Много места для любви

      Джонни замер на месте, неверяще глядя на спокойного, как буддийский монах, Ви, который стойко принял его охреневший взгляд. — Да твою же мать, Ви… — наконец сказал Сильверхэнд, беспомощным жестом запуская руку в волосы, на его лице отразилась нешуточная внутренняя борьба. Рокер выглядел так, словно разрывается между двумя какими-то решениями, которые ему одинаково сложно принять. Но такая борьба не могла длиться вечно, поэтому не было ничего удивительного в том, что в конце концов он решился на что-то одно. — Это все нахрен твоя вина!.. С этими словами Джонни в один мерцающий блик оказался совсем рядом, вплотную, закрыл собой все небо — Ви завис, впервые увидев призрака настолько близко, обычно тот держался от него на небольшом расстоянии. А потом Джонни обхватил его лицо своими жёсткими ладонями, шершавыми от музыкальных и оружейных мозолей, и Ви нахрен пропал, потому что сухие тонкие губы рокера прижались к его губам, нежную кожу щёк оцарапала бородка, и Ви окончательно потерял голову. Джонни целовал его напористо и яростно, утверждая свои права на это. Джонни целовал его. Ви потерялся, покорно раскрывая рот и уступая рокеру, его руки потерянно взмыли вверх и вцепились в плечи Сильверхэнда, обтянутые жёстким материалом иллюзорного бронежилета. Ви едва вспомнил, что ему, в отличие от Сильверхэнда, нужно дышать, поэтому, когда Джонни его отпустил, он был порядком встрепан, лицо его покраснело, и он шумно восстанавливал дыхание, ошалело уставившись на призрака затуманенными глазами. — Что ты… — голос Ви был слаб, в нем слышался шок и неверие в происходящее. — Это все твоя, нахрен, вина, — тихо повторил Джонни, все еще нежно удерживая его лицо в своих ладонях. — Ты заставил меня задуматься сначала над своим прошлым поведением, а потом и над тем, как я отношусь к тебе. Я, блядь, и сам не понял как, но ты пробудил во мне что-то… чего я раньше не чувствовал. Когда-то я ощутил нечто похожее по отношению к Альт… — Джонни поморщился, вспоминать об Альт было тяжело, — …но сейчас это чувство сильнее, намного сильнее. Влюбил меня в себя, что теперь делать будем, говнюк? Я мёртв, и ты тоже вскоре можешь умереть, причём из-за меня! Влюбиться друг в друга в такой ситуации — самое хреновое, что можно придумать. И это произошло. Сильверхэнд ласково провел большими пальцами по нижней губе наёмника и посмотрел ему в глаза. Взгляд его потемневших глаз был острым и жадным, пронзал до самого нутра. Ви почувствовал, как в низу живота разгорается целый пожар и тяжело сглотнул, наслаждаясь фантомными прикосновениями цифрового призрака. — Я предлагаю плыть по течению. Моя жизнь коротка, и я не хочу потерять ни секунды. И отказываться от своих чувств тоже не собираюсь, — голос Ви звучал хрипло, но твёрдо. — Тогда… — Джонни провел одной рукой по груди наёмника, второй продолжая удерживать его за подбородок, пока его скользнувшая вниз ладонь не обхватила стояк Ви, ещё с момента их поцелуя, натянувший ткань штанов. Из груди Ви вырвался хриплый протяжный стон. — Не стоит терять времени. Нам нужна кровать — и поскорее. Ви не задавался вопросами, как Джонни смог его поцеловать, если у него буквально не было тела, или как это вообще выглядело со стороны — у Ви вся кровь, казалось, прилила к члену, болезненно пульсирующему в плену ставших тесными брюк, поэтому мыслей у него в голове не осталось вообще. Ви ломанулся к Поршу, чувствуя, что тело его горит, а мозги практически перестают соображать. Губы и подбородок покалывало от послеощущения прикосновений рокера, которых не было. Ви где-то в глубине сознания переживал, как бы ни во что не въебаться в таком состоянии — машину было жалко, да и Джонни ему вряд ли простит, если что-то случится с его малышкой. Ви лихо вывернул руль, и Порш, взвизгнув шинами, рванул с места, набирая скорость на ровной дороге к городу. Ви никогда в жизни так быстро не ездил.       Будь у Джонни тело, они бы точно ввалились в квартиру, остервенело целуясь, возможно, обтирая все стены в доме по пути к кровати. Но поскольку тело в их тандеме было пока только у Ви, ввалился в квартиру он один и тут же с порога начал сдирать с себя куртку. — Не торопись так, Ви. Я никуда не денусь, — раздался низкий голос Джонни, который возник рядом с кроватью, сложив руки на груди и прожигая Ви до костей пылающим от возбуждения взглядом. — Разденься. Медленно. Хочу посмотреть на тебя, — под конец фразы голос рокера перешёл на интимный, бархатный шёпот, от которого у наёмника по хребту пробежали мурашки. Ви послушался, и футболку стягивал уже медленно, красуясь и чуть покачивая бедрами. Поскольку Джонни пользовался его глазами, чтобы смотреть на мир, пришлось раздеваться перед зеркалом, поскольку фантомный призрак был скорее фикцией, просто образом, созданным мозгом для общения с конструктом.       Несмотря на это, наёмник видел жажду в глазах Джонни, и в своих собственных в отражении в зеркале. Звякнула пряжка ремня, и Ви медленно выпутался из штанин, оголяя стройные ноги с выделяющимися на них мышцами, образовавшимися от постоянных побегушек. Джонни облизнулся, наблюдая за тем, как Ви не торопясь стягивает с себя боксеры, обнажая крепкую подтянутую задницу. Джонни едва дождался, пока Ви разденется полностью, и в тот же момент возник прямо перед ним, жадно хватаясь руками за округлые половинки его зада. — В постель. Быстро, — Джонни шепчет это прямо в губы наёмника, сминая и оглаживая его ягодицы шершавыми ладонями. У Ви и без того голова кругом, он повинуется и к кровати двигается едва ли не бегом, чуть не споткнувшись по пути. Ви падает на постель, она приятно охлаждает нагое пылающее тело, мягко пружиня под его весом. Он переворачивается на спину и Джонни тут же материализуется прямо на нем, обманутые органы чувств транслируют ощущение чужого веса и горячую кожу, крепкую хватку его рук на боках. — И как же мы с тобой… потрахаемся… если фактически мы находимся в одном теле — моем? — Ви умудряется вставлять слова между поцелуями, которыми Джонни то и дело прерывает его речь. — Никак, придурок, мы просто жарко потискаемся, как дурные подростки. А потом я возьму руль и сделаю тебе очень хорошо — твоими же руками, — горячо выдыхает ему в ухо Сильверхэнд, царапая щетиной чувствительную шею. Ви резко втягивает воздух сквозь зубы, с каким-то мазохистким наслаждением ощущая, как Джонни грубо лапает его за бедра, явно планируя оставить там синяки, как примеривается, где укусить — хоть и не может этого сделать по целому ряду причин. Отчего-то тело Ви послушно проявляет синяки, оставленные цифровым призраком, неведомым образом генерируя их на коже без физического участия, но со следами укусов такой фокус не прокатывает. Вообще, то, чем они сейчас занимаются — самый странный секс в жизни Ви. Но однозначно — самый лучший. — А теперь расслабься, Ви, — шепчет ему рокер, сверкая тёмными глазами, как демон-искуситель, его несуществующее дыхание щекочет шею наёмника. — Теперь я поведу. Через секунду мерцающее тело рокера исчезает, а Ви осознает, что больше не может управлять своим телом. Словно во сне, он растерянно смотрит, как его собственное тело без его участия проводит ладонями по его же обнажённой коже, мимолетно лаская затвердевшие соски. Ви давится вздохом и прерывисто стонет, беспомощно наблюдая за тем, как Джонни в его теле наслаждается своей безнаказанностью. Он трогает, кажется, везде, словно составляет карту его тела — шея, грудь, задерживается на сосках, заставляя Ви извиваться на покрывале и сипло стонать, переходит на подрагивающий живот, скользит самыми кончиками пальцев к паху… Обманывая ожидания, минует жаждущий прикосновений член, оглаживает бедра широкими мазками ладоней, раздвигает его ноги пошире, и дотрагивается до ложбинки меж ягодиц… Дразнит, то пробегаясь пальцами по поджатой мошонке, то потирая сухими кончиками пальцев сжатое колечко ануса. «Выглядит узко» — слышит Ви хриплый голос Джонни в своей голове, и сглатывает, надеясь хоть немного смочить пересохшее горло. «Нужно тебя растянуть». — И откуда Джонни Сильверхэнд, гроза фанаток и дамский угодник, знает такие детали? — Ви пытается, чтобы это прозвучало насмешливо, но его жажда — больше прикосновений Джонни, пусть и опосредованных, больше его слов, больше, больше! — играет с ним злую шутку, и слова выходят прерывисто, охрипшее от стонов горло подводит. «Ну я же видел Керри», — невозмутимо отвечает ему Джонни, после чего добавляет, со смехом в голосе, — «У меня было много порно!» Ви давится смешком, пока его тело без его участия нашаривает под одной из подушек небольшую бутылочку. Смазки осталось немного, но её хватит, чтобы растянуть его — хаотично думает Ви и стонет, когда его отверстие обводят уже смазанным пальцем, поддразнивая. — Х-хорош уже издеваться, Джонни!.. «Мм, как ты приятно звучишь… — издевательски тянет в его голове голос Джонни, — «Давай проверим, как ты будешь звучать, когда я сделаю так…» От проникновения стонут, кажется, оба, и лишь один Ви вслух. «Я чувствую все, что чувствуешь ты, Ви», — хрипло шепчет Джонни внутри его головы, — «Мне тоже приятно, но как бы я хотел почувствовать, какой ты тесный внутри, не только пальцами…» Ви стонет, не переставая — свои-чужие пальцы растягивают его торопливо, немного грубовато, но ему все равно хорошо, от одного только осознания, что Джонни так не терпится. Пальцы внутри задевают простату, и Ви с криком вскидывает бедра, почти не понимая, что Джонни позволяет ему двигаться. Вторая рука ложится на изнывающий от желания кончить член, и Ви мечется по кровати, выстанывая имя Джонни, перемежаемое криками. «Вот так, Ви… Тебе хорошо? О да, я чувствую, как тебе хорошо…» — в ушах звенит, голос Джонни внутри его головы только добавляет остроты ощущениям, от его пронизанных желанием интонаций сводит низ живота, в груди, кажется, тоже что-то сжимается, и Ви кричит, когда стимуляции становится слишком много. Оргазм, который он испытывает, впервые настолько силен, что его аж вырубает на пару минут. В себя он приходит уже полностью контролируя свое тело. Он на пробу шевелится, ощущая ватную слабость в мышцах и приятную послеоргазменную истому. Ви лежит пару минут, давая себе отойти — отголоски удовольствия все ещё отзываются во всем теле. На смену приятным ощущениям приходят и другие — Ви морщится, тело начинает остывать и пот на коже ощущается липкой плёнкой. Не без труда поднявшись на ноги, наёмник идёт в душ. Когда он расслабленно прикрывает глаза, уже стоя под горячими струями, Джонни томно произносит внутри его головы: «Тебе понравилось, детка?» Ви не может сдержать широкой улыбки, когда поворачивается к появившемуся у противоположной стены Сильверхэнду. — Мне все понравилось, но ты не мог бы не называть меня «деткой»? Это звучит как-то странно. Джонни выразительно пожимает плечами: — Да неужели? Я называю тебя так, потому что мне нравится так тебя называть. И потому что тебе тоже нравится, как это звучит… — голос рокера понижается, он почти мурлычет, — Моя детка… Ви чувствует, как краснеет — жар ползет от лица дальше, к плечам, захватывает даже грудь. — Твою же мать, Джонни! Я тебя только об одном прошу — не делай так, пока я работаю. Я же не смогу сосредоточиться совсем! — Ви торопливо отворачивается от рокера, и начинает умывать горящее от смущения лицо. — Хмм, ну хорошо. Но я же могу называть тебя так в нашей постели? — Джонни возникает рядом с наёмником и касается лёгким, целомудренным поцелуем его губ, продолжая своим бархатным шёпотом говорить безумно смущающие вещи. — Ты что, включил свой хренов режим соблазнителя? — Ви отпихивает призрака в сторону, посмеиваясь, — Можешь уже перестать, ну пожалуйста? Я физически не могу покраснеть сильнее! Ви, наконец, успокаивается, и серьёзно смотрит на цифрового призрака, вытирая волосы полотенцем. — Тебе самому-то хоть было… приятно? — спрашивает он, подсознательно боясь того, что Джонни ему ответит. Вдруг ему совсем не понравилось, и он говорит все эти вещи лишь для того, чтобы он, Ви, не переживал? У Ви не то, чтобы было много любовников, которые делили с ним одно тело. Рокер хмыкает, засовывая большие пальцы рук в карманы своих пижонских штанов. — Я все ещё нахожусь в твоём мозге. Я чувствовал все. Я тоже кончил — насколько это вообще возможно в моем случае, — криво ухмыляется Сильверхэнд, — Хотя кое-чего мне, конечно, не хватало… Джонни приближается вплотную и жарко выдыхает ему в губы: — Мне так не хватает возможности взять и схватить тебя своими собственными руками… Схватить, нагнуть у ближайшей стенки, не доходя до кровати, и оттрахать как следует! Как бы я хотел почувствовать, какой ты горячий внутри, как ты мог бы сжимать меня… Сжимать мой член в себе… Ви скулит, слова Джонни словно напрямую поступают к его члену. — Джонни, блять, боже… Разумеется, ему приходится идти в душ ещё раз.       Когда ненасытный Сильверхэнд перестаёт донимать Ви своими возмутительно, незаконно возбуждающими словами, наёмник выжат, как лимон. — Я не знаю, как это вообще возможно, но ты меня затрахал, Сильверхэнд, — устало стонет Ви, без сил падая на смененную кровать. — Это я ещё твоими руками, детка, — сыто скалится в ответ рокер, выглядя возмутительно довольным, как обожравшийся сметаны кот, — Видел бы ты, что я мог бы с тобой сделать своими собственными… И не только руками. — Ты ебарь-террорист, Джонни, — смеясь, говорит ему Ви, закрывая лицо руками. — Что нам теперь делать-то со всем этим? — То же, что и раньше, — рокер пожимает плечами. — План остаётся неизменным. Я помогу спасти твою жизнь, а сам полечу на свет, или куда там полагается лететь всем, кто умер. — Ни хрена подобного, Джонни! — Ви едва не срывается на крик, — Хрена с два ты меня вот так бросишь после всего, что было! — А других вариантов, мать твою, и нет! — Сильверхэнд орёт в ответ, взмахивая руками. — Я не дам тебе сдохнуть, Ви. Особенно теперь. Сам сдохну, но тебе — не позволю. Ви зло ударяет кулаком об стену, сразу же чувствуя, как начинает болезненно пульсировать отбитое запястье. — Я что-нибудь придумаю. На крайний случай, спиздим какого-нибудь коматозника — нейро-нейтрального, так это называется? Джонни пораженно смотрит на наёмника, натурально потеряв дар речи от его слов. — Ви… — Придумаем, говорю тебе. Я, блять, тебе обещаю! Сильверхэнд улыбается, доставая из пустоты рябящую пикселями сигарету. — Хорошо, Ви. Как скажешь. Ещё побарахтаемся…       Проходит некоторое время, полное счастливых моментов, когда Ви всецело наслаждается фантомными прикосновениями и поцелуями Джонни, когда Ви забивает хуй на заказы, впервые не подрываясь на каждый звонок и сообщение от фиксеров. Но рано или поздно приходится покинуть эту атмосферу уюта и счастья и вернуться к делам, потому что умирать от разрушения нейронных связей мозг Ви так и не перестал, а у Джонни все ещё оставались причины мучиться совестью. Или её подобием. — Итак, кто остался? — Ви спрашивает Джонни своим обычным тоном, и можно было бы подумать, что ничего не поменялось, вот только у самого Ви теперь глаза сияют, когда он смотрит на призрака — по словам самого Сильверхэнда. — Керри. Черт, я перед ним пиздец как виноват… До сих пор помню, как себя вёл с ним, как полнейший мудак! — А, ну то есть, как обычно? — хитро усмехается Ви и уворачивается от шутливого тычка Джонни. — А если серьёзно… Я правда очень хочу исправить то, что сам же и накосячил, — рокер настроен решительно, и теперь он уже не шутит. Ви понимающе кивает — он видел некоторые воспоминания Джонни, и фраза «вел себя, как мудак» даже не отображает всего того пиздеца, который между ними происходил. Более-менее тепло Джонни говорил с Евродином только перед тем, как непосредственно отправиться на свою самоубийственную миссию к Арасака-тауэр. — Конечно, Джонни. Я помогу тебе, — серьёзно отвечает призраку Ви, положив ему руку на иллюзорное, но ошущающееся его обманутыми органами чувств вполне осязаемым плечо.       Вдвоем они с Джонни быстро тут же, на коленке, соображают план — Сильверхэнд говорит, что зная Керри, абсолютно уверен, что тот поселился на отшибе, как можно дальше от шумных городских улиц. «Керри терпеть не мог город. Даже когда мы были никем, он едва выносил Найт-сити. Горел музыкой, но презирал город. Всех политиков, их безразличие. В этом мы с ним были похожи. Правда, я отвечал на эту несправедливость силой, а Керри предпочитал выражать протест в музыке… " — слова Джонни все ещё звучат у Ви в ушах, пока он быстро пробивает по сети, где обретается нынешняя супер-звезда Керри Евродин. Ожидаемо, Джонни оказывается прав — вилла Евродина находится в Норт-оуке, и судя по фанатским форумам в сети, единственное, что мешает гигантским очередям фанатов выстраиваться в очередь перед дверьми его особняка — это отличная охранная система: камеры, охранные роботы и сигналка. Для Ви это проблемой не будет, и он искренне надеется, что кроме этого у певца не припрятано турелей или дронов. Их он одинаково терпеть не может.       Когда Ви уже седлает байк Джеки — вопреки своему обыкновению, поскольку на машине извилистые изгибы дорог Норт-Оука просто невыносимы, и впервые с того дня, как Мама Уэллс лично вручила ему ключи, он ловит себя на мысли, что чувствует какое-то сомнение в Джонни. Словно он хочет что-то ещё ему сказать, но не решается. Это настолько не было похоже на обычно прямого, как рельса, решительного Джонни, что Ви поневоле вспоминал подсмотренные в чужой памяти моменты: Керри в очередной раз после концерта зажимается с каким-то фанатом, но его взгляд, когда он смотрит на проходящего мимо него Джонни… Их яростные срачи, от которых так и веяло каким-то смутно знакомым чувством. Будь тут Мисти, она бы сказала что-то типа «Их судьбы связаны одной нитью, и они не могут убежать друг от друга». А будь тут Джеки, он бы точно сказал «Им надо срочно потрахаться, mano! Да между ними просто искры летят, maldito sea!» И оба они оказались бы правы. Ви хмыкнул, поставив ступню на педаль золотистого «Арча» и крепче сжав в руках руль.       Он не был ревнив (в конце концов, со сколькими Джонни перетрахался при жизни? ко всем ревновать — ревнилка отвалится), но ему было любопытно, что же такого было в Керри, что помешало Сильверхэнду просто переспать с ним, как с кучей других до него? Дружба? Да господи боже, он же даже Бестию оприходовал, которую до этого считал другом. А Евродина пальцем не тронул. Ви пожирало любопытство — ему хотелось самому взглянуть на загадочного друга и согруппника Джонни, своими собственными глазами.