Эксперимент

Алишер бежал к нему. На улице был самый настоящий ад: мало того, что дубак, так ещё и ливень с градом противно были и стучали. Но ему было кристаллически наплевать на это. Сейчас у него было дело поважнее, ведь он, пусть даже уже весь до ниточки промокший и до костей замерзший, был жив и невредим, а его любимый человек не мог даже встать с кровати, поэтому сейчас его не волновали никакие преграды, он был готов пройти 9 кругов ада, лишь бы помочь ему, и какая-то там непогода не останавливала его от слова совсем. В какой-то момент осадки ещё больше усилились, но башкир настойчиво продолжал бежать. Он в буквальном смысле не видел и не слышал перед собой ничего и никого, он уже успел несколько раз врезаться в прохожих и в столбы, чуть не попасть под колеса машин, едва не утонуть в огромных лужах, но он продолжал мчаться, все его мысли сейчас были направлены лишь на больного возлюбленного. В какой-то момент он настолько погрузился в свои раздумья, что всё же не выдержал, споткнулся и упал. — Блять!! — прокричал он, шипя от боли и хватаясь за больное место. От удара он намок ещё больше, попал в грязь, ещё больше испачкавшись, разбил все коленки и ладони и даже заработал ушиб. Алая кровь потекла по одежде. Уфимец встал и хотел было бежать дальше да стоило ему сделать шаг, как он тут же упал снова, ведь почувствовал дикую боль в ушибленной ноге. Но даже это его не остановило. Он снова тяжело встал и продолжил бежать, ужасно хромая, что опять его совсем не волновало, — Держись, Славуш, я бегу к тебе! — какой-то там ушиб и хромота не сравнятся с тем, что сейчас испытывал и переживал Слава, поэтому ради него он был готов перетерпеть даже такую боль. Наконец, башкир оказался около треп-дома. Он пулей влетел в здание и, разувшись, вошёл в комнату, где на кровати мёртвым грузом лежал Слава. Выглядел он просто ужасно: бледная, почти белая кожа, спутанные волосы, иссохшее и исхудавшее тело. От сия картины возлюбленного у Алишера наворачивались слезы. Он даже совсем и забыл про ушиб и хромоту, ему было это совершенно неважно. Медленно подойдя к парню, он спросил. — Милый, ну как ты? Сибиряк повернул на него свой взгляд и из последних сил осипшим голосом ответил. — Ужасно. Голова раскалывается. Тошнит. Лихорадит. Всё болит. Ничего не могу делать, я настолько ослаб, что мне даже руку тяжело поднять. В принципе по его виду старшему и так всё было понятно. Лучше бы не спрашивал. Только хуже стало, от каждого слова битмейкера у репера сердце разрывалось на части. Как ему хотелось быть на его месте! Он был готов отдать всё, что угодно, лишь бы вылечить его, лишь бы Слава был здоров и невредим. — Я тебе лекарства принёс, которые врач прописал. Тебе обязательно нужно их принять. Ты можешь хотя бы чуть-чуть привстать? — спросил он, заранее приготавливая всё нужное. — Попробую, — еле сказал Мэрлоу, немного привстав на кровати. Алишер быстро дал ему все необходимые лекарства, после чего младший снова лёг. Уфимец собрался уже уйти из комнаты, как вдруг его окликнул голос, — Алишер, — башкир повернулся к нему, — Побудь со мной, пожалуйста. — Разве ты не собирался отоспаться сегодня? — дрожащим голосом спросил Моргенштерн. — Я и так уже достаточно проспал сегодня, надоело только целыми днями спать. Я хочу, чтобы ты побыл со мной, ты так мне нужен сейчас... — чуть ли не плача с мольбой попросил Слава. — Не плачь, родной, — сказал старший, направляясь к его кровати. — Почему ты хромаешь? — внезапно спросил Мэрлоу, прищурившись и смотря на его ноги. Алишер даже подскочил от его вопроса, ведь до конца пытался не спалиться и делать вид, что с ним ничего не произошло. — В смысле? Я не хромаю, тебе наверное, показалось. — Зачем ты врёшь мне? Чего ты из меня дурака пытаешься сделать? Че, как шипперы, думаешь, я слепой и тупой? Я же видел, что ты еле-еле ногами перебираешь!!.. — накричал на него битмейкер, заливаясь слезами. Видимо, от болезни у него пошатнулось не только здоровье, но и психика. — Слав, это сейчас неважно! Не беспокойся обо мне, со мной все в пор... — начал говорить репер, но оказался перебит. — В смысле, неважно?? А если у тебя перелом закрытый? Ты что творишь? — Если бы у меня был перелом, я бы не смог даже ходить! И вообще, всё нормально! Я всего лишь споткнулся, упал и получил ушиб, ничего такого страш... — Да, конечно! Всего лишь ушиб, а ты даже ходить не можешь нормально! — бунтовал Слава. — Дорогой, успокойся, пожалуйста! Ничего такого не произошло, я просто неуклюжий! В любом случае это травма не сравнится с твоим отравлением! Это сейчас важнее какой-то там хромоты! — Я смотрю, ты прям волнуешься об этом! Зная, как мне тяжело сейчас и как мне необходима твоя поддержка, вместо того чтобы помочь, ты ещё больше вводишь меня в это состояние, пытаясь лгать мне прямо в глаза и делая из меня непонятно, кого! Спасибо большое, любимый, я прям чувствую всю глубину твоей необъятной и бесконечной любви ко мне!... — высказал ему сибиряк, дрожа на последних словах, после чего повернулся к нему в спиной и тихо заревел в одеяло. Алишер просто стоял и наблюдал за ним, еле сдерживая истерику. Ведь Слава был абсолютно прав. Через минуту он подошёл к нему, садясь рядом. — Прости меня, Слав. Ты прав, я поступил как самый настоящий мудак. Снова. Я опять ляпнул хуйню, не подумав о тебе. Но я это сделал не со зла. Я так хотел помочь тебе, что бежал за этими ебаными лекарствами через всю Москву сломя голову, я весь промок, замёрз, разбил себе всё, что можно и нельзя и даже получил огромный ушиб, из-за которого теперь хромаю. Да, я испытываю дичайшую боль, но когда увидел тебя полумертвого, бледного, исхудавшего, у меня сердце разрывалось на части и я понимаю, что моя не сравнится с твоей, даже близко не стоит, поэтому я хотел это скрыть, из-за чего попытался соврать, — так искренне сказал он, от чего Слава повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза, — На самом деле, Слав, я хочу извиниться за всё, за весь мой эгоизм, за всё то моё блядство, что тебе пришлось перетерпеть. Я был таким идиотом по отношению к тебе. — Что ты имеешь в виду? — успокоившись, спросил он. — Ну я всегда заставлял тебя делать вещи вопреки твоим желаниям, я часто врал тебе, недоговоривал, я вел себя так, будто ты — просто вещь для удовлетворения моих потребностей, а не мой любимый человек. По сути то, что сейчас происходит с тобой, случилось по моей вине. Это я тебя отравил! — Но в чём твоя вина? Я же сам захотел выпить вина! — А я, вместо того, чтобы остановить тебя, сделать хоть что-то, позволил тебе продолжить и вот, до чего это дошло. Я просто ебаная мразь и гнида! Только сейчас, когда уже всё произошло, я понял, каким был уебаном! Знаешь, когда я бежал сегодня, у меня в мыслях было только то, как тебе помочь, облегчить твои страдания. Я так к тебе спешил, что не замечал собственной ничего и никого вокруг. Да, мне было больно, но зная, что моему любимому человеку ещё хуже, я вставал и продолжил бежать дальше, ведь моя боль ничто по сравнению с тем адом, в котором ты сейчас находишься! Впервые я сделал хоть что-то для тебя, впервые доказал, что искренне тебя люблю, что мои слова не просто пыль и хоть чего-то стоят, но даже это я умудрился пересрать своим языком. — Ты ради меня в такую погоду побежал за лекарствами и пережил всё это! Но почему? Ты же можешь сам такими темпами заболеть! — Потому что я люблю тебя! По-настоящему, искренне люблю. Я ради тебя горы переверну, я ради тебя любую боль перетерплю! Вот даже сейчас! Скажи, что ты хочешь! Я всё для тебя сделаю! — Я хочу попросить тебя только об одном! — Всё, что угодно для тебя! — Не делай так с собой больше! — уверенно сказал сибиряк, от чего башкир немного расстроился, хоть и попытался это скрыть, но младший это,конечно же, заметил,— Милый, я ценю то, что ты делаешь для меня, правда, и я не согласен, что ты как-то плохо со мной обращался или же отравил меня, даже если и так, я не держу зла на тебя! Но прошу, не делай так больше! Твоё здоровье этого не стоит. Я же тоже буду волноваться, если с тобой что-то случится, ведь я тоже тебя люблю и хочу, чтобы ты был здоров и невредим, поэтому пообещай так не делать! — Хорошо! Обещаю! Но опять же, я же не мог не пойти за лекарствами даже в такую погоду и оставить тебя умирать здесь! Что мне надо в таком случае сделать? — Просто побудь со мной! Ты для меня лучше любого лекарства! На самом деле, Алишер, мне не нужны от тебя подвиги, с неба звёзды, перевёрнутые горы и прочее! Я хочу, чтобы ты просто был рядом со мной! Этого будет более, чем достаточно! — сказал Слава, искренне ему улыбнувшись. Алишер лишь улыбнулся ему в ответ, заключив его в такие тёплые и крепкие объятия. — Я так тебя люблю! — так искренне и порывисто сказал он. — Я тоже тебя люблю! — ответил младший, обняв того в ответ. Так они и проволялись полдня и всю ночь вместе в обнимку, говоря обо всём и ни о чём и лишь перекидываясь влюблёнными взглядами. И этого оказывается более чем достаточно, чтобы уже на следующий день битмейкер чувствовал себя прекрасно, будто ничего и не было.