***
Все трое сидят на кухне и пьют чай из взятых из коробок чашек и одной из кухонного шкафа. Перед ними стоит большая пицца, а под столом валяются уже две пустые коробки. Банки от пива стоят в хаотичном порядке по всей площади. Их немного, просто пришлось вспомнить, что Чжань на машине. Все весело болтают про будни в универе, но тут Цзянь вдруг вспоминает их разговор в коридоре и, повернувшись к брюнету, спрашивает: — Так может расскажешь, как оказалось, что в твоей квартире живёт ещё один человек? Тянь, задумавшись, тянет из кружки чай, а Чжэнси тоже с интересом переводит на него взгляд. Наконец, собравшись с мыслями, Хэ тянет: — Ну, после того, как Чэн и его белобрысый дружок в очередной раз решили провести ночь в нашей квартире, я решил, что больше не выдержу. — Оу, так у кого-то просто недотрах? Ну, Сиси, это же правда, ты что, сам этого не видишь? Я вот только не понимаю, Тянь. Почему просто не попросился к ним? Тянь с жуткой улыбкой смотрит на И, медленно выплёвывая каждое слово: — А почему ты тогда не хочешь тройничок с сестрой Чжэнси? Теперь понял? — пока Чжань пытается спокойно дышать, Цзянь с отвращением на лице согласно кивает. — Теперь я могу продолжить? Ну так вот. Я тогда решил по-быстрому съехать от него, вот и искал быстро. Нашёл вариант, который могу оплачивать сам, близко к универу, рядом с метро. Единственное, что было не так, это то, что одна из двух комнат уже занята. Созвонившись с владельцем, я поспрашивал её об этом неудобстве, ну, а мне на это ответили, что сосед лишь спит в квартире, сам он почти там не бывает. Ну я и подумал, почему бы и нет? Ведь делить квартплату на двоих в разы удобнее, чем самостоятельно оплачивать всё. Тем более, я не собираюсь брать деньги отца. Вздохнув, Тянь обводит взглядом кухню и натыкается на висящие на стене часы. Уже половина первого ночи. Они в его новой обители целых три часа, а соседа до сих пор нет. А может, он с самого начала сидел у себя, но тогда тот определённо мёртв, ведь звуков из соседней комнаты было ноль. Конечно, его предупреждали, что этот загадочный сосед очень тихий, но всё же. Цзянь хвалит Хэ и говорит, что он действительно молодец, раз так по-взрослому поступает. Чжань, походу, обычно уже спит в это время, поскольку он сидит, сонно клюя носом. Тянь намекает на это И, тот тут же превращается в заботливую мамочку для своего парня, и, к удивлению Хэ, берёт ключи от машины себе и идёт в коридор, предварительного прошептав на ухо бровастому о том, что им пора. Брюнет наблюдает за тем, как покрывается красными пятнами сонный Чжэнси и резко, вскочив со стула, несётся в прихожую. Походу, сонный Чжань это что-то очень несчастное, поскольку Цзянь отрывается на нём по полной. Не смущаясь присутствия Тяня, он домогается до парня просто настолько развратно, что даже Хэ приходится отводить взгляд. Но когда Чжань устало бормочет в губы блондина: «Ладно, сегодня переспим», Тянь зло выдыхает на довольную рожу Цзяня и выставляет обоих за дверь.***
На следующее утро, когда Тянь заходит в кухню, она идеально убрана. С вчерашней тусовки не остаётся и следа, только в раковине стоят его две чашки из-под чая. На одной из табуреток аккуратной стопкой лежат несколько вещей, которые вчера выпали из коробки в коридоре. Пройдя же сразу к шкафам, он ставит электрический чайник кипятиться и идёт в ванную, чтобы умыться. Вчера он особо не рассматривал квартиру, поскольку в первую очередь надо было отпраздновать переезд от брата. Поэтому сейчас Тянь с интересом рассматривает смежную с туалетом ванную с милыми жёлтыми шторками, на которых изображены машинки. Похоже, хозяева тут жили с маленькими детьми, а потом решили сдавать квартиру. Какой всё же милый рисунок. Переведя взгляд на полку над раковиной, он увидел, что там стоит стакан с жёлтой щёткой и зубной пастой. Особо не церемонясь, поскольку было очень лень, Тянь использовал пасту соседа, ведь не заметно, что он выдавил из тюбика немного? Когда всё его лицо сверкает лучше начищенной монеты, Хэ вытирает лицо рядом висящим жёлтым полотенцем, так как своё он просто забыл достать из коробки, а опаздывать на пары из-за поиска полотенца он не собирается. Наверняка сосед даже не заметит, что его вещами пользовались. Когда чайник выключается, Тянь лезет в холодильник, чтобы достать оттуда остатки пиццы, которые вчера так любезно положил туда Чжань. Открыв, он с удивлением видит, что ровно половину полок занимают разные пакеты и контейнеры с едой. Другую половину занимает смятая коробка пиццы, которая не влезла полностью на полку. Взяв холодные остатки вчерашней пирушки, Хэ заваривает себе кофе, взяв его немного из банки соседа. Садится за стол и видит перед собой вырванный, вероятно, из альбома, белый лист. Отодвинув его, он хмыкает: почему же раньше не заметил эту улику, доказывающую, что у него есть сосед? Уборка в квартире не считается. Поднеся кружку с кофе к губам, Тянь всё же берёт в руки лист и тут же давится. С другой стороны оказывается текст: «А ты не прихуел, а? Ещё раз будет так много повсюду твоего дерьма, я тебе это в комнату скину нахуй. Имей совесть, ты вчера только приехал, а вещи уже разбросаны абсолютно везде, блять.» Чуть ниже приписка без сильного нажима на бумагу и менее размашисто. Приписка была сделана так, будто надеялись, что её не заметят: «Держи квартиру в чистоте. Пжлст.» Хэ на это смотрит с минуту, а потом громко смеётся. Быстро сбегав к себе в комнату, он розовым маркером-выделителем пишет на другой стороне листа: «Твой рот грязней моего срача) Я же не жалуюсь: ')» Конечно, он ещё не видел этого парня и не знает даже его имени, но не съязвить он просто не может. Но если быть серьёзным, так отвечать тоже не очень хорошо, поэтому после своей шутки Тянь пишет: «Хорошо, я сделаю всё возможное (правда, ничего не обещаю))). Мой друг вчера в коридоре мою коробку уронил, поэтому вещи были раскиданы. Я забыл» Тянь отодвигает лист и довольно лыбится. Оказывается, у него очень интересный сосед.***
Хэ приходит домой после подработки и, раздевшись, сразу идёт в ванную, чтобы помыть руки. Вместо этого с удивлением смотрит на прилепленный скотчем прямо к зеркалу такой же альбомный лист, как сегодня утром, но уже новый. «Это, блять, моя паста и моё полотенце, не смей трогать, купи себе свои» Тянь замечает, что полотенце теперь висит другое, и в тот же момент давится от смеха, потому что на нём нарисованы такие же маленькие красные машинки, как на душевой шторке. А он то думал, что тут жила семья. Брюнет вновь берёт лист и идёт в комнату за маркером. Через пару минут на зеркале висит лист с огромной голубой надписью: «Я заметил, что ты совсем не используешь свою зубную пасту. Тебе следует делать это почаще, чтобы я её не трогал. Следи за языком. Мне нравится твой выбор шторки и полотенца. Миленько» Без зазрения совести он вытирает об новое полотенце руки. На кухне его встречают уже не только новый лист, но и ещё несколько желтых стикеров. Похоже, кто-то питает слабость к этому цвету. На бумаге написано как и раньше простым карандашом: «Я, блять, не шучу. Мой за собой посуду. И не бери МОЮ посуду» Стикеры же прицеплены к банке с растворимым кофе: «не твоё», чашке соседа: «НЕ ТВОЁ» и чашке Тяня, которая до сих пор стоит в раковине: «мой за собой». Тянь весело собирает их все и клеит на вырванный тетрадный лист. Находит смятый комок в мусорке их первый лист-переписку, расправляет и несёт всё это к себе в комнату. Возвращается оттуда уже с пластиковой папкой, в которой аккуратно сложены все их письма и лист со стикерами. Кладёт папку на столешницу и, достав из кармана чёрный нестираемый маркер, пишет прямо на папке «Для наших переписок». После Хэ лезет в холодильник и обнаруживает, что на его полке всё ещё лежит та смятая пицца, и его тянет блевать от одного взгляда на эти жуткие куски, которые раньше были вкусной едой. Он неосторожно переводит взгляд на полки соседа и застывает. Прямо перед носом завёрнутая в целлофан стоит тарелка с жареным мясом и стручками фасоли. Тянь аккуратно достаёт блюдо так, чтобы ничего с полки не упало, и разворачивает. Достав одноразовые палочки, завалявшиеся на дне рюкзака, брюнет уплетает всю эту божественную на вкус еду за секунду. Идти в магазин так поздно всё равно не имело смысла, а готовить из чего-либо он просто не умел, не говоря о том, что не из чего. Заказывать снова еду просто нельзя, так как теперь бюджет значительно меньше, чем раньше. Поэтому, когда он ставит в раковину пустую тарелку, совесть спит в нём, убаюканная этими оправданиями.***
На следующее утро у него на двери на скотче висит очередной лист бумаги. Из-за тебя, блять, псина сутулая, я остался без ужина. НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЕ ЧТО-ЛИБО НАХУЙ Тянь, быстро пропустив злые надписи, с интересом рассматривает быстро нарисованную, буквально двумя штрихами, собаку, которая и правда, походу, сутулится. Теперь всё становится куда интереснее, так как, походу, этот парень, помимо того, что имеет грязный рот, ещё может похвастаться охуенным талантом к рисованию. Становится любопытно, где же учится этот невидимка. Видимо, в ванной парень заёбывается вконец, так как пишет прямо по вчерашним надписям Хэ: Завали ебало, уёбок. Я купил самое дешёвое, что было Настроение ещё больше поднимается, и Тянь, снова используя чужую зубную пасту, приписывает специально купленным жёлтым маркером сбоку: И всё же ты не пользуешься пастой, я так понимаю. Но материться тоже мило. Хэ пишет это, чтобы вызвать приступ бешенства у соседа, но когда заходит в кухню, такой приступ случается у него. Абсолютно на каждой вещи его сожителя висит стикер с припиской типа: «это моё», «это не твоё», «блять, не трогай это». В холодильнике даже на каждом фрукте и бутылке висит маленький жёлтый листок. Тянь с вызовом берёт соседское молоко и, прилепив стикер на рядом стоящую бутылку, приписывает: Потом верну~ не злись Тут он вспоминает, что есть ещё его полки и, переведя на них взгляд, с удивлением видит на одной из них лист. Достав его он читает: А вот это, блять, твоё. Вот это и жри, а ко мне не лезь, у меня еда на других не рассчитана. Я, блять, не для каких-то уродов готовлю. А вот это неожиданно. Тянь удивлённо осматривает полки соседа. Так, получается, что всю эту еду… он готовит сам? Брюнет настолько давно не ел домашнюю еду, что, узнав о том, кто создал все эти кулинарные шедевры, один из которых он вчера съел, просто выпал. Обычно, когда готовит он, то кухня как минимум сгорает. Как максимум сгорает и Тянь. А тут, оказывается, вон какой чудесный человек живёт рядом с ним. Хэ идёт к себе в комнату за новым клетчатым листом и аккуратно переклеивает на него все стикеры, которые находит на кухне. Когда открывает папку «Для наших переписок», то находит там его вчерашние надписи и просто пару минут стоит подвиснув. Он, если честно, не знает от чего. От мысли, что сосед включился в его игру и тоже теперь собирает бумажки в их папку, или от того, что на внутренней стороне обложки маркером теперь нарисован в профиль человек почти полностью скрытый капюшоном и сующий два пальца в рот. Через пару минут на папке на обложке приклеен стикер. Боже, блять, ты рисуешь так же божественно, как и готовишь Вечером он находит на этом стикере маленькую приписку. Ты сам-то, блять, не матерись, чтобы меня, нахуй, поправлять. Тянь лыбится.***
— То есть прошло три недели, а ты до сих пор не знаешь его имени? Я не говорю о том, что ты его ни разу не видел, — Цзянь машет банкой пива в разные стороны так, что Чжаню приходится забрать её у него. Тянь, зло зыркнув, некоторое время отмалчивается, а потом как ни в чём не бывало незаметно переводит тему. — Так кто из вас снизу? Цзянь давится, а Си, недовольно морщась, протягивает ему салфетки, параллельно отвечая дорогому другу. — Конечно же, решаем как все. Кто глубже воткнёт Хэ Тяню в глотку нож, тот сверху, — блондин теперь начинает ржать, и пиво течёт из носа. В итоге их вроде бы идиотские разговоры превращаются в ещё более идиотское ржание. Когда наконец все следы происходившего дурачества убраны, и они снова спокойно сидят за столом, вяло поедая уже едва тёплую курицу, запивая её пивом, разговор снова возобновляется. Цзянь слегка пьяно щурится и говорит, расфокусировано смотря на Тяня (ладно, он в стельку пьян от одного пива. Но, если посмотреть на то количество банок, которое находится под столом, это неудивительно). — Ну не ври, я не верю-ю… — Хэ с улыбкой наблюдает за тем как Чжэнси пытается делать вид, что руки блондина сейчас не у него под футболкой. Пьяный Цзянь — это всегда на максимум выкрученные домогательства и уламывания на «переспать». Но это не мешает блондину продолжать спокойно разговор, то и дело кося взгляд на плавящегося от прикосновений бровастого. — Я просто не могу поверить, что Хэ Тянь ни разу так и не поинтересовался, кто с ним живёт… Сиси, вот ты бы разве не поинтересовался? Чжань отмахивается от И, говоря, что ему вообще поебать на такую фигню, а Хэ думает о том, надо ли показывать друзьям его переписку с соседом или нет. Ещё немного поразмыслив, он решает дать папку этим придуркам прямо в руки, чтобы хоть как-то заткнуть блондина с его тупыми пьяными подколами. И тот затыкается. Он молчит минут десять, застряв на первой переписке. Посмотрев на него ещё раз, Тянь понимает, что зависли вовсе не на переписке, а на рисунке. И причём не И, а Чжань, который, вырвав у Цзяня папку, пялится на обложку и как-то интимно проводит пальцами по контору рисунка. — Слушай, я тебе очень советую познакомиться с этим парнем. Я хочу его к себе в салон. — бровастый пытливо смотрит на Хэ и аргументирует свою реплику: — Мне нужны такие линии. Я всё-таки больше по цвету, а чёрно-белые у меня выходят не так живо. Брюнет хмыкает на это и откидывается на спинку стула. Он прекрасно знает, что Чжэнси подрабатывает в тату салоне уже два года, но никогда не видел, чтобы он так набрасывался на чьи-то рисунки. Почему-то это вызывает какую-то родительскую гордость за соседа. Он тянет: — Ну хорошо, художник-иллюстратор Чжань Чжэнси, ради вас я прямо сейчас пойду к этому парню и скажу ему, что он просто обязан работать вместе с моим другом во второсортном тату салоне. Бровастый, походу, на это обижается, но после того как Хэ серьёзно кивает головой, мол, ладно, я попробую, расслабляется и подхватывает ржание Цзяня по поводу сутулой псины, которую сосед-невидимка нарисовал ещё в первые дни.***
Друзья выползают из его скромной обители в половине третьего ночи, а Тянь, сонно стараясь не сильно шуметь, кое-как прибирается на кухне, чувствуя вину за то, что его сосед наверняка всё это время не мог уснуть из-за их долбоебизма и пьянства. И он уже почти убрался, когда услышал, что хлопнула входная дверь. Сначала брюнет не придаёт этому значения, заёбанный уборкой, лишь кидает взгляд на часы, отмечая, что сейчас три ночи. Но когда в прихожей слышен грохот, и что-то явно тяжёлое падает на пол, он бросает в раковину тряпку и быстро двигается на звук, осознанно переходя на тихий шаг, чтобы, если это будут посторонние, был шанс выгнать их нахуй. Когда находит в прихожей опирающееся на стену, порывающееся встать, тело в жёлтой толстовке, догадывается, что это нечто — его сосед. Тянь выпадет в осадок, когда парень, почти выпрямившись, чуть ли не валится обратно. Он стонет. А Хэ просто стоит и с открытым ртом пялится на это и думает, что происходит, раз чувак, даже не дойдя до комнаты, начинает стонать. В голове крутятся мысли об извращенце, когда парень наконец-то выпрямляется и на секунду вскидывает голову. Лишь секунда тому требуется на то, чтобы с ужасом раскрыть глаза и быстро опустить голову. Тянь не успел увидеть ни волос, ни цвета глаз, ни родинок, ничего, чем можно было бы охарактеризовать этого парня. Он видел лишь кровь. Кровь по всему лицу, вытекающую из носа, разбитых губ и царапин. Тянь отходит в сторону, когда мимо него, горбясь и пряча окровавленные руки в рукава, проползает сосед. — Может, тебе помочь?… — Хэ, если честно, дрался в школе, да и после неё пару раз, но никогда не становился свидетелем такого состояния у кого-либо. Парень на мгновение замирает, но это, похоже, не от вопроса, а от того, что он еле волочит левую ногу. А Тянь стоит как истукан и просто не знает, что в такой вот ситуации вообще делать надо. Наверное, обычные люди едут в больницу, но, судя по тому, что этого парня кто-то отмудохал вот так, то вопросы у врачей, на которые его соседу придётся отвечать, наверняка будут. Парень — теперь он точно уверен, что это парень,— который может быть даже младше него, судя по фигуре, уже дошёл до своей двери и на просто охуеть какое удивление Хэ, хрипит сквозь стон. Теперь точно слышно, что это от боли. — Не подходи, блять. И, нахуй, попробуй только кого-нибудь вызвать, я тебе врежу. — дверь закрывается, и Тянь слышит, как за ней этот хам снова валится на пол. Удивляет его больше, что сосед там падает без единого звука, или то, что, судя по шорохам, снова встаёт — он не знает. Ничего не остаётся, кроме как вернуться обратно на кухню и продолжить уборку. В конце концов, он и правда не будет звонить никуда, ему как будто это надо. Но когда он ложится спать, у комнаты соседа стоит табуретка, на которой лежит пачка обезболивающего, антисептик и бутылка воды.***
На следующее утро на двери у Хэ висит быстрый набросок человека, в котором он узнает себя. Он улыбается, когда видит свою перекошенную от удивления вперемешку с испугом рожу и обещает себе поработать перед зеркалом, чтобы больше таких угарных лиц не строить. Потом приходит осознание, что сосед, буквально вчера находившийся в предобморочном состоянии, запомнил его выражение лица, нарисовал, так ещё и куда-то свалил, судя по тому, что его верхней одежды не было. Тянь присвистывает от удивления. Насколько же этот парень отбитый, раз прётся на учёбу в таком состоянии? На кухне его ждёт ещё один сюрприз. На его полке лежит в коробке для бенто приготовленный на японский манер завтрак, состоящий из омлета, риса и ещё парочки сладких закусок. «Пиздец» — думает Тянь, читая на прикреплённом к бенто стикере: За лекарства и воду. Брюнет старается не думать, с каким психом он живёт, но не получается. Сложив всё, что нашёл из нового, он засовывает в их уже порядком заполненную папку. Оставляет себе рисунок вчерашнего себя, принимая его как ещё одну благодарность за помощь. Оставив на столе записку, он уходит на пары. Теперь я понял. Ты и правда не умеешь просить и благодарить обычными словами. Твой рисунок и еда как всегда божественны. Можно ты мне будешь готовить, а я буду продукты покупать? Хэ Тянь На это ему вечером отвечают лишь тремя словами, а Тянь лыбится, поддерживая имидж «психа», прямо как у соседа. Мо Гуань Шань Ответа про готовку нет, но надежда умирает последней.***
С тех пор в их перепалках стало больше юмора, нежели злости. Началось всё с прозвища «малыш Мо», которым обозвал Тянь соседа. Тот в ответ его прозвал не менее мило: «Хэ ебаный Тянь». Когда парень был в хорошем настроении, он оставлял рисунки на своих стикерах, что очень нравилось Тяню. В такие дни он старался поменьше красть еды у Гуань Шаня. В какой-то момент это стало привычкой: забирать с его полок из правого нижнего угла разные контейнеры, ставя на свою полку разные продукты. Мо по этому поводу очень возмущался в своих письмах, но продолжал брать с его полки разные продукты. И, чёрт возьми, Хэ был от этого в восторге. Сейчас уже идёт конец второго месяца, как он переехал в эту квартиру, а даже лица Мо он толком-то и не видел. Зато знает насколько тот хорошо рисует сутулых собак. Или как хорошо он готовит мясо. Но, блять, он и не знал, что у него будет такая паника, когда произойдёт то, что произошло сегодня. Дело в том, что малыш Мо был настолько милым в своих записках, что Тянь не мог не признать: ему определённо нравится этот парень. Его шутки, подъёбы над Хэ. Этот придурок однажды за съеденные пироженки забрался ночью к нему в комнату и нарисовал его спящим. Единственный минус был в том, что Тяня нарисовали в кружевном женском белье, лежащем на разделочной доске. Тянь за это съел пол холодильника, при этом ничего не купив. На самом деле, Хэ хотел тоже нарисовать Шаня, но так и не смог застать его спящим дома. Было такое ощущение, что он вообще не человек. Судя по тому, что он узнал из их переписок, которые оба складывали в папку, его сосед, помимо учёбы, ещё и работал на трёх подработках. Тянь, вспомнив, что Чжань хотел бы пообщаться с Мо насчёт тату салона, послал того нахуй. И всё из-за того, что в их последнюю встречу Си чуть ли не разложил Цзяня на кухонном столе брюнета, потому что блондин взял своего парня на слабо. А ещё Тянь с каждым днём убеждался всё больше и больше, что Мо Гуань Шань — это что-то прекрасное. Обычно тех, кто нравится, оценивают сначала визуально, но когда у Хэ Тяня было что-то «обычно»? Он уверен, что хоть и немного, но его сосед симпатизирует ему. После того случая парень и правда стал меньше выражать недовольство и больше действовал из принципа, нежели из-за того, что его и правда не устраивало то, что Хэ берёт один из контейнеров на его полках. Ну, а Тянь просто кайфовал от «общения» с этим парнем и не собирался что-либо делать с этим. Малыш Мо правда очень бесился с постоянных комплиментов, но принимал их, отвечая смешными рисунками. Но если бы здесь и сейчас был Цзянь, он определённо прошептал бы Тяню на ухо что-то типа: «Оу, мне кажется, или тут происходит гейская паника???». Потому что, скорее всего, она происходит. Дело в том, что Хэ решил сегодня зайти наконец к брату перед парами, прекрасно зная, как тот не любит вставать раньше будильника. А поскольку обычно в квартире никого не было в то время, когда он вставал, брюнет, не особо церемонясь, взял из шкафа новое полотенце и отправился в ванну, щеголяя по квартире в одних трусах. В его комнате было слишком душно и жарко, чтобы спать в пижаме. Когда Тянь вышел в коридор, он замер с широко распахнутыми глазами. И вот тут Цзянь и шепчет свои чёртовы слова. Перед ним стоит, застыв изваянием, парень. Рыжий парень, который охуеть какими красивыми длинными пальцами придерживает на бёдрах жёлтое полотенце. И как в замедленной съёмке Хэ наблюдает за тем, как расширяются его янтарного цвета глаза, как краснеют уши, лицо и шея. Резко сорвавшись с места, Рыжий разворачивается к Тяню спиной, чертовски бледной спиной, и быстро скрывается за дверью своей комнаты. И вот тут Хэ Тянь понимает. Он по уши вляпался.***
Пока он находится в душе, Гуань Шань успевает позавтракать и уйти. Хотя, судя по звукам, доносившимся из коридора — сбежать. У Тяня тоже нет много времени, чтобы сидеть и залипать в одну точку, поэтому он быстро лепит в центр стола стикер и пишет на нём: Почему ты не говорил, что ты рыжий? Ты оказывается пиздецки красивый Под этой незамысловатой фразой он рисует смущённую мордочку. По сути, это всего лишь две точки, кривая скобка и куча полосочек, как в сёдзе манге, которую читает Цзянь. Но вечером он не находит этот стикер ни в их папке, ни в мусорке (было бы обидно, если бы Мо так обошёлся с его словами, поэтому он и проверил). На столе одиноко лежит очередной лист, но уже не альбомный, а из какого-то небольшого блокнота. Боже, блять, что за херню ты несёшь? Не смей больше так по дому ходить, это бесит. Тянь тут же переворачивает лист и пишет на нём: А то, что ты голый сам ходишь, это ничего, да? Но я не против. Можешь даже без полотенца~ Хэ не пишет больше ничего, поскольку для Шаня наверняка и этих слов будет хватать по горло. Но на следующее он давится опять украденным у Мо кофе, которое, по идее, он тому и купил, возвращая это как долг за прошлый грабёж. Перед ним лежит лист с написанным акварелью портретом какого-то парня, который находится явно в лежачем положении. Он охватывает своё лицо руками, засунув кончики мизинцев в рот, слегка прикусывая. Глаза сощурены и смотрят слегка вверх и расфокусировано из-под длинных ресниц. В глазах блестят слёзы, а щёки, скулы и уши залиты румянцем. К этой откровенной цветной порнографии приклеен жёлтый стикер. Я сам решу, как мне и в чём ходить, блять. К слову, вот тебе от меня краткий гайд по рисованию смущённого лица Тянь пытается дышать, но выходит из рук вон плохо. Конечно, он видел, что Гуань Шань иногда может пойти на всё, лишь бы одолеть противника, но такой подъёб он вообще не ожидал. Всё происходит очень сбивчиво и слишком быстро и в больших количествах. Похоже, Рыжий добился своего и выбил у брюнета почву из-под ног, наверное, так же, как и последняя записка Хэ. Но Тянь не будет Тянем, если не увидит для себя выгоду даже в такой, казалось бы, проигрышной ситуации. ЭТО СЕЙЧАС ТЫ МНЕ НАМЕКАЕШЬ НА СЕКС? Я НЕ ПРОТИВ ЕСЛИ ЧЕСТНО, ДУМАЛ, ЧТО ПРИДЁТСЯ ТЕБЯ УЛАМЫВАТЬ, А ТЫ ВОН КАКОЙ ПОДАТЛИВЫЙ. Не хочешь сходить в кино и на ужин в следующую среду? У тебя вроде в этот день нет работы. Кстати, пиздатая камасутра, но мог бы себя нарисовать: '( В ответ ему оставляют лишь один новый стикер, наклеенный на его дверь: нет***
— И то есть после вот этого прямого предложения потрахаться он даже не соглашается на твоё приглашение в кино? — Цзянь искренне удивляется, видно, потому что уже совсем забыл, что Чжэнси может ему отказать в такой шалости. — И это было… три недели назад? Серьёзно, Тянь? И ты не предпринял никаких попыток с этим что-то сделать? И у вас просто всё стало как прежде? Просто лишь малыш Мо? Боже, я как-то разочарован тобой, сын мой… Драматично откинувшись на плечо бровастого, блондин прикладывает руку ко лбу и тяжело вздыхает. Чжань лишь флегматично пьёт свое пиво. И поэтому, когда поддержки со стороны парня Цзянь так и не дожидается, он добавляет: — Ты ему говорил, что у тебя через две недели день рождения? — когда Хэ на это только вскидывает брови, мол, и что такого, И хитро лыбится и выдаёт: — Скажи, что теперь хочешь не рисунок, а его фотку с тем же выражением лица. Лол, я хотел бы увидеть этого парня вживую. Теперь подключается и Сиси, который не отчаивается и до сих пор терпеливо ждёт, когда Тянь соизволит предложить своему соседу визитную карточку его тату салона. — Да чёрт возьми, как же можно упускать такого человека, который тебе и собаку сутулую нарисует, и демона с твоим лицом, и твою от страха перекошенную рожу, и гей-порно, а это определённо оно, — Чжэнси в этот момент зыркает на лежащего на нём Цзяня, намекая, что он такое постоянно видит у себя в постели, — только из-за того, что ты, блять, против того, чтобы мы целовались у тебя на кухне? Конечно, Тянь ожидал от друга что-то менее эгоистичное, например: «Да затащи ты его уже в постель», но воз всё ещё и ныне там, так что приходится лишь вздохнуть и потереть глаза. Из-за их очередной пьянки ему уже свет не мил. И вместо того, чтобы забыться в дурацких разговорах, они только и делают, что обсуждают больную тему. Тянь не выдерживает. — Парни, блять. Малыша Мо я видел лишь один раз. Всё. И это было три недели назад. А потому что я о нём узнал, так это то, что он очень закрытый и асоциальный человек. Мне нравится с ним общаться хотя бы так и я не имею права возмущаться по такому дебильному поводу, что он отказался от «свиданки». Я же вам лично показал лист, где он написал о том, что он устроился на новое место работы. И потом, не ваше это всё дело, хули вы так смотрите, а? Друзья сначала смотрят очень пристально на него, а потом друг на друга. Кивают, будто общаются с помощью силы мысли и снова пялятся в упор на Тяня. Цзянь говорит: — Стал материться. — Прислушиваться к чужому мнению, — подхватывает Чжань. — Терпеливо ждёт согласия с другой стороны. — Просит прощения и старается угодить… — Знает каждую мелочь и помнит каждый стикер. — Каждый раз защищает. — Покупает сам продукты в магазинах. — Уступает в споре. — Подожди, он сам, блять, ходит в магазин! Он же у нас лук от капусты отличить не мог, — блондин руками сжимает щёки, умиляясь. — Боже, Сиси, ты же понимаешь насколько мы его потеряли? Тянь, я бы никогда не подумал, что ты так сможешь! Я не знаю этого парня, но уже люблю его. — Так, стоп, подожди-ка! — Цзянь на этот возглас брюнета ржёт и тут же давится. — Ладно-ладно, это твой малыш, и не забывай, что у меня есть мой любимка! Нечего на меня так смотреть! Ну что ж, могу тебе лишь удачи пожелать. Нелегко, наверное, такого мальчика добиваться. Тянь выставляет их за дверь в пол второго ночи, в голове подбирая варианты, как же уломать Гуань Шаня на приготовление торта для дня рождения.***
План Хэ Тяня очень прост, а главное один из самых практичных, судя по прошлому опыту общения с малышом Мо. Поэтому когда он уходит на пары в тот день, единственный на неделе без утренних подработок и учёбы у Шаня, вся квартира обклеена стикерами. Они даже есть в карманах куртки у Мо и в кружке. Тяню даже удаётся проникнуть к соседу в комнату и наклеить на его подушку и тумбочку ещё пару десятков жёлтых бумажек. К сожалению, оказывается, что рыжий парень спит полностью укутавшись в одеяло и пряча голову под подушкой, поэтому потрепать его шевелюру или рассмотреть его лицо во сне не получается. Но Хэ не унывает. Он теперь ждёт вечера, чтобы узнать ответ на все его записки. Тянь почти влетает в квартиру, лишь бы увидеть, наконец, какой же ответ ему дал Мо. Когда входит, первое, что Хэ замечает, это то, что нигде нет ни одного стикера. Все его «приготовь мне торт», «ты же всё умеешь, так что тебе стоит сделать один торт?», «а можешь мне на торте нарисовать свой портрет?» и остальные написанные на стикерах фразочки, он находит в их папке, где они выложены в файлах аккуратными рядами на целых четыре страницы. Долистав до последней, он находит там альбомный лист, на котором нарисован очень злой парень, в котором узнаются черты рыжего соседа, разве что веснушек нет, показывающий фак. Сверху размашисто написано: ПШЛ НАХУЙ, ПРИДУРОК!!! КАКОГО ХУЯ ТЫ, БЛЯТЬ, СЕБЕ САМ НЕ ГОТОВИШЬ?! У ТЕБЯ НА ПОЛКАХ ЗА ЭТИ ТРИ, ПОЧТИ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА НИ РАЗУ ДАЖЕ НЕ БЫЛО ГРЁБАНОГО ОМЛЕТА!!! ИДИ В ЖОПУ ИЛИ КУДА ЗАХОЧЕШЬ!!! ЗАПОМНИ ЭТОТ БЛЯДСКИЙ РИСУНОК И МОЁ ЛИЦО, ПОТОМУ ЧТО МЕНЯ ТЫ ПИЗДЕЦКИ БЕСИШЬ СО СВОИМИ ВЫЕБОНАМИ А Тянь пропускает эти слова и зависает на рисунке. Малыш Мо подтверждает, что это он. Как здорово, у него есть автопортрет Гуань Шаня. Правда, без веснушек. Хоть брюнет и видел соседа один раз, он точно помнит, что у того есть россыпь веснушек на носу и на скулах. Но тут самое главное не это. Совсем не это. Хэ с упоением смотрит на две маленьких серёжки в виде крестиков в ушах этого парня и морально погибает от осознания, что Рыжик оказывается ещё невозможней, чем есть. Тянь потными ладонями сгребает в кулак на животе футболку, когда внизу видит приписку мелкими буквами: Я поставил в доме камеры, так что не дрочь на рисунок: з Похоже, не один Тянь перенял у соседа черту характера, характерную другому. Блять. Теперь, походу, у него очень сильный соперник по подъёбам. Но так быстро сдаваться точно не про него. Скажи, где они, запишу для тебя эксклюзивный, единственный в мире ролик~ После этой провокации Гуань Шань как будто выпадает из игры, потому что теперь он просто ежедневно складывает тяневские стикеры в их папку, игнорируя любые слова брюнета. А до дня рождения Тяня остаётся всего четыре дня. Когда остаётся два, то Хэ сдаётся. Он лишь клеит из стикеров на двери Мо огромный знак вопроса и прилепляет поверх своего творения лист бумаги. Ты сможешь прийти послезавтра к одиннадцати домой, я хочу устроить вечеринку в честь своего двадцать третьего дня рождения, а, малыш Мо? Снизу он рисует, сложившего в молящем жесте руки, человечка. Ну, как человечка, это скорее очередные непонятные каракули, но Тянь всё равно гордится собой. Не просто так он рассматривал ежедневно по сто лет гайд Гуань Шаня по рисованию лиц. И он почти не удивляется, когда видит на кухонном столе на следующее утро рисунок, выполненный цветными маркерами, где изображён очередной раскрасневшийся парень, лежащий на простынях (у Мо, видимо, какой-то сдвиг на ракурс сверху). Рисунок выполнен по плечи, но это не мешает понять, что парень связан, руки находятся у подбородка, а в глазах с похотью смешались страх и мольба. На то, как Гуань Шань рисует слёзы в глазах, блестящие капли пота и стекающую слюну с уголков рта, Тянь готов смотреть вечность. Принять эту неописуемо красивую непотребщину за отказ или согласие невозможно, так как к рисунку в этот раз не прилагаются какие-либо записки. Поэтому Хэ Тяню остаётся лишь ждать.***
— Боже, блять, а он может нарисовать мне вот в этой позе Сиси? — Цзянь, не смущаясь присутствия своего парня, показывает Хэ на последний рисунок Мо. Когда сидящий рядом Чжань давится своим напитком, блондин без зазрения совести суёт ему под нос рисунок и говорит: — Смотри, думаю, тебе бы подошли эти красные верёвки. Чжэнси, который до этого не видел рисунка, сначала выпадает, а потом, выхватив это творение у Цзяня из рук, пристально рассматривает, бормочет тихонько комментарии к работе. И, которому в тот же миг становится скучно, теперь пялится на Хэ, который сидит напротив. Спустя три минуты белобрысый выдаёт: — Может расскажешь уже нам, почему с каждой минутой ты становишься всё мрачнее, а твоё лицо выглядит так, будто ты сейчас расплачешься? Что в этот раз ты учудил? Или Чэн в очередной раз удивил своей фантазией на подарки? Расскажи, что на этот раз? Хотя нет, не говори, лучше задай направление, а я угадаю, что именно он подарил. Так, раз тебе двадцать три, то тем довольно много…. Секс? Свадьба? Может быть, по учёбе решил что-нибудь подарить? Хотя вероятность того, что он будет в адеквате при поиске подарка, равна нулю, — Тянь на это слабо улыбается и закатывает глаза. Сидеть и улыбаться не особо хочется, так как на часах уже половина первого ночи, а Мо, который даже не обещал прийти, не пришёл. Они втроем сидят как идиоты и лакают без закусок и вообще чего-либо пиво, которое принесли в ужасающих количествах Чжань и Цзянь. Тянь пьёт вот уже пятую банку и даже не пытается делать вид, что всё в порядке, всё-таки хотя бы в кругу друзей надо быть самим собой. Вот он и сидит с самим собой и тупо ждёт чуда, поскольку если человек опаздывает на полтора часа, навряд ли это означает, что он ещё придёт. Хэ игнорирует вопрос Цзяня И, пытаясь отвлечь себя пивом. Блондин, который на всеобщее удивление сегодня не как обычно спивается самым первым, а, наоборот, открывает сейчас лишь вторую банку, быстро раскусывает впавшего в депрессию именинника. — Стой, подожди. Ты ничего не заказал за эти почти два часа, что мы у тебя и грустнеешь с каждой новой минутой. Неужели… неужели ты пригласил его? — Тянь смотрит на друга так, что тот ухмыляется, дёргая за локоть, ещё рассматривающего шаневскую камасутру, Чжэнси и весело, с кривлянием объявляет: — Внимание, я объявляю период жизни «любовь для идиотов, секс на одну ночь — топ» закрытым! Тянь, боже мой, ты ждёшь, что придёт твой любимка и приготовит нам? — Ничего я, блять, не жду. Иди нахуй. На это блондин машет руками, скороговоркой выдавая: — Какие-то нехорошие привычки ты у своего малыша перенимаешь. Но, чёрт возьми, если ты сейчас на полном серьёзе признаешь, что по уши в этом парне, которого видел лишь раз, то я не представляю, насколько этот Шань охуенный. Я теперь никуда не уйду, пока этого невидимку не увижу. — Думаю, он придёт, — первая реплика Чжаня оказывается такой банальной для потерявшего разум Хэ, что тот не выдерживает: — Да, блять, заткнитесь. Молча сидим ещё час. Нет, два — и тогда расходимся, — Цзянь, широко ухмыльнувшись, кивает, чтобы сдержать рвущийся наружу смех, а Чжэнси на полном серьёзе продолжает, как будто не услышал брюнета. — Если бы ты был внимательней, а не пускал слюни на рисунок, то заметил бы, что тут он написал цифры на простыни, — бровастый прерывается, чтобы достать телефон и что-то в нём посмотреть, пока Тянь пялится на него с нескрываемым удивлением и недоверием. Сиси, чему-то кивнув, переводит взгляд на именинника, отчего тот вздрагивает. — Если моя теория верна, то мой будущий тату-мастер будет здесь через десять минут. Тянь умирает, когда спустя пять минут написанного на рисунке времени его сосед не приходит. Спустя двадцать минут Хэ подрывается со стула и бежит в прихожую, лишь услышав, как открывается входная дверь. На пороге стоит Мо Гуань Шань. На нём его жёлтая толстовка и чёрные драные джинсы, но всё внимание Хэ сейчас сконцентрировано на лице. — Почему ты не нарисовал веснушки? — это единственное, что он говорит слегка сконфуженному рыжему парню, который весь обвешан какими-то пакетами. — Разве они не красивые? На это малыш Мо вскидывает свои чертовски рыжие брови и с неловкой улыбкой на губах говорит: — Ну, я не думал, что ты запомнишь. И ещё я опаздывал. Кстати вот, — теперь Тянь удивляется и улыбается, когда ещё больше краснеющий Гуань Шань, протягивает ему один из пакетов. Тянь чуть ли не плачет, когда достаёт из пакета чертовски красивый торт. Самое пиздатое, что на нем нарисован глазурью смешной чёрный демон и рыжий кот. Если бы сейчас у него во рту что-нибудь было, он бы точно подавился. Но в последнюю очередь Хэ забудет про свою натуру. — Я могу это считать за признание, что мы отличная пара, котёнок? — у Шаня от этих слов загорается даже шея и он, пихнув соседу в руки остальные пакеты, быстро снимет обувь и идёт на кухню, оставляя Тяня с его до безумия довольной улыбкой в коридоре. — О! А вот и возлюбленный! — Цзянь нетерпеливо вскакивает и протягивает руку для знакомства с Мо, но тот лишь бьёт по этой самой ладони, грубо отвечая: — Не смей, блять, меня так называть. Лучше того счастливого придурка сюда приведи, у него синим экраном всё накрылось, — блондин ржёт с этих слов и уходит на поиски потерявшегося Тяня. Гуань Шань идёт к плите и включает духовку. Потом поворачивает ещё несколько незамысловатых махинации с разными приборам, разворачивается и резко бросает: — Ну и чего тебе, блять, надо? Хватит пялиться на меня, тут не зоопарк. Я и так терплю ваше присутствие из-за Тяня, а ты решил повысить уровень сложности? — Мо в упор смотрит на Чжэнси, но тот не тушуется, а лишь продвигает по столу последний рисунок Шаня и, так же смотря прямо в глаза собеседника, говорит: — Ты мог бы набить мне тату? Я работаю в этом направлении уже больше двух лет, но ещё ни разу не встречал таких линий. Я могу тебя пробить в этой сфере, а ты мне набьёшь, как тебе? — Конечно, я ожидал, что вы такие же ебанутые как и он, но не настолько же, — Шань разглядывает Си, похоже, пытаясь найти подтверждение на его абсолютно белых руках и шее того, что он и вправду тату-мастер. — Но я уже слышал пару раз, как ты уламывал Тяня на моё согласие. — Стой! Подожди! То есть ты слышал, как мы обсуждали тебя?! И ты сейчас назвал меня по имени?! — в кухню влетает Тянь, который тут же охватывает руками Мо, чтобы тот не сбежал от ответа. — Да. Уже второй раз за наш разговор, — сдаёт Шаня Чжань, пока первый смущённо плавится от этих слов. — А ещё, похоже, ему ты нрмхпфх… Мо выкручивается из захвата и подлетает к бровастому, чтобы руками закрыть рот. В его глазах паника, а уши красные, как чёртов закат. Хэ не к месту замечает, что сравнивать этого парня с помидором или варёным раком вообще не катит. А рыжий быстро тараторит, чтобы никто и слова не вставил в его монолог: — Я же, типа, слышал пару раз ваши гулянки, ну и вот этот придурок меня упрашивает присоединиться к нему в качестве ученика. Думаю, я даже хочу попробовать себя как тату-мастер, так как это в разы выгоднее, чем продавец-консультант. Я, кстати, немного байцзю принёс, так что заткнись, — Мо все ещё недовольно зажимает бровастому рот, когда тот пытается снова что-то сказать. Видно, последнее предложение — это к Чжаню, поскольку тот сразу затыкается. — Кстати, меня зовут Мо Гуань Шань. А не котёнок, пиздец, ты, псина сутулая, завали ебало, и если ты сейчас не вытащишь всё, что я приготовил из пакетов — я лично отберу у вас всё и выгоню из дома. Поэтому давайте помогайте. Тянь, который хотел было и вправду назвать Шаня «котёнком», смотрит на недовольного Мо и единственное, о чём думает, это то, что хочет оказаться на месте Чжэнси.***
После более-менее нормального знакомства всякой поеботни и без стеба, парни садятся за стол, а Хэ как именинник, пытается разложить преждевременно разогрев, принесенную Шанем еду. Между тем Цзянь болтает с Рыжиком, о тех моментах, когда тот был у себя в комнате, когда остальные трое тусили на кухне. Спустя десять минут, рыжий в итоге прется помогать, потому что Тянь «нихуя не смыслящая псина» в том, что касается еды и кухни в принципе. Темноволосый в этот момент пытается шутить, что, мол, теперь у Шаня есть доказательства того, почему тому надо готовить на двоих. Мо на это материт соседа и в который раз отказывается. Цзянь и Чжань молча наблюдают за открывшийся перед ними картиной. Рыжий стоит в самом центре и поочерёдно берет каждый пакет доставая из них разные вкусности. При этом он не забывает отдавать разные приказы, которые Тянь с удовольствием выполняет, носясь по небольшой кухне туда-сюда, каждый раз как бы случайно касаясь Рыжика, проходя мимо него. Ставя в духовку мясо, он садится так, чтобы локтем пройтись по всей длине ноги Гуань Шаня, который стоит боком, или убирая в холодильник торт, придерживается за локоть находящегося поблизости парня, объясняя это прикосновение тем, что потерял равновесие. Мо с заебавшимся видом только успевает закатывать глаза. Он на все эти как бы не специальные выходки терпеливо молчит, лишь иногда матерится и дергается, когда Хэ случайно касается там, где щекотно. Когда Тянь в итоге расставляет перед гостями приборы и шаневские угощения — Цзянь присвистывает. Выглядит так, будто этот художник студент ограбил какой-нибудь ресторан для богатеньких. — Где ты это надыбал, а Рыжий? — Он сам это приготовил, я уверен — говорит Тянь, но его тут же несильно лягают локтем под ребра. Слова Хэ, и Чжэн Си, и его принцесса жестоко игнорируют, все свое внимание обращая на сидящего рядом с ним парня. — Да ты блять хоть на минуту затыкаешься? — Гуань Шань зло смотрит на брюнета, а потом, повернувшись к сидящим напротив парням, продолжает уже с менее хмурым взглядом. — Я как раз опоздал из-за всей этой херни. Пришлось ехать к отцу в ресторан, так как если бы тут готовил, то этого придурка было бы слишком много, я бы не сделал и половины из всего этого. Ну и все приборы и прочее, там профессиональное, так что вот. — Ты что, сам все это приготовил?! — И восхищёно пялится на Мо с нескрываемым обожанием и восторгом. — Боже мой, да Хэ просто везунчик, раз у него такой сосед. Кстати, почему вы говорите, что видите друг друга лишь второй раз, а выглядите как сто лет живущая вместе пара? Тянь и Шань удивлённо переглядываются, а потом рыжий хоть и сконфуженно краснеет, все равно уверенно так отвечает. — Я поставил по всему дому камеры. — он хочет добавить, что-то ещё, но тут резко заливается краской вскакивая со стула и зло, но несильно хлопая Хэ по голове бормочет — Я сейчас блять за тортом. И я лицом даже тебя в него не засуну, торт этого просто не достоин. До ужаса довольный Тянь даже не скрывает того, что только что лапал соседа под столом. В ответ он чуть ли не мурлычет, смотря в спину Шаня. — А у меня есть его автопортрет без веснушек. Поэтому у нас и стоят везде камеры.***
Мо Гуань Шань очень пожалел, что принёс этим неадекватам байцзю. Надо было понять, что раз их так с пива развозило, то сорок два градуса смогли обеспечить им окончательный снос крыши. Но на его удивление, к половине третьего, в стельку пьяные и без задних ног спящие оказались только двое. Тянь сидел спокойно и выглядел вполне трезво, выдавая себя лишь чересчур откровенными взглядами на Мо. До этого он делал это так, чтобы видел лишь сам объект изучения, а не все. Сам Шань прекрасно помнит, что завтра работа, поэтому и выпил лишь пару стопок, остальное время довольствуясь пивом. Они уже довольно продолжительное время сидят в тишине. Эта тишина наступила примерно тогда, когда Цзянь И отрубился, следом за первым уснувшим Чжанем. — Ну и что мы будем делать с ними? — подаёт голос Хэ и тут же морщится от слишком громкого звука, который исходит от него самого. Похоже Тянь держится лишь на одном своём самолюбии и упертости, ведь он выпил тоже дохера, но из-за того, что его ненаглядный сосед рядом с ним, отрубаться просто отказывается. Мо, который на данный момент является единственным трезвым мозгом компании, говорит, понижая свой голос почти до шёпота, незаметно заботясь о самочувствии головы Хэ. — Надо бы их засунуть в такси. Хотя неизвестно, как эти двое потом до квартиры доберутся. — Гуань Шань внимательно смотрит на брюнета, выискивая в его глазах одобрение, мол твои же друзья - тебе и решать. Тянь упорно пытается шевелить своими пьяными извилинами, и похоже удачно, так как через пару минут его лицо озаряет улыбка. — Думаю не получится. Они съехались недавно, не могу сказать адрес, мне ещё не говорили куда приходить. — Он тут же тихо хрипит, смеясь над вымученным стоном Рыжего. — предлагаю положить их в коридоре, этим псинам везде будет хорошо. На его удивление Гуань Шань хмурится и осуждающе пялится в ответ. — С гостями и друзьями так не поступают. — он смешно сдвигает свои рыжие брови и слегка щурит глаза так, что, длинные светлые ресницы верхнего и нижнего века слепляются в единое целое. — Постели им у себя в комнате, не смей оставлять их тут. — У меня нет столько места, что бы ещё две туши туда заселять. — А ты попробуй. — Шань начинает злится, это не к добру. Поэтому Тянь выпаливает пьяную идею, уверяя себя в том, что он гений. — Ладно, я понял, не злись, котенок. Ой прости, малыш Мо, я забыл, бля, я случайно, не бей. Но признай, ты же сам дал мне повод так себя звать. Ауч, это реально больно, пиздец, мне очень больно. — они пострадали такой херней ещё буквально пару минут, ровно до того момента, как Цзянь И начал шевелится во сне, опасно свисая с края стула. Шань в миг пришёл в себя и, ущипнув за предплечья Хэ, заставил того рассказать его лучший в мире план. — Ну в общем, предлагаю, засунуть их в одну комнату, а кто-то из нас поделится с другим его комнатой. Тянь наблюдает за тем, как у Гуань Шаня идёт процесс загрузки поступивших данных. Когда работа выполнена, уши парня начинаю алеть и он, отводя взгляд, теребит шнурок своей неизменно желтой толстовки. Наконец, собравшись с духом, он робко говорит, продолжая пялиться куда-то в стену. — То есть ты предлагаешь, спать… вместе? — он мельком кидает взгляд на брюнета, дабы убедиться в том, что он правильно понял своего соседа и натыкается на до безумия безбожную ухмылку Хэ. Тут же шумно выдыхает носом и, отвернувшись, накрывает голову капюшоном. Оттуда доносится стон самого заебанного в мире человека. Тянь максимально напрягает свой слух и у него получается расчленить непонятное бормотание Рыжего, на слова. — Боже блять, нахуя блять все так быстро? Ты хотя бы знаешь сколько мне пришлось уговаривать себя прийти? Это же пиздец, ты меня только пару раз видел, а остальное время мы же просто переписывались тупыми гейскими шутками, а теперь я блять просто не могу понять…. Просто пиздец. И бровастый уебок Чжань, какого хуя не успокоился? Темноволосый вычленяет из монолога то, что нужно именно ему. — Ты сказал, что я тебя видел лишь пару раз? А ты меня сколько тогда? — Шань быстро понимает что знатно проебался поэтому поставив ноги на край стула и положив на них подбородок заставляет себя смотреть на соседа. — Ну… не меньше пяти раз. — По алеющим скулам можно понять, что «не меньше пяти», это «раз двадцать как минимум». — Твоё расписание ты сам мне дал, а я как бы работая в ночные смены и вечерние, сплю обычно днем, после пар и на них. Я когда ухожу тебя вижу, как ты к дому подходишь…. — Ты ещё по ночам меня рисовал. — Это была месть! И вообще блять заткнись, среди нас это ты долбанный извращенец. Я не лезу к первому встречному парню руками под столом! — Мо аж вскакивает и, недовольно корча рожу, тыкает в Тяня пальцем. А тот, в свою очередь, наблюдает как ещё больше краснеют скулы злого и смущенного как черт парня. — Ты поэтому ничего не ответил на мой план по распределению пьяных тел по квартире? И мы не первые встречные, думаю мы достаточно слили друг о друге всякой херни в наших переписках, чтобы считаться по крайней мере друзьями. — Так блять не делается! Какого хуя ты так решил?! — Гуань Шань морально не готов к тому, что в словесном поединке его уделывает пьяный парень. — Может потому, что я знаю, что такое друзья, в отличии от тех, кто тратит жизнь лишь на заработку денег? Я общаюсь с людьми, малыш Мо, а ты лишь напрягаешься двадцать четыре на семь и не видишь ни людей, ни света белого. — тот сконфуженно молчит, понимая, что его окончательно сразили. Хотя фыркнуть что-то типа «мы все равно не блядские друзья» ему это не мешает. Их выбор расположения спальных мест окончательно останавливается на тяневском плане, когда спящий Цзянь падает со стула.***
Мо стоит в проходе и в его глазах паника. Хэ делает ситуацию в разы хуже, упоминая творения созданные Рыжим для их переписки. Тот краснеет, зарывается своими чертовски красивыми пальцами в волосы и тянет долгое безнадёжное «Бляяяяяять, ты так такая сука Хэ ебаный Тянь». Конечно брюнет от своего имени из уст смущённого Шаня выпадает на несколько секунд, но потом захватывает того руками за шею и бесцеремонно вторгается в личное пространство парня. Он старается вести себя предельно аккуратно, поскольку видит: Мо Гуань Шань, это тот человек, который никогда никому не покажет настоящего себя и свой мир, если не уверен, что человек проверенный. Сейчас обстоятельства вынуждают его пойти против всех его собственных уставов, потому что Хэ Тяню надо где-то спать. И две стороны Шаня сейчас разрывают его на части. Первая, это добрая, которая не может оставить своего соседа, почти друга ночевать на неудобной кухне. Вторая — абсолютно незнающая что такое люди сторона вопит о том, что впускать посторонних в свою комнату, то же самое, как если бы он сейчас ходил по улицам и вырезал людей одного за другим — оба этих варианта просто невозможно уложить в голове, звучат они просто пиздец как отбито. Рыжий вырывается из своеобразных объятий Хэ и делает два шага к постели, чтобы сесть на неё и лихорадочно начать думать, куда в этой уебищной темноте положить этого придурка. А Тянь осматривает комнату. Она чуть меньше его и вся заполнена, как бочка селёдкой. В углу около двери стоит кровать-полуторка, и это единственная вещь в этой комнате, что не поглощена хаосом. А хаос начинается с рабочего стола. Пеналы с маркерами и карандашами, перемешаны со стаканами, в которых лежат кисти, таких размеров и форм, что Тянь даже представить себе не мог. То тут, то там валяются лезвия, обязательно заклеенные с одной из сторон изолентой. Наверняка использует их для заточки. На стенах везде где только можно висят на малярном скотче рисунки, скетчи, наброски и куча стикеров-напоминалок в виде желтой утки. Разной формы абсолютно в немыслимых местах лежат стопки блокнотов и тетрадей. На полу лежат папки с рисунками и новой бумагой. Тянь пытается пройти далее в глубь комнаты, но валится на кровать рядом с Мо, спотыкаясь об наполовину разложенный этюдник. Когда у Гуань Шаня по этому поводу вырывается приглушенный хриплый смешок, брюнет решает было, что байцзю начинает разлагать мозг ещё одного несчастного. Но как оказывается, смех вызывает у малыша Мо падение Хэ. Он бы обижался в этой ситуации, если бы не соображал быстро и не успел бы придумать такую охуенную ситуацию. Пока Шань ржёт над ним. Он быстро перекатывается по кровати к стенке и упираясь в неё лопатками весело тараторит. -Чур, я сплю у стенки. Реакция мгновенная: рыжий затыкается и некоторое время смотрит на Тяня в упор. Потом слегка разворачивается к соседу в пол оборота и, хмурясь, выдаёт. — Что? Его хватают за рукав толстовки и валят на матрас, прямиком рядом с ухмыляющийся темноволосым демоном. Шань пытается вывернуться, но Тянь оказывается проворнее и за две секунды, закатав художника в одеяло, ловко перекатил под собой к стенке. Сам брюнет устраивается с краю обхватив веснушчатый свёрток примерно где-то поперёк живота. Мо матерится как проклятый, но весь его пыл испаряется от слов Тяня. — Тебе завтра на работу идиот. Спи уже. — Гуань Шань затыкается и бормочет, уговаривая разум, что по другому бы его тупой сосед и не лёг бы в его комнате. — Отпусти меня — бурчит завернутый Рыжик — Одеяло у меня одно, а ещё мне пиздецки жарко. Тянь с удовольствием исполняет волю малыша Мо, теперь накрывая их обоих. Шань не убегает, но отодвигается от брюнета максимально к стенке, чтобы даже не чувствовать его дыхание на своей коже. Теперь Гуань чувствует, насколько же он устал, глаза сами собой слипаются и что бы сейчас лежащий рядом идиот не сделал, он, кажется, никак не среагирует. Проницательный ублюдок видит это и придвигается почти вплотную. А потом шепчет, убивая одними словами. — Жаль, что ты сейчас не в одной из тех поз из твоей камасутры, но так тоже неплохо — пока Мо судорожно вспоминает как дышать, он просовывает под одеялом руку на талию рыжего. Мурлычет. — Спокойной ночи.***
С того момента происходить начинает что-то ужасное. Мо не улавливает точный момент начала, этого гребаного апокалипсиса, но примерное его зачатие происходит, когда через две недели после тусовки, Гуань Шань, вернувшись домой, находит в своей постели Хэ, спящим рядом с подушкой, на которой стикер. Мне было неуютно засыпать без твоего запаха. А у Рыжего в голове вертятся воспоминания их прошлого пробуждения: как ноги и руки обвивали в тот раз его бренное тело и… и как ему это понравилось. Поэтому после позднего ужина он с обреченным видом перешагивает через спящего и ложится спать. После этого и пошло все по пизде. Шань вроде как вначале ставит все на автопилот, но потом осознает. Они спят блять ежедневно. Спустя один жалкий долбанный месяц, со дня рождения брюнета они ежедневно ложатся в кровать Шаня, чтобы спать в обнимку. Если Тяня нет в его комнате, он идёт в комнату Тяня и спит там. Без всякого романтичного дерьма, не считая рук Тяня на его талии, они просто блять спят. Появляется привычка спать в обнимку. И это пугает. Они теперь начинают видеться, потому что Шань и вправду пошёл учиться к Чжэн Си бить татуировки. В том гнилом месте, где бровастый работает, никому подтверждать свой профессионализм не требуется. Из-за этого нового времени вместе появляются не только переписки, но и разговоры. Разговоры на тему «Почему все так быстро?! » или ещё хуже — о личном, становятся рутиной. В какой-то момент готовить на две полки становится привычкой. Очередной блядской привычкой. В какой-то момент спонтанные знаки внимания и нежности становятся нормальным явлением. В какой-то момент малыш Мо и котенок перестают раздражать. А сейчас он стоит перед Хэ Тянем, как обычно красный за свой новый дурацкий рисунок и старательно отводит взгляд. Хоть он и дерзок с придурком в переписках и при Цзяне с Чжанем, то наедине с этим дьяволом он еле успевает отворачиваться от его чертового взгляда. Только если он сейчас и делал небольшое лирическое отступление, то Тянь все ещё стоит и прожигает в нем дыры, загнав его к плите в угол. — Ну что блять ещё?! — он срывается, из-за чего Хэ лыбится по-настоящему страшно. — Прошёл месяц. Даже нет больше. Два? — Шань к которому брюнет придвинулся почти вплотную так ещё и наклонился покидает этот бренный мир, уносясь в пучину ада глаз соседа. — Что? — в этот раз ответ приходит на минуту позже. — Дохуя времени прошло говорю со дня моего рождения. А ты до сих пор не проломился под гнетом моего флирта. Мо Гуань Шань выпадает. Потому что его рисунок аккуратно откладывают на стол, а его самого зажимают между блядским адским отродьем и столешницей. Через секунду он уже сидит на ней, потому что иначе он был бы беспощадно вдавлен в неё. Он откланяется максимально назад, ну по крайней мере насколько это возможно и понимает: доигрался. Сам же не раз провоцировал ублюдка и в письмах и дома, а сейчас робеет, как первоклашка. Поэтому он собирается с мыслями и ухмыляется в лицо Тяню. И взяв свой рисунок, на котором в который раз нарисован разложенный на простынях парень, с одури счастливой улыбкой на лице и маленькой припиской:«Вот так блять норм люди улыбаются», говорит: — Я думал ты поймёшь, что мне нравится, когда люди действуют, а не словами разбрасываются. Я… блять, но не настолько же! Отпусти, мать твою! Тянь хлопает дверью спальни.