Вклад в будущее

      После второго сигнала светового будильника я спустила ноги на прохладный пол, который очень быстро подстроился под температуру моего тела. Начинался новый неидеальный день в идеальном мире. Когда-то не очень давно я выбрала профессию, которой решила посвятить всю свою жизнь примерно до пенсии. Я инженер генной установки. Звучит странно, да, я знаю. Хотя все уже давно к этому привыкли.       Многие считают мою работу достаточно престижной, в отличие от карьеры хирурга, совсем недавно ставшей рудиментарной. Большинство операций и раньше проводилось не инвазивными методами, врачи лишь управляли сложной аппаратурой. Но теперь разработки учёных доведены до «идеала». И хирургическим машинам не нужен врач. Им нужен человек, способный нажать на кнопку старта. Сначала хирурги радовались несколько провисшим расписаниям операций, у них появилось больше времени на отдых и научные исследования. После, их радость несколько поугасла. В больницах отпала острая надобность в хирургах, как эмбрион человека со временем перестаёт нуждаться в перепонках.       Я достала небольшой контейнер с едой из холодильника, набрала в рот немного очищающего зубы геля, накинула лёгкую куртку и вышла на улицу. Машина стояла практически у крыльца дома там, где я её и оставила после вчерашней смены. Мне нравится, когда она припаркована буквально в двух шагах, и не нужно далеко идти.       Провернула ключ зажигания. Мотор едва слышно забомортал, видимо, моей малышке тоже хотелось поспать немного подольше. Люди давно уже отказались от самостоятельного вождения. Каждая машина была укомплектована автопилотом по умолчанию. На самом деле это правда удобно, особенно когда вечно не успеваешь позавтракать, как я. Но мне почему-то нравится управлять машиной. Чувствовать, как собственные действия отражаются на перемещении. Это дисциплинирует. Но иногда можно доверить путь до работы автопилоту. Пусть и не сегодня.       В приёмном отделении как всегда немного шумно. Здесь происходит сортировка людей, обращающихся в больницу. Кому-то выписывают рецепты, кому-то зашивают порезы, вправляют вывихи…в общем, это всё интересно, но я уже поднялась на третий этаж, попутно здороваясь с персоналом. Приложила большой палец к сканеру отпечатка.       Моя лаборатория достаточно большая. Хотя и работаю я здесь практически одна. Автоматизированные центрифуги, микроскопы, несколько компьютеров. Всё это нужно для расшифровки тайн человеческого генома. Собственно этим я и занимаюсь. Превращаю рождение ребёнка не в лотерею с угадайкой, на кого больше похож малыш, а на хорошо спланированную процедуру с заранее известным результатом.       Спустя несколько лет после открытия возможности «сконструировать» гены своего будущего ребёнка, многие родители стали использовать генную инженерию несколько не так, как всё задумывалось… Конечно, подчистить ДНК следующего поколения от цепочек, содержащих маркеры рака или врождённой глухоты — это здорово. Но ведь гораздо лучше добавить своему малышу ровные зубы или голубые глаза, да, даже если у обоих родителей они карие. Кого это должно смущать?       Уж точно это не смущает крупнейшие биокорпорации, спонсирующие исследование генов. За каждое вмешательство в структуру ДНК будущим родителям приходится платить. Иными словами, у каждого фенотипного и генотипного вмешательства есть своя цена. Например, голубые глаза всегда стоили дороже карих, и я до сих пор не понимаю почему.       — Да-да, входите, — у меня не было своего кабинета, поэтому приёмы всегда проходили в лаборатории, и мне это нравится.       Люди обычно смущаются работающих центрифуг и щёлкающих таймеров. Сегодняшняя пара пришла за результатами и 3D моделью ребёнка. В мою работу входит «размотать» цепь ДНК обоих родителей, выявить схожие участки, подтереть наследственные заболевания, создать изображение их ребёнка и подправить то, что им не нравится.       Этим занимаются достаточно давно. Почти все мои сверстники те самые идеальные дети, во всех смыслах созданные родителями. Разница только в том, что раньше был выше риск непопадания в ожидание и риск мертворождения сейчас намного меньше. Милые кудряшки, беспроблемные зубы и ровные крепкие ноги… Пухлые губы и большие глаза. Веяние моды. Свежее и безжалостное. Именно поэтому мой слегка кривоватый нос притягивает так много косых взглядов.       Молодая девушка любуется 3D моделью на экране планшета. Отец ребёнка скорее мысленно подсчитывает, сколько нолей потеряет его счёт после всего этого. Но в остальном достаточно милая пара. Милая идеальная пара.       — Давай хотя бы ноги оставим как есть. Ты видела ценник? Зачем пацану ровные ноги? — как я и думала, счёт мужчину интересовал гораздо больше, чем изображение.       — Неужели ты хочешь, чтобы у него были ноги, как у… — посетительница покосилась на меня и замерла.       Я сделала вид, что занята какой-то важной программой в компьютере. Да, ноги у меня тоже далеко не самые ровные. И ресницы не такие длинные, как у всех. Уверена, эта девушка уже подметила все недостатки моей внешности быстрее самого нового сканера. Мои родители или решили когда-то пустить всё на самотёк, или у них не было денег. Спрашивать мне в общем-то и некого.       Ещё несколько десятков минут и столько же пометок, рабочие моменты с этой парой закончены. Осталось только провести небольшую операцию по замене сегментов ДНК и дождаться ребёнка, как на картинке в моём планшете.       Два стула перед моим столом практически никогда не пустеют. Кому хочется некрасивого ребёнка? На меня продолжают смотреть с интересом. Люди думают, почему же на такой идеальной должности работает такой неидеальный человек. Это пугает их и смущает одновременно. Я привыкла вежливо не слышать их перешептывания. Ведь у меня слишком много важных дел в мигающем мониторе.       Через восемь часов система самостоятельно выключается. Не останавливается на ночь только центрифуга. Я снова делаю два шага до своей машины, только уже чтобы вернуться домой. Упасть на диван, вытянуть ноги на журнальный столик перед собой. И подумать, что не такие уж у меня они и кривые. Неидеальный день в идеальном мире подошёл к концу.