И сидящему на нем дано взять мир с земли. Откровение Иоанна Богослова, 6:4.
I
1918 г.
— Смотри! — молодая девушка, совсем по-мальчишески указавшая пальцем в окно и явно позабывшая о манерах, тут же вскочила со своего места на диване и побежала к двери. Где-то по дороге она, видимо, опомнилась и сбавила темп, поправляя светлое платье и золотистые волосы. Походка ее все равно осталась дёрганной, будто она куда-то спешила, но какая-то невидимая сила не давала ей идти быстрее. В этот погожий летний день на ее губах играла призрачная улыбка, которую она и до войны редко кому-то показывала, а после ее начала, казалось, и вовсе забыла, как улыбаться. Сегодня же лицо девушки сияло загадочной радостью драгоценного камня, заставляющего свет играть в его гранях, что удивляло и прислугу, и ее младшего брата. Впрочем, все знали, что повод улыбаться у неё был — Джейме, ее близнец, вернулся с войны. Другой брат, не такой проворный, но не менее радостный, совсем скоро присоединился к ней в ожидании. Выглядели они как дети в очереди за конфетами — нетерпеливые, переминающиеся с ноги на ногу. Никто, включая их самих, раньше и не подумал бы, что они двое способны в чем-то прийти к единству и согласию, но день, по-видимому, и правда был особенный. Серсея, а именно так девушку и звали, на мгновение даже замерла, когда увидела, как поворачивается дверная ручка, но, когда та распахнулась, радости на ее лице поубавилось — дверь открыл отец, хмурый и бледный. В одной руке он нёс простой солдатский чемодан. Девушка покосилась на младшего брата, а потом снова обратила своё внимание на отца. Для человека, сын которого вернулся с Западного фронта, он выглядел слишком недовольным, даже потерянным. Серсея привстала на цыпочки, и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь у отца за спиной. Наконец, их взгляды встретились — живой, любопытный, радостный и другой, пустой и тусклый. Брат смотрел на неё, совсем как чужой. Серсея все ещё продолжала улыбаться, но натянуто, будто растеряла всю радость по дороге к двери. Она нахмурилась, молча рассматривая Джейме. Худой и сутулый, он не был похож на тех бравых ребят с агитационных листовок, которые пачками раздавали на улицах. Солдаты на этих листовках воодушевленно смотрели вдаль, показывая все свое благородство, чего о Джейме сказать было нельзя. Он быстро отвел взгляд от сестры куда-то в сторону, будто стесняясь, и покрепче сжал левой рукой второй чемодан, поменьше того, который нес отец. Правую руку Джейме спрятал за спину. Серсея довольно улыбнулась. «Он решил подарить мне цветы!» — могла подумать она. Выгнув бровь дугой, девушка снова заглянула в лицо брата. На нем появилась парочка шрамов, вертикальная морщина пролегла между бровями. Оно уже не было лицом того мальчика, скучая по которому она проплакала множество ночей. — Привет, — стыдливо пробормотал Джейме, все еще стоявший поодаль в нерешительности. — Привет, — замерев в ожидании, — ответила девушка. Она больше не улыбалась, только пыталась все время поймать взгляд своего близнеца, будто ища ответы на вопросы, которые не хотела задавать вслух. В конце концов, она не выдержала, и, почти зарычав, бросилась к нему, обнимая изо всех сил. Джейме так и продолжил стоять, словно забыл, что Серсею тоже нужно обнять в ответ. Сестра отстранилась и, взяв лицо Джейме в ладони, все же заставила его посмотреть ей в глаза. В ответ брат взглянул на неё так, будто за что-то извинялся. Развернувшись, Серсея собралась было взять его за правую руку и потянуть в дом, но почему-то промахнулась. Обернувшись, она мгновенно побледнела. Там, где раньше была ладонь, болтался пустой рукав.II
Вскоре после возвращения Джейме объявил отцу, что продолжать учебу в университете больше не планирует. Серсея подслушала этот разговор, стоя возле двери в кабинет и прижавшись к ней ухом. Распущенные волосы, мягкими волнами спадавшие на плечи, придавали ее хищному лицу некоторой детскости, от которой девушки ее возраста всегда старались избавиться. Во всем этом калейдоскопе кругленьких кукольных лиц Серсею выгодно выделяло то, что на ее внешнюю миловидность все равно никто не велся — стоило девушке сказать пару слов, и нежным существом ее тут же считать переставали. За дверью раздавались голоса — спокойный и холодный, принадлежащий Тайвину Ланнистеру, и второй — чуть более высокий и резкий. Они спорили уже добрых полчаса, поэтому Серсея, поначалу вздрагивавшая от каждого шороха, даже немного расслабилась. Не то чтобы девушка любила подслушивать чужие разговоры — она скорее любила узнавать тайны от кого-то другого и ничем не рисковать, но меры были крайними, потому что узнать что-либо от брата она отчаялась вовсе. Угрюмый и молчаливый, он ходил по дому, будто призрак себя прошлого, вызывая у родственников нарастающее недоумение. — Не такая уж это и проблема¹, — пробормотал Джейме в ответ на весьма убедительные доводы Тайвина Ланнистера о том, что учебу все же стоит закончить. — Это твой долг, как моего сына! — почти отчаянно выпалил отец. — Там мне тоже все время твердили о долге — посмотри, что со мной стало, — Джейме говорил тихо, едва можно было расслышать. — На твою долю выпала первая серьезная трудность, и ты сдаешься? Я думал, ты стал мужчиной. — Я и стал, — процедил Джейме сквозь зубы. — Только вот в поло больше играть не могу. Как же я теперь буду выступать за команду университета? Девушка резко отскочила от двери, едва услышав быстрые шаги брата. Она направилась в сторону лестницы, стараясь как можно убедительнее изобразить полную незаинтересованность, когда Джейме окликнул ее. — Да? — бросила она через плечо, замерев на месте. Ее брат, ничего не ответив, развернулся и ушёл в обратную сторону. Серсея провела кончиками пальцев по щеке. Она и не заметила, когда на ней появились слёзы.III
В темноте осеннего вечера их дом сиял во всем своем великолепии. Он был виден еще издалека — стоило только свернуть на ту улочку, где они жили, как его горящие окна, шум разговоров и музыка сразу привлекали к себе внимание. В послевоенном Нью-Йорке немногие осмеливались наслаждаться жизнью так откровенно, но Ланнистеры всегда были немного особенной семьей. Серсея со скучающим видом теребила ремешок маленьких золотых часов на своей руке. Ее короткие волосы придерживала чёрная повязка с торчащим из неё пером, а чёрное платье с открытой спиной манило к себе не только юношей ее возраста, но и тех, кто был куда старше. Она была красива, даже очень, но печальна была куда сильнее. Вокруг сновали молодые офицеры, официанты, дамы в нарядных платьях и мужчины в смокингах, но Серсея будто не замечала никого из них. Изредка она отвечала на вежливые комплименты или парой фраз описывала, как у неё дела, но ни в одном из этих разговоров так и не проявила заинтересованности. Впервые за вечер ее внимание смог привлечь только слегка перебравший солдат, утверждавший, что служил вместе с Джейме. Он находился в компании девушек, а его рассказы вызывали у них удивленные вздохи. Она, стараясь не привлекать внимания, подошла к столику с шампанским и прислушалась. — Вы, верно, заметили, что я хромаю? — деловито поинтересовался он. — Угодил под танк, представляете? — очередное «ах!» вырвалось у одной из его слушательниц. — Как вам удалось спастись, мистер Уикхем? — другая девушка, менее впечатлительная и более упорная, улыбнулась ему своей самое прелестной улыбкой. — А, — махнул он рукой, — боюсь, эта история не для ваших прелестных ушей. — Отчего же? — знакомый голос заставил ее резко повернуться. Головой Джейме заслонял один из многочисленных светильников, и ореол над ней делал его богом, сошедшим на землю. В отличие от многих юношей, военной форме он предпочел смокинг. — Думаю, дамам будет очень интересно послушать. — Джейме, — протянул Уикхем, все еще пытаясь сохранять улыбку. — Давно не виделись. — И правда, — кивнул он, хищно улыбнувшись. — С тех пор, как ты дезертировал. — Я не!.. — Да-а-а, — радостно закивал Джейме, откровенно издеваясь над своим знакомым. — Выстрелил себе в ногу и сбежал, как трусливый щенок, — прорычал он и отвернулся от Уикхема. — Не тратьте на него время, — бросил он напоследок девушкам. Серсея незаметно вернулась к своему укромному месту у лестницы. Когда к ней сзади подошел брат, она лишь немного сузила глаза и поёжилась, будто от холода. — Я жалею, что отец не устроил маскарад, — едва повернув голову в сторону, сказала девушка своему брату. — Не пришлось бы все время улыбаться. — Всем бы твои проблемы, — ответил ей Джейме. — Это и есть маскарад. Он невесело усмехнулся, поправляя бабочку левой рукой. Правую юноша, будто по привычке, держал за спиной. — Покажи, — цепко бросила Серсея, глазами тут же вернувшись к наблюдению за гостями. Джейме, скривившись, вытащил руку из-за спины, заставляя отполированное дерево сверкнуть в свете ламп. — Отец хотел сделать ее золотой, — юноша, подражая сестре, глазами наблюдал за шумной толпой, совершенно не обращая внимания на Серсею, нахмуренно рассматривающую деревянную руку, — но я не позволил. — Побоялся, что украдут? — Джейме окинул сестру презрительным взглядом. — Иногда мне кажется, что я вернулся к другому человеку. — Ты не представляешь, — она сжала деревянные пальцы в своих крошечных ладонях, — как я тебя понимаю. Идем. Скрипач из струнного квартета сразу же заметил их — красивые и печальные, они вышли в центр комнаты, будто показывая всем свое снисхождение. Как король с королевой, они словно собирались открывать бал, хотя вечер длился уже долго и гости даже порядком начали уставать. Скрипач улыбнулся. — Дворжак, — кивнул он своим товарищам, и они сразу поняли его, подхватывая на ходу летучую мелодию серенады. В толпе Серсея немного развеселилась, танцуя совсем легко, с призрачной улыбкой на губах. От ее утреннего испуга не осталось и следа. «– Я хочу, чтобы ты стала моей женой», — прорычал брат Серсее на ухо, рывками толкаясь в неё этим утром, пока все еще спали. «– Это безумие!» — шёпотом воскликнула девушка. Джейме ей не ответил, что можно было считать знаком согласия. Сейчас же она будто и позабыла об этом разговоре, беззаботно кружась под звуки вальса. — Что у меня в кармане? — вдруг спросил Джейме, хотя до этого во время танца не проронил ни слова. Серсея прижалась к нему поближе в одном из поворотов, незаметно опуская ладошку в карман пиджака. Нащупав в нем что-то, она тут же разъяренно посмотрела брату в глаза. — Это не смешно, — ядовито выпалила она, отталкивая его руку и уходя. — Я и не шучу, — ответил ей брат, прекрасно зная, что она уже ушла и ничего не услышит.IV
Длинный черный тренч делал ее и без того бледное лицо совсем бескровным, а холодный взгляд зеленых глаз отбивал всякое желание соприкоснуться с этой мистической красотой. Серсея откинула прядь немного отросших волос от лица и запахнула пальто — вечер обещал быть прохладным. Когда из пекарни вышла пара — мужчина в двубортном пиджаке и девушка в невесомом платье — Серсея скривилась, будто учуяла неприятный запах. Происходящее явно не доставляло ей никакого удовольствия, но она все же не торопилась уходить. Девушка еще успела увидеть, как в такси садится мужчина в светло-розовом костюме-тройке, прежде чем на ее лице заиграла вымученная улыбка, когда из этой же пекарни вышла высокая брюнетка с бумажным пакетом в руках. — Ты долго, — прищурилась Серсея, тут же протягивая руку к пакету. — Все прошло нормально? — Поболтала немного со своим другом Ником, — она сделала неопределенный жест рукой. — Ничего важного, — лукаво улыбнувшись, брюнетка все же отдала Серсее пакет. — Передавай привет брату. — Какому именно? Их у меня двое, если ты не помнишь. — Как будто сама не знаешь, — рассмеялась она, и смех этот еще долго эхом звучал у Серсеи в ушах, когда она уже ехала в такси домой. На заднем сидении машины девушка, осмотревшись, осторожно приоткрыла пакет, будто стараясь, чтобы водитель не услышал шуршание. Она немного стыдливо опустила в пакет руку, наполовину достала оттуда пузатую бутылку с наклейкой в виде щита и тут же спрятала ее обратно. Шампанское ее еще утром попросить купить Джейме. «Сегодня особенный день», — сказал он деловито, в очередной раз поправив и без того идеальную прическу. «У меня встреча в обед», — безразлично ответила сестра. «Не вижу в этом проблемы», — улыбка, словно нож, разрезала лицо юноши. «Кто знает?» — сверкнула глазами Серсея, вставая из-за стола. Впрочем, шампанское она все же купила. Когда Серсея широкими шагами шла в сторону столовой, а полы длинного пальто развевались у нее за спиной, навстречу ей вышел старый негр, Том, который стриг кусты у них в саду. — Нет, нет, мисс Серсея, — запричитал он, — не идите туда. Ваш отец его убьет. — Кого? — прищурилась она, едко улыбнувшись уголками губ. — Мистера Джейме! Серсея тут же переменилась в лице — не осталось и следа от ее спокойной, даже немного ленивой язвительности. Она бесцеремонно оттолкнула Тома в сторону, отчего тот запричитал еще сильнее. Впрочем, он работал у Ланнистеров уже не первый год, и характер своей хозяйки прекрасно знал. Голос ТайвинаЛаннистера был очень хорошо слышен даже через закрытую дверь: — Скоро вернется твоя сестра, — деловито сообщил он, и Серсея замерла в нерешительности, — и я поговорю об этом с ней. В твоих же интересах, чтобы ее ответ мне понравился. — Серсея любит меня, — сквозь зубы процедил Джейме, и сестра даже через закрытую дверь представила его красивое лицо с прищуренными глазами. — Она скажет тебе то же самое. — Молись, — сделал паузу Тайвин, — чтобы ей хватило ума этого не делать. Дверь в столовую она распахнула с шумом, заставляя занавески на окнах судорожно всколыхнуться от налетевшего вдруг сквозняка. Ее волосы тоже растрепались, а лицо, которое красными лучами осветило закатное солнце, приобрело совсем дьявольский вид. Сильным толчком закрыв за собой дверь, она, не снимая пальто, прошла к одному из тяжелых деревянных стульев, с глухим звоном поставила на стол шампанское в пакете и с грацией львицы села напротив брата. Тирион растянул губы в широкой улыбке, сложил пальцы в замок и, немного поерзав на стуле, уселся поудобнее. Взгляд Тайвина Ланнистера был, как всегда, холодный, колючий. Он смотрел на нее, молча и выжидающе, будто знал, что скоро она заговорит с ним сама. Глаза Джейме были безумны. — Я им все рассказал! — отчаянно выпалил брат. Он смотрел на нее умоляюще, будто цепляясь за эти свои слова, как за соломинку. Его сердце было из стекла, и он вручил его ей. Две пары зеленых глаз встретились друг с другом. — О чем ты? — с искренним удивлением спросила Серсея, и перевела взгляд на Тириона и отца. — О нас с тобой! — не унимался брат, всматриваясь в бесстрастное лицо сестры. — О том, что я хочу жениться на тебе, и… — Джейме! — ахнула она, прикрыв рот крошечной ладошкой. — Что ты такое говоришь? — Правду, — голос брата звучал обозленно. — Ты вернулся, — Серсея всхлипнула, — и я тебя совсем не узнаю… Сердце Джейме вдребезги разбилось об пол. — Ты лжешь! — злобно выпалил он, тут же меняясь в лице. — Не бойся, у нас все будет хорошо. Ты же любишь меня, правда? Я уже не могу держать это в секрете. — Ты обвиняешь меня во лжи?! — робость и удивление испарились с ее лица, оставив место только ярости. — Лучше бы ты умер, — тихо прошипела Серсея, — потому что с войны вернулся не мой брат. — Довольно! — хлопнул рукой по столу Тайвин Ланнистер, и глаза Тириона загорелись. Он даже приулыбнулся, наблюдая за семейной ссорой. Отец обратил свой взгляд на Джейме. — Ты забудешь все, что сейчас мне наговорил, и только попробуй еще хоть раз об этом заикнуться. Серсея, — повернулся он к девушке, упорно рассматривавшей бумажный пакет. — Мне звонил Роберт, и я принял его предложение. На секунду ее глаза распахнулись, и показалось, что сейчас она станет протестовать, но девушка потупила взгляд и вытащила тяжелую бутылку из пакета. — Я купила шампанское, — хрипло проговорила она. — Почему никто не празднует?V
На железнодорожный вокзал Ланнистеры ехали втроем: Тайвин Ланнистер сидел за рулем, Джейме на пассажирском сидении рядом с ним, а Серсея расположилась сзади. Она прижалась лбом к стеклу и, несмотря на то, что машину потряхивало на поворотах, пустым взглядом смотрела в окно. По дороге они с братом молчали — Джейме перестал с ней разговаривать еще после того вечера в столовой, и упорно продолжал делать это до самого своего отъезда. На объявление сына о том, что он уезжает в Чикаго, Тайвин отреагировал спокойно — попросил лишь отвечать на письма и не позорить их фамилию сомнительными поступками. Джейме в ответ только покачал головой и ушел без ответа. Тирион на прощание с братом чуть не опоздал — задержался где-то в центре и в последний момент приехал на такси. — Ты был моим единственным другом, — сказал он Джейме, заставив Серсею скривить губы. Юноша достал из багажника небольшой чемодан, в который поместились все необходимые вещи, кивнул отцу, улыбнулся брату и направился к поезду. Сделав несколько шагов, он развернулся, все же обращаясь к Серсее. — Прощай, — сказал он ей. — Возможно, мы больше не увидимся. — Разве эта проблема стоит твоего внимания? — вопросительно подняла брови Серсея. Он улыбнулся и опустил глаза. — Из тебя выйдет отличная невеста. Жаль только, что ты чокнутая.VI
Наши дни.
Осень в этом году стояла очень холодная, поэтому девушка, хоть она и была одета в длинное клетчатое пальто, на вид способное защитить ее от любых холодов, поскорее села в шевроле. Ее спутник услужливо закрыл за ней дверь, а сам проследовал к другой. — Ну что, теперь домой? — спросил он девушку. — Да, — тепло улыбнулась она, все еще рассматривая здание, из которого только что вышла. — Ты знаешь, что здесь раньше был сумасшедший дом? — Правда? — удивился мужчина. — Ты не знаешь! — с полудетским восторгом воскликнула она, а потом немного нахмурилась. — Не то чтобы это была веселая история. — Все равно расскажи. — Помнишь, я говорила тебе про Джейме Ланнистера? — Это он написал ту книгу про себя и сестру? — он вопросительно свел брови на переносице. — Да! — она чуть ли не захлопала в ладоши. — Ну, это потом все узнали, что книга про сестру. Сначала считалось, что она о рыцаре, вернувшимся с войны, и его преданности своей Королеве… — «Белая книга», точно, — закивал он. –…но после смерти Серсеи, когда вокруг Ланнистеров поднялся скандал из-за наследства, один журналист взял интервью у их общего брата. Ну, того, который не Джейме, — рассмеявшись, уточнила она. — Он-то и рассказал, какие у них отношения были на самом деле, и все вдруг кинулись ее читать. — Не хотел бы я такой славы. — К тому моменту уже умер и их отец, и Джейме, и Серсея, так что им было все равно, — девушка развела руками. — А причем здесь сумасшедший дом? Она печально улыбнулась. — После того, как Джейме рассказал отцу правду, Серсею очень удачно выдали замуж. Ну, в ее семье так думали. После свадьбы она не вылазила из больниц, а когда Роберт умер, она стала жить именно здесь, — она указала на мрачный дом из черного кирпича. — Однажды там случился пожар и… — Незавидная судьба, — вздохнул он. — Незадолго до этого она передала Тириону конверт, который попросила не открывать до ее смерти. — И что же там было? — Письмо к Джейме, — девушка улыбнулась, хотя ее глаза были наполнены слезами. — Она написала: «Пока перед тобой не встанут на колено, ты не можешь утверждать, что знаешь собственный ответ на тот самый вопрос. Не переживай: на моем месте окажется другая, и она починит разорванный мною гобелен. А еще не оттолкнет твою руку во время танца. И ты не останешься один на один с мыслями на лестничном пролете, думая о не стоящих внимания проблемах. В кармане по-прежнему будет мамино кольцо, а в бумажнике уже не мое фото. Потому что обо мне ты даже не вспомнишь²». — И что же? На ее месте оказалась другая? — Нет. — Видимо, — он взял в свои руки ее ледяную ладонь и поцеловал костяшки пальцев, — эта проблема все же стоила внимания.