« — Лейтенант, употребление алкогольных напитков вредит здоровью »

      Тяжко выдохнув, Мужчина с трудом смог встать с пола. Руки тряслись, совсем уж ослабев под весом чужого тела, не удерживая его. Ноги еле чувствовались, но от этого пошевелить ими не становилось возможным: их будто не было. Лишь лёгкое ощущение их присутствия можно было уловить. Разум был затуманен ранее выпитым алкоголем. В глазах все плыло из-за вышеупомянутого спиртного напитка.       И как он вообще поднялся было с трудом понятно. Скорее всего им управляла мотивация, ведь впереди, на тумбе, рядом с телевизором, стояла полная бутылка водки. Коньяка в доме Андерсона не было очень давно, потому приходилось сушить горло склянкой спирта. Да и зачем так шиковать, раскошеливаться на дорогущий напиток? Повода не было, чтобы культурно выпивать коньяк в стакане со льдом, сидя на диване. Был повод только жёстко забухать водярой, заливая в рот прямо из горла.       И вот поднявшись наконец, он кое-как стоял на ногах. На ватных, еле держащих его ногах, опираясь о диван. Спина болела, ведь Хенк падал уже не первый раз из-за потери ориентации в пространстве. И благо он находился дома, а не в баре, как в первые дни после смерти его сына. Всё же портило репутацию то, что он жёстко выпивал, но все относились к этому понимающе: даже сам Гэвин Рид первое время не шутил про это. Сейчас, конечно, было больно вспоминать и слышать упрёки, но не так сильно, как могло бы быть впервые.       Пошатываясь, перебирая руками по спинке дивана, Андерсон вяло подошёл к тумбочке, где стояла стеклянная бутылка алкоголя. Мужчина осмотрелся, вновь не понимая, где находится. Тихо сматерившись себе под нос, мотнув головой, он проморгался. Немного привыкнув к стоячему положению, мужчина вновь взглянул на водку. Потянувшись, его ладонь схватилась за горло склянки со спиртом, притягивая сосуд ближе к Хенку. Он прижал бутылку к своей груди, отпуская спинку дряхлого, старого дивана. Он посмотрел на бутылку, а потом чуть дальше — на покрытую густыми волосами, всю исцарапаную и в синяках руку. Стало как-то тяжко на душе, тоскливо и грустно. Сын заботился о состоянии Хэнка: все время ходил в аптеку, чтобы купить мазь, нужное лекарство, спирт. Последнее раньше не было частым гостем в их доме, а если и присутствовало, то только в медицинских целях. Сейчас же… Сейчас же все абсолютно по-другому.       Андерсон оскалился, пошатываясь. Какой он отвратительный… Если бы его увидели родные, им бы стало противно находиться рядом с таким мужем и отцом. Они точно не хотели, чтобы Мужчина стал таким… А сам Лейтенант разве хочет этого? Он пьет лишь от горя. От горя, что его самые дорогие люди покинули его… Навсегда покинули. Теперь их не обнять. Не услышать их весёлых или грустных голосов. Не увидеть их гнев, слёз или улыбок. Теперь их просто нет…       Мужчина оступился и попятился назад. Его нога ударилась о стол и он начал завалиться, падая вниз. Алкоголь дал знать о себе: устоять возможности не было, как и ухватиться за что-то. Хэнк слабо понимал происходящее. Ладонь разжалась, и бутылка со спиртом выскользнула, падая на пол, благо, не разбиваясь. Но вот Андерсон — не бутылка. Хоть он и не разбился, но нехило ударился об угол стола. И нехило — мягко сказано! На его теле появились новые синяки, в некоторых местах кожа стёрлась, даже оставляя царапины. Но одной из самых страшных ран была рассеченная бровь. Как это получилось? Стол был не округлым, а острым, да и к тому же уже старым, с неровными, опасно-острыми в некоторых местах, краями. И на один из таких Хэнк упал лбом, проехавшись прямиком до глаза, благо его не задевая. Рана была глубокой, кровь из неё хлестала и будет хлыстать ещё часа три, если не больше. Жуткая боль сопровождалась потёкшей на глаз жидкостью. Не было видно ничего, жгучее чувство ударило в голову и она начала покалывать. После пары секунд виски стали пульсировать, с каждой секундой увеличивая напор. В один момент Андерсон подумал, что его голова вот-вот порвётся и из висков и ушей польется море крови. Но единственное, откуда такое количество могло вылиться — рана, которую Хэнк благополучно не заметил. Как он, черт возьми, не отключился? Возможно, это всё его опьяневшее состоянее, что действовало словно обезболивающее. А может и многолетняя выдержка… Кто знает?       Единственное, что Мужчина сейчас знал — Водка на полу, а он на столе. Неловко, неаккуратно и небрежно перевернувшись с живота на спину, Хэнк упал на пол. Упрямо игнорируя свое состояние, он потянулся к склянке с алкоголем. Как вдруг резкий звук раздается, как гром среди ясного неба в одиноком, почти тихом доме. Андерсон даже потрезвел, опешил, вскинув брови и расширив глаза. Он приподнялся на локтях, что еле как его удерживали, осматриваясь: на полу лежали осколки, некоторые упали недалеко от дивана, некоторые даже попали в его ткань. Поднимая взгляд выше можно было заметить разбитое окно и чью-то фигуру… Сначала плечо с ногой и тазом, потом корпус, потом более-менее полное и четкое тело, а потом и лицо. Это лицо… Расплывчато, но Лейтенант видел: прилизанные тёмно-каштановые волосы, вмятина возле уголка губы на левой стороне лица, лёгкие скулы, совсем тонкие брови и… Этот чертов светящийся диод на правой стороне, у виска. Хэнк узнает его из тысячи… Из миллионов…       — Коннор… — Хрипло, с неприятно сопящим носом пробормотал медленно Андерсон. Фигура осмотрела комнату и, лишь когда заметила лежащего Лейтенанта на полу, стала двигаться в его сторону.       — Лейтенант Андерсон! — Теперь было точно ясно, кто это. Этот звучный, всегда громкой и уверенный голос без капли сомнения. Ну, а кто ещё мог к нему прийти, с одной стороны? Гэвин что ли? Хотя, Лейтенант был бы рад ему больше, чем Коннору… За время их совместной работы Андерсон сильно привязался к этому парню. Он был ему как сын… Конечно, Коула он никогда не заменит. Даже близко не станет… Но эта отцовская любовь в Хэнке оставалась и останется по сей день. Андроид был будто маленький ребенок: вроде умный, а ещё так мало знает об этом мире… Это и привлекало Лейтенанта. Хотелось заботиться о Конноре, помогать ему, как сыну или младшему брату. И хоть состоял он из стали, от него исходило какое-то приятное тепло, что даже сердце рядом с ним билось чаще… И Андерсон слабо понимал, почему.       Андроид обошёл осколки и осторожно подбежал к Хэнку. Сев рядом с ним, девиант поднял его голову, кладя на свои колени, дабы повнимательнее осмотреть ещё издалека увиденную рану. Все действия Коннора сопровождались стонами, хриплым кашлем и подвыванием со стороны лежащего на полу Андерсона. Из его рта вырывались тявкающими, резкими обрывками маты, но были такими незаметными, что и ругать за это Хэнка смысла не было. Ему больно, это логично, что он будет скулить и подавать все признаки того, что ему очень не хорошо. Но что поделать? Если рана серьезная, то лучше Андроиду поскорее что-то с этим сделать.       Коннор вздохнул, прикрывая глаза, на минуту задумываясь: Как вывести Хэнка из этого пьяного состояния? Так с ним легче будет разговаривать, чем сейчас, да и ходить он сможет явно лучше. Все же в опьяневшем состоянии лечить человека — дело гиблое.       Особенно, если это Андерсон. Он то и дело будет мешать: размахивать руками, отталкивать Андроида, а может даже и бить. А ждать до завтра, чтобы Хэнк проспался и тогда уже подлатать его было немного небезопасно, ведь рана глубокая. Лучше обработать её, достать оттуда занозы, если они есть и зашить. Раскрыв карие глаза, разъединяя густые и длинные ресницы, парень огладил масляные, грязные волосы Мужчины, чья голова находилась на коленях Коннора.       — Что случилось, Лейтенант? — Андроид смотрел в чужие глаза, которые то и дело закрывались или находились в полуприкрытом положении. Хэнк отводил взгляд от стыда за свой вид, понимая, что выглядит убого и отвратительно. Ещё более стыдливо становилось, когда Мужчина понимал, что перед ним Коннор. Так позориться перед свои напарником, почти другом, даже чем-то большим… Хэнк давно потерял доверие этого Андроида, наверное. Надеяться на то, что после таких ситуаций Коннор будет уважать его было глупо. А уж о любви говорить…       — Я… — Хрипло подал признак жизни Андерсон, кашляя, опираясь на ладони, дабы немного приподняться, а не глотать ком, застрявший в горле из-за приступа кашля. — Выпил лишнего… С кем не бывает? — С частыми паузами, запинаясь в словах говорил Лейтенант, все время кашляя и вытирая нос. Он не смог придумать ничего лучше. Да и сразу было понятно, что произошло. Но даже в самой понятной ситуации Коннор всегда спрашивал: «что случилось?». Наверное, он хотел услышать это именно от Андерсона. Из его уст, чтобы он сознался, поняв, что совершил ошибку. Андроид перевел взгляд, заметив бутылку водки недалеко от тела Хэнка.       — Вам стоит перестать пить. Это вредно для Вашего здоровья, Лейтенант. — Андроид нахмурил тонкие брови, осторожно опуская голову Пьяницы обратно на пол. Медленно поднявшись, он осмотрелся, чтобы понять, как можно усмирить Хэнка. Хоть он и не бушевал, Андроид его прекрасно знал. Лучше было все-таки отрезвить Андерсона, только оставался вопрос: «Чем же можно этого несчастного и убитого горем отца отрезвить?» Наверное, холодным душем… Только бы дотащить туда Хэнка. Уже проблема.       Но ничего: взглянув на Андерсона, Андроид наклонился и взял его под руки. Потащив по ковру Лейтенанта, Коннор направился в ванную, постоянно оборачиваясь и осматриваясь, стараясь не причинять сильного неудобства Хэнку.       Мужчина, конечно, был возмущен поведением Андроида: что он вообще делает и куда тащит его? Но поделать ничего не мог: все тело болело, ломило конечности. Вены на руках вспухли и теперь ладонями почти невозможно было пошевелить. Разве что кончиками пальцев и то с усилиями. Покорно ожидая, пока его притащят куда-то, Хэнк осматривался в поисках собаки.       — Сумо, а ну, фас! Фас, пёс! — Однако лежащая в соседней комнате громадная и пушистая собака ничего делать не собиралась, кроме как лежать на подушке и спокойно спать, свесив уши вниз. Коннор, наконец, дотащив Мужчину в ванную комнату, кое-как, с усилиями, положил его в ванну. Ничего не понимающего Хэнка в миг облила холодная вода. Он потрезвел второй раз и уже не на несколько минут, а на длительный промежуток времени, если не до конца этого дня. — Какого чёрта, Коннор? — Крикнул Андерсон, отворачивая лицо в бок. Холодная вода будоражила и бодрила. Попадая на рану, вода жгла и заставляла стонать от боли, шипеть от неприязни. Спустя пару минут Андроид выключил душ, убирая в недалеко находящуюся раковину. Подойдя ближе, Коннор наклонился, упираясь ладонями в бортики ванны и приближаясь к лицу Лейтенанта.       — Хэнк, я очень недоволен тем, что Вы так много пьете в последнее время. Это так необходимо? — Андроид смягчил голос, говоря намного тише. Сейчас лучше быть ласковее с этим опасным Мужчиной, иначе обидится и уйдет в запой ещё на неделю… Этого Коннор не хотел.       Лейтенант, от обращения по имени, немного смутился и отвёл стыдливый взгляд. На самом деле, в глубине своей души он понимал, что поступает плохо и Коннор прав: пора перестать пить. Это очень вредит его и так не крепкому здоровью.       — Коннор… У меня тяжёлое время сейчас. — Андерсон коснулся головы, щурясь от того, что она жутко раскалывалась и болела. Андроид с возмущением нахмурился.       — Расскажите мне. Я выслушаю Вас и всегда поддержу, Вы это знаете. — Хэнк закатил глаза и фыркнул. Он пожалеет, если скажет то, о чём подумал, но как можно остановить выпившего человека.? А особенно самого себя в подобном состоянии.       — Ты? Выслушаешь? Да тебе фиолетово на мои проблемы. Ты с высокой андроидской вышки плевал на них. Ты всего лишь машина, ты даже не чувствуешь ничего. Ни сострадания, ни сожаления. Как тебе знать то, что пережил я? — Андерсон закрыл глаза и откинул голову. Он стукнулся о стену макушкой, но аккуратно, стараясь не причинять боли самому себе.       Коннор опустил взгляд. Машина… И что? Андроиды ведь… Умеют чувствовать, иначе… Иначе почему он сейчас делает это все? Зачем ходит к Хэнку каждые выходные? Зачем готовит ему суп на обед или ходит за лекарствами, когда Лейтенант больной? Зачем защищает его перед сотрудниками? Зачем сейчас пришел к нему домой и делает это все?       Да потому что, мать его, любит… Коннор сжал бортики ванной в ладонях. Он поднял руку и потянулся к шее Мужчины. Схватив крепко одежду за воротник, Андроид притянул к себе лицо Хэнка и впился в его теплые, покусанные, кровавые и горькие от спирта губы своими металлическими, будто неживыми… Вряд ли Андерсон почувствует к нему ту любовь, что пытается показать Андроид. Но Конор постарается. Медленно обведя мокрым языком пухлые и красные губы Хэнка, Девиант проник в его рот, скользя внутрь, к чужому языку.       Коннор не придал значения тому, что Андерсон совсем не сопротивлялся: подумал, что тот просто в шоке. А ведь Хэнк, опустив брови, краснел, слегка приоткрывая губы, двигая языком навстречу к языку Андроида.       Это так странно… Андроиды не должны чувствовать. И вряд ли должны любить людей… Да и они оба мужчины. Взрослые, с мозгами. И все равно так по-детски нуждаются друг в друге, не осознавая своих чувств до конца. Но ведь хорошо, что они сейчас вместе, рядом друг с другом… Хорошо, что не отталкивают, а признают эту привязанность, влюбленность и манию к губам, прикосновениям друг друга.

Лейтенант бы пил больше, если бы Коннор вот так каждый раз приходил к нему и целовал в ванной.