е̶̡̛̗̳̗͔̖̜̣̲̠͖̤̹̝̦̻̭̫̮̥͈͈͇̯̙̠̜͑̿̇̀́͊̅̓͑͆͆̉̑̈́̏̀͛̉̏́̕͘͘ͅͅд̴̢̻̬̟̜͎̼̬̞̭̻̳͕̝̠̼̹͕̖̟̲̻̂͋͑̽̀̈̊̒̌̀̀͒̈́͗͋̈́̚̚͜͠͠ͅͅͅи̸̛̛̛̬̙͉̯͔̩͈̻͇͓͔͍̝̝̳̣̹̠̳͍̰̙̯̬͙̞̲̜̬͒͊̿̄̈͛̀͗̏̏̐̉̏͊̇̅̒̿̓̄̅̌͋͗̔̎͋̋̇͋͑̂͘̚͠͝͝ͅн̵̭̮̲̻̹̤͉̤̩̖̞̍͋̆͒̇́͊̓̎̏͒̒́̃̔̇̎͘͜͝ё̸̧̛͚̱̯̝͈̟͖̎̒̔̌̈͑̆̑̓́̅͘̚͠͝ͅͅн̴̨̛̛̛̛̠̼͚̈́̓͐̅͗͑͂͊̅͑̽̈̿̎̀̎̿̔̈́̿͋̅͗͛̀̾͂͒̍̎͂́̚̚̕͠и̷̧̡̢̛̛̫̬͎̭̬̠̝̥̮͍̹̝̰͍͖̩̩̭͐̄̀͛͌̊̉̊̓͒̎̐̃̆̈̏̍͗̓̂͘̕͝е̵̳͈̞̯̘̺̺̅̔̈̈̀̃̎̆͌̍̓̒̌͌͒̊̍̑͑̿́͊̀̚̚̕̚
Не говори, что хочешь меня, Не говори, что я тебе нужен, Не говори, что любишь меня — Это и так понятно. Не говори, что счастлив Где-то там, без меня. Я знаю, такого быть не может, Потому что это неправильно.
План до безобразия прост, как и все планы его миссий — подобраться к объекту как можно ближе, влезть в систему и взломать, вырубить, но не убивать, потому что дальше объект должен подвергнуться допросу. Тем более настолько опасный террорист. Обычно Питер справляется без оружия. Зачем оно нужно, если можно сжечь мозг любого человека в радиусе досягаемости сигнала? Скоростной корабль особой группы захвата Арасаки стремительно падает на пылающую южную башню — пристанище торговцев нелегального оружия. Корпорация не лезет в разборки банд, но не тогда, когда одна из них укрывает окончательно обезумевшего террориста. Огонь полыхает на правой стороне крыши, тут и там мелькают взрывы, слышатся крики и автоматная очередь. Спецназ Арасаки прочищает путь для взломщика, чтобы он не тратил время на уничтожение мелких сошек. — Он в здании, — отделяется от стены Капитан Роджерс — начальник отряда взломщиков. — Старк на сотом этаже, надо будет спуститься на десять этажей вниз с крыши. Он в ловушке, пятьдесят отрядов находятся ниже и отрезают ему путь, никуда не денется, — зрачки Стива подрагивают и периодически вспыхивают голубым неоном — он что-то читает с экрана на сетчатке. Питер прикрывает глаза, прогоняя в голове новый алгоритм взлома, сокращающий время вырубания противника на две секунды. Если всё получится, то Старк даже не успеет сказать слово «Ой». Но Паркер совершенно ничего не знает о цели, с настолько мизерным количеством информации он впервые идёт на миссию. Ни модели имплантов, ни версии системы, ничего. — Идём на снижение. Паук! — зовёт капитан миссии. — Да, сэр, — тут же откликается Паркер, поправляя ботинки. Ничто не должно помешать его миссии, малейшая заминка — Старк улизнёт, как и всегда до этого. Паук — позывной Питера, причём очень символичный, ведь он буквально ловит бедных «мух» в свои липкие сети и ломает. — Удачи, — кивает Роджерс. — И вам того же. Корабль замирает над крышей, на Питера пышет жаром от пламени справа. — Быстро-быстро-быстро! — командует Капитан. Паркер прыгает на крышу, бронированные ботинки пружинят от поверхности, смягчая отдачу. Вокруг пылает огонь, опаляя щёки. Питера тут же окружает его отряд, рядом приземляются ещё кары, выпуская других наёмников Арасаки, которые должны будут провести главного взломщика в целости и сохранности к объекту. Где-то в отдалении снова раздаются выстрелы, огонь ревёт, как рассерженное животное. Питер уже переключён в режим кибер-атаки и сканирует местность. Никого опасного и примечательного, на крыше рассредоточены только жалкие остатки банды оружейников-нелегалов, которые ещё пытаются отстреливаться. Через секунду все десять противников падают безвольными куклами, нейроны их мозга выжжены без возможности восстановления. — Эй, Паук, чего, готовишься к главному развлечению? Никакого даже на закуску не оставил, — притворно вздыхает рядом Чёрная Вдова, приподнимая кибер-очки. Девушка является напарницей Питера уже года три, прикрывая ему спину во время атаки на объект взлома. Её тело затянуто в настолько узкий чёрный латексный костюм, что Питер не представляет, как она вообще дышит. Сам он предпочитает лёгкий комбинезон с пуленепробиваемой бронёй под ним. — Проворнее надо быть, сестриха-паучиха, — фыркает Питер в ответ. — Быстро, путь свободен! — машет рукой Капитан. Отряд скрывается в утробе огромного монструозного здания, жар от огня отступает, передавая эстафету пронзительному сырому холоду, в этих стенах доминируют запахи плесени и крови. Питер морщится, закрывая голову капюшоном, будто хочет спрятаться от давящих мрачных бетонных стен. Света нет, здание давно обесточено, но Паркер отлично видит даже в самой кромешной тьме. На последнем этаже нет никого живого, только раскиданные тут и там тела. — Сейчас будем идти по лестнице. Запомните, десять этажей. Цель по-прежнему на месте. Они спускаются вниз, всё глубже внутрь бетонного здания, которое каждую секунду может стать их глухой могилой. Уж у оружейников точно должна найтись бомба, которая сможет подорвать весь квартал. Юноша считает про себя, погружаясь в некое подобие транса. Его руки не дрожат, тело не выдаёт волнения, разум чист, нервы спокойны, психотропы делают своё дело, он не имеет права ошибиться из-за слабостей человеческого тела и мозга. Взрыв прокатывается вибрацией по полу, отсветы от стреляющего оружия гуляют по стенам, ноздри щекочут терпкие запахи пороха и электричества. — Мы почти на месте. План прежний, ведём Паука к цели. Пятьдесят метров? — обращается Капитан к Питеру. — Не больше, — кивает Паркер, ему нужен только стабильный сигнал. Ещё один лестничный пролёт. Они попадают сразу же из бетонного безмолвия в настоящую войну. На этом этаже человек триста, не меньше, члены банды торговцев оружием перебрасываются гранатами с отрядами Арасаки, воздух наполнен пылью и дымом. Крики и автоматная очередь оглушают. Само помещение больше похоже на ангар, чем на этаж высотного здания, не мудрено, что террорист выбрал именно это место для боя, есть, где развернуться. — Паук, только что получил сведения, что Старк активировал скоростной имплант на своей броне, — звучит голос Капитана в голове. — Фак! — выругивается про себя Паркер. Значит, террорист теперь может двигаться со скоростью звука, а это снижает шансы к нему подобраться. Благо, Питер умеет замедлять поступающий сигнал с глаз в режиме реального времени. — Быстро, идём-идём, цель зажата в северном углу, — командует всему отряду Роджерс. Путь зачищают другие взломщики и силовые отряды, у здешнего сопротивления импланты уже покруче, сделанные не на самопальном станке. Только Питер теперь сосредоточен на одной цели, он больше не распыляется на других, он должен быть готов подключаться к системе террориста в ту же секунду, как появится стабильный сигнал. От Капитана приходит метка Старка в пространстве, теперь можно отсчитывать метры до него. Сто, девяноста девять, девяносто восемь… Они быстро сокращают расстояние до объекта. — Серебристая броня с красными индикаторами, лицо закрыто, — прилетает текстовое сообщение с опознавательными признаками террориста. За восемьдесят метров Питер видит его, ощупывает быстро сканерами, но сеть нестабильна, нужно подобраться ближе. Террорист действительно закован в тонкую серебристую броню, подчёркивающую каждую мышцу его тела, по всей поверхности брони горят красные индикаторы, выделяющие его из толпы. Лицо до глаз тоже закрывает маска, присоединённая к броне. Он отстреливается огромным гранатомётом и держит его с такой лёгкостью, будто это грозное оружие весит сущие граммы. Такой модели брони Паркер никогда не видел, значит, точно нелегальная изготовка. Глаза террориста вспыхивают голубым неоном, когда он сканирует местность. Около Старка человек пятьдесят, тоже закованных в броню. Сканеры Питера видят чипы, блокирующие проникновение в подсети. Идти дальше пока не представляется возможным, гранаты взрываются в опасной близости, Старк осыпает первые ряды градом огня, словно озверевший. Трекер показывает шестьдесят метров. — Нужно ближе, — Питер перебрасывает сообщение Капитану. — Знаю, — приходит в ответ. Отряд делает попытки сократить расстояние, тогда Старк и достаёт два огромных тесака из-за спины. Отточенное движение — три головы представителей спецназа эффектно взлетают ввысь, и всё это на скорости звука. Как жаль, что Питер благодаря своему зрению видел всё это в мельчайших подробностях. — Больной ублюдок, — шипит Паркер всему отряду, тщетно ища уязвимости в системе Старка, но сигнал слишком слабый. — Он специально не подпускает. — А ты думал, будет так легко? — слышится ехидный голос Вдовы. — Зайду с правого фланга, есть идея, — сообщает Паркер, пропуская колкость мимо ушей. — Ок, мы прикроем, — прочищает путь Капитан ручным пулемётом, давая возможность главному взломщику проникнуть справа. «Цель в зоне досягаемости», — тут же выскакивает окно предупреждения. Правда, жаль, что доступны только члены банды, но если уловка сработает, то и сам Старк скоро попадётся. Питер взламывает сразу десятерых, нет, он не выжигает их мозг, а заставляет направить всю свою огневую мощь на Старка. — Теперь я иду слева, а вы наблюдайте за шоу, — даёт сигнал команде Питер, уже не смотря на то, как бывшие товарищи бросаются гранатами в террориста, оттесняя его левее, где его и поджидает Паркер. «Цель в зоне досягаемости». Есть, террорист пойман! — Ломаю Старка, — бормочет Питер, чувствуя еле уловимое волнение. Он не представляет, как его штормило бы без психотропов. Первым делом он перегревает скоростной кибер-имплант, не давая шансов Старку удрать, а затем уже рушит защиту мозга. Всего-то вырубить, что может быть проще, нужно лишь выгрызть разум террориста из его кибер-крепости. — Ого-ого, а вот и малыш-паучок, — слышится вдруг чужой ехидный голос в голове. Система показывает, что его, Питера, протокол связи взломан, но это такие мелочи. А вот то, что на Старке настолько сильная защита, которую за секунду не взломаешь — уже более существенная проблема, но Паркер ожидал, что опасный террорист не захочет так просто сдаться. — Так хотелось посмотреть на самого крутого взломщика Арасаки, — продолжает ехидничать голос террориста в голове. Питер не реагирует, это лишь отвлекающий манёвр, не более. «Попытка проникновения», — постоянно всплывает красное уведомление. Старк тоже пытается взломать Паркера, но безуспешно. Впрочем, сам Питер пока тщетно бьётся в стену защиты террориста. Вокруг ожесточенный бой, град пуль над головой, а в головах террориста и Паука сейчас идёт не менее напряжённая война. Террорист прекращает бой, замирает, прикрывая открытую голову большим тесаком, пули бесконечными вспышками отскакивают от его брони. Впрочем, Старк не делает попыток скрыться, будто ему очень интересно вот так помериться интеллектом с Питером. — Думаешь, жалкие отряды Арасаки смогли бы меня остановить? Я просто ждал тебя. Был заинтригован, когда узнал, что по мою честь придёт сам Паук, — продолжает бесполезный трёп Старк. Но Питер знает этот манипулятивный приём, как свои пять пальцев, он просто молчит, не реагируя на слова террориста. Рано или поздно Старк заткнётся. Питер вздыхает, пора применить новую комбинацию и отойти от привычных приёмов взлома, которые террорист отлично знает и с лёгкостью отражает. Паркер запускает в систему рукописный вирус, который ещё не тестировал. «Доступ открыт, уязвимость найдена», — из сотни красных уведомлений всплывает одно зелёное. — Зря ждал, паскуда, — грязно выругивается Питер и ныряет в чужую систему, уже уверенный в своей победе. Яркая вспышка перед глазами, а тело будто выворачивает от взрыва, который, между прочим, произошёл изнутри его головы. Но Паркер не чувствует боли, он просто будто падает бесконечно вниз. Первым делом он подумал, что просто кто-то умный решил взорвать башню, и теперь он летит с сотого этажа прямиком в пылающий ад. Только вот полёт затягивается, а мелькающие вокруг размытые силуэты не похожи на предсмертные видения. Мгновение — он вновь стоит на том же этаже, тихо и пусто, ни души, даже тел нет, только серость бесконечного бетона. Или это уже не здание? Питер смотрит на свои руки и не понимает, откуда на нём блестящая серебристая броня с красными индикаторами. Его снова кидает вниз, а пол разом исчезает из-под ног. Он очухивается на чьей-то светлой кухне, в духовке скворчит противень. На большом дубовом столе лежит разделочная доска, ножик, рядом в прозрачной чаще нарезанный салат из овощей. В большие окна льётся солнечный тёплый свет, пахнет запечённым мясом и почему-то апельсинами. — Папа! — его окликают. Питер оборачивается, чувствуя в душе радость, уют, тепло. Прямо перед ним милая девочка с длинными каштановыми волосами и яркими голубыми глазами, она держит в руках сочную дольку апельсина. — Держи, папочка, — тянет девочка ладошку, хочет поделиться долькой. — Спасибо, детка, — благодарит он в ответ. — Милый, ты сегодня пораньше, — входит на кухню женщина, высокая, светленькая, с россыпью веснушек на лице. Счастье оборачивается ужасом и взрывающим перепонки криком боли. Питер вновь падает, ускользая глубже и глубже, теряя свои мысли, сны, забывая себя, потому что внутри есть не только он. Чужое неизменно вплетается в его разум, в его тело, мышцы распадаются, чтобы срастись навсегда с плотью другого, кровь перемешивается и становится единой. Две личности сливаются в нечто одно, теряясь в водовороте странного чужеродного счастья обладания друг другом. Яркие неоновые прожекторы слепят глаза. Он стоит на сцене, вокруг беснуется толпа, улюлюкает, призывает. Лица у людей радостные, глаза полны экстаза наслаждения. Питер встряхивает головой, ибо с войны он вдруг угодил на сцену какого-то клуба. Горячая рука ложится на плечо, движется выше, скользит по ключице. Она немного шершавая, от чего по нежной коже бегут мурашки. Питер оборачивается. Он сразу узнаёт Старка, хотя никогда до этого не видел его лица, будто его облик теперь навсегда начертан на подкорке мозга. Мужчина высок, даже слишком, особенно, если сравнивать с хрупким юрким Паркером. У Старка пронзительные голубые глаза, чёрные немного растрепавшиеся волосы, густая борода. Он выглядит… нормальным, человечным. Для закоренелого террориста объём хирургических вмешательств слишком мал: по скулам скользят тонкие полоски имплантов, уходят к вискам, тянутся по груди, сходясь к яркому реактору. Глаза Питера распахиваются от удивления, он знал, что существует технология создания энергии прямо в теле, но не видел никогда такого вживую. — Вау, — тянется автоматически рукой к доселе невиданной технологической приблуде. Питер тут же отдёргивает ладонь, чувствуя мимолётную неловкость. «Что происходит? Как они здесь оказались? Почему он не боится террориста? Кто все эти люди? Где его отряд?» — вопросы вертятся голове, но стремительно давятся странным спокойствием. — Тони? — зачем-то зовёт Паркер мужчину. Его имя так легко слетает с губ, будто он знает мужчину много-много лет. А ведь действительно, он его знает, всю его историю — она буквально проносится перед глазами. Школа в Вестбруке, поразительные способности к программированию и инженерии, лучшие результаты в колледже, престижная работа в Арасаке, жена Пеппер и дочь Морган. Подозрение в шпионаже, допросы, пытки, замученные до смерти любимые жена и дочь. Их тела изломанными фигурками лежат на холодном бетонном полу… — Питер? — зовёт мужчина. — Откуда? — шепчет Питер, хватаясь за голову, пытаясь избавиться от чужих воспоминаний. Тони распахивает объятия, будто ждёт юношу в них. Паркер дёргает головой, но что-то, что сильнее его, тянет вперёд. Неоновые огни ползут по смуглой коже Старка, поблескивают на серебристых имплантах. Питер зачем-то обнимает мужчину, и голос изнутри нашёптывает, что так и должно быть, они едины — одна боль, одна плоть, один мир на двоих, одни мысли, одна жизнь. Они голодно и жарко целуются. Голоса вокруг сцены взрываются радостным улюлюканьем, слышатся аплодисменты, но Паркера ничуть не смущает, что за настолько интимным процессом подглядывают десятки глаз. Он тонет в другом человеке, это странное поразительное чувство единения пьянит и кружит голову пуще самого забористого нарко-психотропа. Мыслей и сомнений больше нет, только всепоглощающее счастье плещется и согревает внутри. — Детка, — хрипло и мучительно-сладко произносит Старк на ухо. Раньше бы за такое прозвище Питер бы выжег мозг обидчика дотла, но сейчас он тает от ласкового обращения. Они вновь сталкиваются губами, кусаются, как будто хотят друг друга съесть. Паркер просто падает на пол, утягивая за собой своего внезапно обретённого партнёра. Он ложится на спину, услужливо раскрывая ноги, готовый на всё для мужчины. Он хочет быть с ним единым и плотью. Руки Старка большие и такие сильные, стальные мышцы бугрятся по всему телу. Это не вытянутые мышцы Питера, он никогда в жизни не сможет так раскачаться. Тони силён сам по себе и прекрасно сложен. — Я ждал тебя, — говорит Тони. Где-то это Паркер слышал, будто в другой жизни. Мужчина целует его грудь, скользит губами по животу, лижет ложбинку около паха. Он периодически кидает хищные взгляды своими поразительными голубыми глазами и будто пожирает ими. — Ты только мой, — прикусывает нежную кожу. — Твой, — вторит Питер. Мужчина пальцами ласкает чувствительные яички, а ртом накрывает член юноши. Питер чувствует на головке влажный язык, горячий рот буквально сводит его с ума. Паркер в бесплотно скребёт пальцами гладкий пол сцены. Толпа вокруг ревёт и просит большего, но куда уж, Питер точно этого не выдержит. Когда язык скользит ниже, оглаживает яички — юноша воет в голос. Толстые пальцы осторожно приласкивают колечко мышц, кружат у входа. Горячий язык сначала лижет на пробу, а затем более настойчиво проходится по мышцам ануса, которые непроизвольно сжимаются. Паркеру хочется плакать, но он только стонет и, кажется, кричит. Его никто и никогда не ласкал так откровенно, нежно, страстно. Язык проникает внутрь, оглаживает гладкие стенки, хочет смягчить проникновение сразу двух толстых пальцев, но Питер вовсе не против, мышцы совсем не сопротивляются. — Моя детка на всё готова, — хрипло смеётся Старк, пятернёй забирая волосы назад, и даже это движение кажется Паркеру донельзя сексуальным. Тони отвлекается, дёргает за ноги Питера ближе к своему паху. Он просто вталкивает член внутрь своей «жертвы» одним движением, а юноша так счастлив, так благодарен за то, что они, наконец-то, вместе, плоть в плоти, едины до самого конца. Старк наклоняется, требует жадного поцелуя, толкается яростно вперёд, рычит голодно — сама животная сексуальность. Зрители заходятся в экстазе. Их ладони бьют по сцене странный ритуальный ритм, пол вибрирует в такт. Откуда они? Зачем они? Бесконечные вопросы тонут в счастье единения. Сцена и зал исчезают, теперь их окутывает приятная тьма, на небе блещут звёзды, рядом приятно плещет вода в озере. Идиллия, и голубые глаза Тони отражают яркий лунный свет. Они вновь целуются, заворожённые друг-другом. Любил ли Питер кого-то хоть когда-нибудь? Сейчас он уверен, что нет, ведь такого он ещё не испытывал. Их секс, кажется, бесконечен. Они попробовали все мыслимые и немыслимые позы, любые ласки, и никак не могут до конца друг-другом насладиться и пресытиться любовью. Вроде бы вокруг менялись одна локация за другой, но какая к чёрту разница, где быть вместе? На луне или под водой? Питер готов отдаваться вновь и вновь, лишь бы продлить это совместное удовольствие. Он потерял счёт времени и оргазмам, кажется, он испытывает непрекращающийся экстаз вечность, который то чуть спадает, то взрывается пиком удовольствия. Он больше не он, он живёт чужими голосом, телом, мыслями. — Ты теряешь себя, — сообщает любимый на ухо. — Пожалуйста, очнись. Ты должен отпустить. — Нет! — отказывается категорически Паркер, настойчиво притягивая к себе мужчину. — Если ты не отпустишь, ты умрёшь. Я должен тебя вытащить, позволь мне. — Нет! — цепляется за плечи партнёра Питер, он уже ничего не видит вокруг, все мельтешит размытыми неоновыми огнями. — Отпусти, не растворяйся, просто сосредоточься на моём голосе. Это трудно, кажется, будто от него отрывают конечности, мышцы, выламывают кости. Всё то, с чем он сросся, теперь отделяется с невыносимой болью. Питер надрывно плачет и сопротивляется. — Если ты умрёшь, то я не вынесу этого. Подумай обо мне. Эта просьба отрезвляет, как хлёсткая пощёчина. Питер перестаёт так мучительно противиться отсоединению, просто позволяет себе раскрыть руки и выпустить из объятий Старка. Это страшно и больно, ведь он вправду больше не смыслит себя отдельной личностью. Он больше не зовёт Тони, только тихо плачет. Питер с трудом открывает глаза, всё тело болезненно ломит, движение руки вызывает агонию и вспышку боли в каждой страдающей клеточке. Он стонет, закидывая голову, ловя тщетно ртом воздух. Его колотит, конечности сводит судорогой. — Тихо-тихо, без резких движений, — глубокий мужской голос, который тут же заставляет Питера почувствовать отголоски далёкой эйфории. Рука осторожно давит на грудь, укладывая обратно на мягкую кровать, тяжёлое одеяло накрывает сверху. — Дыши, дыши глубже, скоро станет легче. — Что? — выдыхает Паркер. — Что со мной? — выходит булькающее бормотание. Он осторожно приоткрывает глаза. Постепенно тело перестаёт так болезненно реагировать на каждое движение, но его ещё трясёт и даже тошнит. В помещении полумрак. Питер видит перед собой неоновые голубые глаза, в них клубится светящийся туман. — Что ты знаешь о дрифте? — спрашивает Тони. — Дрифт? Господи. Волна ужаса обрушивается на Паркера. Он слышал об этом явлении не раз, особенно его друзья любили посудачить о дрифте в баре в состоянии лёгкого алкогольного опьянения. Питер же всегда считал состояние дрифта байкой, которую передают из уст в уста, как и байки о любви с первого взгляда. Нейроединение — вот что такое дрифт, когда разум двух людей сливается воедино, заставляя их чувствовать эйфорию. Раньше ходили разговоры о родственных душах, но с приходом высших технологий и кибер-имплантов заменой этой красивой легенды стал дрифт. — Мы что, вошли в дрифт? — переспрашивает Питер, глубоко дыша, пытаясь унять противную тянущую тошноту. — Именно. — Только со мной могло такое случиться, — бормочет Паркер, чуть поворачивая голову, которая тут же отзывается тупой болью. — Почему мне так херово? — Мы были в дрифте почти сутки, после такого времени мало кто может разъединиться. Я еле вытянул тебя. — Так почему ты бодрячком, а по мне будто стадо кибер-бизонов пробежалось? — вновь приоткрывает один глаз Питер, уже различая очертания лица Старка. Разум дорисовывает картинку за глаза, в голове вертится простая мысль — красивее этого лица на свете ничего нет. — Слияние произошло в моей голове, когда ты меня взломал. Мы были в дрифте внутри меня, поэтому твой разум вновь учится управлять твоим телом. — Идеальная нейросовместимость? Я всегда считал это чушью, — кряхтит Питер, пытаясь подвинуть руку, которая упорно его не слушается. — Как и я, — отзывается Старк. Вообще-то самый опасный террорист в Найт-сити. Только теперь Питеру ясны до безобразия простые мотивы мужчины — месть. Питера затапливают чужие чувства всепоглощающего горя, боли и жажды смерти тех, кто изничтожил самое дорогое в жизни. Горячие руки успокаивающе гладят по лицу, убирают заботливо волосы со лба. Около шеи что-то мешается. Питер тянется с трудом, ладонь двигается будто сквозь толщу воды, нащупывает провод, который ведёт в его нейропорт. — Я подключён к тебе, отслеживаю твоё состояние, не бойся, — Старк замечает движение Паркера. — И что дальше? — задаёт самый логичный вопрос Питер. — А дальше ты будешь отдыхать. Ты на пределе. Чудо, что нейроны твоего мозга не сгорели. Ты должен поспать, — вновь рука гладит по лицу, будто Тони хочет его утешить, унять боль. Паркер не может не признать, что ему до ужаса приятно. Всё его естество тянется к Старку, будто вновь хочет воссоединиться и уже никогда не отпускать. Мужчина ложится рядом, притягивает в горячие баюкающие объятия. Питер с благодарностью льнёт в ответ, хоть и понимает, как это глупо и странно — хотеть обниматься с террористом, но нейросовместимость диктует свои условия, подчиняет чувства и разум. Они сейчас едины через порт, так просто сделать маленькое усилие и вновь воссоединиться каждым нейроном. Паркер практически себя не контролирует, эта жажда, эта тяга, они пугают и возбуждают одновременно. — Эй, перестань меня вновь тянуть в дрифт, сейчас ты этого не переживёшь, — предупреждает строго Тони. — Просто засыпай, я рядом. Когда ты будешь в порядке, мы вновь сможем объединиться. — Состояние дрифта может быть безопасно? — зевает Паркер, слушаясь Старка, кладя голову на его грудь. — Я изучаю информацию. Спи. Питер послушно проваливается в глубокий сон.п̴̧̧̧̛͈͎͚̱̬̰̗̮̭̭̣̱̝̲͍͖͒͂͋̑̓̀̊̄̉̈́͐̂͒͜͝͝о̵̤̯̟͔̭̯͓̙̘̩̳̭͈̳͙̩̲̤̥̿̇́́̑̐͛̚͝б̶͚̗͌̐̀͐̒͗̿̽͐͠е̶͚̘͕͕̦̼͚̩̞͎̟͓̳͇̯̓̕г̸̧̛̘̗̮̠̣̗̝̤̫͓̮̞̖͕̙̘̺̯̑̃̈́̾̽̀̅̓̈̾͒͌̅́̾̄̋̎͜͠͠
Со мной всё будет в порядке, Я буду терпеливо ждать, Пока ты сам не разглядишь знаки И не прибежишь в мои раскрытые объятия. Когда же ты осознаешь? Неужели нам придётся ждать, пока наши миры не пересекутся? Раскрой глаза: Тебе не обратить реку судьбы вспять.
Когда Питер открывает глаза, то поначалу кажется, что он находится в своей квартире, а всё, что произошло — дурной сон из-за ударной дозы психотропов. Сейчас он встанет, чтобы отправиться на важную миссию по захвату террориста Старка, которого, далеко не факт, что зовут Тони. Паркер садится на кровати, по периметру комнаты зажигается сиреневая неоновая лента. Питер мучительно стонет, потому что нет, это всё не сон. Это далеко не его квартира — спальня Старка намного больше, здесь есть плазма во всю стену, а под ней стол, заваленный железками, платами и проводами, стоят роботизированные манипуляторы для проведения сложных операций по созданию кибер-имплантов. Больше всего удивляет огромное окно во всю стену, за которым переливается разноцветным неоном никогда не спящий Найт-сити. — Я был в дрифте, чёрт! — бормочет в ужасе Паркер. Он ступает босыми ногами на прикроватный пушистый ковёр, как это мило — жестокий террорист любит вставать на мягкое по утрам. Питер одёргивает себя, ведь жестокость Старка вполне объяснима. — Надо убираться! — поднимается Питер. Его чуть ведёт, но он вполне адекватно управляет своим телом. Он растерян, огорошен и теперь имеет непрошенную нейросвязь с террористом. Но надо всё же убираться. Возможно, что и из города, но сначала наведаться к Нэду. Дружище должен дать ему, как всегда, дельный совет и помочь. Внутренний голос убеждает, что Старк безопасен, если бы и хотел убить, то давно уже бы сделал это, а не возился бы с ним, больным. А ещё мужчина оставил его одного в своём убежище, значит, уверен, что Паркер не будет его выдавать. Воспоминания о дрифте заставляют его чуть ли не стонать от удовольствия и постыдного возбуждения, а живот сводит приятными спазмами. Но прагматичный разум Питера не способен принять, что красивая легенда может быть правдой и что Тони не сможет причинить ему боли на инстинктивном уровне. Паркер знает и всегда знал, что любви с первого взгляда не бывает. Да-да, это не любовь — убеждает себя Питер — это просто особая нейросвязь, которая навязывает ему ложные чувства. Нужно уходить, а дальше будь, что будет. Паркер осматривается, ищет шкаф, ведь голым же он на улицу не пойдёт. Он вновь пламенеет от постыдных воспоминаний того, что они творили в дрифте. Толпа людей, они, сплетающиеся на сцене… Шкафа с одеждой нет, только полки с различным технологическим хламом и книги. Кому сейчас вообще нужны книги? Хотя, если так подумать, книги-то взломать нельзя. Идеальный носитель без доступа к мировой сети. Питер находит гардеробную, вот здесь одежды очень много. И она тоже обычная, человеческая. Хотя чего он ожидал? Кожаных фартуков с кровью? БДСМ-костюмов? Паркер хмыкает на эту непрошенную мысль, думая, что он вовсе и не прочь… Питер хватает с полки чёрную футболку, какие-то спортивные штаны и куртку с глубоким капюшоном. Конечно же, это всё велико на несколько размеров, но, благо, штаны на талии можно затянуть потуже. Он примечает свои рабочие ботинки, радуясь, что хотя бы не надо будет шлёпать в огромной обуви Старка. Питер последний раз окидывает взглядом комнату Тони. Совсем не похоже на логово кровожадного убийцы, хмыкает Паркер. Юноша подходит к двери, сразу же понимая, что она бронированная, такую просто так не вскроешь. Питер активирует кибер-имплант — голова мгновенно разрывается болью — он подключается к программному обеспечению двери, сжимая зубы. Кажется, он ещё не совсем восстановился, раз такая болезненная реакция. Через секунд десять дверь поддаётся — катастрофически долго для Паркера, раньше он мог такое ломать за доли мгновений. Питер выбегает в коридор, оглядывается вокруг себя. Перед глазами до сих пор расплываются пятна, голова гудит. Коридор вполне прилично выглядит, пусто и тихо. Юноша подходит к лифту и нажимает кнопку вызова. Когда он ступает в кабину, то внутренний голос начинает вопить, что он совершает ошибку, но Питер успокаивает себя — всё правильно, нужно уходить, это не любовь, а навязанная связь. Чужие чувства утихнут, боль пройдёт, всё наладится. На улице становится только хуже — неоновые вывески бьют своим ярким светом в воспалённые глаза, шумит толпа, гудят автомобили. Питер оборачивается — Старк живёт в престижном районе, свободным от влияния банд, в приличной тихой высотке, здесь обитает средний класс, работающий если не на корпорацию, то хотя бы в сфере обслуживания не преступной городской инфраструктуры. И ведь никто, живущий на этой улице, в этой высотке и подумать не мог, что находится рядом с опаснейшим террористом. Правильно, Тони никогда не светил своего лица, он мог быть кем угодно, скрываться везде. Вот, кто настоящий паук, расставляющий свои сети по всему городу, выглядывающий жертву из тени, остающийся незамеченным. Питер накидывает капюшон, он не видит пунктов мгновенного перемещения, поэтому придётся добираться на метро до Нэда. В его состоянии задача трудная. Паркер вздыхает и осторожно шагает по шумным улицам Найт-сити. — Господь, Питер, — шипит Лидс, когда видит вошедшего друга. Точнее, когда Паркер чуть ли не падает ему на руки. Поездка окончательно его измотала и забрала последние силы, перед глазами пляшут цветные круги. — Чёрт возьми, я уже думал, не увижу тебя живым. Что произошло вчера на задании? — Нэд укладывает Питера на привычное кресло. — А что произошло? — прищуривается Паркер. — В новостях показали, что высотка взорвалась, а террорист вновь удрал. Я узнавал, ты числишься без вести пропавшим. — Ах вот как, — закрывает глаза Питер, чтобы хоть немного унять мерзкую тошноту. — Так что произошло, друг? Ты не смог его взломать? — округляет глаза Нэд. — Ты же сам знаешь, что я ломануть могу всё, что угодно. Вот и его я ломанул. Паркер видит, как челюсть друга медленно падает, как в его глазах зажигается восхищение и шок. А ведь он ещё даже не сообщил самого главного. — И что дальше? Не тяни! — восклицает Лидс. — Что ты знаешь о дрифте? — повторяет фразу Старка Питер. Нэд встряхивает головой, удивление сменяется недоумением. — Стоп. Ты же не хочешь сказать, что… Ты что, вошёл с ним в дрифт? — последние слова Нэд кричит. Паркер лишь кивает. — Охуеть! — вскакивает с места, шагает по операционной от стены к стене. Выдержанный рипер вмиг становится нервным и слишком взвинченным. — И как оно? — через минуту замирает Нэд. — Тебе во всех эротических подробностях рассказывать? — фыркает Питер, за шуткой скрывая свою нервозность. — Ну, занятие сексом для дрифтующих — это вполне обычное явление, — бормочет быстро Нэд. — Люди по-другому не могут быть ближе. — Ой, ну прекрати, — хватается за голову Паркер, он не хочет больше слушать эту муть. — Так как оно? — Лидс не собирается отвязываться. — Как будто кто-то поимел мой мозг, вот как! — рявкает Питер. — Коротко и ёмко, — плюхается с размахом на свой крутящийся стул Лидс. — А как сам Старк? — Производит впечатление адекватного, как это ни странно. Даже выхаживал меня после дрифта, было херово, если честно. Да и до сих пор не очень. — Сколько вы были в дрифте? — тут же хватается Лидс. — Сутки. Нэд присвистывает, качает головой. — А ты откуда столько знаешь о дрифте? — щурится подозрительно Питер. — Однажды принесли мне девушку после дрифта. Точнее то, что от неё осталось. Её тело было живо, но разума в нём не было. Просто дышащий кусок мяса. Принёс парень, с кем она дрифтовала. К сожалению, сделать я не смог уже ничего. Да и никто не смог бы. Парню тоже было крайне плохо, потерять нейросовместимого человека после первого же дрифта… — закуривает Лидс прямо в операционной, хотя раньше такие вольности он себе не позволял. — Он долго не протянул. Месяц что ли, не больше. Питер по-совиному хлопает глазами. — А он почему умер? — тихо спрашивает, осматривая свои бледные руки. — После дрифта без нейросовместимой пары человек не жилец, это точно. Я не знаю, как действует этот механизм. Сам понимаешь, дрифт для всех это что-то из области мифов. — Я тоже чуть… — сглатывает шумно Питер. — Не потерялся. Старк сказал, что еле вытянул меня. — Повезло, — бросает в урну сигарету Лидс. — Повезло, что попался опытный партнёр. — Это произошло в его голове сразу после взлома. — Да-а-а, — тянет друг. — Такого ещё в моей практике не было. Живой человек после дрифта, прямо-таки чудо, — разводит руками друг. — А где сам Старк-то? Не боится потерять нейросовместимую пару и отправиться в объятия неонового бога? — хмыкает Лидс. — Я сбежал, — вздыхает Питер. — Не стоило. — А ты предлагаешь мне возвращаться под бочок к террористу, который долбит Арасаку пять лет? — Паркер смотрит с непониманием на друга. — Тебе стоит сейчас думать не об Арасаке, а хоть в кое-то веке о себе. Питер, ты был в чёртовом дрифте! Ты должен беречься. И единственный, кто сейчас может и хочет заботиться о тебе — твоя нейросовместимая пара! — вдруг начинает читать нотации Лидс, что для него совсем не свойственно. Видно, сильно переживает. — Ну, может быть, ещё я. Больше ты никому не нужен в этом чёртовом городе! Эти слова — как гром среди ясного неба. Хуже всего, что друг прав. Питер всегда сам заботился о себе. Он не был силён физически, но не боялся никого, потому что мог убить, только взглянув на другого. Сейчас же он беспомощен, раз с таким трудом взломал простенькую дверь. — Поэтому я и пришёл к тебе. Я просто не знаю, что делать. Я думал сбежать из города. — Давай я сначала посмотрю тебя, а потом уже подумаем, как тебе поступить, — вздыхает Нэд. Питер покорно откидывается на кресло, расстёгивает толстовку, чтобы друг смог присоединиться к нейропорту. Нэд проверяет его в тишине, только иногда про себя угукает. Перед глазами вереницей струятся красные уведомления, что не сулит ничего хорошего. — Ну, система чиста, но ты на пределе. Все показатели на красном уровне, если напряжёшься хоть чуточку сильнее, то привет, овощное состояние, ты погоришь, как спичка. Ты не должен пользоваться имплантами как минимум месяц. — Чёрт, — стонет Паркер. Нет возможности пользоваться имплантами — нет совершенно никакой защиты. — Ты можешь связаться со Старком? — Да, конечно, мы с ним обменялись телефонами. Он записан у меня, как «Любимка», — с сарказмом нервно огрызается Паркер. — А надо было записывать! — тоже рявкает Нэд. — Я просто вернусь в его квартиру. Только и всего, — со злостью выдёргивает шнур из нейропорта Паркер. Его бесит до трясучки беспомощное состояние. — Может быть, он даже не заметит, что я погулял без его разрешения. — Так, один ты не пойдёшь. — Как-то же я дошёл один, не помер, — качает раздражённо головой Питер. «Несанкционированное проникновение!» — вдруг голосят динамики в операционной. — Какого… — успевает только произнести Нэд, как в помещение врывается отряд в чёрном, здесь не меньше тридцати человек, они набиваются в небольшую операционную, как сельдь в банку. Питер сразу же узнаёт форму Арасаки. — Питер Паркер, стойте на месте! Вы обвиняетесь в корпоративной измене и должны быть подвергнуты допросу. — Что? — дёргается юноша. — Паркер, — снимает ближайший боец шлем. Под ним оказывается Стив Роджерс, его ледяные голубые глаза пронзают насквозь свою жертву, и сегодня это Питер. — Не стоит оказывать сопротивления, — как всегда невозмутим. — Капитан? Что происходит? — цедит Питер, высоко подняв руки. Их слишком много, он не успеет их положить, нейроны мозга сгорят раньше. — Ты исчез вместе со Старком. Тебе предъявлены обвинения в пособничестве террористу, — сухо рапортует Капитан. — Что? Это полный бред! — восклицает Паркер. Внутри всё клокочет от бессильной ярости. Он столько лет отдал корпорации, а теперь его обвиняют в измене. Но ведь это не так! «Арасака — это огромный смертоносный механизм, станешь неугодным, он проглотит тебя, прожуёт и выплюнет всего покорёженного. Любая корпорация так делает, ты винтик, который в случае негодности так просто заменить», — Старк будто стоит рядом и говорит ему это на ухо. Мысли Тони сейчас оказываются так к месту. — Схватить, будем подключаться, так быстрее, — командует Капитан. — Эй, хорош, вы не можете! — бесполезно сопротивляется Питер, но десятки рук хватают его, тащат и кидают на хирургическое кресло. — Доступ к нейропорту, — приказывает небрежно Стив, разворачивая шнур. Голову болезненно дёргают, поворачивают, прижимают к креслу, оголяют его шею. Стив быстро подключается, в его глазах начинают сверкать неоновые отблески. — Ну конечно, защита, — кивает Капитан. — Сам дашь доступ или будем пытать? Питер, как представляет, что вся Арасака будет просматривать его дрифт, то его в дрожь бросает. Это ещё интимнее, чем демонстрация порно со своим участием, это как вывернуть всю душу посторонним людям. — Пошёл нахрен, — рыкает Паркер. — Понятно, тогда пытать! — пожимает плечами Роджерс, который пять лет бок о бок был рядом с Питером на каждом задании и мог прикрыть своим телом от пуль. Сейчас бывший боевой товарищ готов же запытать до смерти. Конечно, в корпорации каждый сам за себя, уйдёт один, за его место будут драться сотни других. — Я тут придумал маленький вирус. Да, в твою голову он не влезет, а вот на нервные окончания тела воздействовать может. Последний раз прошу по старой дружбе, дай доступ. — Нет, — стоит на своём Паркер. — Ну что ж, — зрачки Стива загораются красным. В ту же секунду по телу Питера разливается волна жуткой боли, которая выворачивает его конечности чуть ли не узлом. Ему кажется, что его внутренние органы лопаются, а кости ломаются и крошатся. Он кричит так, того и гляди сейчас выплюнет лёгкие. Боль исчезает мгновенно, как по щелчку пальцев. Вокруг вспышки, будто издалека доносятся крики, звуки пальбы обрушиваются на Питера, заставляя инстинктивно прикрывать голову. Он падает с кресла и пытается спрятаться. На него смотрят мёртвые глаза Стива, из них, словно слёзы, течёт кровь. Старк в знакомой серебряной броне рубит отряды Арасаки огромными тесаками. Он может их всех взломать, как Стива, но, видимо, предпочитает насладиться моментом. Питер глубоко хрипло вздыхает, в груди ломит, отголоски боли фантомно гуляют по телу. — Нахуй, — выругивается Тони. Последний из отряда Арасаки падает на пол, хотя Старк даже не дотронулся до него. — Блять, Паркер, я думал, ты умнее, — обращается Старк, броня соскальзывает с его лица, очень злого лица. Питер только тяжело дышит, привалившись к креслу, обхватив себя руками, измученно глядя на Старка. А что он может сказать? Да, он тоже думал до этого момента, что умён. — Ладно, я успел, всё хорошо, — смягчается взгляд Тони. — Давай, иди ко мне, пора валить, — Старк поднимает Паркера на ноги. — Эй, а мне что прикажете делать? — из-за тумбочки выглядывает Нэд. — Ах, ты ещё, — вздыхает тяжело Тони, будто жалеет, что ему досталась такая нерадивая нейросовместимая пара. — Держи, — он тянет другу щепку — маленький флеш-накопитель для того, чтобы вставлять его в нейропорт. — Здесь достаточная сумма, чтобы ты убрался из страны и устроился на тёплое местечко где-нибудь подальше от Арасаки. Ещё там контакты тех, кто сможет тебе помочь и даст крышу. Они мне должны, так что всё в порядке. Это тебе за Питера. — Ну охуеть жизнь меняется, — хватается за голову Лидс. — Не бухти, рано или поздно Арасака нашла бы и тебя, как первого в контактах Питера, так что радуйся, что жив остался. Поторапливайся, подкрепление будет здесь через пять минут, — категорично отрезает Старк, подхватывая Паркера на руки, на что тот совершенно не сопротивляется. Пытка окончательно высосала из него остатки сил, голова болит так, что, кажется, сейчас развалится на две части. — Увидимся, брат, — напоследок кидает Питер. Ему так жаль, что он сломал жизнь своему лучшему другу. — Свяжусь, как устроюсь на новом месте. Прорвёмся, — вяло улыбается Нэд. — Не переживай, с ним будет всё хорошо, — говорит Старк, как только они выходят из клиники Лидса через чёрный вход, ныряя в грязные узкие коридоры. — Угу, — кивает Паркер. — Как ты? — учтиво интересуется Тони. — Высшей паршивости, — вздыхает Питер. И это правда, светлые круги перед глазами достигают угрожающих масштабов, перекрывая почти весь обзор, до головы не дотронуться — так она пылает от боли. — Я должен был предугадать, что ты сбежишь, — Старк натягивает на голову Паркера капюшон, закрывая его лицо. — Камеры взломал, но на всякий случай. Они выходят на шумную улицу, Питер чуть ли не воет — все эти звуки слишком. На голове капюшон, но он закрывает глаза, чтобы ни один луч не потревожил его. Идут они не долго, Старк куда-то его кладёт, глухо хлопает дверь, наступает благословенная тишина. Наверное, они в машине, догадывается Паркер. Горячие руки находят на шее нейропорт, в который Тони присоединяет провод. — Доступ к системе открыт, — выскальзывает уведомление. Питер чувствует, как он снова связывается со Старком, одно целое хотя бы по проводу. На ум приходит ужасное жуткое сравнение, но такое точное — как ласковое прикосновение к душе. Тони его успокаивающе обнимает. — Всё хорошо, скоро будем дома, там я тебя подлечу. Чувствуешь, мы снова вместе? Паркер кивает, не в силах произнести хоть слово. Он чувствует, такое нельзя не чувствовать. Тело расслабляется, фантомные боли приглушаются, где-то внутри зарождается вновь то самое чувство эйфории. Питер, убаюканный, погружается в сон.о̵̫̬͖͓͚̱̰͚̙̹͕͖̖̠͌̏̿̈́̎̾̃̒̉̂̆̄̂͗̚͘с̶̤͕̹̘͙̩̪̏̊̂͝͝о̶̧̧̮̰̩̥̜́̓͆̇͒͂з̴̨̨̙͙̗͈̻͕̜̱͕̞̺̜͔̍̍̈̈́̓̈́̍͋̏̍̀̎̒̓̄н̵͙͉̣̹̼̓̀̓̈̂̌̌̓̂̕͝а̷̛̻̲̝̦͈̮̟̦̻̥̦̮̱͊̀̄̇̒̃̈́̕̚͝ͅн̵̹̟̞͖̻̣̈͛ͅи̴̨̜͕͂̽̎̿̂̔̐̆̉̃̈̋͑̕̕ͅе̸̧͓̰͕̗͕͇͗͛̂͒́̿͌̋̎̓̈́́̒͝
Я не собираюсь торопиться, У меня вагон времени, Чтобы завоевать тебя — Так предначертано небесами. Так задумано свыше: Ты будешь здесь, Рядом со мной. Можешь бежать, но тебе не спрятаться.
Пробуждение выходит более лёгким, чем два раза до этого, перед глазами нет больше белых кругов, только странные серые помехи, как на старом телевизоре. Один такой Питер добыл у старьевщика для изучения, уж больно любопытно было. В комнате Старка снова полумрак, свет горит только над рабочим столом мужчины, где он сейчас что-то собирает под лампой. Питер чуть двигает рукой, чувствуя в сгибе локтя неприятное покалывание. — Не бойся, это всего лишь капельница, — говорит Тони, даже не оборачиваясь. Мужчина сидит без футболки, поэтому Питер замечает, как вдоль серебристых полосок имплантов на спине горят ещё и красные индикаторы. Интересная модификация, юноша ещё такой не видел. К нейропорту по-прежнему подключен кабель, только уже намного длиннее, он тянется к Старку через всю комнату. — Зачем капельница? — с сомнением смотрит юноша на стойку с разными склянками, их там аж пять, они соединяются в один катетер. — Как долго ты на психотропах? — вопросом на вопрос отвечает Старка. — Это так важно? — Да. — Пять лет. Как начал работать в Арасаке. Принимал во время миссий для концентрации. Иногда и чаще. — Хреново. Психотропная ломка усложняет твоё восстановление, — мужчина так и не отрывается от своей работы, что-то припаивая к плате. Питер вновь чувствует тянущую тошноту. Голову немного ведёт. — Плохо? — оборачивается Тони, чувствуя изменения в состоянии Питера через нейропорт. — Ну такое, — фыркает Паркер. — Непривычно себя чувствовать больным и беззащитным. — Рано или поздно Арасака это делает со всеми, — подходит ближе Старк, проверяя катетер капельницы. — Ага, — вяло откликается Питер. Ему не очень хочется разглагольствовать сейчас о корпорации с фанатичным Тони. Он знает каждую мысль мужчины, где он разрабатывал сотни планов по уничтожению Арасаки. Паркер старается не вытягивать часто на поверхность воспоминания Тони, в них много боли и ненависти, которые выбивают из колеи и заставляют чувствовать себя ещё горше. Мужчина заменяет один пузырёк капельницы на другой: — От тошноты. Паркер только кивает. — Но тебе надо поесть, — удаляется Старк на открытую кухню. Питер принюхивается — оттуда тянет чем-то вкусненьким, чего он раньше не замечал. — Можно я сначала искупаюсь, — несмело просит Паркер. — Поешь, а потом я помогу тебе принять душ, — говорит таким тоном Тони, что он не требует препирательств. Когда Питер усаживается за круглый стол, то ему всё происходящее окончательно начинает казаться сюром. Тони ставит перед ним дымящуюся тарелку с супом, который, судя по тому, что он наливал из кастрюли, готовил сам. Правый глаз Паркера нервно дёргается, а затем ещё раз. Жестокий террорист, не знающий пощады, методично выкашивающий день за днём членов Арасаки, сейчас воркует над ним, как курица-наседка — ухаживает, лечит, и, мать его, готовит. А ведь этого амбала, состоящего из ярости, мышц и железа, Питер знает от силы три дня. А не эксперимент ли это какой-то часом? Вдруг он угодил в виртуальную реальность? — Какого хрена вообще происходит? — выпадает ложка из пальцев. — Питер? — зыркает Старк своими голубыми глазищами. Такими хитрыми, как у зверя, точнее, у кота. — Я совсем тебя не знаю, — мрачно говорит Питер. — Ясно, ты словил отрыв от реальности, — то ли рыкает, то ли хмыкает мужчина. — Ну что ж, давай поговорим, — садится Тони напротив, положив руки на поверхность стола. — Ты не прав, ты как раз-таки меня знаешь больше, чем кто бы то ни был. — Да, я помню каждую веснушку на лице твоей жены. А ещё ты обожаешь фисташковое мороженое. Любишь собак и предпочитаешь питаться домашней едой. Я знаю о тебе всё, но одновременно ничего, — Паркер просто не понимает спокойствия Старка, оно выводит из себя. Неужели мужчина не осознаёт всю абсурдность происходящего? Они обменялись воспоминаниями, мыслями, чувствами, но в жизни едва ли парой слов перекинулись. — Ага, а я могу назвать точное количество родинок на твоей заднице, но в реальности даже её не жамкал. Забавно, правда? — фыркает Тони, откидываясь на спинку стула, складывая руки на мускулистой груди. — К чему это? — моргает непонимающе Паркер. — А к тому, что я тоже всё знаю о тебе. Я в таком же положении, как и ты, — Старк тыкает пальцем в столешницу. — И ты так спокойно к этому относишься? — дёргает подбородком Питер. — А что я могу сделать? Дрифт случился, время не повернуть вспять. Мы нейросовместимы, всё, баста, тут больше думать нечего. — И нет никакого выбора? — вскидывает бровь Паркер. — Что ты подразумеваешь под выбором? — наклоняется чуть ближе Старк. — Мы должны быть теперь всегда вместе? До одного гроба на двоих? — тоже наклоняется ближе юноша. — А ты думаешь свалить от меня? Можешь идти, держать не буду, — уже низко и как-то опасно говорит Тони. — И ты так просто отпустишь? — шипит в ответ Паркер. — Я что-то не верю. — Как хочешь, так и будет. Но ты точно решил, чего ты сам хочешь? — Я… — растерянно снова садится прямо Паркер. Действительно, а чего же он хочет сам? — Тебе неприятен тот факт, что я террорист? Да, я знаю, презираешь за это и боишься, но ты не лучше, — отрезает жёстко мужчина. — Скольких ты убил на службе Арасаки? Делал кучи трупов из тех, на кого тебе тыкали. Не отвечай, я знаю, — показывает указательным пальцем себе на висок. — Ты порешил не меньше, чем я. Разница в том, что ты это делал законно, а я — нет. Мы одинаковы, потому что я уверен, что нейросовместимость — это далеко не простой рандом. Питер опускает голову, осознание ударяет по нему в эту секунду словно жёстким хлыстом. Он-то думал, что делал всё правильно, что все убитые заслужили смерти. А что если среди трупов была тоже чья-то невинная жена, как возлюбленная Тони? Заслуживала ли она смерти? А дочь Тони? — Прости, — тут же извиняется Старк, он тянет руку вперёд, будто хочет утешить. — Не стоит, — сжимает кулаки Паркер. — Ты прав. Я бы хотел оправдаться тем, что Арасака меня наебала, но это далеко не так. Только можно вопрос? — находит смелость посмотреть в глаза Тони. — Валяй, — кивает мужчина. — А чего ты хочешь? Старк вдруг загадочно улыбается, тянется рукой к проводу, по-прежнему соединяющему их, медленно поглаживает. — Последние пять лет я жил одной целью. Мной двигала только ненависть. Забота о ком-то? П-ф-ф. Я особо не заботился даже о себе. Питер и это знает. Перед глазами мелькают, словно в ускоренной перемотке, картинки из прошлого Тони. Часы, проведённые за конструированием имплантов, бесконечные коды на экране, установка модификаций самостоятельно наживую без анестезии, какие-то бары, тяжёлая электронная музыка на фоне, крепкий алкоголь, случайные связи без контактов и имён. И так по кругу. Паркер медленно кивает. — Дрифт заставил меня будто очнуться. Я положил пять лет на ебучую Арасаку. Может быть, хватит? Может быть, стоит начать заботиться о себе и ком-то ещё? — Старк складывает руки в замок, ставит локти на стол. Ему тридцать пять, но для такого образа жизни и возраста он выглядит слишком хорошо. — Раньше я не верил в судьбу, но все пути вели к одному — к этому дрифту. Я специально ждал тебя, а мог бы легко уйти, как и сотни раз до этого. А ты пришёл по мою душу. — Думаешь, у нейросовместимых есть какая-то тяга? — хмыкает Питер. — Феномен дрифта слишком не изучен, сам понимаешь, это что-то из области фантастики. Но подумай, мы нашли друг друга в огромном многомиллионном городе. А ещё я связался с одной парой из Канады… — Ого, — тут же оживляется Паркер. — Ешь, уже всё остыло, — кивает Старк на тарелку. — Потом поговорим на эту тему. Не забивай пока себе голову. Питер хватается за ложку, хоть голода и не ощущает, но зачерпывает суп. Пахнет вкусно, даже очень. Когда он ел в последний раз домашнюю еду? Наверное, ещё до работы в Арасаке. Времени не было что-то готовить, на завтрак кофе и психостимуляторы, а обед и ужин из доставки фастфуда. Он пробует и замирает, этот вкус его будто возвращает в детство, тётя готовила вот в точности такой же крем-суп. Питер его обожал, всегда выпрашивал добавки. Здесь курица, сливки, морковь, картошка и зелень. Жаль, что тётя его не часто им баловала, они не могли позволить себе такую роскошь. Конечно же, Паркер видит на лице мужчины тлеющий огонёк хитрости. — Вытащил рецепт из моих воспоминаний? Старк только пожимает плечами и сам принимается за еду. — Хороший же рецепт, почему бы и нет? — через пару минут говорит Тони. Питер вымученно кивает. Тяжёлый разговор будто вновь высосал из него все силы. Тепло от еды разливается по пищеводу, только сейчас он понимает, что действительно не ел уже очень долго. — Спасибо, — отставляет тарелку, которая опустела. — Очень вкусно. — Не за что, — опять хитро ухмыляется мужчина. После сытного — Питер глядит в окно — ужина опять клонит, но принять душ ему хочется больше. — Купаться? — спрашивает Старк, убирая со стола тарелки. Кажется, он считывает мысли Паркера в режиме реального времени. Наверное, в душ Питер шёл в полудреме, потому что он сам не понимает, как оказался в объятиях Тони под горячими струями воды. Скорее всего, когда он сильно устаёт, то его организм начинает действовать сам по себе. Весь его запал вылился в недавнюю небольшую ссору, поэтому, как уже несколько раз до этого, он на автомате доверяется Старку. Они обнимаются, молчат, схватившись друг за друга, будто больше не в чем им найти утешения. В ванной комнате полумрак, только в углах горят слабые сиреневые неоновые лампы. Питер вяло размышляет. А, может быть, Тони прав, стоит уже отбросить старые привычки и попытаться что-то изменить в жизни? Ведь ясно, что так не могло больше продолжаться — работа на Арасаку рано или поздно добила бы его, а судьба подкинула странный, но шанс вырваться из лап корпорации. Они могут хотя бы попытаться вместе построить другую, более счастливую жизнь. Да, то, что они натворили, нельзя забыть, и нет им прощения, и, возможно, смерть всё равно настигнет за их страшные грехи. И это будет вполне справедливый расклад. Но уж точно не будет хуже, если они будут держаться вместе. Они по-прежнему соединены проводом, а как только в душе Питера наступает смирение, с его разума будто вновь падает блок. Его тянет к нейросовместимой паре, это слепой инстинкт, но вдруг из него может вырасти что-то настоящее, наполненное искренними, не навязанными чувствами? — Опять ты тянешь меня, — хрипло смеётся Старк. — Я не уверен, что ты достаточно окреп. — Ага, — как-то вяло откликается Питер. — Совсем не уверен. — Я же тоже не смогу вечность нас удерживать, — горячий шепот увлекает в поцелуй в противоположность словам. Преступник и его убийца, две противоположности, они сейчас отдаются друг другу с противоестественной страстью. Всё же судьба — знатная шутница. Питер смело гладит рукой по уже крепко стоящему крупному члену Старка, ощущение удовольствия мужчины плавно перетекает к Паркеру по нейропорту, получается, что все чувства удваиваются. Тони странно и низко рычит рядом, целует горячо шею, толкается хаотично в ладонь. Мужчина одним страстным рывком сгребает Питера и толкает к стене, притесняя его к кафелю. — Сорвемся в дрифт — оба сдохнем, ты в курсе? — Старк хватает больно за подбородок, будто хочет отрезвить Питера и себя. — Ага, — вновь соглашается Питер. В голове пустота, только желание единения, поэтому он толкается бёдрами в пах мужчины. — Безрассудный мальчишка, ну раз хочешь, так тому и быть, — Старк вытягивает Питера из душевой, закидывает на руки, будто юноша не весит для него ничего. Наверное, его тело укреплено силовыми имплантами. Мужчина приносит его к кровати, Питер думает, что его сейчас кинут с размаху, но Старк достаточно бережно кладёт его на простыни. Чтобы тут же запрыгнуть сверху, придавливая тяжелым телом. Паркер услужливо расставляет ноги. Боль в голове немного усиливается, перед глазами рябит, но так плевать на всё. Голодные глаза мужчины шарят по телу партнёра, цепляются за каждую деталь. Он чуть наклоняется, чтобы что-то достать из тумбочки. Питер не обращает внимания, чувствуя неповторимую смесь чувств чужого человека — животное желание, злость из-за того, что не может контролировать себя. Два пальца сразу вторгаются в тело, не давая как следуют привыкнуть, зубы больно кусают за шею. Паркер дёргается, боль немного отрезвляет. Конечно же, мужчина это делает намеренно, чтобы точно не упасть за грань и не убить этим обоих. Он даже не готовит юношу как следует, лёгкое чувство боли должно им дать хоть какие-то границы. — А ещё думал удрать от меня, — рычит мужчина, когда начинает входить в тело, хоть и медленно, но всё равно это болезненно. В дрифте всё было по-другому, одно бесконечное чувство эйфории. Но боль — такая мелочь в погоне за единением и удовольствием. — То-то я вижу, как ты не хочешь быть со мной, — уже толкается Старк и вновь кусается. Питер гладит мужчину по загривку, вскидывает бёдра выше, внутри всё чуть ли не поёт от того, что они опять вместе. Эйфория будто щекочет под рёбрами, нейроны взрываются восторгом. Ещё бы чуть ближе, ну хоть немного. — Прекрати! МЫ УМРЁМ! — кричит Старк, сжимая в грубых объятиях. Паркер выдыхает, пытается привести мысли в порядок, хоть немного усмирить эту тягу, потому что ему уже кажется, что его вновь потихоньку затягивает в неоновый водоворот, ещё немного и он упадёт вниз. — Питер, пожалуйста, я на грани, — уговаривает уже ласково мужчина. Паркер кивает, он пытается, но он же не виноват, что просто не может, это сильнее его. Если Старк не сдержится, Паркер навсегда утонет в нём и уже точно выбраться не сможет, он сейчас слишком слаб. Балансируя по тонкому льду, они подходят к пику. Питер уверен, что это самый чудовищный оргазм в его жизни, сильный и одновременно жуткий. Перед глазами белая пелена, ничего не видно, в ушах буханье чужого сердца. — Никогда так больше не делай! — слышится рядом раздражённое. — Тебе понравилось, — ухмыляется Паркер, уверенный в своей правоте. — Идиот. — Так что про ту пару из Канады? — заводит разговор Питер, когда к нему возвращается вновь способность видеть и хоть немного соображать. — Ты что, собрался со мной вести задушевные беседы? — Почему бы и нет? — улыбается довольно Паркер. — Всё у них хорошо, вот что я хотел сказать. Десять лет вместе, — бурчит мужчина. — У нас тоже так будет? — продолжает Питер дразниться. — Если продолжишь в том же темпе, то мы и месяца не проживём. — Обними меня, — требует юноша. Конечно же Старк исполняет эту маленькую прихоть. Притягивает ближе, ласково целует в висок. Пара требует — надо исполнять, ведь он так хотел заботиться хоть о ком-то. Он глушил свою потребность злостью на Арасаку, давил гневом и болью. Но ведь пора что-то менять, правда?с̸̛̩̼̬͚̪̒̔̔̑͋̌̋̌̂̿͛̾̓͗͐͑͘м̵͈͎͎͓̻̪̩͉͔̯̗̹̦͇̙͖̝͔̠̦̃̾̀͌̅͂̾̾͘ѝ̷̛̛͍͕̱̉̎̔̈͊̽͑͂͆̾̔̚р̸̠̤͇̬͚̮̣̝͛͘͠͝е̶̧̢̹̼͚̙̬̗̦̗͔͙͊̀̉͋̌͆̏͊́̏͝н̵̡̛̦̜̖̫͕͕̼͑͐̌͛̎̇̌͝͝и̶̡̢̢̛͇̹̩̲̠͓͉̯̠̤͇͍̮̼̿̓̓̍̓͘͜ͅё̴̧͎̘͈͔̖̖̠̻̳́͋͊͗̀͋͛̌͘̚͜
Найт-сити остаётся позади. Питер надеется, что навсегда. Город, сломивший их, прогнавший через себя и высосавший все соки — больше не высится над ними и не властен над их жизнью. Старк сам ведёт внедорожник, в салоне играет расслабляющая электронная музыка. Питер же расположился, закинув ноги на колени мужчины. Да, нагло, Тони сначала возмущался, но ему, конечно же, нравится. Понадобился месяц, чтобы Паркер восстановился и окреп для дальнего путешествия. Они вместе составили маршрут в обход блокпостов Арасаки. Сначала они сбегут из страны, попадут на нейтральную территорию Канады, а затем уже улетят в Австралию. — Мне вот интересно, неужели ты даже издалека не будешь пытаться уничтожить Арасаку? — хмыкает Питер, чувствуя колебания настроения Старка от этой шпильки. Как только Паркер смог пользоваться имплантами, они наладили постоянное соединение по беспроводной сети. — Ты почти добился своей цели, немного толкни — корпорация развалится. — Не можешь поверить? — откликается Старк, почёсывая свою заросшую щёку. Затем он опускает свободную от руля руку на колено юноши. — Ты же фанатик, — улыбается Паркер. — Рано или поздно корпорация сожрёт сама себя, а я понаблюдаю в стороне. Есть и другие заботы, — рука на колене сжимается чуть сильнее. — Чем же мы будем заниматься в новом месте с нашими выдающимися способностями? — смотрит в окно на небо Питер. В Найт-сити неба почти не видно, над головой постоянно нависают бетонные блоки небоскребов и переплетающие трубы коммуникаций. В вышине на голубом фоне парят два ястреба. — Я подумывал организовать убежище для тех, кто пострадал от корпорации. — Ух ты, — переводит удивлённый взгляд Питер на Старка. Как интересно, светящиеся индикаторы заходят даже под волосы. Хочется приблизиться и разглядеть деталь, которую раньше Паркер даже не замечал. — Думаешь искупить свои грехи? — И целой жизни мало, детка, — качает головой мужчина. Паркер приближается, дотрагивается пальцами до индикаторов, скользит нежно по коже. — Так, мы только уехали, — строго говорит Старк, скрадывая довольную улыбку. — Потерпи, когда мы пересечём границу. — Эх, — вздыхает юноша. — Кстати, а почему у нас были такие странные видения в дрифте? Какой-то БДСМ-клуб, толпа зрителей? Что за ерунда? — Подавленные фантазии, — хохочет мужчина и лукаво быстро кидает взгляд. — Вот уж. Точно не мои. Гребаный фетишист, — тут же колко шутит Паркер. — Ну-ну, — дразнится Тони. Два одиночества, бесконечно виноватые, использованные беспощадными механизмами системы, сейчас стремительно отдаляются от бетонного монстра, который чуть не поглотил их души. Что же их ждёт впереди? Придёт ли расплата за грехи? Найдут ли утешения в объятиях друг друга или умрут в очередном сумасшедшем нейроединении? Покажет лишь время.