Extra Virgin

Был обычный вечер понедельника. Ну как обычный? Обычный, если не считать присутствия в маленькой квартирке на окраине города наследника огромного конгломерата. Хотя, признаться, Хару уже стал привыкать к Дайске в качестве гостя, ставшего захаживать сюда регулярно. В конце концов, может же он сюда приходить, раз они уже несколько месяцев встречаются. Обычно во время таких визитов они вместе ужинали, слегка выпивали и смотрели какие-нибудь фильмы, валяясь вместе на диване. Диван был лучшей частью квартиры (Хару предполагал, что он мог стоить как вся остальная мебель, имеющаяся у него). После второго визита Дайске, не особо слушая возмущения мужчины, заменил диван, который уже имелся на новый, большой и мягкий. «Мы всё равно проводим тут большую часть времени. Значит, здесь должно быть удобно» — аргументировал свои действия миллиардер. В настоящий момент Хару крутился на кухне со сковородками, лопаточками и прочей утварью, готовя ужин на двоих. Холодильник был теперь всегда полным, потому что Дайске нравилась готовка партнёра и он старался дать побольше возможностей для новых блюд. В этот раз Като, посоветовавшись, решил податься в итальянскую кухню и приготовить пасту. Камбэ же сидел рядом, за столом и наблюдал за броуновским движением около плиты. Сливочный аромат постепенно распространялся по квартире, сигнализируя о том, что паста почти готова. Хару как раз закончил нарезать овощи на салат, так что скоро можно было садиться есть. — Дайске, скинь, пожалуйста, все овощи в миску и заправь маслом, а то я не могу, иначе передержу пасту, — обратился Хару к ничем не занятому мужчине. Тот лишь вопросительно на него посмотрел. — Миска на столе, видишь? Масло оливковое на полке, — он махнул рукой в направлении ряда разных бутылок. Дайске встал со своего места и пошёл делать то, что ему сказали. Нож он сразу отложил подальше, помня, что он острый и порезаться из-за неаккуратности будет весьма неприятно (хотя аптечка у Хару всё же появилась). Когда овощи были в миске, он перевёл взгляд на бутылки с маслом. Камбэ понимал, что там стоят несколько бутылок оливкового масла, которые были подписаны по-разному, но не мог понять, какое именно его просил добавить Хару. — А какое именно нужно? — спросил он, смотря на Като, помешивающего пасту. — Extra virgin, — ответил тот, не отвлекаясь. Последовало несколько секунд молчания, за которые Дайске окинул взглядом бутылки и снова вернулся к Хару. — Почему масло — экстра-девственник? — на лице мужчины было написано абсолютное недоумение. Като прыснул от смеха. — Сам ты экстра-девственник, Камбэ. А масло первого отжима, — сквозь смех ответил он. — Ты что, вообще никогда не был на кухне? Почему-то квартира Хару волшебным образом действовала на Дайске: он терял большую часть своей напыщенности и становился довольно тихим и уютным парнем, которого легко смутить незнанием каких-то особенностей быта. Возможно, причиной этому была непривычность ситуации и атмосферы: когда всю жизнь проводишь в окружении роскоши и прислуги, привыкнуть за пару месяцев к скромной обстановке квартирки на окраине города довольно сложно. Парировать подколы Хару в каких-то бытовых вопросах у него тоже не особо получалось, так что ответ превращался просто в тихое бурчание себе под нос. Так произошло и сейчас: буркнув что-то, Дайске взял с полки «девственное» масло и налил сколько-то в салат. Перемешав содержимое миски, Камбэ отнёс её на стол. Не зная, нужна ли ещё с чем-то помощь партнёру, он сел обратно на своё место, решая просто ждать здесь или просьбы о помощи, или уже самой еды. К счастью, второе уже было готово, так что через пару минут Като поставил две тарелки с пастой на стол, лишая Дайске возможности выдать ещё что-то нелепое и забавное во время взаимодействия с предметами на кухне.

***

После ужина они, как обычно, перебрались на диван, не забыв захватить с собой бутылку алкоголя и включить телевизор. Сегодня их развлекал какой-то фильм про супергероев, на который Хару постоянно фыркал: «Настоящие герои так не поступают». Дайске лишь посмеивался и продолжал перебирать волосы на голове детектива, лежащего у него на коленях. Сюжет был до абсурда предсказуем, поэтому не особо внимательно следил за тем, что происходило на экране. Когда в фильме показали, как герои сидят в какой-то забегаловке, Камбэ вспомнился инцидент, произошедший с маслом на кухне. «И всё-таки, почему оно называется именно так?» — подумал он и решил, что смысла мучиться в незнании нет, ведь можно найти историю в интернете (H.E.U.S.C. не подходил для решения этой проблемы, потому что не хотелось тревожить разговорами задремавшего Като). Взяв лежавший рядом на диване смартфон, Дайске погрузился в поиск информации, о разных сортах масла и их истории. «В следующий раз сам разберусь, какое нужно добавлять» — хмыкнул в мыслях мужчина. — Что читаешь? — тихий голос донёсся с колен через некоторое время. Хару проснулся, когда перестал ощущать монотонные поглаживания и теперь уже несколько минут смотрел, как внимательно бегает взгляд Дайске по строчкам на экране телефона. — Да так, ничего важного. — Камбэ не особо хотел признавать, что сейчас сидел и, как начинающая домохозяйка, читал про то, какой вид масла для чего используется. Он ведь наследник огромного конгломерата, он решает важные вопросы! Хару заметил тень сомнения, промелькнувшую на лице партнёра, поэтому ему стало любопытно узнать, что же читал тот. Резко приподнявшись, он заглянул в телефон, который Дайске держал в руках и не успел отложить или выключить. — Неужели так интересно? — усмехнулся Като, увидев фотографии масла и текст с их описанием. — И что же пишут про экстра-девственников? Дайске на такое наглое вмешательство в его пространство ответил тем, что ладонью толкнул Хару в лоб, чтобы тот сполз обратно вниз и не мешался. Но телефон отложил, уже готовясь выслушивать серию шуток по поводу интересовавшего его вопроса, из-за чего на его лице появилась мина «ха-ха-да-ты-очень-смешной-ага». Конечно, Хару хотелось пошутить, но видя Дайске таким, ему больше хотелось вернуть своего немного неловкого и милого парня из-за маски скепсиса и безэмоциональности. Невесомый поцелуй в щёку, и броня Дайске даёт трещину. Взгляды мужчин встретились — тёплый и располагающий взгляд Хару и немного растерянный взгляд Дайске. «Очаровательный» — пронеслось в голове у старшего детектива перед тем, как он потянулся к партнёру уже за более серьёзным поцелуем. Камбэ охотно отвечает ему, сплетая языки и притягивая Хару ближе к себе. Пальцы привычно путаются в светлых волосах, вызывая приятную дрожь у их обладателя. Их движения плавные, но горячие, как текущая лава, нагревающая обстановку в комнате. Като садится и тянет на себя Дайске, чтобы тот оказался у него на коленях. Руки старшего оглаживают спину, спускаясь от плеч к талии и опускаясь на ягодицы. Такое можно увидеть нечасто, но на лице Дайске появляется румянец, и он пытается спрятать своё лицо на плече Хару, пока тот продолжает движение. — Дайске, — зовёт его Като, — посмотри на меня. Он немного медлит, прежде чем поднять поплывший взгляд синих глаз. Хару подносит руку к его щеке, гладит, а младший лишь доверчиво жмётся к этой руке, прикрывая глаза. Он доверяет Хару, доверяет как никому другому. Он знает, что Хару видит в нём не кошелёк, которым можно воспользоваться, а человека с чувствами, как бы он их не скрывал. Хару нужен Дайске и наоборот. От мыслей его отвлекает прикосновение пальца к губам. Он лишь очерчивает контур, ничего большего, в то время как вторая рука проникает под кофту. У Като часто бывают холодные руки, как сейчас, поэтому прикосновение к горячей коже заставляет вздрогнуть и открыть рот на вздохе. В этот момент палец проникает внутрь, и самым правильным действием Дайске кажется облизнуть его и втянуть глубже. — Дайске… Хару не может отвести глаз от такого прекрасного зрелища. Он убирает руку от лица партнёра и втягивает его в новый поцелуй, желая выразить всю свою любовь в нём. Вместе с этим он, поддерживая второй рукой за спину, осторожно опускает Дайске на диван, оказываясь сверху, между его разведённых бёдер. Кофта задралась, поэтому Като решает поднять её ещё выше и вскоре снять вообще, отбрасывая куда-то в угол комнаты. Дайске тоже подцепляет край его толстовки, стягивая её и проводя пальцами по оголившейся спине, слегка царапая короткими ногтями. Поцелуи спускаются ниже, от лица, через ключицы, задевая соски, прокладывают дорожку через живот до пояса штанов. Дайске выгибается навстречу каждому прикосновению, не до конца отдавая себе отчёт в движениях. Никого за двадцать семь лет жизни он не подпускал так близко, никому не позволял делать такого, потому что не верил в их искренность. А сейчас верит, ведь это Хару — самый честный полицейский, кажется, на всём свете. Хару смотрит на него снизу-вверх, будто спрашивая разрешения, пока его руки гуляют по телу, оглаживая каждую его частичку. Камбэ едва заметно кивает, и Хару расстёгивает застёжку его штанов, после чего стягивает их до колен, за ними же следует и бельё. Он аккуратно целует открывшиеся участки кожи на бёдрах. Член Камбэ уже был возбуждён, обращая на себя внимание старшего. Снова подняв взгляд на лицо Дайске, Хару медленно провёл языком по всей длине члена, заставляя Камбэ простонать в голос. — Ты сведёшь меня с ума, — прошептал Хару, прежде чем взять головку в рот, постепенно погружая член, становившийся всё твёрже, глубже. Дайске крепко сжал в кулаках подушки дивана, молясь всем известным богам, чтобы не кончить прямо сейчас. Влажное тепло, которое он чувствовал сейчас, будто охватывало его всего, затягивая в неизвестную пучину. — Ты меня…ах…уже свёл, — так же тихо ответил Камбэ, пытаясь не забыть, как дышать. Когда Като начал двигать головой вверх-вниз, Дайске еле сдерживал стоны. Одну руку он оторвал от дивана, запустив в волосы партнёра, не решаясь ни подтолкнуть, ни оттянуть. В итоге, почувствовав, что он уже близок к тому, чтобы кончить, Камбэ всё же потянул Хару наверх, заставляя того отстраниться. Като смотрел совершенно пьяными глазами, и не от алкоголя, а от возбуждения и любви. Он хотел Дайске, но не был уверен, что сегодня всё до этого дойдёт. Миллиардер же был куда более определившимся. — Почему они всё ещё на тебе? — немного отдышавшись, спросил он, указывая на домашние штаны Хару. Он протянул руки вперёд и, схватив штаны за резинку вместе с бельём, одним рывком стянул их с помощника инспектора, а потом окончательно избавился от своих, чтобы те не мешались. Несмотря на непривычность и смущение в этой ситуации, на лице Камбэ проскользнула привычное выражение ухмылки, после чего он втянул Хару в очередной поцелуй. Поцелуи стали для них привычным занятием за последние месяцы, но этот ощущался совершенно иначе. Они оба полностью отдавались чувству, были готовы в нём раствориться. Хару, нависая над Дайске, провёл рукой по всей длине ноги до бедра, где стал кружить пальцами, периодически проскальзывая между ягодицами. Там он был ещё горячее, и Хару боялся представить, что с ним случится, если он хотя бы проведёт там своим членом, который всё это время оставался совершенно без внимания. — Дайске, — позвал Хару снова, разрывая поцелуй, — Дайске, послушай, — он дождался, пока разомлевший мужчина сфокусирует свой взгляд на нём, так как хотел быть уверен, что тот его правильно и полностью поймёт. Ведь после этого остановиться будет уже очень сложно. — Ты уверен, что хочешь сделать это? — Я никогда не был ни в чём так уверен, — ответил Камбэ, возвращая руками его лицо ближе к себе и целуя в нос, в щёки — везде где мог дотянуться. — Тогда нам нужно притормозить на минутку, — сказал серьёзно Като, снова слегка отстраняясь. — Мы не сможем сделать это без смазки, а она у меня в комнате, — ответил он на недовольно-вопросительный взгляд снизу. — Только быстро, — неохотно выпустил его из объятий Дайске. Хару быстро поднялся и пулей полетел в соседнюю комнату, откуда донёсся хлопок дверцы шкафчика, и вскоре снова появился рядом с диваном, держа в руках небольшой бутылёк. Дайске притянул его сверху, так что Хару пришлось опуститься, упираясь одной рукой в подушку около головы младшего. Он снова проделал дорожку поцелуев и, оказавшись около бёдер, поднял одну ногу Дайске и закинул себе на плечо, открывая новое место действий. Щёлкнул колпачок, и на пальцы вытек прохладный гель. Почувствовав, что от этих звуков Камбэ слегка напрягся, Хару стал выцеловывать внутреннюю сторону бедра, иногда вылизывая её, а иногда легонько прикусывая и ожидая, пока смазка немного согреется. Когда она наконец перестала быть холодной, он, продолжая поцелуи, поднёс пальцы к дырочке, оглаживая края, кружа по ней, дожидаясь, пока Дайске перестанет инстинктивно зажиматься. Кончик пальца аккуратно проник внутрь, а затем вошёл на всю длину. Внимательно наблюдая за реакцией на лице партнёра, Хару заметил, что тот слегка нахмурился. — В начале может быть немного неприятно. Если что-то будет не так, говори, — чутко попросил он, начиная медленно двигать пальцем. — Поцелуй меня. — Дайске смотрел на него широко раскрытыми глазами, умоляя, будто это сейчас может быть спасением его жизни. И конечно, Хару не мог ему отказать. Со временем он добавил второй палец, а когда мог свободно ими двигать и слегка сгибать, добавил третий. Дайске всё ещё немного хмурился, но выгибался и двигался навстречу, желая почувствовать больше. Последние неприятные ощущения стёрлись, когда Хару смог задеть простату. Громкий стон сорвался с губ Камбэ, от чего он ещё сильнее покраснел, так как не думал, что будет издавать столь развратные звуки. Спустя ещё пару минут, Хару решил, что этого достаточно, и вытащил пальцы. Дайске лежал, распластавшись по дивану, весь открытый и тяжело дышал. Такую картину нельзя купить ни за какие деньги, даже если баланс счёта не ограничен. Это было что-то непередаваемое. Быстро разорвав упаковку презерватива, тоже принесённого из комнаты, и раскатав его по члену, Хару приставил головку к дырочке, медля. — Ну же, — требовательно произнёс Дайске, тут же захлёбываясь вздохом, потому что Като проник в него, постепенно погружаясь на всю длину. Когда он полностью вошёл, то остановился, давая им обоим привыкнуть к ощущениям. Стеночки плотно охватывали его, сжимали, так что Хару понадобилась вся выдержка, чтобы не кончить прямо сейчас. Дайске же лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь привыкнуть в распирающему чувству наполненности. Когда неприятные ощущения поутихли, Дайске слегка кивнул, давая знак, что Хару может начинать двигаться. Тот подался назад, немного выходя, и обратно внутрь. Оба мужчины простонали. Като наклонился ниже, чтобы поцеловать Камбэ, в это время наращивая глубину толчков. Комната наполнилась звуками соприкосновения тел при толчках, поцелуев и шумным дыханием, когда они отрывались друг от друга, чтобы сделать хотя бы пару вдохов. Темп движений нарастал, они становились всё более резкими и дёрганными. Оба были слишком возбуждены, оба были близки к грани и не могли оттянуть это дольше. — Хару, я…не смей останавливать… — не успев договорить, Дайске был прерван громким стоном, вырвавшимся от особенно глубокого толчка. Всё слилось в одну шумящую картинку, невозможно было различить ничего, кроме лица напротив и удовольствия, накрывающего с головой. Ещё несколько движений. Быстрее. Глубже. Сильнее. Они кончают практически одновременно: сначала с громким стоном изливается Дайске, сильно изгибаясь над поверхностью дивана и ближе прижимаясь к партнёру сверху, а это толкает за край Хару. Като еле переводит дыхание, выходит из тела Дайске, стягивая и завязывая презерватив, отправляя его в мусорный пакет с пометкой «Вынести в первую очередь». После этого он падает рядом с Камбэ, прижимаясь к нему и чмокая в щёку, как в самом начале. Дайске переводит на него полу-потерянный взгляд, кажется, он ещё видит звёзды. Как же Хару любит этого человека, всем сердцем, и ни за какие деньги этого не изменить. Но не пошутить он просто не может. — Дайске, должен сказать, ты больше не масло первого помола, — улыбаясь произносит Хару, после чего ему в лицо прилетает диванная подушка, заглушая смех мужчины.