё».

      Читая текст, меня на мгновенье будто окатили ледяной водой. «Сегодня?! Так рано?!» — я начал быстро водить глазами по остаткам работы: «Если сестрица попросила прийти в два, значит, он приедет на полчаса раньше. Плохо. Нет. Хуже и быть не может. У меня есть чуть меньше трёх часов, чтобы закончить и уйти. Не успею, чёрт!» Кладу голову на стол, зарываясь пальцами в волосы. Пытаюсь отдышаться. Снова. Если он увидит меня, мне конец. Да, в принципе, сейчас хоть кто меня увидит — испугается. «Уже нет смысла скрывать. Просто убегу за десять минут до прибытия Огая — и нет проблем. Сниму где-нибудь квартиру, там пролечусь. С остальными проблемами позже разберусь», — думать не получалось совсем. Мысли сбивались, превращались в кашу и выдавали откровенный бред.       В полдвенадцатого в кабинет вернулся Чуя. Он, обернувшись, хотел что-то мне сказать, но застыл. «Кого шокируют красные глаза, неестественный цвет кожи и трясущиеся руки? Правильно, всех», — он всё так же смотрел на меня, явно не веря, что действительно видит меня.       — Осаму, что… тебе что, плохо? — во взгляде Накахары начал проявляться гнев. — Ты мог попросить больничный, сходить в медицинское крыло или, на худой конец, попросить помощи у нас с Коё! Это что, так сложно, я не понимаю? Или из-за своей чёртовой гордости решил тут помереть?!       Чуя заметил, что напарник никак не реагирует на его вопросы, а потому помахал перед его лицом. Дазай смотрел сквозь него, а затем резко схватился за голову. Лицо искривилось болью, руки потряхивало, а дыхание было учащённым. Осаму что-то шептал, но понять, что именно, возможным не представлялось. Тот потерял связь с реальностью.       Боль слегка отступила, и я поднял глаза на напарника. Тот испуганно метался по кабинету, в спешке наливая воду. Расфокусированное зрение не давало чёткой картины мира, но понять, что Чуя от меня хочет, труда не составило. Я принял стакан, стараясь не разлить. Руки не слушались, но попить всё же удалось.       — Помереть было бы неплохо, но Мори-сан приедет меньше чем через три часа, а мне надо успеть по-тихому свалить, пока он не увидел, — голос то и дело норовил подскочить, но более-менее ровно получилось. Накахара нахохлился на меня пуще прежнего.       — Какого чёрта ты вообще делаешь с температурой на работе? И ведь не первый день, не ври, я замечал за тобой странности, — он пресёк все мои попытки оправдаться сквозняком на корню. Я лишь надул щёки, никак не комментируя фразу: «Вот ещё. Не дождёшься». — Сколько?       — Тридцать семь с йенами, — честно ответил я, заливаясь новым приступом кашля.       — Врёшь, — сощурил глаза и высматривает. Напускная маска не держалась в силу самочувствия, но говорить правду не хотелось.       — Тридцать восемь и шесть.       — Уже больше похоже на правду, но мне всё равно кажется, что ты соврал. Т-ц. С тобой столько проблем. Я схожу за сестрицей, она попробует отмазать тебя…       — Нет! Я что, зря скрывал это с самого четверга? А может, и раньше, кто знает. Нельзя никому рассказывать. Пусть уж лучше думают, что я всё сделал и отправился в свободное плаванье.       — Осаму, чёрт бы тебя побрал, это не шутки. Ладно, если ты так хочешь. Мне-то какая разница, что с тобой будет, — он скрестил руки на груди, всем своим видом показывая незаинтересованность. — Таблетки хоть пил?       Смешно. «Не скроешь ведь, что волнуешься», — позлорадствовать хотелось, но я не в том состоянии.       — Пил, только, видимо, слишком много. И не смотри на меня так, я не читал рецепт.       — Ты идиот, ты в курсе?       — Забывать начал, спасибо за напоминание.       Это могло продолжаться до бесконечности, но я сел обратно за бумаги. Дышать становилось всё тяжелее, глаза застилала пелена из слёз и ярких вспышек. Хотелось спать. И ничего не чувствовать.       Таким образом время незаметно приблизилось к часу дня. Я чуть не уснул с ручкой в руках, благо что-то упало на пол и вывело меня из транса. Начав в спешке собираться, удивил напарника внезапной бодростью. «Лишь бы не свалиться, не запутаться в собственных ногах и не врезаться в косяк двери, благо состояние способствовало этому».       Я уже был на середине пути, как вдруг увидел перед собой… Чую? «Но ведь он остался в кабинете. Да и если бы вышел, то я бы заметил». Он начал что-то говорить, но противный писк заполнил всё пространство. Я схватился за уши, пытаясь заглушить непрекращающийся звук, когда как Накахара начал приближаться ко мне, вытянув руки на уровне моего горла. «Что он делает?..»       — Не подходи! — закричал я. Внезапно сердце сделало какой-то уж очень громкий стук. Уже хотел начать отступать, но появился странный жар внутри тела… Чувство, будто расплавленное железо залили мне в сосуды, а оно начало растекаться по всему организму, обжигая и расплавляя всё на своём пути.       Температура в 40°С ознаменуется пересыханием горла, галлюцинациями. Начинает остро ощущаться горячая кровь, словно магма, растекающаяся по сосудам…       Сзади раздался хлопок и появился второй Чуя. «Что?..» Я рассмеялся. Даже истерические ноты не перекрывали писк, который давил на уши. Пространство начало смешиваться в едином танце красок и бликов, заставляя щуриться и потерянно искать опору, ведь стоять было совершенно невозможно. Мысли носились в хаотичном порядке и не складывались в единую цепь, не давая даже подумать, что делать дальше. Я схватился за пистолет — по очереди на каждого Накахару. Первый всё так же подходил, улыбаясь, из раза в раз повторяя губами: «Умри!» Издалека послышался шёпот, заставивший меня испуганно повернуться.             «Свидетель… Всего лишь оружие».       «Умри уже...»                         «Бесполезный ребёнок».                                                                                                                         «Дьявол!»                   «Обычная пешка, скоро умрёшь».                                                 «Неполноценный».       — Замолчите! — я сорвал голос этим криком, повторяя его снова и снова. «Почему они такое говорят? Это ведь неправда! Неправда!» Мне было страшно. Может быть, я впервые в жизни так сильно боялся.       Меня кто-то схватил. Одна рука, вторая. Третья, четвёртая, пятая. Они были склизкими и липкими, заставляя морщиться и пытаться сбросить их, сбежать. Они хватали меня снова и снова, затыкали мне рот, пытались заглянуть мне в душу. Ха-ха. Знали бы, что её нет. Становилось невыносимо горячо от ранее проявившегося симптома. Мысли начинали сбиваться и вовсе затихать, а глаза — закрываться. Шум в ушах усилился, а затем, так же резко, как и появился, исчез…       Веки были тяжёлыми, но мне удалось открыть глаза, о чём я сразу пожалел. Вернулась тошнота, боль в голове и потение. Было не так жарко, как… Сколько времени прошло? Потолок был белым, пахло спиртом, марлей и резиновыми перчатками. «Медицинское крыло Мафии», — почти моментально дошло до меня. Голова была пуста и это было… непривычно. Всегда казалось, что мысли будут преследовать и не затихать всю жизнь, а тут — молчание. В палате было не ярко, а часы показывали что-то около шести вечера. Зрение отказывалось нормально функционировать, потому пришлось довольствоваться этой информацией.       — Вижу, ты уже проснулся, Осаму.       Медленный размеренный голос со спокойной интонацией заставил перестать дышать. И его обладатель явно ждал объяснений. Хотелось истерически рассмеяться. Повернув голову в сторону окна замечаю его, стоящего спиной ко мне, смотрящего на наступающие сумерки. Руки скрещены за спиной — в рукаве правой спрятан скальпель на случай непредвиденной ситуации, — идеальная осанка и прямая голова. Всё, как и всегда. Было тихо, а значит, Элис он не приводил с собой: «Так даже лучше. Меньше шума — меньше головной боли».       — Вернулся в мир живых, — без хрипа не получилось. Он обернулся на меня с удивлением на лице, сменив его на хитрую улыбку.       — Лучше так, чем последствия. И мне очень интересно послушать то, почему же мысль работать с температурой под сорок вдруг стала очень привлекательной? — о, так сорок? Неожиданно.       — Скажем, вынужденные обстоятельства. Мой напарник очень дальновиден в своих действиях.       — Его версию случившегося я уже слышал. И своей вины он не отрицает, — я закатил глаза. «Конечно, не отрицает, куда он денется». — Чуя не умеет сдерживать свой гнев, если его что-то сильно раздражает. Пока что это относительно не мешает работе, но может очень сильно ударить по вам двоим в будущем. Либо вы начинаете договариваться, либо я буду принимать меры. Вышестоящие терпели множество ваших выходок: разрушение зданий, ненужный ущерб, драки с использованием способностей. Но сейчас это коснулось вашего физического состояния, что может пошатнуть безопасность Мафии. Вы оба меня поняли?       До меня донёсся тяжёлый вздох. Тоже, значит, пришёл. Я согласно кивнул, начиная отвечать на вопросы о самочувствии. Честно всё выложив, попытался сосредоточиться на своих ощущениях. Ничего. Пустота пожирала меня изнутри, засасывая в пучину отчаяния и одиночества. Без бинтов я чувствовал себя ещё более незащищённым, появилось жгучее желание сбежать домой, никого не слушать, просто побыть один на один со своими мыслями. Странное чувство разрасталось с каждой секундой, поглощая рассудок. Я набрал как можно больше воздуха в лёгкие и выдохнул его обратно. Два внимательных взгляда следили за моими действиями, хотелось провалиться сквозь землю, не чувствовать их, не видеть, не слышать.       — На данный момент состояние пациента в норме, за исключением температуры в тридцать восемь и три. Через неделю всё будет хорошо, господин Огай, — быстро протараторила зашедшая медсестра, пролистывая мою медицинскую карту.       — Ну раз такое дело, то даю тебе, Осаму, неделю больничного и ещё два дня отгула.       «Зато потом ты, Осаму, будешь пахать, как раб на галерах, да?» От такого частого закатывания мои глаза скоро свободно смогут поворачиваться на триста шестьдесят градусов.       — Я вас понял, Мори-сан. Постараюсь как можно скорее прийти в норму, соблюдать режим, который мне пропишут. Взамен я бы хотел кое о чём попросить, — учтиво-вежливый тон, который приходится соблюдать при других: «Были бы мы одни, фиг ему, а не Мори-сан».       — Слушаю.       — Давно хотел почитать «Трактаты о военном искусстве» Сунь-Цзы и У-Цзы, да всё времени не хватало.       — Хочешь скоротать время за книгой? Хорошо, я позабочусь о том, чтобы тебе доставили её в самые ближайшие сроки.       Медсестра откланялась и ушла, Мори тоже начал собираться. Накахара смотрел на меня ровно до тех пор, пока я не показал ему язык. Он покрутил пальцем у виска и показал на меня, на что я надул щёки. По губам прочитал его: «Не умри тут», — на что ответил лаконичным: «Ничего не обещаю».       Дверь палаты закрылась, оставляя меня совершенно одного. Шумно выдохнув, аккуратно поднимаюсь с постели. Подходя к широкому подоконнику, подмечаю, что сумерки действительно красивы. Хватаю с кровати плед и запрыгиваю на доску, вделанную в нижнюю часть оконного проёма, наслаждаясь видом. Головная боль отступила, но вот тошнота и боль в горле всё ещё мучили. Мозг потихоньку начинал работать в привычном режиме, мысли больше не путались, а философские сравнения снова лезли в голову. Улыбнувшись, решил, что, как стемнеет, понаблюдаю за звёздами.