Жизнь сначала

Первым делом, куда направился Даниил — тот самый центр фигурного катания, который предложил ему должность хореографа. К слову, за эти несколько дней он даже не успел посмотреть как выглядит само здание, поэтому разбираться с этим придётся на месте. Незнание немецкого также дало о себе знать. — Здрасте, — Даня постучал в окно такси, стоявшего у аэропорта, — Ихт вонт би ту, — дальше руками показывает вождение, — Ту зис адрес. На телефоне он показал адрес катка и с надеждой посмотрел на водителя. Тот начал что-то неразборчиво бурчать, а после показал все пять пальцев. — Пять франков?! — Угу. — Вы. вы. вы вообще оцениваете все возможности мои? — тут он вскинул руками. Усатый швейцарец продолжал смотреть и снова показал ладонь. — Гоу, — с долей разочарования в голосе, Даня всё-таки согласился и, махнув рукой, сел в такси. Всю дорогу Даня смотрел в окно. Каждая средневековая улочка была застроена старинными зданиями, украшенными готической архитектурой. Несмотря на ещё прохладную погоду, на деревьях уже появились первые почки, и это придавало лёгкую зелень всей округе. Возле дороги было много деловых заведений, заполненных людьми. Он бывал уже в этой стране, но ни разу не выпадала возможность осмотреть новый для него мир досконально. Через некоторое время он заметил, что оказался на главной улице города — Bahnhofstrasse. Эта оживлённая пешеходная магистраль проходит от главного железнодорожного вокзала до берега Цюрихского озёра. По сторонам можно было увидеть множество бутиков и магазинов, что не удивительно, ведь Цюрих — торговый город. Далее машина проехала по набережной реки, наполненной элегантными домами и роскошными интерьерами. Эта река отдаленно напомнила Дане Неву, которая по ширине столь похожа на эту. Ещё минут 20 и машина остановилась у массивного построения, состоящего из двух больших зданий, которые соединяются длинным переходом из одной части в другую. Водитель протянул руку, в ожидании денег. Даня полез по карман, но и тут его ждала засада: такая перемена событий совсем плохо повлияла на его память, и он забыл поменять рубли на швейцарские франки. — Сори… Ай хэв ноу мани. Оказалось, таксист немного смыслит в английском и стал выразительно ругаться на немецком. — Вот, — Даниил притянул 200 рублей купюрами и попытался хоть как-то расплатиться. Через несколько секунд после ярого недовольства, водитель резко вырвал из рук деньги, чуть ли не выкинул пассажира из автомобиля вместе с багажом и резко уехал. Даня, конечно, был немного в шоке. И от себя не меньше. Повернувшись, он снова удивился размерам катка и с интересом рассматривал его, не двигаясь ещё минуты две. Все было достаточно облагорожено: красивые зелёные клумбы с цветами, фонтан и парковка. Мимо него проходили дети с небольшими чемоданчиками, видимо, для коньков. И всё же это был некий элитный центр. Даня прошёл около 50 метров и оказался почти под переходом. Глядя налево и направо, можно было увидеть входы в разные отделения зданий. Но и расстояние между ними было приличное: наверное, метров сто. Мужчина всё-таки решил пойти к правому зданию. На нём была надпись на немецком языке. С помощью переводчика удалось разузнать, что это здание для младших групп от трёх до 11 лет. Подумав, что его вряд ли заставят прямо сейчас ставить программы взрослым, он решил зайти туда и не прогадал. На входе стоял охранник, а рядом с ним мужчина, предварительно преклонных лет. Он и узнал Даниила. — Ооо, Даниил Маркович, это вы! — с акцентом произнёс незнакомец. — Ну… Да, я, — он слегка выдавил улыбку. — Здравствуйте, моё имя — Йостли Улссон, директор этого центра. Крепкое рукопожатие, и Улссон пригласил Даню на экскурсию. Для начала он показал вход на ледовую арену. Каток оказался большим, и на нём катались маленькие детки с тренерами. В другой стороне были кабинеты. Это были рабочие места сотрудников. — А, кстати, у нас тут практически никто не говорит на русском. — Но, Йостли Улссон… — Можно просто Мистер Йостли, — директор перебил. — Мистер… Йостли, да. Вы по-моему говорили, что тут не будет проблем с русскоговорящими тренерами. Йостли посмотрел на молодого хореографа, похлопал глазами и продолжил: — Так, пойдёмте к переходу. Даня вскинул бровями. Ответа он так и не получил. Зайдя в переход, можно было увидеть длинный ковёр, растения и длинные панорамные окна. — Ого, — Глейхенгауз был явно восхищен. — Ну а дальше мы проходим в главный корпус — взрослый. Они зашли туда сразу со второго этажа. Этот этаж был с перилами, как балконный, и шёл вокруг катка, так что сверху можно было наблюдать за фигуристами. По сторонам также располагались кабинеты. После этого они спустились на первый этаж, непосредственно, к самому катку. Он был в два раза больше детского и с большим количеством удобств: обширные раздевалки, зоны отдыха и много скамеечек. Их со всех сторон то и дело оббегали спортсмены от 14 до 20 лет. — Я вам выдам кабинет на первом этаже, рядом с катком. — Так я же с малышами работаю? — Да, но этот единственный не занятый кабинет. У вас здесь всё, что нужно. И диван, и рабочий стол, и холодильник, и телевизор. Можете оставить свои вещи здесь, а потом заберёте их. — Заберу куда? — вопрос был задан с интонацией, намекающей на что-то. — Точно! Мы же вам выдаём место жительства. Это частный дом в пяти минут езды от сюда. И соответственно автомобиль. Даня был этому несказанно рад, потому что покупка или аренда недвижимости здесь обходится очень дорого. — Даниил, познакомься. Это наши фигуристочки. Директор подвёл к скамеечкам, на которых сидели девушки лет 18-19. Они быстро вскочили и подошли к ним. — Gluten Tag! — девушки приветливо знакомились с тренером, явно кокетничая с ним. — Ээ… Гутен так! После его приветствия девушки смущенно засмеялись. Но Даниил увидел темноволосую девушку повёрнутой к нему спиной и сидевшей на дальней скамейке. В её ушах были наушники, и она копошилась в телефоне. Он вгляделся в её очертания и что-то начал узнавать, но одернул себя с мыслями, что это не может быть она. Отойдя от группки девушек, Даня спросил: — А что это за девушка сидела вдали? — Понравилась? — Улссон усмехнулся. — Нет. Нет. Просто она сидела одна. — Ой, она, можно сказать, гордость нашего центра. Алина — Чемпионка. — Алина? — переспросил хореограф, — Её зовут Алина? — Да, а что не так? — Да нет… Просто. Неважно. Ему показалось странным совпадение девичьей фигуры и имени. Настолько странным, что на какое-то время он перестал слушать мистера Йостли и углубился в свои мысли. В это же время у девушек случился «переполох». Все были в приятном шоке и обсуждали нового хореографа. Девушка, услышав разговоры за музыкой из наушников, повернулась и спросила: — Что происходит? Почему такое оживление? — Ах, Алинка, ты всё пропустила! — ответила одна из спортсменок, — Новый хореограф к нам пришёл! — Такой молодой и красивый, — подхватила девушка. — Хореограф? Понятно. — она снова уткнулась в телефон. — Да! Из России, представь! — Из России? — она резко отложила телефон, встала и подошла ближе с явным подозрением. — Вот ты и упустила свой шанс, — с сарказмом произнесла одна из них, — Но его ещё видно. Вооот он идёт с Улссоном, уже уходит. Фигуристка выскочила и стала вглядываться вдаль. Она увидела мужчину в тёплом пальто и шарфе. — Это же…его стиль, — произнесла на родном языке Алина, — Нет, не может быть. Да, той девушкой с наушниками оказалась Алина. Она совершенно не услышала приход хореографа и поэтому не обратила внимания. Её никто даже не позвал, потому что отношения с девушками на катке у неё складывались не очень хорошие. Многих одолевала зависть за завоёванные когда-то титулы, а кому-то просто не понравилась Алина с самого начала. У каждого было по-разному. Через полчаса директор отвёл Даню к себе в кабинет в младший корпус для заполнения некоторых бумаг. В них же он подтвердил, что остаётся здесь на год. Пришлось. Его поздравили с получением новой работы и пожелали всего наилучшего. Вещи остались в другом здании, поэтому придётся идти обратно. «Пройдусь пешком» — подумал Даня и пошёл к выходу. На выходе его встретил прохладный ветер и солнце, скрывавшееся за горизонтом. Мимо него проходили ребята, разговаривающие на другом языке. Мужчина подумал, что без знания хотя бы основ, не говоря уже об углублённом изучении, ему не справится. К тому же, немецкий, наверное, не помешает ему, учитывая, что здесь почти всё население говорит именно на нём. Будет сложно всё вместе совмещать, но это нужно. За раздумьями он совсем не смотрел прямо. Быстрым шагом подходя к ступенькам, ведущим ко входу, он случайно задел незнакомую девушку плечом так, что у неё из рук посыпались учебники и тетрадки. — Ай, — вскрикнула девушка, бросившись поднимать свои вещи, — Под ноги не учили походу смотреть! — начала выражать недовольство на русском языке. — Девушка, простите пожалуйста, — он сел к ней и стал помогать, — Простите, я… Он поднял голову и посмотрел девушке прямо в глаза. Даня разглядел карие глаза, нежный носик, пухлые губки, накрашенные красной помадой и румяные от холода щечки, увидел длинные реснички и вьющиеся по обеим сторонам тёмные волосы. — Алина? — еле шепча, спросил Даня. Между их лицами было расстояние от силы сантиметров десять. — Ты?! То есть. Вы?! — девушка быстро себя поправила и отскочила. — Алина, ты. Ты что здесь делаешь? — Это Вы что здесь делаете? — она чуть ли не перешла на крик. — Я? Я вообще-то работаю! — Даня скопировал её интонацию. — Да? — вредно спросила девушка, расставив руки по бокам, — Ну и где же? — Эээ… Там, — мужчина указал пальцем на детский корпус или в этом… — усомнился. — Всё ясно. Алина принялась быстро собирать свои учебники. — Подожди, ты все неправильно поняла, — он дотронулся до её плеча. — Не трогай меня! — она держала в руках книги и смотрела на него диким и испуганным взглядом. — Хорошо, хорошо, — Глейхенгауз поднял руки вверх, — Не трогаю, тише ты. — Послушай, мне плевать что Вы здесь делаете! Мне абсолютно всё равно как и почему вы оказались прямо тут! Вот тут, где я! Она развернулась и стала шагать в сторону парковки. — Стой же ты! Он потянул руку к ней, но вспомнив, что произошло меньше минуты назад, откинул её обратно. Девушка яростно развернулась. — Просто послушай меня, хорошо? Я приехал сюда работать. Меня, вернее, пригласили сюда работать. Прислали письмо, предложили вакансию, и вот, я тут. Мой кабинет находится в старшем корпусе, но работаю я с младшими, — между ними возникло молчание, — Понимаешь? — с большей неловкостью последовал вопрос. — Я же сказала, что меня не интересует, — Алина была спокойна, как кремень, но она поджала губы и ещё сильнее сжала учебники, — У тебя всё? — Нет, Алина, я же… Но она не желала слушать и демонстративно развернулась, идя дальше. — Давай просто поговорим, — уже крича ей в след, он пытался с ней поговорить, — Алина! Она села в машину к парню и, зная, что хореограф видит, поцеловала швейцарца в щеку. — Oh Baby (Оу, детка) — парень немного оторопел, но был не против, — Bist du so angespannt? (Ты что такая напряженная?). — Es ist egal Eric, lass uns einfach gehen. (Неважно, Эрик, просто поехали). — Was für ein Typ hat dich belästigt? (Что за тип до тебя домогался?) — Weiß nicht. (Не знаю) — девушка сложила руки на груди. Подъехав к её дому, парень хотел поцеловать её, но она поставила между ними руку в знак отрицания и вышла из машины. — Сабина, — Алина прокричала на всю квартиру, зная, что родителей нет дома, — Это какой-то ужас! — Что случилось? — Не поверишь! — она встала посреди комнаты, — Выхожу с катка и встречаю Даню! Даню! Даниила Марковича! — имя она прокричала. Сабина чуть не подавилась водой. — В смысле Даню? — Вот так! Говорит, работает здесь. Устроился сегодня только. О Боже мой! Ну за что он свалился на мою голову! Ну уехала же, чтобы не портить ему жизнь! Нет, припёрся! Она подошла спиной к стене, после чего скатилась на пол. — Ну что же это такое! Он ещё подходил ко мне! Я начала нервничать и просто вцепилась в учебники, чтобы не подать виду, что что-то не так. Сабинааа. — Я. Я даже не знаю, что сказать. — Ты понимаешь, мне пришлось поцеловать в щеку Эрика! — Эрика? — Сабина залилась громким смехом, — Зачем? Ты же его не любишь. — Чтобы этот хореограф понял, что нечего ко мне клеиться! — А с чего ты взяла, что он будет это делать? — Да потому что! Зачем же он тогда сюда приехал? — Ну… Работу ему предложили. — Эх… Не знаю я, Сабин. Я не могу сказать, что безумно рада, но то, что я в бешенстве это точно! — Алина откинула от себя близко лежащую подушку, — Я просто не знаю, что делать, — она встала и опёрлась на стол, — Ну для чего он вернулся? — тут девушка уже подошла к окну, — Родители же не разрешат. У нас с ним ничего не может быть. Сабин, что скажешь? — некоторые фразы у неё выходили с истеричной интонацией. — Я принесу пряники. Давай поедим и успокоимся. Алина со всей силы оттянула свои волосы назад, после чего начала рыться в них. Отойдя в другую комнату, Сабина не удержалась и произнесла в слух: — Не ожидала, но приятно удивлена, Глейхенгауз.