На свежем воздухе

Хорошее место выбрал Володя для постройки дома. Кавказ. Близость к Грузии, красивейшие виды, чистый воздух, горы, синие реки и пышная зелень травы да деревьев — это не идет ни в какое сравнение с шумными местами по типу Москвы и даже родного Иваново. Здесь не так много людей, особенно на участке, что Володя купил. До ближайших соседей нужно еще добраться. Он все делал сам. Почти. Сам спроектировал коттедж, сам разбирался, что из стройматериалов нужно купить; сам все заказывал, сам думал, как провести воду и свет. Сам прокладывал плитку и лично сажал цветы в горшки, что повесил перед входной дверью. Юра этим восхищался. Помогал иногда, вовсю орудуя молотком, и делал бы это чаще, если бы Володя не отказывался. Он говорил, мол, без тебя разберусь, буду я еще тебя дергать. И разобрался ведь. Он все отстроил. Уже неделю жил в этом роскошном доме, разбираясь с рабочими делами исключительно по телефону: хотел отдохнуть. Расслабиться он планировал не один, а в компании Юры, оттого его и вызвонил. Сказал, что отказы не принимаются и попросил по пути купить пива. — И все-таки здесь красиво. — А то. Юра облизал большой палец левой руки, самый кончик, вымазанный в смеси из маринада и островатого кетчупа. О, да, они решили пожарить шашлыки. На свежем воздухе. Вечером, когда свежо, тепло и начинает темнеть. Восхитительно. Мариновал мясо сам Юра. У него имелся громадный опыт в этом, и в приготовлении мяса к жарке Володя всецело полагался на него. Ни разу еще не пожалел. Сидел, жмурился от удовольствия, когда говядина во рту буквально таяла; нахваливал, то ли в шутку, то ли от чистого сердца осыпал комплиментами и закусывал салатом, который накрошил сам. Огурцы, лук, помидоры, немного зелени и майонез со сметаной — самое то к невероятно нежному шашлыку. Кусочки средних размеров идеально пропитались купленным в магазине маринадом «за тридцать минут» — он по вкусу самую малость сладкий и подходил идеально. На деревянном столе, который Володя все так же соорудил без чьей-либо помощи, стояли несколько тарелок, бутылка пива да местного лимонада со вкусом груши, глубокая миска с шашлыком и чашка с салатом, а еще пара вилок, ножей и пачка салфеток до кучи. Они нажарили так много мяса, что, видимо, только им питаться в ближайшее время и будут. Юра, в общем-то, не против, он готов хоть песок жрать, лишь бы с Володей на пару. Вместе. Наедине. Среди потрясающих видов близ Кавказских гор и синей чистой реки, в которой купаться (особенно нагишом) — сплошной восторг. — Хочу себе скот какой-нибудь. — Фермером решил заделаться? Здешний воздух на тебя плохо влияет! Володя фыркнул и поставил пустую тарелку на стол. Вытер руки салфеткой, растекся по дивану. Он вытащил наружу старый диван, который затем думал заменить самодельными лавками, когда сделает беседку. — Свое было бы хорошо иметь. Ну, мясо, яйца, — объяснил он и закинул ногу на ногу. Он не такой уж и мускулистый, у него колени острые, и так взгляд притягивает — не оторваться. Еще и шорты эти черные, что он напялил, так хорошо открывали вид на светлую кожу, усыпанную мелкимм ссадинами, родинками и жесткими темными волосками. — Тебе будет не до мяса и яиц, когда против тебя ополчится весь мир. Уже сейчас у половины населения планеты на тебя зуб. — Волнуешься за меня? — Естественно. Володя улыбнулся. Взъерошил пальцами и без того растрепанные волосы на голове, придвинулся ближе: — Здесь меня никто не найдет, — взглядом прошелся от синих юриных глаз ниже, к носу и губам. — Нас. Нас никто не найдет. Так-то да, верно. Вряд ли какие-то американцы или бриташки полезут искать Володю здесь, у черта на куличках. Мало кому в голову придет проверять здесь каждый куст, но, вообще… тут, снаружи просторного дома, они как на ладони. Пусть и в гордом одиночестве, где ни одна живая душа их не застанет. Поев, Володя разомлел. Позволил уложить себя на спину и задрать футболку, помог стащить низ. Ластился, как кот, льнул к широким ладоням, что гладили его, теплого и податливого, везде, до куда могли дотянуться; лениво целовался, притягивая к себе, постанывал в рот, ласкал губы и горячо шептал что-то. Ему, может, пиво в голову ударило или и правда так свежий воздух действовал — Юра не разбирался и не собирался об этом думать, пока в мыслях вертелось что-то другое. Кто-то другой. Кто-то, кто утащил его на диван, пока рядом горел фонарь и трещали почерневшие дрова, на которых с десятком минут ранее жарился шашлык. Сладковатый вкус маринада все еще держался на губах, и Юра смаковал его, целуясь с Володей медленно, как если бы и правда собирался его дегустировать. Он хотел его съесть, но немного в другом смысле. Хотел (и делал) лизнуть языком грудь, обхватить самыми кончиками зубов один из сосков, втянуть плоть ртом и закрыть глаза, неспешно продвигаясь ниже. Желал зацеловать в районе ребер, опуститься к животу и погладить пальцами каждый шрам, маленький и крупный. Планировал, едва сдерживая хитрую ухмылку, шлепнуть по крепкой ягодице и поклясться, что на нее сел комар. И все это — в окружении заснеженных гор и высоченных деревьев, кожа к коже с лучшим другом. — Хорошо тут, а? Володя усмехнулся, спросив, и немного проехался спиной вверх по покрывалу, что лежало на диване. Юра плавно толкался в него, взмокший, хохотнул, остановившись на мгновение. Обхватил его член, смотря в полуприкрытые глаза. Парой резвых движений довел до разрядки и вскоре кончил сам. Обмяк. Наклонился, чтобы поцеловать в губы, пальцами погладил вблизи уха и ответил только после этого: — На свежем воздухе — особенно.