His Scars

Когда на следующий день парни пришли в школу и увидели стоящих возле шкафчиков Чонина и Сынмина, они нашли странным тот факт, что и Ким находится здесь. — Разве ты не должен быть с Хваджуном? — при упоминании этого имени Ким в отвращении передергивается. — К сожалению. Он просто еще не пришел. — Да ладно, он не может быть настолько ужасным. — Поверь мне, он реально ужасен, — Сынмин бросил на Джисона умирающий взгляд, заставляя того усмехнуться. Внезапно чья-то рука обнимает его за плечи, из-за чего парень даже слегка подпрыгивает от удивления. Но его взгляд смягчается, когда он видит обладателя руки. — Минхо? — обернувшись, Хан видит, что к ним подошёл не только Ли, но и другие члены банды. — Привет, чаги-я, — Минхо тепло улыбается, смотря на него сверху вниз. — Я думал, тебя не будет до обеда, — из-за этого прозвища по щекам Джисона разливается лёгкий румянец. — Не сегодня. У нас пока нет дел, так что я решил прийти в школу вовремя и побыть с тобой. — Минхо пришел в школу вовремя? Я удивлен, — Ли с улыбкой закатывает глаза его слова. Стоящий рядом с ними Феликс слегка толкает Чанбина в грудь, заставив того растерянно и вопросительно на него посмотреть. — Почему ты не сказал, что придешь сегодня пораньше? — Я узнал об этом только утром, — Чанбин вскинул руки в защите. — А еще я хотел сделать тебе сюрприз, — Ли улыбается, перестав на него укоризненно смотреть. — Ким Сынмин! — их идиллию прервал громкий, даже слегка режущий голос, не принадлежащий обладателю их компании. Сынмин мог узнать его откуда угодно; он внутренне застонал, желая куда-нибудь спрятаться или вообще исчезнуть, чтобы больше не находиться рядом с Хваджуном. Парни повернулись в сторону новенького, почти все одинаково раздражённо смотря на него. — Мне нужно идти, — Сынмин махает на прощание, уходя с Хваджуном к своему шкафчику. С появлением парня лицо Хенджина помрачнело, но он быстренько сделал его обычным. Любой бы это пропустил мимо глаз, но не Минхо, который усмехнулся при виде того, как нелепо тот себя ведет. Оглядевшись, Ли встретился взглядом с Чаном, просто закатившем глаза на поведение Хвана. Накануне вечером Бан спросил у Хенджина, есть ли у него к Сынмину чувства, но тот продолжал все отрицать. Однако все они знают, что он лжет не только другим, но и себе. Когда-нибудь он перестанет отрицать правду и признается в ней самому себе. Это было лишь вопросом времени.

♡♡♡

На занятиях Хенджин ни на что не обращал внимания, слишком занятый гудящими в голове мыслями – мыслями о об одном конкретном человеке. Сынмин игнорировал его? Хван был уверен в этом, так как парень не разговаривал с ним уже с понедельника. С тех пор, как появился этот Хваджун, Сынмин бросил друзей и проводит все время с ним. Да что в нем такого особенного? Почему никого из них троих это не волнует? А меня это почему вообще волнует? Он ведь мне даже не нравится... Верно? Тогда почему я завидую тому, что этот ублюдок везде ходит с Сынмином? Неужели они были прав и мне он нравится? Нет, этого не может быть... Мысли парня были прерваны звонком на обед, и у себя в голове он буквально преклонялся за это перед миром, слишком уставший от этого всего. Убирая вещи, он подумал о том, что во время обеда будет сидеть рядом с Сынмином, наконец-то имея возможность поговорить с ним без Хваджуна. Однако, подняв глаза, он увидел, что Ким уже куда-то исчез. Не мог же он снова пойти есть с Хваджуном..? По пути в столовую Хенджин молчал и отставал от всех на несколько шагов. Минхо заметил это, но не придал особого значения, понимая, что такое поведение связано с Сынмином. Только войдя в столовую, Хван быстро пробегается по ней взглядом, пытаясь найти Сынмина и находит его сидящим на том же месте, с тем же парнем, что и вчера. Показательно закатив глаза, он раздражённо и даже как-то небрежно садится за их обычный столик. Чан и Уджин смотрят на него с недоумением, не понимая причину его паршивого настроения. У них, конечно, была мысль, но они были не совсем в ней уверены. Хенджин просто проигнорировал их пристальный взгляд, и они решили, что трогать его сейчас – себе дороже. До их столика донёсся смех Хваджуна, причиной которого был Ким, что подливало масло в гнев Хенджина, считающего, что Хваджун не заслуживает того, чтобы смеяться над тем, что говорит Сынмин. Но Хенджин проигнорировал это. Как и продолжавшего смеяться Хваджуна. Я ненавижу это чувство. Ненавижу злиться. Почему бы Сынмину просто не сесть рядом со мной? Я хочу быть тем, кто смеется над тем, что он говорит; хочу быть единственным, кто слышит его глупые шутки, — Хенджин осекся, наконец все понимая. — Блять, мне он правда нравится. С пониманием этого он перевел взгляд на чужой столик, и как раз поймал тот момент, когда Сынмин положил ладонь под кулак Хваджуна, и тот разжал пальцы, беря его руку в свою. Это было последней каплей для Хенджина, гнев внутри которого переполнился вместе с ревностью. Парень резко встал, направляясь к Сынмину. Все сидящие за столом сразу же замолчали, странно смотря на уходящего друга, спрашивая ему в спину, куда он идет, но тот просто их всех проигнорировал, продолжая идти. На уме было только одно – пойти к своему возлюбленному. Дойдя до чужого стола в нескольких больших шагов, Хенджин с громким стуком опускает кулак на ее поверхность, привлекая всеобщее внимание. Сынмин и Хваджун даже подпрыгивают от уливления. — Хенджин? — Иди за мной, — в голосе Хенджина читалась твердость. — Что- — Иди. За. Мной. Сынмин бросает взгляд на Хваджуна, но видит только точно такое же озадаченно лицо, что и у него самого. Терпение Хвана не резиновое, поэтому он берет Кима за запястье, вытаскивая его в коридор, что Сынмин, будучи слишком потрясенный, позволяет ему сделать. Все в столовой притихли, со смесью любопытства и удивления уставившись на представшую перед ними сцену. Прежде чем Сынмин смог осознать, что происходит, он уже оказался на крыше, стоя перед Хенджином, глаза которого были прикованы к полу. — Что все это значит? Зачем ты меня сюда привел? Что случило- — чужие губы не дают договорить. Сынмин не осознавает, что происходит и даже не успевает как-то отреагировать, как Хван отстраняется, внимательно смотря на чужое потрясенное лицо и вздыхая. — Случилось то, что ты мне нравишься, Сынмин. Очень нравишься, и видеть тебя с Хваджуном больно, а слушать, как он смеется вместе с тобой, не очень-то и помогает. То, что он только что держал тебя за руку, так разозлило меня, что я даже не знаю почему- Нет, подожди, я знаю, почему разозлился, хотя и не имею права этого делать, мы ведь даже не встречаемся. Просто ты мне так нравишься, что я не могу больше ни секунды видеть тебя с ним. Я понимаю, если мои чувства не взаимны, но я должен был сказать тебе о них: если бы я этого не сделал, то- — теперь не дают договорить ему самому, вовлекая в новый поцелуй. Сынмин был полностью уверен, что Хенджин ни за что не ответит на его чувства, но все же сейчас он стоит здесь и сам признавается ему в любви. Не успел Хван оправился от шока, как младший уже оторвался от него, но Хенджин, положив руки ему на затылок, притягивает его обратно, снова прижимаясь к чужим губам. Хенджин чувствует, насколько идеально их губы подходят друг другу, и улыбается этой мысле в поцелуй, вызывая улыбку и у Сынмина. Тот чувствует приятное покалывание в пальцах от понимая того, что его мечта сбывалась – он буквально умирал от желания почувствовать эти пухлые губы на своих, – и теперь, когда ему предоставилась эта возможность, он не может ими насытиться. Ким отстраняется первым, чувствуя, как воздуха начинает не хватать. — Слишком много болтаешь, — посмотрев в чужие глаза пару мгновений, он продолжает: — Ты мне тоже нравишься, идиот. — Ты даже не представляешь, как я счастлив это слышать, — Хенджин чувствует себя на седьмом небе, понимая, что есть кто-то, кому он нравится таким, какой он есть, а не из-за внешности или статуса. Сынмин краснеет, пряча лицо в изгибе шеи парня. — Ты даже не представляешь, как я счастлив слышать, что нравлюсь тебе. Это похоже на сон, — сразу же после этого Ким слышит прямо возле уха нежный смех. — Сынмин, посмотри на меня, — младший колеблется, но все же поднимает голову. — Как ты можешь мне не нравиться, когда ты прекрасен и внутри, и снаружи? Мне нравится некая твоя дерзость и то, как ты защищаешь людей, которых любишь, даже сам об этом не задумываясь. Нравится, что ты не боишься быть собой. И ты даже не побоялся поставить меня на место, что было странно освежающим опытом. Ты не жаждал меня, как другие, и было приятно находиться рядом с кем-то, кто видел во мне человека. Ты совершенен. Сынмин чувствует, как лицо в вспыхивает ещё сильнее, и отпускает взгляд, слегка ударяя Хенджина в грудь. — Перестань заставлять меня краснеть, — ещё никогда раньше парень не чувствовал себя так странно, и он даже не знает, как с этим справиться. Хенджин усмехается и притягивает его к себе. Парни наслаждались крепкими объятиями друг друга, чувствуя, что стоящая между ними тишина совсем не ощущается неловкой, а даже наоборот. — Что насчёт свидания в это воскресенье? — спустя мгновение Хенджин всё-таки нарушает ее. — Не знаю, у меня могут быть планы. Хенджин немного отстраняется от него, чтобы взглянуть ему в лицо, и сводит брови вместе. — С кем? С Хваджуном? — Конечно, с кем же еще, — начал издеваться Сынмин, но затем, решая сжалиться, рассмеялся. — Шучу. Разумеется, я хочу пойти с тобой на свидание, — Хенджин тут же снова начинает сиять, с улыбкой касаясь чужого лба нежным поцелуем. — Кстати о Хваджуне, я, наверное, должен к нему вернуться. Хван снова хмурится при упоминании парня. — Ты слишком много с ним общаешься. Почему ты не можешь просто остаться здесь со мной? — По просьбе директора я должен провести с ним два лня. Поверь, я делаю это не по своей воле. Я бы предпочел быть с тобой и своими друзьями. — Тогда почему ты держал его за руку? — этот момент все еще беспокоил Хенджина, что позабавило Сынмина. — Он просто учил меня флиртовать. Это был способ взять любимого человека за руку, — Ким увидел растерянное лицо парня и протянул кулак. — Можешь подержать это? Хенджин был еще более озадачен, но протянул ладонь, ожидая, что Сынмин что-то в нее положит, но вместо этого тот разжал пальцы и взял его руку в свою. — Вот чему учил меня Хваджун и почему держал за руку. Хван облегчённо выдохнул и расслабился, понимая, что напрасно ревновал. — Ты просто мог попросить меня, — Хенджин сжимает его руку, вводя того в ещё большую краску. — Тебе обязательно сидеть рядом с ним? — Сынмин с улыбкой закатил на его ребячество глаза. — Да, так что перестань ревновать. Пойдем, пока директор не узнал, что я оставил Хваджуна одного, — Ким потянул его обратно в столовую, в которую они вошли, все ещё держась за руки, что не укрылось от чужих глаз. Отпустив его руку, Сынмин возвращается обратно к Хваджуну, выглядящему из-за всей этой ситуации озадаченным. Бросив на него полный презрения взгляд, Хенджин возвращается к своему столику. Усевшись на прежнее место, Хван не смотрит на друзей, но буквально чувствует, как они буравят его взглядом. — Э-э, — начинает Минхо, и Хенджин поднимает на него глаза. — Что это вообще было? — Что? — сделав вид, будто ничего и не было, парень пожимает плечами и возвращается к уже остывшей еде, игнорируя направленные на него взгляды. — Ой, вот не надо. Ты буквально утащил Сынмина хер знает куда, а потом вернулся, держась с ним за руки и сейчас ведёшь себя так, будто ничего не случилось? — Чан был явно не в настроении, чтобы слушать бред Хенджина. — Возможно, я понял, что немного влюблен в Сынмина. — Немного? — усмехнулся Чанбин, взглянув на него с насмешкой. Хенджин косо посмотрел на него, но ничего на это не сказал. — Я увидел, как этот змей держит его за руку, поэтому увел Сынмина на крышу и признался ему в чувствах. Поэтому в воскресенье мы идем на свидание. Джисон, Феликс и Чонин сразу вскочили со своих мест, быстро уходя к другу, горя желанием в подробностях его обо всем расспросить. — Я же говорил, что тебе нравится Сынмин. Ты никогда никого не слушаешь, — Хенджин цокнул на слова Минхо, но лёгкая улыбка все же коснулась его губ, которые сразу же сложились в ухмылку, когда он увидел, как Едам протянул Чану две купюры в двадцать тысяч вон. — Вы ставили на меня? — Ну а как тут не поставить? После того, как вы с Сынмином ушли, я сказал, что у тебя наконец-то выросли яйца и ты собираешься признаться, но Едам не думал, что ты сможешь это сделать, так что мы поспорили. — Едам, — Хенджин посмотрел на младшего с наигранно обиженным лицом. — Как ты мог не верить в меня? Мне немного обидно. — Как ты это сделал? Я был уверен, что ты не признаешься и продолжишь упрямиться. Из-за тебя я потерял деньги. — И этому я только рад. Едам ахает, бросая в Хенджина виноградинку, которую тот, подняв стола, кидает в него обратно. — Ладно-ладно, хватит кидаться едой. Вы только что потратили совершенно нормальную виноградину, — Уджин вздохнул, положив голову на плечо Чана. — Извини, Уджин-хен, — парни смеются, прекращая издеваться над несчастным виноградом.