Прекрасный вечер, или как Чимин с работы возвращался.

Насыщенный день близился к пизде, то есть к алому закату, а высокий парень и его колено где-то между ног младшего, живут совершенно разной жизнью. — Хён, я больше не могу. — Прижатый к стене Мин шептал куда-то в висок Чимина. Внизу всё жгло, обдавало жаром, заставляло судорожно прижиматься к спасительно холодной стене. Небольшой вибратор включенный на максимум тихо гудел внутри репера. — Чиминни, осторожней, прошу. — Недовольный стон пробегается откуда-то возле уха, пробирая в самое сердце тихим гулом, когда старший прикусывает манящую жилку на шее. Губы властно обводили каждый сантиметр, а всё тоже правое колено вжималось в пах Юнги. — Пойдём в кровать. — Отрываясь на тихие выдохи простонал прямо в ухо Мин, возбуждая этим Пака до чёртиков и белых пятен на глазах. Чимин не проронил ни слова за весь вечер, как пришёл с работы. Весь злой, с испариной на лбу, накинулся на моющего руки на кухне парня, прижав к стенке рядышком. — В кровать? Чем тебе наша квартира не кровать? — Мурлычет прямо в шею, обдает горячим дыханием, издевается. Глаза Мина самопроизвольно закрываются, а воздух, что он выдыхал, был способен прожечь глубокие дыры. — М? Юнги-щи, где ты хочешь? Стол? Подоконник? Быть может прямо здесь? — Пак всегда переходил на вежливый тон, когда был возбужден достаточно сильно. В голосе не читалась былая злость, лишь любовь и похоть. Вибратор был обнаружен тремя минутами ранее, он был бо́льшего размера по сравнению с обычными. Тот был длинным, толстым, но удобным в плане «ношения» в себе. Младший спалился ужасно глупо, оставив пульт прямо на кухонном столе, да и еле уловимый звук вибрации был слышен намного громче, чем хотелось бы. Мощность была практически на минимальной, казалось, младшему просто хотелось чувствовать что-то внутри себя. — Стол. — Отвечает Юнги. Губы Пака вновь накрывают пульсирующую венку на шее, та вздулась, и походила на верёвку. Язык опускался ниже к прекрасным, острым ключицам, выглядывающие из-под свитера с растянутым горлом, туда можно было поместить ещё трёх Юнги. Ключицы — всегда были большим оружием против Чимина. Сильные руки подхватывают парня в фиолетовом свитере и пижамных штанах, завершая путь у большого стола. Ладонь умещается на загривке, толкая несильно. Заставляет встать в ужасно смущающую позу. Ягодицы Мина приподняты, мальчик стоит на носочках, ноги слегка дрожали от каждого соприкосновения. Лицо уложено прямо на руки на столе, а губы с трепетом улыбались будущим приключениям на задницу, в самом точном и прямом смысле этой поговорки. Штаны с тихим шорохом опускаются, оповещая актива об отсутствии нижнего белья на, так называемом, «семе», что не могло не радовать. Маленький черный пульт в виде сердечка оказывается в руках Чимина. Хочется кричать «Моё!» глядя на эти половинки, целиком и полностью принадлежащие Паку. Розовая, атласная нитка «лежит», выглядывая из розовой дырочки, что мило блестело на свету, и буквально блядски тянет к себе всё внимание старшего. Пластиковое колечко чёрного цвета на конце ниточки, продевается на средний палец младшего, и аккуратно вытягивает вибрирующую «штучку», как любил её называть хён. — Нравится? — Чимин проходится уже вытащенным розовым вибратором по круглому скоплению мышц, спрашивая с уж слишком самодовольным лицом. Рэпер хрипит что-то в ответ, прижимаясь щекой к холодному столу. Этот «суровый» рэпер совсем не такой, какого он показывает себя на сцене. В жизни он мягкий, чуткий и совсем — совсем похож на котёнка. Чимин же в свою очередь в постели — так же двуличен в этом плане. На работе, где он работает хореографом милый, мечтательный, и ужасно спокойный. Здесь же, он властный, берущий только грубо, парень. Вибратор выключается, на его замену почти сразу приходят два пальца, что быстро начинают раздвигаться в манер ножниц, тем самым подготавливая уже достаточно растянутого парня. Из головки члена парня вытекало чрезмерное количество смазки, за счёт чего появлялось чувства «масла» на руках. Руки внутри издавали пошлые, чавкающие звуки, проникая во внутрь глубоко, резко и быстро. Пак отлично знает, где находится тот самый «комок нервов» у Юнги, и будто специально избегает его. Кажется, сдавал бы он анатомию по телу старшего — определенно вышел бы победителем. Спустя, может быть, минут пять, Пак убирает мокрые пальцы из Мина. — Готов? — Юнги все еще улыбается, умудряясь при этом сладко и тихо стонать, выгибаясь на встречу. Кивает что-то в ответ, тянется рукой к низу, резкими движениями надрачивает себе, слегка надавливая большим пальцем на головку и растирая по ней смазку. Чимин хищно хмыкает от мыслей в голове о том, что он его, и только. Медленно тереться между ягодиц, размазывая ранее выдавленную смазку. Белая смазка с согревающим эфктом стояла на подоконнике справа от разгоряченных тел.  — Тише малыш, расслабься, я сделаю тебе хорошо. Чимин подвинулся ближе, приставил член ко входу, надавливая на него же, проскользнул во внутрь. Медленные движения начинают свой «путь». Юнги притягивают за подбородок, сам он держится за стол кончиками пальцев. Чимину на руку их разница в росте и возрасте, последний был выше практически на двадцать сантиметров, просто вдумайтесь. Кухня пропахла сексом, стол был осквернен, но никого из двоих парней это как-то не волновало. «Котёнок» перелег на спину, теперь полностью находясь на столе. Хотелось быстрей, жёстче, так, как Пак делал это раньше. Но медленный, тягучий темп, он не собирался меняться. Ладонь накрывает пах возлюбленного, то опускаясь, то поднимаясь под темп своих же движений. Ноги Юнги закинутые на широкие чиминовы плечи дёргаются, а сам парень просит быстрых движений. Под Паком небольшой в размерах парень извивается словно червь, сжимает несильно внутри себя. Сейчас, только после просьбы — хореограф наклоняется к рэперу, выставляя руки по обе стороны лица. Темп быстро изменяется на быстрый, резкий, грубый. Пак знает, что Юнги нравится, он более чем уверен в этом. С глаз последнего стекают слёзы удовольствия, а развратные стоны наполняют комнату. Юнги быстро кроет оргазм, кажется, второй по счёту, фееричный, с громким стоном и прогибающейся спиной. Руки грубо притягивали к себе, с каждым толчком, за бёдра, оставляя на них же красные следы, которые, скорее всего, проявятся в виде синяков, и останутся немыми зрителями произошедшего. Руки с бёдер поднимаются по талии к набухшим соскам, аккуратно сжимая их большим и указательным пальцем. Старший двигался под нужным углом, совсем не заботясь о завтрашнем дне, особенно до завтра, когда он с мазью в руке трепетно будет обрабатывать вырывающегося Юнги. Разрядка настигает не заметно, Чимин притягивает его как можно ближе, как можно страстнее. Изливается во внутрь, с гортанным стоном, надавливая рукой головку члена Юнги, «вызывая» третий по счёту оргазм своими действиями. Они оба пытаются восстановить сбившийся за время секса дыхание с минуты — две, смотря друг другу в глаза с тихим счастьем.