The Concept of March

Чан заботился о Хёнджине. Он знал, что заботился. Это не было обманом. Ему очень нравился Хёнджин. Он наделал много дурацкого дерьма, чтобы привлечь его внимание. Неправильно, да, очень неправильно то, как он привлекал его внимание вначале. Но он заботился о нем. Он мог даже любить его, он не был уверен. Чан не знал, что он чувствовал, когда он сидел в комнате ожидания больницы с Чанбином. Его руки дрожали. Почему Хёнджин не написал ему? Почему Хёнджин не позвонил? Из-за экзамена? Чан бы отказался от экзамена ради Хёнджина. Почему он ему не позвонил!? Чанбин сжал руку Чана, глубокий вздох слетел с губ его соседа по комнате: "Они мало что сказали, но ... у меня такое чувство, что с ним все будет в порядке, Чан". Это было похоже на ложь. Это было странно. Чан оцепенел. Вероятность того, что Хёнджин не очнется, не приходила ему в голову. Он просто решил, что это ошибка. Большая ошибка. Хёнджин явно не хотел умирать ... верно? Он больше не хотел убивать себя. Чан думал, что они это прошли. Он был неправ? "Что случилось!?" Чан отвернулся от Чанбина, испуганное лицо Джисона привнесло в ситуацию немного больше реальности: "Он в порядке!?" Джисон был так потрясен. Он был полон волнения и явно по-другому реагировал на новости. "Они мало что сказали. Его семья даже не смогла приехать…" - Чангбин покачал головой. Возможно, даже он проявлял большую реакцию, чем Чан: "Больше они нам ничего не скажут". "Какого хрена они тебе сказали!?" Нижняя губа Джисона дрожала: "Мне нужно увидеть его, я…" "Джисон ... успокойся". Минхо тоже был там? Чан не заметил: "Давай спросим у стойки регистрации, хорошо? Я уверен, что он ..." "Он не в порядке. Люди, у которых все в порядке, не допускают передозировку." Джисон сплюнул в ответ и тут же покачал головой, извиняясь перед Минхо, который явно не сильно обиделся: "Мне очень жаль. Я просто-" "Все нормально. Пойдем спросим, ​​ладно?" Минхо схватил Джисона за руку и потащил к стойке, которая в любом случае не дала бы им больше информации. Быть соседом Хёнджина по комнате Джисону, вероятно, было недостаточно, чтобы получить больше информации о его состоянии. Блядь. Чан откинулся на сиденье с пустым лицом. Чувство пустоты. Он не знал, что чувствовал, и ненавидел это. Он знал, что был шокирован. Он был потрясен с того момента, как услышал. Единственная причина, по которой Чанбин знал о Хёнджине, заключалась в том, что он оставил свой ноутбук в общежитии. В общежитии, где Хёнджин остался накануне вечером. Чанбин нашел Хёнджина. Он сказал Чану, что нашел его прислонившимся к стене у его кровати. Чанбин обычно оставлял его в покое, но, видимо ... он выглядел нехорошо. К счастью, Чанбин проверил его и заметил, что он совсем не дышит. Чан напрягся от звуков, издаваемых людьми вокруг него, некоторые казались счастливыми. Остальные не очень. Это был зал ожидания в долбанной больнице, конечно, так оно и было. Столько эмоций, но Чан не мог найти ни одной. Он был таким апатичным, но ему было все равно. Он, блядь, не знал. Он ненавидел то, что не мог ничего чувствовать. Не мог почувствовать этой агонии, бтолько пустоту. Это было несправедливо. "Как вы думаете, он выживет?" Чан не понимал, почему это были первые слова из его рта. Какого хрена он вообще спрашивал это? "Он не дышал, когда я нашел его, но ... им удалось добраться быстро. Я не знаю Чан, он был…" Чан не хотел этого слышать. "Он был в отключке долго". "Так это чувство, которое у тебя было ... ты не думаешь, что он очнется, не так ли?" Чан закусил губу, пробегая рукой по спутанным светлым локонам, и выпустил крошечный звук недоверия: "Иисус Христос". "Я знаю. Он очнется." Слова Чанбина были слишком дрожащими, чтобы поверить в них. "Он сделал это из-за меня?" Чанбин покачал головой, сжав руку Чана, "определенно нет. Я знаю, что это не твоя вина. Даже не думай об этом." "Так зачем он…?" Чан прошептал: "Он даже не позвонил мне". "Я не знаю. Я просто знаю, что это не твоя вина, Чан. Ты хорошо к нему относился, правда? Ты ничего не сделал?" Чан только покачал головой. - Тогда не вини себя, пожалуйста. Чанбин фыркнул, когда Джисон и Минхо вернулись к ним. Джисон дрожал. Действительно сильно. "Они не позволят мне его увидеть. Ему там кто-то нужен, правда? Его родители даже не могут прийти, он один и ..." "Успокойся", - сказал Минхо, потирая плечи Джисона. Чан не должен был думать ни о чем, кроме Хёнджина, в тот момент, но он не мог не заметить близость между этими двумя. И он не мог не заметить, как Джисон слегка хромал. Либо он сломал лодыжку, либо, наконец, они это сделали, блядь. Но это было не важно. Нет, Хёнджин был бы счастлив увидеть этих двоих вместе, но это было не важно. Не сейчас. "Я не могу поверить, что он ... Иисус". Джисон вытер глаза рукавом: "Он вообще что-нибудь сказал?" - спросил Джисон, не отрывая глаз от Чана. "Расскажите, пожалуйста, что с ним случилось…" Чан почувствовал, как его губы самым тревожным образом дернулись. Он не знал, что сказать. Его там не было. "Я нашел его, - сказал Чанбин, все еще крепко сжимая руки Чана, - он был в нашем общежитии у кровати Чана…" У Джисона перехватило дыхание, он прикусил нижнюю губу, когда его глаза оставили Чана, чтобы сосредоточиться на его соседе по комнате. "Он просто…" - замолчал Чангбин, - "казалось, он не в себе. Поэтому я вызвал скорую, и его привезли сюда". Чанбин не упомянул, что Хёнджин не дышал. Может, это было правильно. Джисон был ... очень эмоциональным. - Он писал кому-нибудь из вас? Он упомянул своего медведя? Чан почувствовал, как нарастает беспокойство. Брелок в виде медведя? Медведь Сынмина? Что случилось с брелком? "Хёнджин оставил мне так много звонков и сообщений, и я ..." Чан поморщился. Он не понимал, почему ему внезапно захотелось задушить Джисона. Он не знал, что это за чувство. "Мне не удалось добраться до телефона, но когда я увидел твой звонок, я ... я не знаю, я просто ... боже мой, это моя вина?" Его вина? Чан хотел сказать да. В некотором смысле, если Джисон получил все эти звонки ... возможно, обвинить его было не так уж и сложно. "Клянусь, я ... мой телефон даже не так много звонил. Минхо, ты тоже не слышал?" Минхо обнял Джисона, выдохнув напротив него: "Это не твоя вина, Джисон. Ты ни в чем не виноват". Чан заметил, насколько ... странно напряженным был Минхо. Либо он действительно думал, что это вина Джисона, либо знал больше. Он что-то им не договаривал? В испуганных глазах Минхо было это выражение ... он даже не взглянул на Чана. Каждый раз, когда Чан пытался взглянуть на него, глаза парня разбегались. Прямо сейчас. "Кто-нибудь говорил с Феликсом?" Чанбин вздохнул, доставая телефон: "Почему его нет здесь?" "Я ничего о нем не слышал". - прошептал Минхо, запустив руки Джисону в волосы. "Я позвоню ему". Чанбин поднялся со стула, на котором он сидел, потянув Джисона вниз на свое место, чтобы Минхо остался стоять. Он все еще не мог смотреть на Чана… Чан никак не мог выбросить из головы выражение его лица. Глаза Минхо. Они не встретились с Чаном. "Как ты думаешь, как долго он ... он очнется, верно?" Джисон фыркнул и повернулся к Чану. Чан не знал. Он ни хрена не знал. ———— Последнее, что кто-то хочет услышать на свидании, - это то, что их лучший друг пытался убить себя. Феликс никогда не покидал ресторан так быстро. Он никогда не бежал до изнеможения. Никогда раньше не кричал на таксиста. Феликс много переживал в своей жизни, но никогда так сильно. Он почувствовал, как вздымается вся его грудь. Его легкие почти отказали, как только Чанбин сообщил ему это. Его телефон был выключен несколько часов. Мало того, что он не держал его включенным с кем-то, он просто как бы отключился. В ресторане ему удалось включить его, но он не проверил свои уведомления. Он был занят. Он не знал. Феликс никогда не чувствовал себя так чертовски ужасно. Он не понимал, что происходит, почему у его лучшего друга была передозировка, почему он узнал об этом последним. Он просто ... чувствовал себя так ужасно. Он не мог этого объяснить. Он чувствовал просто мрачный ужас. "Ты спас ему жизнь". Феликс прошептал, садясь напротив Чанбина в зоне ожидания: "Спасибо за это". Чанбин нашел Хёнджина. Он вызвал скорую. Он ждал, делая все возможное, чтобы вернуть Хёнджина, пока тот был .... "Не говори об этом Джисону". - прошептал Чанбин, он выглядел усталым. Измученным. Конечно, да. "Он слишком ... слишком не в себе". "Как Чан?" Феликс нахмурился: "Он в порядке?" "Я не знаю. Он действительно странный ... Понятия не имею, там он вообще чувствует. Он просто хочет его видеть". Феликс кивнул, мельком взглянув на другую сторону зала ожидания, где Минхо обнимал Джисона, чтобы успокоить его, Джисон свернулся калачиком на одном из диванов, уткнувшись головой в грудь Минхо. Он выглядел маленьким. Феликс никогда не видел, чтобы сосед Хёнджина выглядел таким маленьким. Он никогда не видел, чтобы его сосед по комнате выглядел так ... Феликс не привык, что Минхо выглядел таким разбитым. Это было странно. "Чан все еще снаружи?" - спросил их Феликс, отводя глаза. "Да ." Чанбин пожал плечами, "наверное". "Хорошо." Феликс не был уверен, чего он ожидал увидеть, когда завернул за угол больницы. Чан прислонился к стене с долбанным косяком в губах. Конечно, он делал это дерьмо. Он и Хёнджин вместе подсели на это дерьмо. "Ты вернешься внутрь?" - спросил Феликс. Чан выглядел пораженным, уронив косяк под ноги. - Или ты собираешься остаться здесь?" Чан скривился, зарывшись руками в волосы: "Вход внутрь ничего не даст. Мне уже сказали, что я его не вижу." "Я не хотел озвучивать…" - он действительно имел это в виду. Ему не нравился Чан. Он ему не доверял. Хёнджин отказался вдаваться в подробности о Чане и их отношениях, и это беспокоило Феликса. Феликс знал, что Чан плохо влияет на него. И он не помогал с проблемами Хёнджина. "Все нормально. Хочешь сесть?" "На самом деле, нет…" "Это была моя единственная". "Как долго ты курил ее?" Феликс вздохнул, засунув руки в карманы. "Не достаточно долго." Феликс согласился, опускаясь рядом с Чаном, "как дела?" Чана было трудно понять: "Я не знаю". "Я слышал, он не звонил тебе". "Я был на экзамене. Джисон сказал мне, что Хёнджин написал ему, что ... Я не знаю, почему ни один из вас не взял свои телефоны… Чан остановился, прикусив губу, - я имею в виду, что твой был выключен. Но ... Джисон просто проигнорировал его?" "Не вини его". Феликс нахмурился: "Он чувствует себя достаточно виноватым. Хёнджин будет в порядке. Я чувствую это. Не надо никого винить ..." - Феликс убрал волосы за ухо, - с ним все будет в порядке. "А что, если он нет?" "Хёнджин сильный. Он может казаться не таким ... но это мой лучший друг. Я знаю, что он сильный. С ним все будет в порядке." "Я не могу перестать думать об этом. Если бы он написал мне, что что-то не так, я ..." Феликс прислонил голову к кирпичной стене больницы: "Он не хотел, чтобы ты провалил экзамен. Он знал, что ты заканчиваешь учебу. Он, наверное, знал, что это важно. Хёнджин ... он такой." "Я бы там был. Я бы смог это остановить". Феликс в этом не сомневался. "Хёнджин действительно заботится о тебе". Он много рассказывал Феликсу о том, насколько ему важен Чан, даже если Феликс так и не узнал подробностей, "с ним все будет в порядке". "То что Чанбин нашел его до смерти пугает меня». Чан признался, проведя пальцами по лицу, "он был без сознания бог знает сколько времени, а теперь он лежит один на больничной койке и…" Феликс все еще не любил Чана. Но он утешал его. Хёнджин практически любил этого парня. Феликс обнял Чана рукой, слабо улыбнувшись, насколько мог: "он очнется. Все будет хорошо." ——— День спустя, казалось, все в порядке. В итоге им пришлось вернуться домой из больницы, не зная подробностей о Хёнджине. К счастью, медсестра сказала Джисону, что они дадут ему знать, когда будут новости, но ... это было недостаточно для него. "Джисон ... ты в порядке?" - спросил Минхо, поцеловав его в шею, когда Минхо комфортно провел руками по его животу. - Ты еще не ел." "Я не могу, Мин". Джисон ответил, повернувшись лицом к Минхо. Покидать больницу было странно. С тех пор, как они вернулись в общежитие, Минхо был потрясен. Все время. Тихий. "Ты должен поесть… если можешь". Минхо в ответ покачал головой и прижался к Джисону. Как бы Джисон ни хотел бороться с этим и пошутить о том, как Минхо нужно держать свой живот полным для него, он не мог. Как бы он ни хотел рассказать о том, каким чертовски хорошим был тот день ... или как они практически признались в своей глупой любви друг к другу, он не мог. Он не мог получать удовольствия. Пока его сосед по комнате был в больнице из-за передозировки. "Джисон, мне очень жаль". "Нет, мне следовало ответить на звонок". Джисон вздохнул, целуя волосы Минхо, "тогда, может быть, мы могли бы ..." "Нет, это мне чертовски жаль". За что он извинялся? Он извинялся за девственность? Он думал, что заставил Джисона забрать ее или что-то в этом роде? Джисон моргнул, потянувшись к лицу Минхо, чтобы посмотреть на него. "Минхо, ты ничего не сделал…" "Это все моя вина". Минхо трясся, глаза наполнились слезами. "Ты не ... нет, это моя вина, что не ..." "Я взял его брелок". Желудок Джисона сжался, дыхание сбилось. Черт возьми, что это значило? Что это за гребаный черт? "Это было ... несколько дней назад мы с тобой были в постели, и я ... мы дурачились, и когда я встал, я наступил на что-то и ..." "Минхо, что ты сделал?" "Оно сломалось. Он сломался, и я ... я не мог тебе сказать. Это выглядело так плохо, и я просто ... Я просто хотел исправить это для него, и я ..." Джисон почувствовал странную ярость. Странная ярость заменяла любящие чувства. Он не хотел быть таким злым, но ... блядь ... "Я почти починил его. Он почти полностью новый ... Клянусь, я не думал, что так будет. Я знал, что это важно для него, но не знал, что он это сделает. Я не знал…" - Минхо, казалось, заметил выражение лица Джисона, он приподнялся, вытирая глаза, - Я не знал, клянусь…" "Ты не знал?" Джисон казался более расстроенным, чем предполагал. И его голос слишком повысился. Он не хотел кричать на Минхо, но, черт возьми, его лучший друг сейчас лежал в больнице. "Он переживал из-за этого медведя. Он сейчас в долбанной больнице. Это было так важно, и ты говоришь мне, что все это время он был у тебя?" Минхо отвернулся, холодные слезы хлынули на руку Джисона: "Клянусь, я собирался вернуть его, как будто ничего не произошло. Это было не так уж серьезно, я ..." "Он может не проснуться, Минхо". Собственных слов Джисона было достаточно, чтобы Минхо рыдал на кровати. И как бы Джисону ни хотелось обнять его и сказать, что все в порядке, это было неправильно. Это было нехорошо. - Он мог умереть и ... ты просто ... Джисон остановился, Минхо встал с кровати. "Мне очень жаль, Джисон. Я не… - Минхо остановился, не сумев закончить. Его голос был уже хриплым, глаза покраснели от того, как сильно он тер их рукавом. Джисон не мог сфокусироваться, его глаза были прикованы к полу. Он онемел. Он был так расстроен и зол. Минхо не хотел причинить вреда, но ... это был Хёнджин. Хёнджин был чертовски важен. Джисон поднял глаза, когда звук закрывающейся двери раздался в его ушах. Он должен пойти за Минхо, он должен поговорить с ним. Минхо не виноват. Но это было так. Это вроде как было. Джисон не ненавидел его. Он нисколько его не ненавидел. Он любил его. Он действительно это делал. Но это был Хёнджин. —— Просыпаться было некомфортно. Было неудобно объяснять всем, что это было сделано ненамеренно. Что это была случайность. Что он просто не понимал, что делал. Просыпаться одному было некомфортно. Хёнджин чувствовал головокружение. Усталость. Он чувствовал много ужасных вещей, но в основном чувствовал себя глупо. И виноватым. И ошеломленным. Хёнджин хотел уйти. Они позволили ему уйти после тестов или чего-то еще. Что было странно. Но, видимо, им не нужно было его удерживать. Что было хорошо. Это означало, что он может уйти. Хёнджин глубоко вздохнул и повернулся на кровати. У него не было с собой телефона. И он не знал никаких номеров, кроме своих родителей и Феликса. Но он не хотел использовать ни один из этих вариантов. Он вроде как хотел поговорить с Чаном. Странное чувство в груди. Он давно ждал. Он задавался вопросом, позволят ли они кому-нибудь войти. Они сказали ему, что Чанбин спас его, и что Чан, Джисон, Минхо и Феликс все были в комнате ожидания в день, когда произошел инцидент. Он хотел их увидеть. Но больше всего он хотел увидеть Чана. Но он не знал номера Чана. И Феликс не очень любил Чана. А его родители не знали о Чане. Его голова кружилась. Часы. Он пробыл там несколько часов и ... "Хёнджин?" Это было классно. Было так хорошо. В том, чтобы повернуться не было никакого дискомфорта. На лице Хёнджина была улыбка. Хотя человек, приближающийся к его кровати, выглядел усталым. Усталый. Он не спал. "Привет…" Хёнджин действительно не знал, чего ожидать, когда человек просто остановился у его кровати. Джисон. "Ты можешь подойти ближе ... Я обещаю, что это был просто несчастный случай, джисони". - прошептал Хёнджин, садясь на кровати. Не то чтобы он вообще не мог двигаться. Что, по-видимому, было хорошим знаком. "Ты в порядке?" Джисон дрожал. Хёнджин не хотел никому вредить. Особенно его соседу по комнате. "Да, Джисон, клянусь, я в порядке". Хёнджин вздохнул, похлопывая рядом с собой по кровати: "Просто… я в порядке". Джисон глубоко вздохнул и сел рядом с Хёнджином. Он действительно устал. И его глаза были опухшими. Он причинил Джисону много стресса, не так ли? "Ты в порядке?" - спросил Хёнджин, протягивая руку Джисону: "Я в порядке, клянусь". "Я так виноват…" "Из-за чего?" Хёнджин вздохнул: "Не извиняйся, это серьезная случайность. Я просто запаниковал и…" "Минхо взял это". Хёнджин глубоко вздохнул. Он совершенно забыл, почему так сильно запаниковал. Сынмин. Брелок Сынмина. Он потерял его - "Он сломал его и хотел починить. Вероятно, он у него в комнате". Джисон вообще не звучал хорошо. Он казался безумным. "Он у него?" Хёнджин прижался подбородком к плечу Джисона, его сосед просто прислонился головой к его. "Да. Он там." "Я просто возьму его в следующий раз, когда увижу его". Хёнджин не был зол. Он не был расстроен ... он действительно почувствовал облегчение. Он был рад, что брелок оказался в надежных руках. "Я попрошу Феликса забрать…" "Мы сможем забрать его, когда я выйду…" "Я не могу смотреть на него прямо сейчас". Ох. Хёнджин глубоко вздохнул и провел рукой по волосам друга: "Что случилось?" "Ничего." "Джисон". "Ты чуть не умер". Лицо Хёнджина исказилось: "Джисон, это не его вина". Нет. Никто был не виноват. Черт, это даже не было виной Хёнджина. По крайней мере, он так не думал. Это был просто несчастный случай. "Что, если бы ты не проснулся?" "Пожалуйста, скажи мне, что ты с ним не порвал…" Хёнджин провел рукой по волосам Джисона, "Джисон?" "Я порвал." Ему это не понравилось. "В самом деле?" "Я пропустил твои звонки из-за него". Это тоже было несправедливо. "Джисон то, что ты не поднял трубку - это нормально. Вы были заняты. Феликс тоже был занят…" "Я проигнорировал твои звонки, потому что трахал его". Джисон тихонько рассмеялся: "Я просто проигнорировал тебя. Я продолжал игнорировать тебя." Хёнджин хотел его поздравить. Но это было неуместно. "Джисон, это не его или твоя вина". Хёнджин прошептал: "Серьезно, я в порядке". "Ты не в порядке. Ты не был в порядке. Ты никогда не будешь в порядке. Ты просто лжешь и ведешь себя так, будто с тобой все в порядке, но это не так". Джисон отрезал: "Перестань быть спокойным... расстройся. Рассердись. Господи, мне нужно, чтобы ты что-то почувствовал, потому что твоя апатия до смерти пугает меня". Джисон был убит горем. Он выглядел таким несчастным. Такой поврежденный и больной. Он явно был не в лучшем состоянии. Хёнджин тоже не был уверен. Но он не был зол. Он не мог злиться. Не при этом? Хёнджин двинул рукой и похлопал Джисона по спине: "Послушай, ты ничего не сделал. Минхо тоже. Я запаниковал. Я слишком остро отреагировал и не уследил за тем, что принимал. Джисон, я не пытался убить себя." Джисон только покачал головой, закрывая лицо руками: "Хёнджин ... ты мог умереть". "Я не умер". Хёнджин просиял, придвинулся ближе и обнял Джисона обеими руками, уткнувшись лицом в плечо друга: "Я все еще здесь". "Ты слишком апатичен ... Хёнджин, я думал, ты мертв. Я не думал, что ты проснешься, и думал, что убил тебя…" "Заткнись, Джисон". Хёнджин вздохнул, крепко обняв Джисона: "Я в порядке. Я жив и я в порядке. Все в порядке, ладно?" "Ты не в порядке, я знаю, что это не так". Может, Джисон плакал. Хёнджин не мог сказать. Все, что он знал, это то, что он обнял его чуть сильнее. Хёнджин не рассердился. Он не был обижен. Он был спокоен. Может, это были лекарства. Все, что они ему дали. Что бы они ни сделали, все теперь казалось легким. Но это было нормально. —— Минхо никогда не чувствовал такой вины. У него никогда не было этого ужасного чувства в животе. Он мог убить его. Да, они узнали, что Хёнджин очнулся и чувствует себя хорошо, но ... он мог убить его. Джисон был прав, злясь на него. Джисон был прав, когда сказал ему, что, по его мнению, они больше не должны видеться друг с другом сразу после того, как узнали об этом. Конечно, это было чертовски больно. Феликс тоже был прав, разозлившись. Феликс был прав, толкнув Минхо в дверь и чуть не ударив его кулаком. Минхо, вероятно, заслужил удар, которого так и не произошло. Почему Феликс не ударил его? Минхо глубоко вздохнул, потирая свои невероятно воспаленные глаза, когда взял со стола брелок. Это так много значило для Хёнджина. Минхо не знал. Он не знал, что Хёнджин был так привязан к этому. Без этого Хёнджин сломался. Он не знал. Минхо снова положил его на стол, снова протирая глаза. Он должен отдать его Чану. Или кому-нибудь. Не Чану. Минхо искренне боялся того, что сделает Чан, если узнает, что именно Минхо стал причиной того, что Хёнджин оказался в больнице. Минхо взял телефон в руки, экран был слишком размытым, чтобы читать. Он предположил, что это имело смысл, так как его глаза были настолько затуманены. Он должен кому-нибудь позвонить. Он знал, что с Хёнджином все в порядке. Но ему нужно было отдать ему этот брелок. Этот брелок был ... проклятием. Минхо вскрикнул, когда его телефон зажужжал в его руках, телефон сильно ударился об пол. Блядь. Он сделал еще один резкий вдох и снова протер глаза рукавом. Номер Джисона был ярким. Джисон. Минхо всхлипнул, прижав телефон к уху, отвечая на звонок. Он не хотел с ним разговаривать. На самом деле он этого не хотел. "Минхо?" Это был не Джисон. Грудь Минхо сжалась, когда его взгляд метнулся к брелку на столе: "Ага?" "Ты в общежитии? Ты можешь приехать в больницу". Хёнджин. Он звучал нормально. "Хёнджин, я ..." "Пожалуйста?" "Я отдам Феликсу брелок, чтобы вернуть его тебе, я так ..." "Минхо, ты можешь пойти в больницу или нет?" Минхо почувствовал давление в груди. Давление в голове. Он не знал, что ответить. "Джисон здесь. Тебе следует приехать". "Он не хочет меня видеть". "Просто приезжай?" Минхо закрыл глаза и, дрожа сказал: "Хорошо". Он не знал, что было сказано после этого. Он не мог остановить дрожь в руках. Или непреодолимое чувство из-за встречи с Хёнджином. Но, черт возьми, в больнице было неудобно. —— Почему он не ушел? Чан сделал глубокую затяжку почти закончившегося косяка, погрузив пальцы в кожу головы. Хёнджин. Он должен его увидеть. Он должен пойти в больницу. Почему он этого не сделал? Он заботился о нем. Он действительно это делал. Он заботился Чан выдохнул, откидываясь назад, пока не ударился о кровать. Он заботился. Что было его оправданием за игнорирование Хёнджина? В чем была его проблема? Чан положил использованный косяк на стол. Он так сильно хотел увидеть Хёнджина. Он действительно хотел. Он хотел обнять его и поцеловать. Чан просто хотел, чтобы Хёнджин знал, что он рядом. Но это было не так. Потому что он был глубоко под кайфом в его спальне с включенным порно на своем ноутбуке. Порно он не смотрел.Он не был заинтересован в порно. Он просто хотел Хёнджина. В чем, черт возьми, была его проблема? Была ли это его вина? Чан чувствовал себя виноватым за то, что был куском дерьма? За то, что не заметил, что Хёнджин на самом деле не в порядке? Чан не хотел быть ужасным. Он знал, что был. Он знал. Он знал, что был слишком плох для Хёнджина. Он не был хорошим другом. Он был никудышным. Блядь. Это говорили наркотики в нем. Чан не был ужасным. Ему нравился Хёнджин. Очень нравился. Хёнджин был великолепен. Черт, он сделал все, что мог, чтобы привлечь его внимание. Нет, черт. Чан был плохим. Он порезал себя, пока был в душе. Он заставил Хёнджина попасть в ситуацию, которая причинила ему боль. Он заставил Хёнджина заботиться о нем тогда. И теперь, когда у него был Хёнджин, он делал то же самое с ним в ответ. Чан сильно хлопнул себя по щеке и сел. Ему действительно нравился Хёнджин. Так долго, правда? Блядь. Он не хотел быть ужасным. Он этого не хотел. Чан потянулся за телефоном. Пропущенные звонки. Почему-то много звонков от Джисона. И пара текстов. Ох. Только не Джисон. Хёнджин. Чан глубоко вздохнул, коснувшись пальцами маленького черного сердечка, в сообщении. Хёнджин. Боже, Чан был куском дерьма. И он знал, что был. Он все еще находился в больнице, чертовски под кайфом. Он был таким глупым. Чан был кем-то другим. —— "Почему ты позвонил ему?" - рявкнул Джисон. Он очнулся через несколько минут после звонка. "Он принесет мой брелок". Хёнджин вздохнул: "Я тоже скоро уйду отсюда". "Так?" "Я также звонил Чану". Джисон глубоко вздохнул: "Я люблю тебя, Хёнджин, но ..." "Он отвезет меня обратно в общежитие. И вы с Минхо будете снова вместе". ответил Хёнджин. "Хёнджин, это буквально не твое дело…" "Да, именно мое. Потому что, когда я вернусь в общежитие, я трахну Чана, а ты не останешься там, пока я буду это делать." Джисон усмехнулся: "Что с тобой не так?" Хёнджин пожал плечами: "И ты идешь в общежитие Минхо. Или сиди в коридоре. Комната моя." "Ты ведь даже не шутишь?" "Прекращать отношения со своим девственником..., - ухмыльнулся Хёнджин, - твоим парнем - плохая идея". Джисон посмотрел на него: "Хёнджин". "Сынмин не хотел бы этого". Лицо Джисона вытянулось: "Не говори так…" "Ты хочешь меня разочаровать?" "Хёнджин…" "Джисон, не будь дураком. Это не его вина. Повзрослей," - прошептал Хёнджин, когда в дверь раздался мягкий стук. "Я знаю, что это не совсем так," - сказал Джисон, когда Минхо проскользнул в комнату. Его глаза были опухшими. Он явно не очень хорошо проводил время. Он выглядел истощенным. Какой ужас. Блядь Джисон. "Я..", - Минхо глубоко вздохнул, прежде чем протянуть руку. В ней был брелок. Это был просто брелок. Но он был особенным. "Спасибо", - улыбнулся Хёнджин, протягивая руку. Минхо осторожно вложил его в ладонь Хёнджина. Конечно, он вообще не смотрел на Джисона. И Джисон не смотрел на него. "Я не злюсь, Минхо". Минхо не ответил. Он смотрел в пол. "Серьезно, не злюсь. Ты не хотел." "Мне жаль." Глаза Минхо были слишком опухшими, чтобы он снова начал плакать. "Минхо, я просто не следил за тем, что принял и сколько. У меня очень сильно болела голова, и я продолжал принимать таблетки. Это не твоя вина." "Ты мог бы ..." "Но я этого не сделал. Все хорошо. Все в порядке." Хёнджину хотелось, чтобы Минхо ему поверил. Хотелось бы, чтобы Джисон ему верил. В этом не было ничего страшного. Он был жив. Он был в порядке. "Минхо, ты можешь отвезти Джисона к себе в общежитие?" Минхо поморщился. Джисон направился к двери: "Я просто останусь сидеть в коридоре…" Хёнджин бросил на Джисона взгляд: "Перестань его винить". Джисон глубоко вздохнул, изо всех сил пытаясь встретиться взглядом с Минхо, хотя Минхо не был заинтересован в том, чтобы поднимать свой взгляд. "Все хорошо. Я не собираюсь слушать твое нытье о том, что ты скучаешь по Минхо каждый день." "Хёнджин…" "Идите. Серьезно, я в порядке. Чан скоро придет." "Тебе не нужно, если ты не хочешь". Может быть, Минхо, наконец, поднял голову, и что-то поразило Джисона. Об этом говорило то, как изменилось его лицо. Джисон выглядел так, как будто он сейчас сломается. Минхо выглядел ужасно, и Джисон наконец это увидел. Это было в его глазах, замаскированных темных кругах. Дело было в отечности вокруг них. Джисону просто нужно было увидеть глаза Минхо. "Господи ... Хорошо, я пойду с тобой". Джисон даже взял Минхо за руку, что заставило Минхо дернуться. Но, тем не менее, Джисон взял его за руку и вывел оттуда. Его глаза. Хёнджин был счастлив за них. Он хотел пошутить о том, что они наконец-то занимаются сексом, но ... вероятно, это было не лучшее время. Особенно когда он был в больничной палате. Он глубоко вздохнул и снова откинулся на подушку. Он чувствовал себя голым. Ну он вообще-то был. Но в то же время и нет. На нем был медицинский халат и несколько трубок в руке. Но кольца в губе у него не было. Или каких-нибудь его серег. Он чувствовал себя так ... странным. Может быть, украшения - это не то, о чем он должен был думать сейчас. Его должно было больше беспокоить то, что он чуть не покончил с собой. Конечно, он не хотел… В глубине души он задавался вопросом, каково было бы никогда не проснуться. Но время было неподходящее. Время было неподходящее. День был неподходящим. Может год. Может, десятилетие ... Удары в дверь Чана были легкими и милыми. Хёнджин узнал был этот стук всегда. И Хёнджин не был шокирован, увидев Чана под кайфом. Не был шокирован, увидев, что Чан на самом деле был далеко не здесь мыслями, когда он проскользнул на кровать рядом с ним. "Привет." Хёнджин не смог сдержать крошечной улыбки на губах: "Хэй". "Почему ты мне не позвонил?" Чан прошептал, скользя рукой по руке Хёнджина: "Почему ты не сказал мне о брелке, я был бы там?" Хёнджин разжал руку, на ней лежал крошечный медведь. Чан выглядел озадаченным. "Как ты его нашел?" Хёнджин покачал головой, отодвигаясь назад, чтобы поцеловать Чана в щеку: "Это не имеет значения. Я не звонил, потому что ты был занят". "Я бы бросил все ради тебя ... клянусь". Хёнджин знал это. Чан был одержим. Он знал это. "Все хорошо. Твой сосед по комнате спас положение, - улыбнулся Хёнджин, наклоняясь поближе, чтобы немного поцеловать линию подбородка парня. Чан, похоже, не отреагировал так, как он ожидал. Хёнджин почувствовал руки на своих руках, когда Чан отстранился: "Я бы бросился к тебе. Я мог бы помочь найти его. Ты можешь звонить мне, что бы я ни делал". Хёнджин чувствовал запах травки на нем. "Я знаю что могу." "Хёнджин, я действительно забочусь о тебе ..." Он знал. Хёнджин схватил лицо Чана руками, изучая его черты. Прошло всего больше суток. Но он все еще ожидал большего изнеможения на лице Чана. Казалось, он в порядке. Хорошо. Но в этом был смысл. Это был Чан. "Я сказал Джисону не приходить в комнату сегодня вечером". Чан глубоко вздохнул: "Ты хочешь пойти в свою спальню?" "Как только смогу, да". "Приоритеты, - усмехнулся Чан, - ты еще не видел Феликса?" "У него были экзамены. Я сказал ему зайти в общежитие сегодня вечером, когда я выйду. Он был рад, что я очнулся." "Тебе следует его увидеть" "Я увижу. Но я просто хотел увидеть тебя," - прошептал Хёнджин, поцеловав Чана в челюсть. "Почему?" Чан фыркнул. Почему? "Потому что ты мне нравишься." "Почему?" На этот раз Хёнджин фыркнул, глядя прямо в глаза Чану: «Я в порядке. Никто не должен чувствовать себя странно". "Я тебе не подхожу". Хёнджин не хотел этого слышать. "Чан, остановись" "Нет, правда, я ... Хёнджин ты сильно мне нравишься, но я такой дерьмовый", - рассмеялся Чан, отвечая на прикосновения Хёнджина, "Я не знал, что чувствовать, когда ты был без сознания". "Это ничего не значит, - отрезал Хёнджин, - не заставляй меня думать, что ты плохой. Не оставляй меня". Чан замолчал: "Я не…" Может быть, говорить что-то подобное в больнице - плохая идея. Особенно после передозировки. "Черт, я не… не хотел подводить тебя. Я не имею в виду, что просто ... ты неплохой. Ты мне нравишься." "Я поранил себя тогда ... чтобы привлечь твое внимание, я просто ..." Хёнджин повернул лицо Чана к себе, плавно скользнув губами по его губам. Без кольца в губе все чувствовалось иначе. Но Чан приятно вздохнул, прижав руку к бедру Хёнджина и бормоча извинения. Хёнджин не хотел, чтобы кто-то чувствовал себя виноватым. Не за что. Никто не был виноват. Вообще никто. И он действительно не хотел погружаться в то дерьмо, через которое с ним прошел Чан. Он любил Чана. Он любил. "Чан, мне жаль, что я тебя напугал". Чан глубоко вздохнул, прикрыв глаза. Наверное, от того, как сильно под кайфом он был. "Как только я выйду отсюда, я так сильно тебя трахну...". Чан закашлялся, откинувшись назад, чтобы снова поцеловать губы Хёнджина. Хёнджин воспринял это как одобрение. Хорошо. —— Поездка назад была тихой. Их водитель молчал. Идти в комнату Минхо было спокойно. Входить в пустую комнату было тихо. Джисон ненавидел тишину. Но он не знал, что сказать. Минхо ничего не говорил. Он выглядел ужасно. "Итак", что он вообще собирался сказать? "Итак…" - голос Минхо был тихим. Он ненавидел, насколько незначительным он казался. Боже, он не мог представить, что чувствовал Минхо, когда Джисон послал ему это сообщение. Что он не хочет больше быть с ним. Боже. Джисон чувствовал себя придурком. Но он не мог избавиться от гнева. Нет, это было разочарование. Он не был зол. Он не знал, что чувствовал. "Тебе следует поесть. Ты выглядишь…" "Я не голоден." - прошептал Минхо, прежде чем забраться в кровать, накидывая на себя одеяло. Джисон подумал, сколько слез он пролил в этой постели. Он чувствовал себя ужасно. "Минхо ... Я сделал это, не потому что я не забочусь о тебе, я просто ..." он остановился, Минхо натянул одеяло на голову. Блядь, "Серьезно ... прости". Джисон сел у кровати, откинув одеяло, а Минхо закрыл лицо руками, сильно закусив губу. - Минхо, мы можем поговорить?" Минхо глубоко вздохнул: "Мне очень жаль". Джисон: "Тебе не обязательно чувствовать себя так. Минхо, ты ничего не сделал. Ты не знал ... " Блядь. Джисон скользнул рядом с Минхо, лаская его щеку рукой: "Я не должен был злиться. Я просто ... я действительно не думал, что он проснется." "Я знаю, что ..." Минхо остановился, снова протирая глаза. Что определенно не помогло Джисону. Поэтому он схватил Минхо за руки, наклоняясь так сильно, как только мог, когда Минхо съежился, оставляя небольшие поцелуи везде, куда мог дотянуться. Он не ненавидел его. Он не ненавидел его. Джисон толкнул Минхо на спину, прижав одно из его запястий к подушке, чтобы он не тер глаза. Которые выглядели довольно плохо. "Стой, Мин". - прошептал Джисон, с беспокойством рассматривая глаза Минхо, прежде чем наклониться, чтобы наконец поцеловать его в губы. Минхо сжал пальцы Джисона, когда он убрал руки с его запястий. Он не ненавидел его. Он не хотел злиться на него. Особенно, когда Хёнджин был в порядке. Может быть, с Хёнджином действительно все в порядке. Может быть, Минхо действительно не сделал ничего плохого. Может, Джисон был действительно глуп из-за того, что так на него злился. Он любил Минхо. Минхо слегка извивался под ним, сжимая руки Джисона, когда его губы приоткрылись. Он очень любил Минхо. "Мне жаль. Я должен был просто сказать тебе," - пробормотал Минхо ему в губы, скользнув языком в рот Джисона. Прошло не более двух дней, и от ощущения пирсинга на языке Минхо кружилась голова. "Не извиняйся больше, Минхо". Джисон убрал руку с руки Минхо и провел по его боку, слегка сжав его бедро. Минхо кивнул ему, обняв свободной рукой челюсть Джисона, углубляя их поцелуи теперь, когда у него было больше контроля. Когда Минхо контролировал ситуацию было приятно. "Я люблю тебя, и мне очень жаль". - прошептал Джисон, подцепляя кончиками пальцев рубашку Минхо, чтобы почувствовать кожу на его бедре. Он был теплым. Мягким. Ему нравилось как чувствовался Минхо. Бедра Минхо были грехом. Он внезапно потерся ими об Джисона, мягкие вздохи сорвались с его красивых губ. Они только что сделали это несколько дней назад. Джисон знал, что ему все еще немного больно после их последней встречи. Было ли больно Минхо? "Болит". - прошептал Джисон, язык Минхо погрузился в его рот. Минхо только кивнул, переместив руку с челюсти Джисона на его штаны, поспешно расстегивая их, "как сильно?" Джисон прервал их поцелуй, слегка приподнявшись, "слишком сильно, чтобы я был снизу". Минхо рассмеялся, выпустив руку Джисона и скользнув за пояс Джисона: "Мне не больно". Джисон зашипел, слегка выгнув спину. - Ли Минхо ... "Только если ты хочешь, чтобы…" "Господи Иисусе…" - вздохнул Джисон, рука Минхо обхватила его член. Он ничего не мог поделать с Минхо. Он любил этого парня. Он был так чертовски глуп, что хотел порвать с ним вот так. Хёнджин был в порядке. Все это было случайностью. Это было не так уж и серьезно. Он любил Минхо. Он любил его, он действительно любил его. Джисон просунул руку под рубашку Минхо, нащупывая симпатичный розовый сосок на его груди. Минхо. Он любил Минхо. Минхо, выгибавший спину и издававший эти милые стоны, сводил Джисона с ума. Минхо, чей рот широко раскрылся, когда Джисон скользнул рукой в штаны Минхо, чтобы добраться до того манящего входа, в который он трахнул его на днях. Он любил Минхо. "Есть ли у Феликса презервативы?" Минхо нахмурился, прежде чем указать на шкаф, "красная коробка". "Я скоро вернусь." - прошептал Джисон, оставляя крошечные поцелуи на щеки Минхо, прежде чем броситься в туалет. Красную коробку было достаточно легко найти, смазка и презервативы. Отлично. "Джисон ~" Минхо. Он чертовски любил Минхо. "Я иду", - засмеялся Джисон, схватив баночку смазки, после чего вскочил обратно на кровать над Минхо, стягивая его штаны до колен. "Нетерпеливый!" Джисон хихикнул, наклоняясь, чтобы поцеловать Минхо в нос, "Позволь мне извиниться". Минхо покачал головой, потянув за рубашку Джисона, которую тот с радостью стянул через голову, теплые пальцы Минхо скользили по линии его живота. "Я тебя люблю." Джисон тоже любил его. Так чертовски сильно. "Я тоже тебя люблю, Минхо. Мне очень жаль, - он замолчал, спустив штаны с бедер, прежде чем снова запустить пальцы под рубашку Минхо, обнажив милый живот, который казался ему нереальным. "Больше никаких извинений. Просто поцелуй меня." - прошептал Минхо, двинув бедрами. "Я чертовски люблю тебя". —— Разрядка была странной. И неудобной. Но не то чтобы Хёнджин раньше не испытывал подобного. Для него это было не в новинку. "Ты хочешь, чтобы я что-нибудь взял?» - спросил Чан, поднимаясь с места, где он целовал бедро Хёнджина. Чан должен был взять много вещей. Смазку. Презервативы. Травку. Но он ничего не хотел. Просто Чана. "Нет, просто иди сюда", - прошептал Хёнджин, хватая Чана за единственную вещь, которую он был на нем, и сжимая цепочку на его шее, "Поцелуй меня". Чан подчинился, зацепившись зубами за нижнюю губу Хёнджина. Было приятно. Где его кольцо должно было быть заменено ощущением зубов Чана. "Ты хочешь большего-" "Нет, просто трахни меня так". Хёнджин прошептал в ответ: "Трахни меня. И не останавливайся". Чан глубоко вздохнул: "Мой кайф прошел, я не собираюсь быть таким небрежным ... Хёнджин, ты уверен, что с тобой все в порядке?" Хёнджин был в порядке. "Да, у меня все хорошо. Давай сделаем это, ладно." "Тебя только что отпустили". "Чан, я действительно хочу этого". Чан посмотрел на Хёнджина взглядом, которого он никогда не видел. Какое-то беспокойство и недоверие. Как щенок. Чан был щеночком. "Чан?" "Я просто не хочу, чтобы тебе было больно". "Ты никогда не смог бы. Ты никогда не причинишь мне вреда…" Чан глубоко вздохнул: "Наша встреча...". "Это было давно, все осталось там." "Я не должен был так поступать с тобой тогда. Я действительно причинил тебе боль, а ты просто ... продолжаешь прощать меня сексом и…" "Я хочу заняться с тобой сексом". "Хёнджин ... ты мне действительно очень нравишься". Хёнджин напрягся: "Я знаю, что это так". "Я не хочу делать тебе больно. Я не хочу быть для тебя плохим." Хёнджин прижал Чана к его кровати, сдвигая подушку в сторону, когда он перебрался через него, легко вставая, "стоп". "Я плох для тебя?" Нет. "Нет, Чан, стой". "Я не хочу делать тебе больно. Все, что я делал, это ... Хёнджин, тебе не намного лучше, не так ли?" Хёнджин глубоко вздохнул: "Чан, не делай этого сейчас, пожалуйста?" Чан глубоко вздохнул, помогая Хёнджину опуститься. "Хёнджин, я…" Хёнджин замолчал, внимательно глядя на Чана: "Что?" "Я тебя люблю." Эти слова. Хёнджин не слышал их с такой нежностью с тех пор ... дерьмо. Он не слышал этих слов со времен Сынмина. Это ужалило его. "Что?" Чан не двигался, он по-прежнему держал бедра Хёнджина, осторожно лаская большими пальцами с обеих сторон. "Чан". "Я люблю тебя, Хёнджин". "Не говори так, если только ты не серьезно. Я ..." "Если ты не чувствуешь то же самое, ничего страшного, Хёнджин. Я не оставлю тебя." Сынмин. Хёнджин глубоко вздохнул. Чан не был ошибкой. Сынмин тоже не был. Никто не был ошибкой. "Я просто хотел, чтобы ты знал, что я люблю тебя". Хёнджин любил Чана. Он думал, что да. Но слова не складывались. Он не мог этого сделать. Чан пробежался руками по бедрам Хёнджина, успокаивающе сжимая их: "Ты не должен это говорить. Ничего страшного, если ты не готов или не хочешь. Обещаю, - улыбнулся Чан, сохраняя спокойствие, - ты хочешь, чтобы я двигался?" Хёнджин чувствовал себя оленем, замершим в свете фар. "Хёнджин?" "Да… двигайся". Хёнджин сказал, слегка поднявшись, вздрогнув от длины, пульсирующей внутри него. Он так сильно хотел сказать это в ответ. "Хорошо", - сказал Чан медленно и спокойно. Было странно, когда они трахались трезвыми. Чан был осторожен, когда не был под кайфом. Это было ... Хёнджин не знал, что ему больше нравится. Было что-то захватывающее в том, насколько жестким мог быть Чан. Но это тоже было хорошо ... было. Хёнджин мягко вздохнул, когда Чан вошел в него, проведя пальцами по его бедрам. Он любил Чана. Он знал, что любит его. Чан. Чан. Чан. Март. Двадцать пятое марта. Хёнджин глубоко вздохнул и наклонился, прижав губы к губам Чана. На вкус он был как рай. Почему он не мог этого сказать? —— Минхо был раем. Джисон запрокинул голову, светлые волосы прилипли к его щекам, он издал протяжные стоны, пробегая пальцами по груди Минхо. Он так любил этого парня. "Насколько Ты близко?" Минхо засмеялся, обвив ногой бедро Джисона, когда его рука поднялась с его липкого живота. "Действительно близко." Джисон вздрогнул, обхватив Минхо обеими руками за спину, уткнувшись носом в плечо Минхо, и последовательно сделал быстрые толчки. Он не возражал, чтобы сперма находилась между ними двумя, и не заботился о том, насколько он подавлен и устал. Он просто хотел кончить. "Выйди!" Дыхание Минхо было тяжелым рядом с волосами Джисона. Он забыл, что Минхо предпочитал, чтобы Джисон кончал на него. Он не возражал против этого. "Куда?" Минхо ухмыльнулся и поднялся, когда Джисон чуть не рухнул обратно в кровать Минхо, крепко сжимал простыни. "Рот." Джисон не ожидал, что Минхо практически сорвет презерватив с его длины, взяв его в руку. "М-Минхо…" "Могу я попробовать?" Джисон глубоко вздохнул: "Господи Иисусе…" Минхо, похоже, понравился этот ответ, теплый рот обхватил член Джисона. Он был осторожен. Он совсем не хотел причинять вред Минхо. "Минхо ... Господи, я совсем не продержусь." Минхо просто радостно вздохнул, качая головой. Он сосредоточил так много внимания на головке члена Джисона, пирсинг на языке двигался по его длине. Это было чертовски хорошо. Джисон выдохнул, запутавшись руками в растрепанных волосах своего парня. "Боже, я люблю тебя…" Минхо позволил своему языку прокатиться по нижней части члена Джисона, прежде чем снова взять его в рот. Джисон теперь чувствовал заднюю часть горла Минхо, которая отправляла его в места, где он никогда не был. Ни с кем другим. Даже той девушкой, которую он трахал в постели Минхо перед их встречей. Джисон действительно хотел поблагодарить эту девушку. Если бы не она, его бы здесь не было. Его бы сейчас не было здесь с Минхо. Март. Спасибо богу за март. Джисон испустил высокий стон, когда кончил, держа Минхо рукой за волосы, в то время как парень облизывал его член, практически высасывая его. Иногда уверенность Минхо поражала его. Этот девственник ... ну, он больше не был девственником, этот парень ... этот прекрасный, чудесный парень был полон сюрпризов. Джисон чертовски обожал его. "На этот раз ты был таким соленым", Джисон засмеялся, прежде чем потянуть Минхо за челюсть, глядя в его опухшие глаза: "Я люблю тебя". Минхо сморщил нос, наклонившись и чмокнув Джисону в губы: "Я тоже тебя люблю, Джисон". Почему он вообще мог подумать оставить этого парня? Он был идеален. Они были идеальны вместе. Джисон обнял его за талию, нежно уткнувшись носом в его нос. Прежде чем рухнуть на бок, Минхо крепко обнял его. Он любил его. Он любил его. Он любил его. —— Хёнджин устал. Конечно, да. Он уже кончил и все еще двигал своими бедрами, сидя на Чане, хотя они пару раз меняли позиции. И Чан кончал дважды. Липкость между его бедер была ... неудобной, если не сказать больше. "Хёнджин, я больше не могу". Чан был так же потрясен. Он чуть не рухнул на кровать от истощения, светлые волосы прилипли к его лбу. Хёнджин глубоко вздохнул и прижался к телу Чана. Он был почти готов кончить снова. Он знал, что готов. "Хочешь, чтобы я вытащил?" Чан пристально смотрел на Хёнджина с таким усталым лицом. Он так устал. "Чан", "Я снова так близко…" Чан выглядел усталым, его пальцы сгибались, когда его руки дрожали, двигаясь вверх по животу Хёнджина. "Вытащил?" Хёнджин повторил, погрузив пальцы в волосы Чана: "Что ты хочешь, чтобы я сделал?" "Не уходи", - заскулил Чан, прижимая ногти к бедрам Хёнджина, когда он сделал пару глубоких толчков вверх, заставив Хёнджина дрожать над ним. Хёнджин глубоко вздохнул, лежа поперек Чана, частое дыхание касалось его горла, когда парень сделал еще одну серию глубоких толчков, заставив Хёнджина нахмурить брови. А потом эта третья волна заполнила его, рот Чана открылся, а его тело дрожало почти так же сильно, как и Хёнджин, когда он кончил. Положение было немного неудобное. Но Хёнджин быстро встал и перекатился на подушку рядом с ними, ощущение липкости пробегало по его ногам. "Ты в порядке?" - прошептал Чан, закрыв глаза, и поднес руку к собственному животу с такими дрожащими пальцами. Хёнджин кивнул, повернул голову и посмотрел на блондина рядом с собой: "Я в порядке, Чан". "Я люблю тебя, Хёнджин…" - голос Чана был тихим, когда ему удалось повернуться, пальцы сжались вокруг челюсти Хёнджина, и их опухшие губы снова встретились. Любил ли он Чана? —— "Не могу поверить, что первое, что вы сделали после выписки из больницы, - это секс". Феликс был ... рад его видеть после инцидента. Феликс был больше всего в ярости. Из всех и вся. "Тебе нужно лучше заботиться о себе, я так волновался, что потеряю тебя". Феликс фыркнул, подавая Хёнджину содовую, прежде чем сесть напротив него. Хёнджин лишь слабо улыбнулся: "Я в порядке. Это было просто ..." Феликс взглянул на Хёнджина: "Я не собираюсь тебя нянчить. Ты сказал мне никогда не нянчить тебя, - сказал Феликс это, - ты гребаный идиот, и твоя небрежность к себе буквально убьет тебя." Хёнджин не мог сказать много об этом. Он открыл банку, делая частые глотки. "Так ты не злишься на моего соседа по комнате?" Хёнджин прищурился, отложив банку в сторону: "Минхо не хотел сделать ничего плохого…" "Я бы убил его, если бы ты умер. Он рассказал мне, что он сделал, когда я вернулся в комнату". Хёнджин покачал головой: "Серьезно, он не сделал ничего плохого". "Он взял брелок?" "Серьезно, Феликс, оставь его в покое. Джисон и он…" "Да, я знаю. Они в порядке. Но ты не в порядке. Все остальные всегда в порядке, а ты - никогда, Хёнджин". Хёнджин любил Феликса. Но он ненавидел, когда тот был прав. "Прошла неделя. И ты ведешь себя так, будто все в порядке. Но это не так". Хёнджин покачал головой: "Это был несчастный случай". "Ты плохой лжец". У Хёнджина перехватило дыхание. И у него в животе сжался узел. Он не лгал. Он не... Это было не намеренно.. "Тебе нужна дополнительная помощь. Тебе нужно перестать следить за тем, чтобы все в порядке, пока ты рушишься внутри ". "Все хорошо." "Какого черта ты собираешься сказать мне, тому, кто знает тебя много лет, что ты в порядке? Ты не в порядке с тех пор ..." - Феликс остановился, взглянув на брелок с медведем, который висел на сумке Хёнджина, лежащей на столе, - ты не в порядке." "Это был несчастный случай." "Сколько раз тебе понадобилось сказать это, чтобы поверить? Сколько раз ты стоял перед зеркалом, пытаясь убедить себя, что это был несчастный случай?" Хёнджин покачал головой. А потом Феликс шлепнул листком бумаги по столу, его рука дрожала над буквами, которые Хёнджин больше не хотел видеть. "Несчастный случай?" Хёнджин отвернулся, его глаза слезились, когда он взялся за сумку. "Хёнджин, я не знаю, послал ли ты кому-нибудь еще, но ... это не было случайностью. Я знаю, что это не так. Пятна от слез на листке. Твой почерк". "Феликс." "Почему ты лжешь? Планируешь ли ты по-прежнему…" Хёнджин вытащил свою сумку из-за стола, дрожа, и проводя длинными пальцами по своему лицу. "Хёнджин, я люблю тебя, хорошо? Ты мой лучший друг, а я ... Хёнджин, ты написал еще? Почему я единственный, кто нашел свою записку?" Он сделал это специально. Хёнджин знал, что Феликс найдет свою первым. Потому что он хотел, чтобы Феликс это сделал. Но он не думал, что доживет до этого. На самом деле он так не думал. Потому что это не было случайностью. Не было. Это было сделано намеренно. Да, он запаниковал и отправил своим друзьям сообщения, и да, возможно, он хотел, чтобы они спасли его в то время. Но в глубине души он знал, что это было намеренно. Знал, что паника была. Потому что он это спланировал. Он просто не знал, что его спасут. Он написал всего четыре письма. Одно было в его записной книжке, чтобы его родители нашли, когда собрали бы его вещи. Для Феликса он затолкал записку в трибуны, под которыми он всегда трахался. Хёнджин знал, что он найдет свое первым. Для Джисона записка была в его порно журнале в сумке для ноутбука. Джисон бы нашел ее в конце концов, хотя он заменил порно на Минхо. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем он его найдет. Чан? Труднее всего было у Чана. Ему было труднее всего писать письмо Чана. Сложнее всего перечитать. Найти его тоже будет труднее всего. Хёнджин закопал его. Возможно, это было где-то, где они встретились. Они встретились на том поле. Чан, вероятно, никогда не найдет свое. Хёнджин оказался в ванной, сползая по грязной стене, пока не упал на пол, закрыв лицо руками. Это было сделано намеренно. Независимо от того, сколько раз он говорил себе, что это не так, но да. Это было. И он намеревался довести дело до конца. Он просто не знал когда. Или как. Или где. В этот момент это имело значение? Хёнджин онемел и устал. Его голова кружилась, пока он сжимал брелок на своей сумке. Сынмин. Сынмин не хотел бы видеть его таким. Хорошо, что Сынмин был мертв. "Черт…" Хёнджин глубоко вздохнул. Может, Феликс расскажет остальным. Может, ему стоит убить себя прямо сейчас. Прежде, чем он смог причинить кому-либо вред Прежде, чем он мог сильнее нарушить их жизни. Блядь. "Хёнджин?" Хёнджин убрал руки с лица, встретился глазами с тем, кого не ожидал увидеть. Чанбин? Сосед Чана по комнате соскользнул по стене рядом с ним, поправляя черную шапку на голове: "Что ты здесь делаешь?" Хёнджин сделал резкий вдох, "принимал душ". "Ах, конечно...". Хёнджин бросил на Чанбина взгляд, хотя старшему совершенно не хотелось смотреть на него. "Сколько?" "Как долго я пользуюсь ванной?" Хёнджин сплюнул, правда, не в настроении разговаривать с пренебрежительным соседом Чана по комнате. Не сейчас. "Как давно ты хотел убить себя". Хёнджин покачал головой: "Это был несчастный случай". Чанбин кивнул: "Конечно. Значит, сказать Чану, как ты сожалеешь, в многословном письме не было прощанием?" Хёнджин замер. "Да, я видел, как ты его закопал еще до того, что это все случилось с тобой. На самом деле я не знал, что ты делаешь, но… - Чанбин положил грязную бумагу на бедро Хёнджина, - теперь я знаю." "Почему ты-" "Разорви его." Хёнджин с отвращением повернулся к Чанбину, крепко сжимая бумагу у себя на коленях: "Что?" "Он никогда этого не увидит. Разорви." "Чанбин, ты не имеешь права…" "Ты никуда не денешься. Он все равно никогда не прочтет это. А теперь порви это". Голос Чанбина был тихим. Он совсем не шутил. "Я не могу". Хёнджин выдохнул. Чанбин протянул руку и указал на часть страницы: "Мне очень жаль, если Чан когда-либо причинил тебе боль, но он этого не заслуживает". Взгляд Хёнджина встретился со страницей. Нет, он этого не ... Он этого не заслужил. Никто этого не заслужил. "Даже если ты его не любишь. Разорви это". Чанбин стал более суровым, в ожидании скрестив руки на коленях. "Я не думаю, что когда-нибудь смогу полюбить тебя...". Что, черт возьми, было не так с Хёнджином? Чан не был склонен к суициду, не был в депрессии или что-то еще, но, черт возьми, эта фраза могла ему навредить. Действительно могла. И да, Хёнджин был не в лучшем состоянии, когда писал это, но ... блять. "Нельзя никому об этом рассказывать". Хёнджин задохнулся, просматривая страницу, чтобы найти столько ошибок. Так много предложений, которые можно было бы написать лучше. Блядь. "Мне жаль, что Чан причинил тебе боль, когда вы встретились, - прошептал Чанбин, - но ты не уйдешь. Ты никуда не денешься, Хёнджин." "Зачем ты выкопал это?" Хёнджин неуверенно прошептал, сминая письмо в руках: "Почему ты не мог оставить его в покое?" "Потому что я был на твоем месте". Хёнджин недоверчиво прислоняется головой к стене. "В средней школе я оставил письма своим лучшим друзьям, прежде чем попытался убить себя". Он действительно не хотел этого слышать. "Я пережил массу издевательств. Мне не нужны твои причины, но… - Чанбин взглянул на свою сумку. Брелок: Сынмин, вероятно, не хотел бы этого для тебя". "Ты меня не знаешь". Чанбин похлопал Хёнджина по колену: "Ты бескорыстен и просто хочешь, чтобы твои друзья были в порядке. Но неужели ты думаешь, что они будут в порядке, если ты уйдешь?" Хёнджин закатил глаза. "Когда я пытался повеситься, мама меня быстро нашла". "Стоп." "Меня быстро доставили в больницу, и ... не было никакого притворства в том, что я пытался сделать. Никакого притворства в том, что я пытался все бросить". "Мне жаль, что ты через это прошел, но ты не я". "Неважно, какая у тебя причина, - Чанбин схватил письмо, - здесь есть люди, которые заботятся о тебе. Здесь есть люди, которых ты уничтожишь, уйдя". "Ты ничего не знаешь ..." "Чан, вероятно, покончит с собой". Хёнджин покачал головой. Он не собирался это слушать. Чанбин просто пытался залезть ему в голову. "Минхо правда взял твой брелок? Я не могу представить, как ужасно он себя чувствовал. Как сильно твой сосед возненавидел бы его, если бы ты умер. Ты бы не оставил всех с радостью. Ты бы их всех уничтожил." "У тебя нет права…" Хёнджин поднялся с пола и потянулся к бумаге, которую Чанбин разорвал пополам. Это ужалило. Но он всегда мог написать новую. "Если ты уйдешь, все, кого ты пытаешься защитить, умрут внутри. Ты этого не понимаешь. Но ты поймешь. Не знаю, когда и как, но ... ты думаешь, я хотел посмотреть маме в глаза и сказать ей правду? Ты думаешь, что всем будет лучше без тебя, но это не так". Хёнджин покачал головой. Чанбин не был им. Он не был. "Чан любит тебя. Ничего страшного, если ты не напишешь ему что-то подобное, а потом бросишь его ... пожалуйста." "Пока, Чанбин". "Хёнджин, я серьезно. Пожалуйста, не надо". "До свидания." Хёнджин быстро свернул за угол. Он не был уверен, куда он направится, но ему нужно было выбраться оттуда. Ему нужно было сбежать от Феликса и Чанбина. Он больше не хотел этого слышать. Он не хотел больше иметь дело с этим - Блядь. Конечно. "Привет." Он не хотел этого делать прямо сейчас. Он действительно не хотел его видеть. Он не хотел сломаться перед ним. Он не хотел, чтобы он думал, что с ним не все в порядке. Хёнджин был в порядке. Он был в порядке. "Хёнджин, ты в порядке?" Да он был в порядке. Он был в порядке. Пальцы встретились с его щекой. Они были холодными. И, может быть, Хёнджин снова почувствовал этот гребаный запах травки. Но почему это было так утешительно? "Хёнджин, ты…" Заткнись, Чан. Хёнджин схватил Чана за запястье, ведя его за собой. Куда? Он не был уверен. Он просто знал, что ему нужно покинуть... Покиньте это место. Идти в безопасное место. "Хёнджин, помедленнее, что происходит?" Чан попытался остановиться. Может, это было нормально. Это было нормально. Хёнджин остановился, повернулся, чтобы посмотреть на запястье Чана, покрасневшее от его хватки. Он не хотел этого делать. "Привет…" "Это не было случайностью". Почему он сказал ему - "О чем ты говоришь?" Хёнджин прикусил губу, он так сильно хотел вернуть кольцо в нее. Почему он еще не вставил его обратно? "Мне жаль." Хёнджин почувствовал такое сильное давление в груди, что "это не было случайностью". Чан выглядел обиженным, нет, это было беспокойством. "Да, Минхо взял мой брелок, но ... Я уже принял тонны таблеток, прежде чем я кому-то позвонил. Я заметил, что он пропал, прежде чем я ... не знаю, зачем я использовал брелок как оправдание. Я не хотел, чтобы это выглядело преднамеренно, наверное, не знаю ... " "О чем ты говоришь?" Хёнджин глубоко вздохнул. Он задыхался. "Я принял несколько таблеток и, кажется, у меня тогда случилась паническая атака? Я не хотел, чтобы меня спасали. Я не знаю, зачем я кому-то звонил ... " Чан обеими руками держал лицо Хёнджина, смахивая большими пальцами упрямые слезы. "Я не хотел, чтобы меня кто-нибудь нашел. Я не хотел ... " Почему он не любил Чана так, как Чан любил его? Почему он не мог? Чан не был Сынмином. Почему Хёнджин относился к нему как к своему мертвому лучшему другу? "Хёнджин ... хочешь сесть? Тебе что-нибудь нужно?" Почему он не мог просто полюбить Чана? Да, Чан совершил глупость, чтобы привлечь внимание Хёнджина. Чан пытался заставить Хёнджина быть с ним, верно? Он делал это сейчас? Хёнджин не знал. Он понятия не имел. "Чан ..." "Хёнджин, я никуда не уйду. Я здесь с тобой. Я прямо здесь." Пушистый рукав свитера Чана был теплым на его щеке. Пальцы Чана были такими теплыми теперь. Он был таким теплым. Хёнджин протянул руку, чтобы обнять Чана: "Мне очень жаль ... Мне очень жаль". "Тише, ты в порядке. Ты в порядке." Чан не был слишком апатичным. Он не был. Он был хорошим человеком. Он сделал что-то ужасное, чтобы привлечь внимание Хёнджина, но он ему искренне нравился. Хёнджин мог видеть все это по лицу Чана. Чан любил его. "Если бы я убил себя, что бы ты сделал?" Чан замер, его пальцы были такими теплыми и дрожащими на его щеках. "Чан?" Чан, казалось, не мог подобрать слов, глаза его наполнились слезами. То, как он кусал нижнюю губу, и то, как исказилось его лицо. Чан заботился о нем. Чан очень заботился. Хёнджин глубоко вздохнул: "Я не хотел делать тебе больно". "Стоп ... все в порядке". Голос Чана был таким сломленным. Хёнджин не был уверен, что когда-либо слышал в его голосе столько эмоций. Это разрывало его на части. "Чан, я не думаю, что люблю ..." "Все нормально." Чан дрожал: "Только ... не уходи, ладно? Я ... у тебя есть много вещей, ради которых можно остаться. Много. " "Если бы я когда-нибудь это сделал, что бы ты сделал?" Чан не мог больше смотреть на него, он отвел взгляд, слезы текли по его щекам и челюсти. Хёнджин не был уверен, что сможет с этим справиться. "Я не знаю." "Ты любишь меня, правда?" Хёнджин чувствовал, что манипулирует Чаном. Ему не нравилось это чувство. "Да…" - руки Чана оторвались от лица Хёнджина, пальцы подергивались. "Ты бы не поранил себя, если бы я ушел, не так ли?" Хёнджин прошептал: "Раньше ты причинял себе боль ... ты не имел этого в виду". Чан не смотрел на него. Не сейчас. Хёнджин чувствовал, что поступает неправильно. Чувствовал, что все, что он говорил, было неправильным. "Чан". "Я так тебя люблю." Сердце Хёнджина чуть не разорвалось. То, как эти слова соскочили с языка Чана, как парень трясся перед ним, слезы покидали его челюсть и ударяли по бетону. Зрелище ему не нравилось. Он сказал: "Я не хочу, чтобы ты уходил. Я не ... ты не можешь ". Хёнджин глубоко вздохнул, прежде чем сократить пространство между ними, обвив руками спину Чана, прижавшись лицом к его плечу. Плач Чана - это не то, чего он не видел раньше. Но это было иначе. Чан был… он сломался. Хёнджин никогда не видел и не чувствовал столько эмоций от парня. Не так. Чан ломался от того дерьма, которое ему рассказывал Хёнджин. Хёнджин получил свой ответ. Чан почему-то так зависел от него. Если Хёнджин уйдет ... "Чан ... мне очень жаль." "Не уходи, пожалуйста?" Чан неуверенно обнял Хёнджина за талию, неглубоко вздохнув у его уха: "Не… я могу помочь. Я сделаю все возможное, чтобы помочь, только пожалуйста ... " Чан, вероятно, покончит с собой, если Хёнджин уйдет. И, возможно, Джисон действительно расстается с Минхо. И, может быть, Феликс никогда бы не простил Минхо или Чана. Какая польза от ухода? Тишина? Ничего? Увидит ли он Сынмина? Хёнджин крепко обнимал Чана. Хёнджин не понимал, что он чувствовал. То, что он чувствовал долгое время. Убил бы он себя? Или он будет жить дальше? ——