***
«— Что вы хотите за преданность? — Деньги! Деньги, Ваше Преосвященство, и титул. Титул, который я могла бы передать по наследству. — По наследству? — Ваше Преосвященство удивляет, что у такой женщины как я, есть кому передать титул по наследству?» Диалог кардинала Ришелье и Миледи.***
«— Вы трусы, вы жалкие убийцы! Вас собралось десять мужчин, чтобы убить одну женщину! Берегитесь! Если мне не придут на помощь, то за меня отомстят… если я виновна, если я совершила преступления, в которых вы меня обвиняете, то отведите меня в суд! Вы ведь не судьи, чтобы судить меня и выносить мне приговор!» Речь ММиледи накануне казни. Столп пламени вознесся до самых небес, на мгновение превратив глубокую ночь в ясный день.Грохот от взрыва со страшной силой сотряс воздух, гром оглушительно разнесся на добрую милю. Охваченные огнем обломки взорванного корабля разлетелись вокруг. Но все это – пустяки. Гораздо хуже, что прямо сейчас ледяная пучина поглощает меня, не желая давать шанса на жизнь.Постепенно погружаюсь все ниже и ниже, прямиком к темному дну моря. Если сейчас не одолеть стихию – здесь меня и настигнет смерть. А моя мать? Неужто, все мои прошлые усилия были напрасны? Неужто, ее измученная душатак и останется неотмщенной? Грязные убийцы…Подлые, трусливые заговорщики собрались глубокой ночью в одном месте. Десять мужчин застигли врасплох одну беззащитную женщину и отрубили ей голову. Перед этим, они устроили самовольное судилище, чем глубоко осквернили само понятие справедливого суда. И после такого гнусного поступка они преспокойно жили эти двадцать лет, будто ничего и не было. Беспечно пили бочками вино в кабаках, без зазрения совести обманывали и резали всякого, кто им не по нраву, и после всего этого кичились своими «подвигами», вызывая у слушающих восхищённый лепет. Но Господь все видит, и ничего не забывает. Я – Джон Френсис Винтер – сын той женщины.В этом убийстве, которое лишило меня всего: отняло родную мать, благородное имя, сделало меня нищим, превратило из обычного ребенка в развращенного, злого и беспощадного мужчину… в нем я потребую отчета у каждого. Четыре мушкетера: Атос, Портос, Арамис и д`Артаньян – ваши преступления мне известны до самых последних деталей. Именно эта четверка, вместе с лордом Винтером и организовали убийство Анны де Бейль – моей матери. Согласно слухам, она была шпионкой кардинала Ришелье, и даже была замешана в убийстве графа Бекингэма. Как сказал палач, перед тем, как я вонзил кинжал в его грудь: «в ней скрывался адский дух» Чушь собачья. Хоть мне и было три года, но я бережно храню в своей памяти воспоминания об этой прекрасной женщине. Золотые волосы, лицо ангела и мягкие руки, полные тепла. Я помню ее чудный голос, ласково напевавший мне колыбельную перед сном. Да даже будь она хоть самим Дьяволом во плоти – она была моя родная мать! Нельзя сдаваться, Джон, одолей упрямую толщу воды. Нельзя утонуть, ведь ты как никогда близок к цели. Тебе удалось наказать почти всех, кто замешан в этом преступлении. Лорд Винтер – дядя по отцу, лишил меня, тогда еще совсем кроху, наследства, титула, и всего, что было моим по праву рождения. Уверен, он даже не предполагал, что, вышвыривая из замка плачущего, голодного пятилетнего мальчишку за «прегрешения твоей паскудной матери», мерзавец сам себе подписал смертный приговор. Откуда ему было знать, что его племянник не умрет от голода в ближайшей канаве, а выживет, окрепнет, и станет правой рукой самого Оливера Кромвеля? Что, наконец, именно этот беззащитный малыш, потерявший маму, через семнадцать лет пристрелит его на поле боя как паршивую собаку? Кажется почти невероятным, но именно так и произошло. Наконец, несмотря на тяжелые одежды, мне удается поплыть наверх. Все ближе и ближе видна поверхность моря. Давай, Мордаунт, вперед! Прямо к воздуху, прямо к жизни! Король, позволивший дяде совершить преступление, и даже не пытавшийся заступиться за беспомощного ребенка тоже пал. Возмущенный бесконечными поборами народ не смог далее терпеть столь унизительное положение. Во главе с моим руководителем – Оливером Кромвелем, тысячи отважных англичан поднялись на борьбу, и одержали вверх над алчным монархом и его прихвостнями. В конце концов, корона упала вместе с головой Якова Стюарта. И я – тот самый палач, нанесший королю его последний удар. Наконец, выныриваю из морской пучины. Легкие жадно вдыхают воздух. Надо осмотреться, надо понять, где сейчас находится дьявольская четверка. Палач, отрубивший голову матери, дядя, отнявший у меня все и алчный король – именно моя рука оборвала их жизни. Для того, что бы месть считалась оконченной, осталось отправить на тот свет проклятых мушкетеров. Их слуги, также участвовавшие в убийстве Анны де Бейль, меня мало интересуют.В конце концов, они лишь слепые инструменты чужой воли. Несколько раз я пытался прикончить неразлучных дружков, но,видимо, сам Дьявол помогает им избежать моего возмездия. Именно последняя попытка их убийства и бросила меня в самые глубины моря. Они взошли на заранее подготовленный корабль, до отказа забитый взрывчаткой. К определённому часу, я и члены команды судна, должны были спуститься в заранее подготовленных шлюпках на воду и добраться до ближайшего берега. Убийцы моей матери, ничего не подозревая, должны были остаться на фелуке, и взлететь на воздух. Но удача подвела меня снова. Каким-то образом им стало известно о предстоящем взрыве. Как именно? Ума не приложу, да и теперь это не важно. Мушкетеры воспользовались шлюпкой, оставили всех, кто был на корабле на верную смерть. Я выжил только потому, что в последний момент бросился вниз с судна прямо в воду. Остальные члены экипажа мертвы. Злодеи не могли уплыть далеко. Еще не поздно, еще есть шанс покончить с ними. Я напряженно всматриваюсь в темноту вокруг, но не вижу ничего, кроме волн. Проклятый холод все сильнее и сильнее сковывает движения. Чувствую, как мышцы работают на самом пределе своих возможностей, усталость все больше и больше одолевает тело. Черт, у меня очень мало времени: максимум, пять минут. А затем глухая к мольбам морская пучина проглотит меня. Где же лодка с мушкетерами?! «Вспомни, кто они такие, Мордаунт. Освежи в памяти образ каждого из негодяев, и пусть ярость придаст сил. Вспомни, что если ты погибнешь – они останутся безнаказанными и продолжат свои кровавые деяния. Покончи с ними любой ценой, несмотря ни на что. Истинный воин не имеет права умереть, пока не увидит тело поверженного врага. Портос – тупоголовый великан, цепной пес своих друзей. Разбогател на том, что обольстил пятидесятилетнюю вдову прокурора, и, женившись на ней, стал обладателем несметных богатств. Картежник, обжора, пьяница и вздорный дуэлянт. Путь его жизни усеян сотнями тел храбрецов, кто не стал терпеть его насмешки, и осмелился бросить вызов. Арамис – он же епископ Ваннский. За его красивыми речами и богословской философией скрывается лицемерный обольститель. Он ни мало не стесняется утром говорить о Церкви, днем писать религиозные трактаты, вечером молиться Богу, а затем, этими же губами, темной ночью шептать пошлые комплименты на ухо очередной любовнице. Атос – он же граф де ля Фер. Первый муж моей несчастной матери, и он же самый гнусный из всей компании. Пользуясь своей безграничной властью феодала на своих землях, принудил мою мать к женитьбе. Его совершенно не волновало ни ее согласие, ни одобрение брака своей собственной семьей. Ему еще хватило подлости кичиться своим поступком, подчеркивая, что «мог бы с легкостью получить ее любовь, и не вступая в брак».Более того, когда этому «благородному человеку» открылось прошлое его законной жены, которую сам избрал в спутницы жизни, что он сделал? Не разбираясь и долго не раздумывая, повесил ее! Без суда и следствия! Повесил свою супругу,как какую-то каторжанку! Один Господь ведает, как моя несчастная мать пережила это! И, наконец, д`Артаньян – негласный лидер этой шайки. Из мести за свою замужнюю любовницу, охотно участвовал в этом судилище. «К сожалению, мы не могли предложить шпагу вашей матушке, и предложить ей сразиться с кем-нибудь из нас»– да за одно это оскорбление памяти покойной, ему нужно перегрызть глотку и вырвать его длинный гасконский язык! «И ты позволишь им дальше жить? Ты – единственный, кто знает правду, позволишь их преступлениям остаться безнаказанными? Никогда!»–эти мысли помогают и дальше держаться на плаву. Если есть в мире Бог, если справедливость существует, то у меня хватит сил на окончание возмездия. Наконец, в лучах луны я вижу какое-то движение. Вон они, в лодке! Надо немедленно доплыть до них! Нет, не выйдет. Скорость лодки куда выше, чем у моих окоченевших рук. Они уплывут, а я погибну! Прямо в сорока футах от них! Нет, нет и еще раз нет. Должен быть какой-то выход. Думай, напрягай голову. Дорога каждая секунда. До них не доплывешь – и нечего думать. Значит, надо, что бы они сами подплыли ко мне. Или хотя бы приостановили свое плавание. Ага, бесчестные головорезы, завидев своего смертельного врага, вдруг решат его спасти? В прошлую нашу встречу, у нас вовсе была смертельная дуэль с Д`Артаньяном. Но другого выхода попросту нет. Лишь мольбами, и страшным унижением, я могу подобраться к ним достаточно близко. Насколько я могу судить, граф де ля Фер, имеет страшную слабость к показному благородству. Этот негодяй не сможет проявить свою истинную натуру в присутствии близких друзей. Боже! Мне нужно будет умолять палачей моей родительницы спасти меня! Убийц женщины, подарившей мне жизнь! Мысленно прошу прощения у призрака девушки, родившей меня на свет, за то, что сейчас сделаю. Но нужно наконец, задавить этих гадов, любой ценой. — Ко мне, господа! Сюда! Помогите! Помогите! — жалобный призыв вырывается из моей глотки. Ужасный стыд и отвращение обжигают душу. Какое страшное унижение! Это куда хуже, чем самая поганая смерть. Но это – единственный шанс убить их, другого нет и больше не будет. Напрягая последние силы, плыву к ним. Ну же, Атос, покичься еще раз своей внутренней возвышенностью. Покажи, лживое величие своей поганой душонки. Давай, спаси меня, и это –будет твоя последняя ошибка. Из лодки доносится восклицание громилы. — Опять он! — заметил Портос. — Он, наверное, железный! Господин Портос, вы даже себе не представляете, сколько раз я мечтал проткнуть вашу фигуру шпагой насквозь… Почти до слез жаль, что этот шанс безнадежно упущен. — Господа, помогите, ради всего святого, помогите! Я чувствую, силы покидают меня… я погибаю…– снова заставляю себя умолять. Каждый звук моего голоса приводит сердце в бешеное неистовство. Терпи, Мордаунт, твой единственный шанс на победу – проклятый граф. Продолжай унижаться, продолжай делать вид, что ты покорился, и лишь тогда, ты свершишь предначертанное судьбой. Д`Артаньян и Портос делают два взмаха веслом. Проклятье! Сил почти не осталось, еще немного и я в правду пойду ко дну… Нет, не смей сдаваться. Греби к ним! — Клянусь вам, я искренне прошу прощения! Господа, я так еще молод, мне только двадцать три года! Господа, я поддался весьма понятному чувству, я хотел отомстить за свою родную мать. Да, я был слеп, совершенно не желая понимать, что это было сделано вами по необходимости. Но я каюсь! Я прошу у вас милости! Волна накрывает с головой. На секунду, кажется, что наступил конец. Нет, я слишком близок. Хоть бы тело выдержало еще хоть одну минуту! Одна единственная минута, и я умру с улыбкой на лице, а не с гримасой отчаяния. Боже, даруй мне еще минуту жизни! Может небо услышало мольбы, или тело сделало невозможное, но у меня вновь появилась капля столь необходимых сил. Еще минута, пожалуй есть, но ни секунды более. Я выныриваю и вновь устремляю взгляд на лодку. Д’Артаньян обеими руками держит тяжелое весло. Уверен, он намеревается проломить мне череп, едва я приближусь. У Арамиса в руках обнаженная шпага. Он грозится отрубить руку, если я осмелюсь коснуться борта. Портос смотрит на меня с самой страшной ненавистью, как бешеная собака, готовая вот-вот наброситься, и разорвать на куски. Один Атос смотрит на меня с показным сожалением. На его лице застыла мука выбора: еще раз проявить свое хваленное благородство или показать себя таким, какой есть на самом деле. Давай, граф, покажи своему врагу широту души французского дворянина. Больше нельзя тратить слов в пустую. Чувствую, что сказанное сейчас, и будет моя самая последняя попытка. Минута отведенной жизни вот-вот истечет. — Граф де ля Фер! К вам я обращаюсь, я вас умоляю: сжальтесь надо мной… Я умираю… Спасите… Ко мне…– мой язык едва вымолвил последние слова. О, только бы он протянул свою руку убийцы, только бы позволил мне забраться на борт. Лишь это и сможет смыть то страшное бесчестие, который я навлек на себя, обращаясь к этим исчадиям ада с мольбами. — Я здесь, — проговорил Атос, наклоняясь и протягивая мне свою руку— я здесь, возьмите мою руку и влезайте в шлюпку. Тело окончательно перестало слушаться и вот-вот ухнет камнем вниз. Моя рука вцепилась в его руку, накинувшую петлю на мою матушку. Терпи, Джон Винтер. Развязка совсем близко. Граф-убийца помогает мне взобраться в заветную лодку, и я, совершенно обессиленный падаю на скамью. Свершилось. Теперь мы все в одной шлюпке. Трое остальных мушкетеров инстинктивно отпрянули на другой конец лодки, тесно прижавшись, друг к другу. В их глазах читается едва подавляемый ужас. Много лет назад, эти же люди возомнили себя непогрешимыми судьями, которые имеют право решать – кому жить, а кому умереть. Когда голова моей матери упала с плеч, убийцы думали, что их тайна навсегда будет похоронена вместе с телом погубленной ими девушки. Но теперь, глядя мне прямо в глаза они понимают – правосудие настигло их. Эти мужчины называют расправу над беззащитной женщиной – честным судом. По их понятиям, один человек при необходимости может лишать жизни другого. Поступить с ними точно так же, судить убийц по их же собственным законам – это ли не истинная справедливость? Я больше не могу скрывать свою ненависть к этим нелюдям. Быстро окидываю взглядом их внешний облик. На господах мушкетерах сейчас тяжелая боевая экипировка. Что бы снять такую, нужно несколько долгих минут. Вот только, они быстрее захлебнуться, чем смогут с себя сбросить и половину обмундирования. – Осторожно, Атос, змееныш что-то задумал! – вскликнул гасконец, поймав мой взгляд полный самой страшной злобы, и занес высоко вверх весло. — О… моя мать! Наконец, ты будешь отмщена! – крик полный ярости и торжества победы наконец вырывается у меня из груди, и страшным рывком я переворачиваю лодку. Все кончено. Все оказываются в воде. Они несколько секунд барахтаются, рвутся к лодке, пытаясь ухватиться за борт, но я ногой отталкиваю их последнюю надежду как можно дальше. – Умрите в отчаянии!!! И будьте прокляты!!! – последний крик моей израненной души доносится до их слуха. Именно эти слова, стали последними, что четверка слышала, перед тем, как навсегда скрыться под толщей воды. Через мгновение тяжесть экипировки берет свое, и мушкетеры неумолимо идут ко дну, как камни. В отчаянии, убийцы гребут руками, извиваются как змеи, в надежде вновь выплыть на поверхность.Но общий страшный грех неумолимо тянет сообщников вниз, прямо на дно морской пучины. Они умрут там. Их плоть сожрут рыбы, а кости будут покрыты уродливым наростом моллюсков. И никто до конца времен никогда не узнает, как они умерли. Море надежно скроет эту тайну. Эта участь постигает и меня, и я,потеряв все силы, иду на самое дно. Но теперь не сопротивляюсь, а спокойно смотрю, как поверхность моря все отдаляется и отдаляется. На моем лице, несмотря на близость смерти, сверкает торжествующая улыбка победителя. Воздуха в легких почти не осталось. Предо мной в мозгу проносится воспоминание детства. Я еще совсем ребенком сижу на коленях у мамы. Это неземное создание смотрит на меня с ласковой улыбкой. Ее тонкая и изящная ручка гладит мои светлые волосы. Чувствую, как от одного ее присутствия мне становится очень тепло и уютно. Матушка прижимает мою детскую головку к себе. Голубые глаза взирают на меня, полные света и самой чистой любви.Боже! Как же мне ее не хватало всю мою жизнь! – Джон, мальчик мой, что бы со мной не случилось - помни, я люблю тебя больше всего на свете! Ты – самое ценное, что есть в моей жизни. –Мама, я хочу тебя видеть постоянно. Почему ты так редко приезжаешь? – отвечает капризный малыш. –Сынок, если бы ты только знал, как я порой хочу оказаться с тобой рядом. Но сейчас это невозможно. –Почему? –Нельзя, Джон, ничего не поделаешь. Ничего, мой милый мальчик, потерпи. Совсем скоро, ты станешь виконтом! Ты будешь жить счастливо, ты никогда не узнаешь горя, никогда не будешь ни в чем нуждаться – я этого не допущу. Твоя мать не может позволить тебе пройти то, через что прошла я. Никогда. Горячая слеза скатывается с ее щеки, и падает мне на детскую ручонку. – Мамочка, я тебя очень люблю. – И я тебя, мой маленький. Совсем скоро я опять уеду, мне предстоит избавить весь французский народ от страшного врага. Запомни, что бы со мной не случилось, что бы тебе обо мне не говорили, как бы мое имя не поносилось – не верь. Даже если меня не станет, я все равно, всегда буду рядом с тобой, потому что ты – мой сын, а я – твоя мать. Ребенок и его мать крепко сжимают друг друга в объятиях. «Мама, я иду к тебе!» – последняя мысль мелькает в моей голове, и сознание затухает навсегда. *** — Падшая девушка, неверная жена, чудовищная сестра, убийца, отравительница, губительная для всех людей, знавших ее, для народов, у которых она находила приют, она умерла, проклятая небом и землей. Вот какова была эта женщина. — Замолчите, сударь! Это была моя мать! Диалог Лорда Винтера и Мордаунта